***
— Тяжёлая ночь, мастер Брюс? Альфред, как обычно, встретил его отменно приготовленным завтраком и с полотенцем наперевес. Ждала его и бутылка открытого вина, хотя Брюс пил редко. Альфред, впрочем, всегда приносил алкоголь на всякий случай, втайне надеясь, что после бокала того сразу сморит. — Что ты помнишь о Селине Кайл? — ответил Брюс вопросом на вопрос, стягивая маску и вытирая потный лоб. — Мисс Кайл? Вы собираетесь возобновить ваши отношения? Или… Боже мой. Сэр, вы снова столкнулись с её альтер-эго? Заметить связь между Селиной Кайл и Кошкой было достаточно просто. Брюс наполовину догадался уже к тому моменту, когда трёхмесячное отсутствие Кошки совпало с отсутствием Селины. Селина бы, наверное, удивилась, узнай она, что он вообще заметил её отъезд, и, по правде, со всем творящимся тогда он чуть было не упустил эту деталь из виду. Не будь Кошка связана с Фалькони, он бы, может, и позабыл об этом. — Она хоть раз упоминала о родственниках? — Брюсу она о них не говорила, но, глядя на развитие их отношений в целом, это мало что значило. — Не припоминаю такого, сэр, но мы нечасто обсуждали подобные вопросы. Обычно наши разговоры сводились к вам. Брюс пропустил лёгкий укор мимо ушей. Это искусство он освоил мастерски. — Она с напарником сегодня была. Мальчишка, не старше пятнадцати, мне кажется, — он сделал большой глоток воды и занял кресло перед компьютером. — У Брюса Уэйна на завтра назначены ранние встречи? — На сегодня, сэр, — Альфред выразительно посмотрел на часы, — никаких. Мистер Фокс давно отчаялся вытащить вас хоть на одно собрание раньше одиннадцати. — Отлично. Мне нужен кофе, Альфред, и поспать через пару часов. Я должен кое-что проверить. Страдальческие вздохи он тоже неплохо игнорировал.***
С тех пор, как они встречались, Селина успела переехать в другую квартиру. На удивление, новое место жительства было куда скромнее предыдущего. Квартира, конечно, располагалась в одном из более благополучных районов Готэма, жизнь в которых была не по карману большинству простых горожан, но здание в основном занимали специалисты высоких должностей и их семьи, а не сливки готэмского общества, рядом с которыми Селина жила раньше. Интересно, что Селина им рассказывала, чтобы скрыть, как она зарабатывает на жизнь?.. Между семью и восемью из дома вышло немало детей и подростков. Никто из них не обратил внимание на высокого мужчину с аккуратной бородкой, потягивающего кофе в кафе на углу. Для них он был просто ещё одним безликим взрослым, мимо которых они проходили каждый день, пока мамы и няни вели их в школы. Они все были слишком заняты своими разговорами, спешным списыванием домашнего задания в последнюю минуту и записками с разрешениями. Один темноволосый мальчик, впрочем, зорко осматривал улицу, даже пока говорил с какой-то девчушкой. Когда она замечала его невнимание, ему достаточно было чарующе ей улыбнуться, чтобы загладить вину, отметил Брюс. Он сам иногда пользовался такой улыбкой. Волосы, телосложение, нижняя часть лица — всё совпадало. В картину вписывались и зевки украдкой, и лёгкая усталость шага. Селины рядом не было. Брюс прикинул, сможет ли он упасть мальчику на хвост. Судя по тому, как тот внимательно осматривался, рисковать, пожалуй, не стоило. Он всегда был таким настороженным или это Селина велела ему быть начеку после вчерашнего? Брюс не сказал Селине, что знает о её тайне, не сказал Кошке ни слова и Бэтмен, но она была достаточно умна, чтобы всё равно бдить. Вместо этого Брюс заглянул в кейс и вытащил оттуда простую синюю папку. Альфред пользовался такими, чтобы рассортировывать квитанции и бумаги, связанные с домом. Вряд ли ему понравится, что одна из папок пропала, но он, скорее всего, просто очередной раз вздохнёт. Брюс набил папку разлинованной бумагой, купленной в крохотном круглосуточном магазинчике. Он перешёл улицу, притормозив у бордюра, чтобы пропустить детей, и подошёл к швейцару у двери. — Прошу прощения, — начал Брюс, сверкая одной из тех доверительных улыбок, на оттачивание которых он потратил не один год в колледже. — Я был на той стороне улицы, когда вот это выпало из рюкзака одного молодого человека. Примерно такого роста, — он поднял руку, — чёрные волосы, синяя куртка? Я прекрасно знаю, каково это — потерять домашнюю работу, преподаватели никогда не поверят на слово. В общем, вы не знаете, кто бы это мог быть? Швейцар кивнул и ответил вышколенной улыбкой на улыбку. — Полагаю, что знаю, сэр. Я позабочусь, чтобы папку передали его сестре. Очень любезно с вашей стороны. — Не стоит благодарности, — Брюс знал, конечно, что имя из него не вытащить — в таких домах люди отстёгивали слишком высокую арендную плату. Но и «сестры» ему хватило для начала. — Всего хорошего. — И вам, сэр. Его машина ждала на бесплатной парковке в паре кварталов отсюда, но, как только он повернул ключ в зажигании, он набрал особняк. — Альфред, мне нужно, чтобы ты сделал пару звонков.***
Руководство школ не особо охотно распространялось о своих учениках, но даже они отвечали на вопросы некоторых учреждений — или тех, кто успешно прикидывался представителем этих учреждений. К счастью, Альфред умел быть убедительным, когда было нужно. «Ричард Кайл» поступил в школу номер двести сорок один прошлой осенью. Его сестра, а заодно и его законный опекун, сообщала, что мальчик обучался на дому, у своей тёти, вплоть до самой её смерти в прошлом году. В класс его определили по возрасту — как выяснилось, ему было четырнадцать. Учился он вполне неплохо, пусть и с большими пропусками. Астма, объяснила его сестра, предоставив заодно директору записку с освобождением от физкультуры. В остальном его оценки держались твёрдых «хорошо», с не пойми откуда взявшимся «отлично» за естествознание и «удовлетворительно» за математику. Бэтмен караулил дом почти всю первую ночь после встречи с мальчишкой, с нескольких углов обзора, но, конечно, не сбрасывал со счетов возможность, что они могли выбраться незамеченными. На следующий день он тщательно проверил все полицейские отчёты. — Нашли что-то интересное, сэр? — спросил Альфред, ставя перед ним полуденную яичницу и кофе. — Ничего, что указало бы на то, что прошлой ночью они выходили на дело. Ни одной кражи, которая бы вписалась в её методы работы. — Разумеется, они могли взять выходной. Люди иногда так делают. Шпильки в свой адрес Брюс умел и вовсе не замечать. На вторую ночь он снова занял наблюдательный пост, но единственное, что ему удалось увидеть — как мальчик (Дик, как звали его все в школе) делает домашнее задание перед телевизором. В отчётах вновь ничего не было. На третью ночь он следил за окнами до тех пор, пока Селина не прогнала Дика спать. Когда он уже почти был готов вернуться к намеченному патрулю, из окон спальни выскользнула тень. Долгий головокружительный миг тень свисала с подоконника, держась одной рукой. Затем вниз полетел трос, мальчишка спустился на ближайший карниз и прошёл по нему с такой лёгкостью, словно ни ширина карниза, ни ветер не были для него помехой. Бэтмен размотал свой трос и последовал за ним. Успевать оказалось непросто. Увиденное той ночью было лишь верхушкой айсберга его способностей: он бежал по крышам, легко перемахивая со здания на здание длинными прыжками и точными сальто. Оставаться незамеченным, с другой стороны, оказалось намного легче. Мальчик не особо обращал внимание на происходящее вокруг, упиваясь свободой и движением. Через полчаса он наконец остановился на одной из крыш. Бэтмен мог разглядеть улыбку даже издали, когда мальчишка сел на край, рассматривая город внизу. Бэтмен принял решение и шагнул на ту же крышу, не стараясь маскировать шаги. Мальчишка вздрогнул, обернулся и тут же вскочил, оглядываясь, словно в поисках наилучшего пути для побега. — Стой, — начал Бэтмен. — Дик, — добавил он, следя за тем, чтобы голос оставался нейтральным. Пугать мальчика не было необходимости: конечно, его альтер-эго было придумано для устрашения, но он вполне мог обойтись без угрожающего тона и позы, которые добавляли внушительности. Удивление на лице мальчика читалось даже несмотря на маску. — Ого. Ты и правда ас. Се… Она мне сказала, что ты знаешь, кто она. И ещё эта папка. Это ты её оставил, да? Круто, — добавил он с улыбкой, словно такое внимание его искренне восхищало или даже слегка льстило. Может, достучаться до него будет куда проще. — Дик, — начал он, вдруг осознав, как же плохо ему даются такие разговоры. — Ты понимаешь, что тебе не нужно продолжать так жить? Что бы она тебе ни говорила, у тебя всегда есть выбор. Ты можешь… Его перебил хохот, искренний и звонкий. Мальчишка зажал ладонью рот, чтобы заглушить смех, но с хихиканьем и фырканьем ничего поделать не смог. — Извини, — сказал он наконец. — Не стоило смеяться, я знаю. То есть, ты Бэтмен. Большой и страшный и смеяться над тобой последний самоубийца не станет. Просто ты вдруг такой серьёзный стал, и этот тон поучительный, ты не представляешь. Бэтмен нахмурился. Может, запугать его сразу было разумнее. — Ты преступаешь закон, — сказал он с нажимом. — А тех, кто нарушает закон, ничего хорошего не ждёт. Тебя поймают. После этого смеяться Дик перестал. Он задумчиво покусал нижнюю губу. — Ты поймаешь? Кошка говорит, что у тебя и без нас забот хватает. — Это всегда может поменяться, — теперь он всерьёз рассердился. Одно дело, что Кошка пользовалась их отношениями в прошлом и тем, что он смотрел на её активность сквозь пальцы. Другое — если она считала, что он спустит ей с рук то, что она втянула в это ребёнка. Мальчишка окинул его оценивающим взглядом, склонив голову набок, словно подражая (скорее всего, неосознанно) самой Селине. — Ты за меня волнуешься, да? Думаешь, что она меня обманула, или заставила, что-то такое. Не волнуйся. Не заставила и не обманула. — Ты ещё ребёнок, — ответил Бэтмен. — Я знаю, что в твоём возрасте ты себя уже им не считаешь, но ты всё равно ребёнок. Мальчишка снова заулыбался. — Как скажешь. Выбор есть, говоришь? Я знаю, какие у меня альтернативы. Я попробовал пару и, поверь, этот вариант — лучший, — он посмотрел вниз. — Ты за мной опять погонишься? Бэтмен посмотрел на мальчишку, затем окинул взглядом местность. Скорее всего, он сможет его догнать, и скорее всего Кошка не явится в этот раз, чтобы помешать. Можно будет сдать мальчишку в полицию, а там уже механизм законодательства придёт в движение сам. Или мальчишка может покалечиться в ходе погони, переоценить свои возможности, сорваться или упасть. — Не сегодня, — ответил он. — Иди домой. Мальчишка отдал честь. — Слушаюсь! — и был таков, сбросившись с крыши. Бэтмен отправился в патруль, обдумывая ситуацию, пока он просматривал улицы на предмет подозрительной деятельности. Достаточно одного телефонного звонка нужному человеку в нужных органах, достаточно одного намёка, что «Ричард Кайл» и его положение требуют проверки, достаточно заявить прямо, что женщина, у которой он живёт, не сестра ему вовсе. Завертится тот же механизм, и, может, его шестерёнки пощадят мальчишку, если не будут знать, что он замешан в криминале. Эту карту можно придержать в рукаве и использовать только в случае, если Селина как-кто сумеет замести следы. Он перебирал варианты всю ночь и продолжил прокручивать в голове возможные выходы, даже пытаясь уснуть. На следующий день между совещаниями, поздним ланчем и каким-то торжеством, с которого он сбежал слишком рано, Брюс несколько раз ловил себя на том, что рука сама тянется к телефону. Альфред был загадочно молчалив по этому вопросу, и вообще носил еду и смены костюмов без единого комментария и даже укоризненного взгляда. Он снова отправился на свой наблюдательный пункт у окон Селины Кайл, когда стемнело. Во всех комнатах были опущены шторы, но за ними шевелились силуэты, которые, впрочем, ничего подозрительного не делали. Он увидел, как Дик подошёл к Селине и обнял её перед тем, как уйти из гостиной. Когда свет в комнате Дика погас, Селина появилась в другом окне. Она внимательно осмотрела дома на противоположной стороне улицы, снизу доверху, слева и справа. Её взгляд дважды прошёлся по тому месту, где он прятался в тени, но она не подала виду, что его увидела. Затем Селина прижала к стеклу лист бумаги. «На крыше Хэвишам-билдинг. 2:00. Сегодня», жирно значилось на листе фиолетовыми чернилами. Селина постояла так минут десять, после чего отступила вглубь комнаты и закрыла шторы. Бэтмен сверился с часами. До двух он успеет обойти как минимум два района, даже с учётом рутинных неурядиц. А потом он наконец-то получит ответы на свои вопросы.***
Селина выбрала самую высокую крышу в тесной куче застроек в финансовом квартале. С этой крыши можно было спрыгнуть в любом направлении и легко нырнуть в укрытие. Бэтмен слегка удивился, что она уже ждала его. Обычно она предпочитала к нему подкрадываться. Иногда с хлыстом наготове. Она сидела на корточках у края крыши, как большая кошка. Раньше он распознал её стиль в движениях мальчишки, теперь же он видел и едва заметный отголосок влияния мальчишки на неё, на то, как она иначе держала равновесие. Пару мгновений она смотрела на него молча, только улыбалась знакомой улыбкой. Её самодовольство всегда действовало ему на нервы; сегодня оно откровенно выводило из себя. Будто это он пришёл оправдываться. — Говори. — У тебя есть тема для разговора, — промурлыкала она тем соблазнительным тоном, которым чаще всего пользовалась, — или я должна угадать? — Три ночи назад. Прошлая ночь. — А, это. В первый раз ты должен был быть занят, между прочим. Ты разобрался с доктором Крейном намного быстрее, чем я рассчитывала. Как непредусмотрительно с твоей стороны. — Ты и Крейн?… — не в её стиле было работать с опасными типами, но в последние пару дней он засомневался, что он вообще знает о её стиле. — Не говори глупостей, я просто слушаю новости, как и все. Что-то большое рано или поздно случается, чтобы занять тебя на какое-то время. Не моя вина, что Крейн сплоховал в этот раз. — Хватит заигрывать! — рыкнул он. — Речь о ребёнке, Селина. Ты его используешь. — «Использовать» — такое омерзительное слово, дорогой, — ответила она. — Я предпочитаю вариант «опекаю». «Учу». «Держу под крылом». — Он ворует для тебя. Она села на край крыши, закинув ногу на ногу, весьма правдоподобно притворяясь расслабленной. — Я бы не сказала, что для меня. Скорее, для нас. Ты знаешь, сколько подрастающие мальчишки едят? И ты не представляешь даже, как быстро он изнашивает кроссовки. — Кошка… — В самом деле, дорогой. Ты бы его видел, когда я его подобрала. — Он тебе не бродячий кот! — Конечно, конечно. У него, к примеру, есть пятипалая кисть вместо когтей, с которой удобно куда-то забираться. Хотя ловкости ему не занимать, да и приземляется на все четыре он так же часто. — Ты не можешь просто держать его у себя. Ты отбираешь его шанс на нормальную жизнь, — он сделал шаг вперёд. Подошвы его ботинок тяжело раскрошили покрытие. Селина напряглась — почти незаметно, но он видел, что она готова сорваться с места. Улыбка с её лица исчезла. — Хочешь знать, что у него общего с моими котами? Безответственные люди бросили его в равнодушном городе, поставили перед выбором: бороться за жизнь в переулках или бороться за жизнь в шестерёнках системы вместе с сотнями других бродяг. С таким же успехом они могли его убить, — она склонила голову. — Ты уже узнал, кем он был? Бэтмен нахмурился, не желая признавать промах. — Пока что нет, подозреваю. Уверена, для тебя это вопрос времени. Или нет, кто знает. Он не из Готэма, если хочешь знать. Его родителей убили здесь, и полиция вынудила его остаться как свидетеля, — она снова улыбнулась, в этот раз без тени самодовольства. — Ты их убийцу поймал. Вернее, обеспечил ему сердечный приступ, хотя это, пожалуй, одно и то же. Бэтмен оцепенел. Тони Зуко. Цирковой рэкет и пара убитых воздушных гимнастов. У него были билеты на представление той ночью, он собирался сводить Селину, но вместо этого провёл ночь в поисках Висельника. Он знал, конечно, что в деле фигурировал маленький мальчик, но в хаосе того года его внимание больше занимали разборки мафии и убийства полицейских, поэтому он так никогда и не разузнал подробнее о жертвах. Грейсоны. Их звали Грейсоны. — Забавно, — продолжила тем временем она. — После этого всем не стало дела до маленького мальчика. Семьи у него не осталось, а с единственными людьми, которым он был нужен, его не отпустили. Многое изменилось за последние четверть века, конечно, но даже тогда система, которая не удостоила вниманием одинокого дворецкого, воспитывающего самого богатого в городе сироту, вряд ли бы доверила ребёнка группе бродячих артистов. Кошка наклонилась вперёд, словно почувствовала, что задела за больное. — Мальчик талантлив. Я могу приписать часть заслуг себе, но не все. Он одарён. В этом городе его талант рано или поздно заметили бы. В воздухе повисло несказанное: «И он мог попасть к людям с репутацией куда хуже». — Он ребёнок, — повторил Бэтмен. От этого деваться было некуда. Совсем. — Ребёнок и есть, — легко согласилась она. — Рассказать тебе, сколько девочек его возраста стоит в Ист-Энде? Или мальчиков, если на то пошло? Ты, может, не заметил, но он очень красив. Для них в самый раз. Скольких из них ты спас? Ты пытался, я верю. Но ты распугиваешь клиентов, и им становится нечего есть. Ты избиваешь сутенёров, но их обязанности просто передают другому или на их место приходит кто-то новый, или даже дети остаются без защиты вовсе, — она больше не насмехалась. В её голосе прорезалась горечь. Ему хотелось ощерится в ответ на несправедливые обвинения, потому что он правда пытался, и Брюс Уэйн спонсировал приюты и бесчисленные социальные программы, но толку от этого было ноль. Он отвернулся, окидывая взглядом город. Столько мест, куда он не успел. Столько тех, кого он не успел спасти. «Выбор есть, говоришь? Я знаю, какие у меня альтернативы. Я попробовал пару и, поверь, этот вариант — лучший». Она отправила его в школу. Переехала в комплекс, где живут семьи. Сделала для него, пожалуй, больше, чем кто-либо в Готэме. — Селина, я не могу этого допустить, — ответил он наконец. — Я не могу смотреть и ничего не предпринимать, — он надеялся, что у неё хватит сообразительности понять, к чему он ведёт. Она кивнула. — Тогда больше ты его не увидишь. Вдалеке взвыла сирена, и Селина кивнула в том направлении, теперь улыбаясь почти искренне. — Может, в этот раз ты первый уйдёшь? Хоть какое-то разнообразие, да и работа ждёт. Бэтмен потянулся за тросом. Работа правда ждала, и пора было к ней приступать.***
Два дня спустя в квартире Селины Кайл было темно, а её имя исчезло с почтового ящика. После недолгих расспросов выяснилось, что «Ричард Кайл» больше не учится в двести сорок первой, потому что ему и его сестре пришлось срочно покинуть город. Снова переезд, снова перемены, снова потеря чего-то стабильного. Мальчик, несомненно, привык к такой жизни: Бэтмен провёл большую часть утра, читая то немногое, что нашёл о Грейсонах, и единственным подобием оседлого жилища у них был дом во Флориде, где цирк зимовал, но даже там они дольше нескольких месяцев не задерживались. Брюс, проживший всю свою жизнь в особняке, кроме добровольных путешествий, не мог не почувствовать укол совести за то, что мальчик потерял единственный дом, где он прожил больше года. А потом из Аркхэма сбежал Джокер и безраздельно завладел вниманием Бэтмена на три долгих, мрачных и изматывающих недели. Когда всё закончилось и первое сообщение о воре-домушнике, который, возможно, работал не один, пришло аж из Лос-Анджелеса, он сказал сам себе, что у него и без того полно проблем, чтобы ещё отвлекаться на двух тихих грабителей. Готэм оставался важнее, как и всегда.