Сказки Малфой-мэнора

Как необычно и сладко после нескольких часов любовного безумия проснуться ранним утром в кольце теплых рук спящего Поттера. Если бы только в голове не крутился неотвязный мучительный вопрос “а что дальше?” Драко лежал, замерев и глядя расширенными зрачками в темный пустой угол, под размеренное теплое дыхание его Гарри, или, точнее, уже не-его-Гарри. Уже сегодня днем его жизнь снова станет такой же пустой и темной, как этот угол. Импульсивный аврор, Золотой Мальчик, привычный ко всеобщей любви, захотел его, и он его получил. А последствия... Какие могут быть последствия между двумя молодыми, свободными от обязательств. А, может, решиться и самому попросить его о свидании? Нельзя. Честь Малфоев и так подверглась тяжелым испытаниям. Или как раз на общем фоне поруганной чести еще один маленький вопросик пройдет незамеченным? Но тут Драко понял, что не сможет. Просто не сможет и всё. Что бы он сейчас ни попытался сказать, все выйдет сухо и безжизненно, как прощание. Чего Малфои действительно не умеют, так это навязываться в любви. Ведь каждому с раннего детства известно, что прекрасный рыцарь снова и снова уезжает прочь жениться на спасенной принцессе, а Серебряный Дракон остается один залечивать жестокие раны в своей разоренной пещере. Таков непреложный закон всех сказок Малфой-мэнора. Драко устало вздохнул, горько улыбнулся спящему аврору и начал потихоньку высвобождаться из любимых рук, чтобы облегчить Поттеру утреннее отступление. — Мммм.. я долго спал? — теплые руки обняли пытающегося выскользнуть Драко, перехватили, покрепче прижали к груди свое норовистое сокровище. — Чш-ш-ш. Да что же это такое! А ну-ка прекрати от меня уползать, слизеринский змееныш! Слушай, — ласковый шепот в самое ухо, — мне сегодня на работу не надо. А тебе? Пойдем куда-нибудь поедим, а потом я тебе дом покажу. Ну, в смысле мой дом. Если у тебя Нарцисса сегодня возвращается, то мы можем пока пожить у меня, на Гриммо. Все-таки фамильный особняк Блэков... даже тебе там должно понравиться, можем даже ремонт сделать. А то тебе же, аристократу недоделанному, особая атмосфера нужна, оранжерейное тепло и всякое такое, — интимный поцелуй в нежную ямку на шее. — Ну или, хочешь, у вас будем жить, если мама не возражает. Мне все равно где, лишь бы с тобой. Драко широко улыбнулся пустому углу, спинке кровати и встрепанной синице на окне. Поттер — это Поттер. Когда гриффиндорский ураган врывается в твою жизнь, все трехсотлетние непреложные законы Малфой-мэнора летят к чертовой матери. И прекрасный рыцарь, ссадив дурацкую принцессу с коня, на всех парах мчится обратно в пещеру, лечить травмы страдающего дракона и дуть на пораненную лапу. Потому что этот неправильный рыцарь всегда всё делает нелогично и по-своему. Потому что двадцать один год — это так мало. Умножить на два, и то до старости далеко. Особенно, если прожить их вместе. — А курить я теперь наконец-то брошу, — жаркий шепот снова находит встопорщенное малфоевское ухо, — нафига мне теперь твой заменитель, когда ты у меня сам есть, живой и настоящий. Утреннее мягкое тепло снаружи и дома. Солнце на влажных листьях сада. Солнце в голове. Каким невероятным счастьем может быть простое субботнее утро. Драко порывисто поворачивается к своему личному гриффиндорскому чуду и, впервые наплевав на кодекс Малфоев, тихо, замирая от страха, спрашивает в кошачье-зеленые, прижмуренные от утреннего солнца глаза: — Гарри, ты останешься со мной навсегда? И голова кружится от счастья, а в животе поют птицы от такого простого, ласкового и недоуменного: — Конечно. Если не выгонишь, — улыбка, быстрый поцелуй в губы. — Мой хороший. А я без тебя уже точно не смогу. Кто выдумал, что все сказки Малфой-мэнора плохо кончаются?