Жизнь начинающей художницы

      Но в этот раз я не услышала обычных фраз вроде "счёт за электричество", "водопроводчик", "этот зараза-сосед опять поставил машину так, что к дому не подберёшься". Сегодня речь шла о телефонном звонке и деньгах, и мамин голос непонятно от чего звучал радостно. - Дождёмся утра, Джули, - произнёс папа. - Но ведь это замечательно, Майкл, - отозвалась мама.       Она зашла в мою комнату поделиться новостью, которая отнюдь не показалась мне замечательной: - Умер дядюшка Гарри.       Я увидела стоящего в коридоре папу, маму у моей кровати и дядюшку - в моём воображении. Это был папин дядя, холостяк, который жил один в съемной квартире. - О... - только и смогла ответить я.       Мы с папой часто навещали дядюшку Гарри. Он обожал телевикторины и угощал меня шоколадными конфетами. У меня всегда сжималось сердце от жалости, когда я представляла, как он смотрит по телевизору шоу "Цена удачи". - Ничего замечательного, мама. - У меня дрогнул голос.       Она откинула мои волосы и бросила взгляд на папу - так она смотрела на него всякий раз, когда у меня дрожал голос. Однажды я услышала, как мама сказала ему: "Подумать только: у таких крепких орешков, как мы, родился такой нежный цветок!"       Действительно, в отличие от меня они с папой были крепкими орешками, но не по своей воле. В маминой семье любили выпить, ни один из четырёх её братьев ни разу не приходил к нам в гости. Отца воспитала овдовевшая мать - моя бабушка, - которая не разгибая спины работала в благотворительной больнице, чтобы платить за крохотную квартиру. А за тридцать лет службы в полицейском управлении Нью-Йорка мой папа насмотрелся ужасов.       "В наши дни дети такие избалованные", - твердили отец с матерью. В их глазах любой, кто ел три раза в день и имел двух работающих родителей, был избалованным. - Знаю, Элизабет, - сказала мама. Она упорно называла меня полным именем. - Но он сделал для нас доброе дело. Оставил нам все свои сбережения - сто тысяч долларов. Теперь ты можешь выбрать любой колледж, который тебе по душе, а осенью мы переведём тебя в Холлистер.       Итак,я могла выбрать любой колледж, а осенью меня ждал Холлистер.       Я не знала, как сказать маме, что не хочу переводиться. Куда мне до таких девиц, как Рапи, которые получали отличные отметки, не открывая учебника, и не выходили из дома, если туфли не гармонировали с цветом сумочки. Пусть в моей школе - не такой престижной - меня в упор не замечали одноклассники, зато она была неподалёку. И по крайней меня любили учителя. Поэтому в тайне я надеялась, что родители забудут о Холлисторе.       Спустя некоторое время они затихли у себя внизу, а ко мне сон не шёл. Я уселась у окна, смотрела на звёзды в безоблочном летнем небе и старалась думать о дядюшке Гарри, о его сбережения и о том, что ему было некому их оставить, кроме нас.