Рыжие лисьи уши

      — Знаешь, я давно заметила, что ты безумец, — мрачно процедила Нимфадора.       — Я знаю, — фыркаю в ответ. — Ты, главное, не отвлекайся и активней работай палочкой.       — И как я на это согласилась? — закатила она глаза к низкому деревянному потолку, заодно служившему крышей небольшому сарайчику у края поля для квиддича.       — Дай подумать… — делаю вид что задумался. — Во-первых, ты моя апрентис. Во-вторых, я тебя попросил. В-третьих, я дал тебе гладить Мыкиту столько, сколько ты хотела. Ах да… ещё я пообещал тебе сотню галеонов за участие в этом не совсем законном деле.       — Не совсем законном?! Да мы же воруем!..       — Цыц! Ты чего вопишь? Хочешь, чтобы нас поймали? Вот именно — сомневаюсь в этом. Сильно… Что же до твоего возмущения, то сама подумай, почему это на этом, с позволения сказать, складе не наложено хоть одно мало-мальски надёжное защитное заклинание? А те, что есть, легко снимаются простой Финитой?       — Ну и каково твоё предположение?       — Все очень просто. Той же Хуч выгодно, чтобы всё это вынесли. Желательно подчистую.       — Э…       — Ну сама подумай! Она состояла в «Гарпиях» до того, как стала преподавать полёты в школе. Как думаешь, её сильно передёргивает при взгляде на это… убожество? Да я уверен: не будь запрещено Министерством применение столь сильных боевых заклинаний, она бы давно сожгла все это «сокровище» до последнего прутика Адским Пламенем. Ну или любым другим не столь запретным. Но, к своему сожалению, не может, и по простой причине…       — Какой? Уф… — выдохнула Тонкс, уменьшая очередную метлу и укладывая её к остальным в небольшую коробку.       — Школьный контракт преподавателя. Оказывается, все преподаватели обязаны его подписать при приёме на работу — в нем чётко прописывается запрет на нанесение телесного вреда ученикам, а также имуществу школы. Жаль только с преподавателями ЗОТИ все обстоит не так.       — А с ними… уф, достало… что не так?       — А они не подписывают стандартный бланк, потому как больше года ни один из них не продержался. Потому уже давно на эту должность используют другой бланк, который считается как бы испытательным сроком. Мол, если пережил год и согласен дальше работать, тогда и подпишешь стандартный, а до того годик учителя ЗОТИ фактически вольнонаёмные, обязанности которых сводятся фактически к одному пункту — учить этому самому ЗОТИ. Хотя если судить по тому же Лоху, то тут скорей условие звучит как «присутствовать на уроке ЗОТИ». Уф… Хм… Вроде всё?       — Ну, вроде… — задумчиво кивнула Тонкс, осматривая пустое помещение, где раньше лежали школьные метлы. — И всё-таки это как-то неправильно.       — Расслабься, — фыркаю в ответ. — Будущие поколения школьников нам ещё спасибо скажут, когда сядут на новые метлы, которые просто вынужден будет купить Попечительский Совет.       — Всё-то ты знаешь…       — Не всё, но я стремлюсь к идеалу! Да направит меня Тзинч! Бва-ха-ха-ха!!!       — Все-таки иногда ты меня пугаешь. И вообще, разве ты сам не говорил о том, что надо вести себя тихо?       — Нимфадора… — тяжёлый вздох. — Как только мы вошли на этот… склад, я тут же наложил заглушающие чары. Я ж не совсем дурак. Особенно учитывая твою природную грацию… — качаю головой. — Я тебе сколько раз говорил не менять пропорции тела без особой нужды? Или хотя бы менять на длительный срок, чтобы это самое тело привыкло к сместившемуся балансу?       — Я тебя когда-нибудь прибью… — проворчала девушка в ответ, чем естественно вызвала мою улыбку и желание в очередной раз подколоть:       — Сколько раз я тебе говорил, что путь Бейна это бред и ни к чему хорошему не ведёт? Так нет — все жаждешь убить своего мастера. Что за нехорошая апрентис мне досталась… и это хорошо. Бва-ха-ха-ха…       — Да заткнись ты уже!!! О Мерлин, за что мне это наказание?!!       — Вестимо за грехи, дочь моя. Но ты покайся, и мы тебя простим. Взойдёшь там на костёр и все дела…       — Агрх!!! Убью!!!       — Догони сначала, — фыркаю, захлопнув крышку на коробке и, подхватив её подмышку, припустил в сторону замка, не забыв бросить на двери склада лёгкое запирающее заклятие, что должно было дать мне десяток секунд форы.              И вот, наконец, наступил конец учебного года. Экзамены были сданы. Василиска так никто и не заколол. Джинни вернулась из Мунго со ставшими по-настоящему рыжими волосами, которые она в свою очередь коротко подстригла. Выглядела мелкая на порядок лучше, да и вела себя совсем иначе. По крайней мере, взгляды, что она кидала на Поттера, уже не напоминали взгляд оголодавшей львицы, запертой в клетке, в двух метрах от которой положили сочный кусок мяса.       Кстати МакГонагалл, сравнившая вид Джинни, так сказать, «до» и «после», впечатлилась по самое не могу. По крайней мере, те слухи, что до меня доходили в последнее время, говорили о том, что за свой факультет она взялась со всей серьезностью. Будь близнецы Уизли теми же раздолбаями, что и в каноне и веди они себя соответствующе, то взвыли бы как пара вурдалаков. А так лишь пожали плечами и продолжили искать способ освободиться от Клейма Предателей. Чем, кстати, сильно удивляли МакГи.       Впрочем, это не значило, что они не согласились провернуть, так сказать напоследок, ещё одну шутку.       Кстати о шутке.       Я скосил взгляд на преподавательский стол. А именно — на Локхарта.       Каких нам ухищрений стоило, чтобы уболтать домовиков позволить нам добавить в его бокал парочку абсолютно безобидных зелий… В конечном итоге нас выручил тот самый временный контракт, что подписывают преподаватели ЗОТИ. И так как условия, которые наёмный маг обязан выполнять, минимальные, то и обязанности со стороны Хога тоже минимальны.       Как результат — в его кубок отправилось зелье болтливости и зелье, занижающее критическое мышление. Первое вообще считалось детским для шалостей, а второе изучалось на пятом курсе без каких-либо запретов со стороны Министерства. Но вот результат… фактически на выходе мы получали тот же Веритасерум, только ослабленного действия. А чтобы эту бурду выпил именно Локхарт, на кубок было наложено персонифицированное заклинание побуждения. Вот с ним пришлось грузить уже Тонкс, так как работа была довольно-таки сложной.       Но вот взгляд Локхарта зацепился за кубок. Мгновение — и он прямо-таки прикипел к нему глазами. Руки прямо-таки выстрелили вперёд, хватая его, после чего он залпом опрокинул в себя содержимое.       Готово.       Я расплылся в по-настоящему лисьей улыбке.                     *POV Сьюзен Боунс, то же время, Большой Зал*              Окончание очередного года обучения принесло облегчение. Все-таки какой-то этот год был… нервным.       Вроде бы ничего особого не происходило, но… что-то такое витало в воздухе. Словами не описать… но ощущалось слишком отчётливо. Неужели остатки Дара прабабушки во мне пробуждаются? Было бы неплохо — всё-таки даже смутное ощущение угрозы, не говоря уже о полноценном предвидении, очень полезно для аврора. А я собиралась именно туда. Всё-таки гены берут своё. Да и покровительство тётушки это не просто так. Хотя мысль о кумовстве для многих магглорожденных неприятна, но такова реальность мира магов — без связей на хорошую должность не попадёшь. Особенно в обществе, где маг может спокойно прожить лет до двухсот без особой потери в работоспособности. Да и вообще — насколько я помню рассказы все тех же магглорожденных, в их мире всё практически так же. Пускай причины и несколько отличаются…       От размышлений о своём не столь уже и далёком будущем меня отвлекло что-то… что-то, вновь похожее на то самое ощущение чего-то грядущего. Нет — сразу после прибытия домой срочно наведаться в Гринготс и пройти проверку на выявление активных Даров.       Но дальнейшие мои мысли исчезли из головы, стоило сидящему практически напротив меня Рону вдруг улыбнуться этой своей лисьей улыбкой. Хотя как по мне, в такие моменты он больше похож на змею, приготовившуюся к стремительному броску.       Продолжая следить за парнем, я отложила столовые приборы в сторону. Насколько я успела его узнать, сейчас что-то произойдёт. Заодно легонько толкнула сидящую рядом Ханну. Ей тоже будет интересно. Да и просто не хотелось бы, чтобы подруга подавилась чем-нибудь из-за его очередной выходки.       Подруга не подвела и тоже отодвинулась от своей тарелки.       Ещё минуту спустя фактически весь наш стол следил за улыбающимся парнем.       Мне даже на мгновение показалось, что ничего и не произойдёт и всё это лишь ложная тревога — мало ли о чем он сейчас задумался.       Но все мои надежды развеялись, когда голос Локхарта за преподавательским столом стал на порядок громче, а его восхваления себя любимого на порядок бредовей. И как я могла им восхищаться?       — Профессор Локхарт? — вставший Рон ещё сильнее растянул губы в улыбке и прищурился, хотя казалось — куда дальше-то? Голос его звучал достаточно громко, чтобы привлечь всеобщее внимание. — Профессор Локхарт, а не могли бы вы нам сказать, зачем вы на самом деле стали преподавать в Хогвартсе? Ведь здесь не напишешь очередного бестселлера.       — О! Юный Рональд! Ну что вы, какие такие подвиги? — захохотал преподаватель. — Я никогда не занимался подобными глупостями. Да и зачем? Всё сделано до меня! Ведь это так просто — познакомиться с тем, кто действительно свершил что-то достойное, расспросить его, а после стереть память! Ха! Не зря я в своё время проработал пять лет в Отделе Обливиации и числился одним из лучших стирателей!       Говорить о том, что в Большом зале наступила гробовая тишина — значит, ничего не сказать.       — А Хогвартс? — Рон подхватил со стола серебряный нож и сейчас задумчиво крутил его между пальцев, как это делал с карандашом, сидя в гостиной и что-то зарисовывая. Его улыбка выдавала полное удовлетворение всей ситуацией в целом и происходящим в частности.       — А что Хогвартс? Мне надо было где-то отсидеться, пока тот чокнутый ведьмак, который каким-то образом вернул себе воспоминания, не успокоится и не свалит в родную Польшу, — пожимает Локхарт плечами, после чего на его губах появилась какая-то слишком уж масляная улыбка. — Да и девочки здесь, надо признать, очень хорошенькие…       — Девочки? — резко обернувшись к Рону, я судорожно сглотнула. Поза моего одноклассника прямо-таки вопила о напряжении.       И тут не надо быть ясновидящей, чтобы понять, что сейчас что-то произойдёт.       Локхарт открыл рот и начал перечислять «девочек», давая каждой из них свой комментарий.       Слыша имена, я всё ещё не могла поверить в происходящее. Ни одно из названных имён не принадлежало школьнице старше третьего курса. А потом среди них я услышала и своё имя.       Казалось, на меня вылили ушат ледяной воды, а потом посадили в сугроб. Я посмотрела на свои руки. Они дрожали и были какими-то неестественно белыми.       Я не была дурой, все-таки не зря шляпа на выбор предлагала ещё и факультет воронов, а потому сложить два и два не было сложно — эта… это… тварь стирала нам память. И мне страшно представить, что он успел с нами… со мной сотворить…       — И как далеко вы зашли? — практически пропел Рон.       Вздрогнув, я подняла на него взгляд. И вновь ощущение ушата ледяной воды. Волосы парня шевелил несуществующий ветер. Его губы раздвинулись в более широкой улыбке, демонстрируя два ряда острых клыков. Уши заострились и слегка вытянулись, обрастая алым мехом.       — К сожалению… — цыкнул Локхарт. — Далеко не вышло — вечно что-то мешало. Чёртова школа, даже несмотря на контракт наёмника, не давала мне вплотную познакомиться с девочками… Эх… обидно… Только и успел слегка потрогать да посмотреть…       — О… Обидно, — почти прошептал Рон.       А потом я увидела то, что ещё достаточно долго заставляло просыпаться меня из-за кошмаров, в то же время чувствуя какое-то мрачное, тёмное удовольствие.       И первым, что произошло, когда прозвучало последнее «о» из уст Рона, были его глаза. Все это время прищуренные они неожиданно резко распахнулись. Распахнулись, демонстрируя золотую, практически сияющую радужку его глаз. И лишь где-то очень глубоко в зрачках можно было заметить маленькое, но невероятно яростное пламя. А потом… потом он просто исчез с громким хлопком.       Еще не соображая, что же происходит, я подумала об аппарации. Но ведь в Хогвартсе аппарация невозможна, так ведь?       А потом со стороны преподавательского стола раздалась серия мощных ударов и жуткий грохот пополам с рычанием.       Дрожа всем телом, я, тем не менее, медленно обернулась, чтобы увидеть…              *End POV*                     Слова Локхарта выбили почву у меня из-под ног.       Признаюсь честно, я ожидал многого. Но ожидания не шли ни в какое сравнение с реальностью.       И чем больше я слушал его описания «девочек», тем глубже погружался в собственные детские воспоминания. Мне как будто вживую вновь дыхнули в лицо перегаром, а перед лицом замаячило обрюзглое небритое лицо.       Воспоминание и причина, по которой зародился мой берсерк.       И сейчас всё моё естество не требовало — жаждало лишь одного. Убить. Втоптать в землю. Развеять прахом. Порвать в клочья. Уничтожить. Да так, чтобы даже воспоминания не осталось.       Сознание «сделало шаг назад», вновь как когда-то переходя в состояние «игрового интерфейса».       Нож, что я все это время по привычке крутил между пальцев, оказался в надёжной хватке.       Глаза широко раскрылись и в бешеном темпе закрутились в глазницах, фиксируя всё и вся, просчитывая и учитывая малейшие изменения.       И магия… Или даже Магия. Она приятным теплом обволакивала меня, создавая прочнейшую броню. Напитывала начавшее изменяться тело. Она была послушна и в то же время будто бурный поток не могла стоять на месте.       Я прыгнул, стремясь как можно быстрей оказаться у моего Врага.       На пути встало препятствие. Защита, наложенная и недавно усиленная, над преподавательским столом мягко спружинила и не дала мне пройти.       На анализ ситуации хватило секунды.       Магия, повинуясь моей воле, в мгновение ока устремилась во все ещё зажатый в руке столовый нож, изменяя его, перековывая.       Потому, когда занесённый кулак с силой врезался по преградившему путь щиту, на нем уже был надет сияющий призрачным светом серебряный кастет.       Удар.       Удар!       УДАР!!!       Щит, не выдержав атаки, с хлопком исчез.       Прыжок на стол. Секунду смотрю в глаза Врагу. Её же мне хватает, чтобы кастет вновь изменил свой облик. Заношу руку, или даже скорей уже лапу, с длинными серебряными когтями для удара…       Откуда-то со стороны прилетает Экспеллиармус. Руку дёргает в сторону, но, приложив усилия, я все же успеваю закончить движение. И пускай вместо горла, как я изначально метил, когти проходят по лицу, а в особенности по глазам, но следующий удар уж точно придётся куда надо…       Но вновь занести руку для удара я не успеваю — сразу несколько заклинаний ударяют по мне с разных сторон и меня подбрасывает сначала вверх, а потом припечатывает к столу.       Боль в теле жуткая, но ярость ещё большая и я, дико рыча, как бешеный зверь, вновь пытаюсь встать на ноги для очередного рывка. Но не успеваю: последнее, что я слышу — это зычный голос Дамблдора, что-то проговоривший на гортанном языке.       Наступает тьма…              — Рон, как ты? — ко мне заглянула Тонкс. В ответ я устало взглянул на неё. — Да… извини. Глупый вопрос.       — Угу… — зевнув, я вновь откинулся на подушку и почесал за ухом лежащего рядом Мыкиту.       — Что авроры? — метаморф, зайдя внутрь палаты, села на гостевой стул.       — Были дня четыре назад. Промурыжили часа три, задавая свои тупые вопросы. Не могу понять — они что, надеются, что я признаюсь в использовании тёмного артефакта, только чтобы они отстали со своими идиотскими вопросами?       — Действительно — идиоты.       — Ты вообще-то туда поступать собиралась, — иронично замечаю.       — После всего… как-то не хочется, — девушка виновато улыбается.       — Что с Ним? — задаю давно мучавший вопрос.       — Тридцать лет на нижних уровнях Азкабана. И говорят, что он, когда его волокли из зала суда, вопил что-то о жёлтых глазах.       — Хех… Никогда не думал, что стану личным кошмаром одного из заключённых Азкабана. Забавно. А в данном случае даже приятно.       — А как общее самочувствие?       — Как после полного магического истощения, — фыркаю и демонстрирую Тонкс бледную прядь своих волос. Настолько бледную, что она казалась нежно-розовой, но никак не алой, как была. Как оказалось, при истощении своего дополнительного резерва в виде волос те седеют. И цвет к ним возвращается лишь по мере повторного наполнения маной. Прям ощущаю себя Линой Инверс. Осталось лишь изучить где-нибудь «Драгу Слэйв» и заиметь комплекс цундере-плоскодонки. Ах да — ещё для этого надо пол сменить. Хе-хе… Так, похоже, это уже нервное. — Но врачи сказали, что дня через три-четыре меня можно уже выписывать. Что не может не радовать. Дел у меня все-таки предостаточно.       — Это каких таких дел?       — Ну, хотя бы тобой заняться, — широко улыбаюсь, демонстрируя удлинившиеся клыки. Все-таки магический выброс со становлением конечной анимагической формы и боевой яростью берсерка, которому сорвало последние ограничители, просто так не проходит. — И для начала у меня для тебя есть задание.       — Какое?       — Отправляйся в маггловскую часть Лондона и купи книжки по биологии, начиная начальными классами и заканчивая первыми курсами медицинской академии.       — З-зачем? — Тонкс уже почуяла неприятности для своих собственных изменчивых нижних девяносто.       — Буду учить тебя быть нормальным метаморфом, а не тем позорищем, которым ты являешься сейчас. Исполнять… апрентис.       — Да, мастер! — слегка отошедшая от напора девушка всё же решила подыграть и включилась в игру.       — Вот и замечательно, — удовлетворённо киваю, откинувшись на подушку и прикрывая глаза. — А сейчас я буду спать, а потом думать. Так что до завтра.       — Ага. До завтра. Не перетруждайтесь, мастер, — не смогла не подколоть она под конец.       — Несомненно, апрентис. Несомненно.       Когда девушка ушла, я перевернулся на бок и поудобней устроился. Спать действительно хотелось неимоверно. Да и целители Мунго, где я собственно и нахожусь, настоятельно рекомендовали как можно больше есть и спать.       Мой взгляд упал на два браслета на левой руке. Один железный, второй серебряный.       Как оказалось, бушующая вокруг меня магия хорошенько поработала над столовым прибором, преобразив его до неузнаваемости. А подаренный некогда старым жрецом японского храма посох доделал работу. Как результат, одно из колец на посохе стало серебряным.       Что это значит и к чему это приведёт, пока не знаю. Но обязательно выясню. Как и все особенности столь необычного артефакта. Дайте только время.       — Все, я сплю. Сплю, — буркнул я Мыките, которому приспичило вылизать мне лицо.       Ладно, раз уж даже собственный фамильяр настаивает на соблюдении режима, то ничего не поделаешь. Придётся соблюдать.