Удавшееся похищение

      Капитан не успел. Когда Феб Де Шатопер, наш бравый красавчик, прискакал на место со своим отрядом, цыганки уже не было даже поблизости. Они не заметили Гренгуара, который после удара Квазимодо валялся без чувств. Бросив его, отряд решил прочесать окрестности- вдруг она смогла вырваться ?       А тем временем, в этом же городе двое мужчин и девушка, перекинутая через плечо одного из них, приближались к Собору Парижской Богоматери. Двое мужчин- слишком круто сказано. В темноте, той парижской темноте, которая не скрывает уродства или красоты, а лишь обнажает ее, только одного из них можно было назвать мужчиной, другой же был похож на одну из каменных адовых тварей, которые возвышались на соборе. Девушка не кричала, даже не дергалась. Квазимодо, а это именно он нес девушку на плече, не рассчитал с амплитудой хватки, которой он сжал тело несчастной. Она была без сознания. Клод Фролло, это именно он был вторым, старался прикрывать свое лицо капюшоном, но при беге, который был чем-то похож на бег трехногих собак, которые пытаются незаметно украсть бараний окорок у мясника, его прикрытие постоянно слетало, так что толку было мало.       Отряд пытался найти нападавших и их жертву, но безуспешно. -Капитан, позвольте. -Говори.-сурово ответил Феб. -Я думаю, что это пустая трата времени. Зачем нам эта девушка ? Не стоит больше ее искать.-сказал безусый парень, побаиваясь капитана, но при этом стараясь дать понять Де Шатоперу, что серое вещество он имеет. -Правда, капитан. Простая уличная девка, плевать мне на нее.-послышался недовольный голос. -Хорошо, хорошо. Мне тоже это поднадоело. Пойдемте.-дружелюбно сказал капитан Феб, а затем развернул свою лошадь.       Свод Собора, безопасность, спокойствие и одышка после бега. -Я отнесу ее в комнату, которую вы для нее приготовили.-сказал Квазимодо, обращаясь в темноту, не видя перед собой красного и запыхавшегося лика своего хозяина. Тот тяжело дышал. "Давненько я так не бегал. Жаль только, что Гренгуар оказался не в том месте, не в то время.",-пронеслось в голове архидьякона. Затем он тут же со всей головой ушел в раздумья о том что делать дальше... Как жить теперь, зная, что она всегда под боком, зная, что никто не заметит и не услышит... Теперь придется еще тяжелее...