Нераскрытое дело

Брюс подтянулся на руках, выбираясь из-под консоли, и отряхнул рабочие штаны. До сих пор казалось странным носить гражданское здесь, внизу. Этого он не делал с самых, наверное, ранних дней своей карьеры, когда пещера только-только начинала обустраиваться, но часть работ было намного проще выполнять без плаща. — Почти уютно опять, правда? — спросил Альфред поодаль, пакуя остатки кабеля и строительную мелочь в скрупулёзно подписанные пластиковые контейнеры. Брюс кивнул, хотя, по правде, пещера была далека от того, что было до землетрясения. Он обустраивал её долгие годы, и наверняка потребуется не меньше, чтобы вернуть её в былой вид. Входные туннели были расчищены (он решительно не расспрашивал Альфреда, как он это проделал, поскольку подозревал, что тот привлёк помощь того, к кому сам он бы никогда не обратился), генератор и электроснабжение уже работали, и вскоре должен был вернуться в рабочее состояние компьютер. Это было важнее всего. И конечно, скоро им придётся приступить к работе над новым автомобилем. — Я собирался сказать, сэр, — продолжил Альфред, — что юный мистер Грейсон предложил взять другое тренировочное оборудование. Каталоги наверху, если вам интересно. — Нет, просто закажи, что он просит. Я потом своё добавлю, — он умолк на миг, затем глянул на Альфреда, своего самого верного друга и мудрейшего советчика. — Ты всё время так говоришь. — Говорю что, сэр? — Зовёшь его «юный мистер Грейсон». Ты… Не одобряешь? Его, или… нас? — он не смог подобрать подходящие слова, чтобы объяснить, что он имел в виду, но Альфред и так понял. Он поднял от коробок задумчивый взгляд. — Не могу сказать, что так представлял ваше будущее, мастер Брюс. И не могу делать вид, что не тревожусь за благополучие этого юного джентльмена и что следование по вашим стопам может ему принести. Возможно, я умышленно напоминаю вам о его возрасте. Но я не могу отрицать, что здесь становится светлее, когда он приходит, и что вы теперь кажетесь… почти счастливым, — он улыбнулся, и Брюс понял, что улыбается тоже. — И, должен признать, я к нему весьма прикипел. — К нему сложно не прикипеть, — ответил Брюс. — А то. Осмелюсь предложить вам перекусить, сэр?

***

Дик осторожно запарковал мотоцикл в выделенном ему углу пещеры. Байк был одним из тех подарков, которые он согласился принять от Брюса. Он бы вполне мог позволить себе его и сам, но пока что он посматривал на свой запас на чёрный день с осторожностью, зная, что теперь он не сможет пополнить его обычным способом. Он знал, что к деньгам Брюса он должен будет привыкнуть рано или поздно, особенно если он собрался претворять в жизнь те планы, которые он обсуждал с Селиной недавно. Он уже смирился с тем, что Брюс будет обеспечивать снаряжение для их ночных вылазок. К остальному же придётся просто притираться. К счастью, пока что Брюс не делал попыток установить над ним контроль деньгами, а если бы он и попробовал, Дик бы с этим разобрался. Весьма шумно и вряд ли красиво, но разобрался бы. Брюс уже ждал его в пещере. Он не снял рабочую одежду, но уже вытаскивал бэт-костюм, готовясь к ночи. — Улетела нормально? — спросил он, когда Дик подошёл. — Угу. Она останется в Париже на пару месяцев, я думаю. Там есть что опустошать, — он улыбнулся, заметив, как Брюс мигом напрягся. — Зато было здорово провести с ней пару дней и поговорить по душам. Она передаёт извинения за то, что тебе двинула, кстати. Брюс посмотрел на него. — Не извинялась она, — беззлобно ответил он, затем откашлялся. — О чём-то конкретном говорили? — он очень старался прикинуться незаинтересованным. — Много о чём. О будущем в частности. О моих планах. Которые кроме этого, — он махнул рукой на костюм. Брюс обернулся и прислонился к столу, скрестив руки. — Планы? — Ну да. Ничего конкретного пока, но, говорят, Готэмский университет будет принимать на ограниченной основе осенью. Я думал вернуться к учёбе. Только частично, пока они не отстроятся полностью. — Ясно, — голос Брюса стал особенно невыразительным, как всегда, когда он расстраивался. Дик вздохнул. — Послушай, я остаюсь здесь, чтобы с тобой работать, просто с тобой, но я ведь не только этим живу. Пока я жил с Селиной, в моей жизни была не только она и её дела. Я не могу отказаться от себя ради тебя. Лицо Брюса почти незаметно смягчилось, и он кивнул. — И потом, то, что делаешь ты… что делаем мы, это важно, но этого мало. Не хочу давить на больное, но я был благодарен тебе за то, что ты поймал отморозка, который убил моих родителей. Но это мне не слишком помогло, понимаешь? И я думаю, это здорово, — поспешно вставил он до того, как Брюс успел ему возразить. — Это здорово, что ты выделяешь такие суммы в помощь людям, но тебе нужны те, кто знает, что с этими деньгами делать. Брюс кивнул снова, в этот раз явственнее. — Это тоже, — он задумчиво нахмурился. — Рядом с университетом возводят новые квартирные комплексы. Нужно зарезервировать тебе квартиру заранее и позаботиться обо всех пристройках, — он чуть заметно покраснел и глянул на лестницу, которая раньше вела — и в скором времени будет вести снова — в особняк. — Если только… Дик покачал головой. — Мы оба знаем, что пока что не можем быть вместе на людях. Плечи Брюса расслабились ещё чуть-чуть. — Я не стыжусь. Вообще, — сухо добавил он, — моей маскировке бы только на пользу пошло, если бы газеты принялись орать о том, что Брюс Уэйн — гей. — Но если он объявится с новым парнишкой, когда Бэтмен начнёт работать с новым напарником… — Именно. Пусть люди сначала привыкнут к одному, потом подумаем о втором. Дик ухмыльнулся. — А мы тем временем сможем выкраивать себе время на… встречи. Брюс убрал с груди скрещённые руки, протянул было одну и почти тут же неловко уронил её. Дик улыбнулся и шагнул вперёд, сокращая те полфута пространства, что оставались между ними. Брюс вздохнул почти с облегчением, провёл по руке Дика и накрыл ладонью его горло. За последние пару месяцев Дик очень хорошо научился улучать такие моменты, потому что несмотря на всю страсть, которой Брюс мог дать волю, он оставался страшно скованным, когда дело касалось обыденных прикосновений. Ему всегда была нужна хоть крохотная инициатива со стороны Дика, прежде чем он позволял себе хотя бы какие-то мелочи, вроде погладить большим пальцем его шею. — Я должен тебе сказать кое-что. Я хочу сказать тебе, — начал Брюс. Он сглотнул, уставился в пол, затем поднял взгляд на Дика, явно борясь с собой. — Ты должен знать, что… — и снова отвёл взгляд. Дик накрыл его руку своей и подождал, пока Брюс снова на него посмотрит. — Я знаю, — он тоже не позволял себе облечь их отношения в слова пока что, словно опасаясь разрушить хрупкое понимание, установившееся между ними. Но, может, если Брюс стоял сейчас перед ним, не отгораживаясь маской, не таким уж хрупким оно было. — И я. Однажды им придётся произнести слова по-настоящему. Им нужно будет сказать это, им нужно будет услышать это. Но до этого ещё было полно времени. Брюс кивнул, затем наклонился и поцеловал его, жадно и жарко, и в следующие несколько минут Дик без слов узнал всё, что ему хотели сказать. Когда Брюс наконец отстранился и сказал: «Нам пора собираться», Дик посчитал его собранность почти оскорбительной. — Гадство. Сначала это, а теперь мне в облегающий костюм выряжаться? — сообщил ему Дик и чуть не споткнулся, когда Брюс только улыбнулся и подмигнул. Оставив Брюса переодеваться, Дик отправился в заднюю часть пещеры. Альфред говорил, что сегодня всё будет готово. В шкафу, который Дик занял как свой временный гардероб, поверх книг и перчаток лежала аккуратная стопка одежды и записка. «Мистер Грейсон», — гласила записка, и Дик закатил глаза. К этому ему тоже предстояло привыкнуть, наверное, потому что Альфред упорно отказывался обращаться к нему по имени. «Надеюсь, всё соответствует вашим требованиям». Дик мимолётно коснулся материала и принялся переодеваться. Через пять минут он стоял перед зеркалом, без необходимости поправляя рукава уже в четвёртый раз и разглаживая несуществующую складку на плече. Альфред проделал потрясающую работу. Цвета были приглушены: зелёный, составлявший большую часть костюма, был почти чёрным; красный, охватывающий плечи и опускающийся по рукам стилизованными крыльями, оказался скорее бордовым; жёлтым остался только знак, но это, бесспорно, были цвета его семьи, те цвета, в которых он впервые учился летать. Он скорее почувствовал, чем услышал присутствие Бэтмена за спиной. Рука в чёрной перчатке легла на правое плечо, затем скользнула вниз до стилизованной «R» у него на груди. — Мне не спрашивать? Дик сделал глубокий вдох. — Робин, — ответил он. — Зови меня Робином.