Нераскрытое дело

Бэтмен устал. Он устал не только от тяжёлой ночи (сегодня было относительно тихо), не только от ежедневной работы Брюса Уэйна, которая здорово сокращала время для сна (потому что Брюс Уэйн отсутствовал, ведя дела, как и большинство успешных бизнесменов, по телефону и через электронную почту); не было это и усталостью, которая приходит, когда одно наваливается на другое и некогда даже перевести дух (хотя прошедшие несколько недель вполне могли считаться такими). Устал он от осознания, что, несмотря на то, что он вырвал тысячи жизней из хватки клинча и спас многих от дальнейших планов Ра'с аль Гула, тысячи других погибли. Устал он, видя, как богачи города снова бросили остальных на произвол судьбы. Он устал от того, что пришлось просить помощи у других. Устал от бесконечной готовности Кларка предоставить нужную помощь, устал от заголовков Лоис Лейн («Супермен и Лига Справедливости спасают Готэм!»). Устал от понимания Альфреда, от неутомимости Лесли, от самоотверженности Джима, и… И от тёмной тени, взгромоздившейся на край крыши соседнего здания. Тень поправляла очки и смотрела прямиком в сторону ювелирного Маркела. Бэтмен стиснул зубы. Город только-только поднимался на ноги, бизнес едва держался на плаву после карантина и поспешного побега тех, кто мог его поддержать. Магазин Маркела справлялся получше других и ему вряд ли грозило банкротство, но он был местный. Он был частью Готэма. И Дик Грейсон примерялся к нему. Не прошло и трёх недель, как карантин отменили, а он уже готовился кого-то ограбить. Бэтмен всегда смотрел на его выходки сквозь пальцы, но, чем бы он не руководствовался много лет назад, он всё спускал Грейсону с рук слишком долго. Бэтаранг ударил в стену чуть левее, недостаточно близко, чтобы Грейсон сорвался от неожиданности, но в самый раз, чтобы привлечь его внимание. Грейсон оглянулся, тяжело вздохнул, ткнул пальцем вверх и стал взбираться по стене. Бэтмен выждал, пока тот добрался до крыши, прежде чем присоединиться. Грейсон ждал его, скрестив руки и держась непринуждённо. — Ты решил, что у нас было слишком мало встреч на крышах в этом году? Хотя последняя была довольно давно, и не совсем на крыше, но… Бэтмен его ударил. Он бил едва ли вполсилы, но кулак врезался в чужую челюсть, и Грейсон распластался на крыше. — Какого чёрта? — Грейсон потянулся ощупать челюсть, но даже не попытался встать. — Хватит, — сказал Бэтмен. Ровный и безэмоциональный голос никак не выдавал, что эта вспышка потрясла его самого сильнее, чем Дика. — Если ты думал, что у тебя есть какие-то привилегии в этом городе, то этому пришёл конец. Отныне ты крадёшь — ты отправляешься в тюрьму. Как все остальные. Грейсон медленно поднялся. Впервые с их первой встречи девять лет назад, кажется, Бэтмен видел, как Грейсон не знает, что сказать. Наконец он потянулся поднять очки. В его глазах плескалась обида, и Бэтмен стиснул кулаки, чтобы не сорваться. Дик глянул в сторону магазина. — Если они… — медленно начал он. — Если они твои друзья или… — Они жители Готэма, и этого достаточно. Они и так натерпелись. — Я знаю, — огрызнулся Грейсон. — У меня здесь тоже друзья есть. — Вот как. И что ты для них делаешь? Что ты делал, когда они были в опасности или умирали? Грейсон вспыхнул. — Меня не было в Готэме, когда началась эпидемия! Я бы вернулся, если бы мог. — Вернулся бы? — Бэтмен почувствовал, как снова накатывает ярость, и когда Грейсон открыл рот, чтобы возразить, он добавил: — Моё слово остаётся в силе. Попробуешь снова украсть в моём городе, и я тебя остановлю. Наступила тишина. Затем Грейсон кивнул и опустил очки. — Как скажешь, — сказал он, и в этот раз в его голосе не было ни издёвки, ни лёгкости. Он нагнулся, подбирая снаряжение, и покинул крышу без своего обычного позёрства. Вместе с Грейсоном ушёл и внезапный приступ гнева, оставив за собой только усталость. Ничто не мешало Грейсону снова уехать из города, и Бэтмен постарался сделать вид, что внутри не сжалось от этой мысли. Постарался он и не думать, всерьёз ли смог бы отправить его в тюрьму. Ответа на этот вопрос он избегал почти девять лет. Но он мог его остановить, и он бы его остановил. Он всё спускал Грейсону с рук слишком долго.