Angelus cum uva vitis

Малая Азия. Вифиния. 124 г н.э. Весть о прибытии императора быстро разлетелась по провинции и, наконец, достигла Вифинии. Город пребывал в суматохе, повсюду царили лихорадочная суета и беспорядок. Каждый уроженец Малой Азии изо всех сил стремился внести свою лепту в подготовки к встрече римского правителя. Дух праздника ощущался везде: дома жителей Клавдиополиса теперь были украшены цветочными гирляндами, знатные горожане устраивали пиршества в своих имениях, а бедные просто толпились на рынках, площадях и улицах, усиливая торжественную атмосферу. Дети и подростки бегали по городу, осыпая случайных прохожих лепестками роз и восторженно крича: «Fama!Fama! Да здравствует великий император!». Любовь граждан к этому правителю можно было легко понять, ведь он как никто другой заслужил ее в полной мере. Он был удивительно щедр и добропорядочен, никогда не жалел денег, если того требовала необходимость. Внешняя суровость и тщеславие сполна окупались любовью к своей стране и мирной политикой. Основное внимание Адриан отдавал экономическому развитию провинций. По всей стране строились театры, библиотеки, города украшались множеством статуй, возводились величественные храмы. При его правлении жизнь простых людей значительно улучшилась, нежели во времена предшествующих императоров. Он много путешествовал, особенно по провинциям, ведь это помогало ему вникнуть в жизнь граждан за пределами Рима, что впоследствии давало мощный толчок к проведению реформ. И вот сейчас на его пути простиралась Вифиния. *** - Пошевеливайся! - резкий удар рабовладельческого кнута сбил темноволосого мальчика с ног, и тот, не удержавшись, упал на землю, выронив из ослабевших рук тяжелую амфору, которую нес в руках. Сосуд разбился вдребезги. Парень с ужасом оглядел темное пятно оливкового масла, которое медленно растекалось по мостовой - теперь наказание было неизбежно. Темная рука араба схватила его за волосы, больно потянув их , запрокидывая голову назад, заглянув в широко распахнутые зеленые глаза, в которых уже начали проступать слезы, он прошипел: « Если подобное повториться еще хоть раз, клянусь, я заживо сниму весь скальп с твоего прекрасного личика и после этого брошу подыхать, как последнюю собаку!» Рука на его затылке сжалась еще сильнее. - Ты меня понял?! Антиной с трудом подавил желание плюнуть в лицо своему хозяину. - Да… Рука господина Салиха разжалась. Окинув брезгливым взглядом осколки сосуда, он приказал: «Немедленно убери все это! И возвращайся к остальным, сегодня еще много работы!» И, не удостоив мальчика больше своим вниманием, зашагал прочь. Дабы не навлечь на себя еще больший гнев хозяина, Антиной тут же бросился исполнять приказ. Мигом собрав осколки и наспех вытерев пятно, он бегом кинулся в сторону главной вифинийской площади, куда должен был отнести товар господина Салиха… **** Юноша торопился изо всех сил - не прийти вовремя было равносильно самоубийству. Его хозяин отличался крайней нетерпеливость и был на редкость жестоким по отношению к своим слугам. Он не щадил никого. Малейшая ошибка или неповиновение сразу наказывались, в лучшем случае - это были побои или продажа новому хозяину, в худшем - смерть. Господин Салиха держал их в постоянном страхе, не давая никаких поблажек. Все боялись его гнева до безумия. И вот сейчас Антиной прекрасно понимал, что ему удалось по-настоящему разозлить своего хозяина, ведь масло в амфоре было не из дешевых. Не желая давать еще один повод для немилости господина, он торопился как мог. Мальчик бежал по людным улицам, расталкивая локтями встречных прохожих, на ходу бормоча извинения и отвешивая смиренные поклоны. Для раба такое поведение было весьма чревато, но в тот момент это играло второстепенную роль по сравнению с тем, что могло его ожидать. Спустя несколько минут он очутился на главной площади. Сейчас здесь было полно народу - подготовка к встрече императора шла полным ходом. Со всех сторон на площадь стекались обозы с иноземными товарами, которые впоследствии выставлялись на центральном рынке, находившемся как раз на площади. Там было все: дорогие заморские ткани, шелка, ювелирные изделия тончайшей работы, вина, пряности и даже живой товар. Последнее, как правило, пользовалось большим спросом: у работорговцев с разных концов света можно было приобрести невольников, служивших для самых разных целей: простые рабочие, гладиаторы, слуги для дома и рабы для плотских утех. Торговля красивыми юношами и девушками приносила хороший доход. Хотя обычные рабы по тем временам были недорогими, но эти ценились довольно высоко. Никто не мог устоять перед неземной красотой юных греков: прекрасные молодые тела и идеальные черты лиц с точеными профилями вызывали у потенциальных покупателей небывалый восторг. Отбою от желающих приобрести вожделенный товар не было. Но Антиной не хотел бы оказаться на их месте. Одна лишь мысль о том, что он может стать собственностью похотливого, вечно истекающего слюной старика, вызывала у него содрогание. Ему было жаль своих соотечественников, чья судьба сложилась столь трагично. Как больно было смотреть на этих, некогда гордых и свободных, молодых людей! Закованные в кандалы, одетые в отвратительное подобие одежды, они боязливо жались друг к другу, стараясь таким образом хоть немного облегчить свои страдания. В их испуганных глазах читалось отчаяние, граничившее с безумием, ведь их лишили всего: родины, любви близких людей и самого главного - будущего. У каждого из них были свои мечты и цели в жизни, но теперь все это обратилось в пепел. Римские легионеры разорили их родину, сожгли дома, убили тех, кто был им дорог, а самих же угнали в рабство, обрекая на жизнь полную страданий…Поэтому роль простого слуги вполне устраивала мальчика. Хотя работать приходилось много, и жизнь была далеко не простой: телесные наказания и тяжелые условия в постоянных лишениях давали о себе знать, но все же это было гораздо лучше перспективы оказаться в руках другого хозяина, который мог зайти дальше избиения кнутом. Жизнь рабов тогда не ставили ни во что. Увидев в толпе остальных невольников господина Салиха, он поспешил присоединиться к ним. Остаток дня прошел в изнурительной работе: они переносили товар на площадь, разгружали обозы, таскали тяжелые сосуды, устанавливали шатры для торговли и выполняли другие приказы своего хозяина. Ближе к ночи, когда на небе зажглись первые звезды, Салиха, наконец, отпустил их. Измученный мальчик без сил упал на землю грубо сколоченного барака, где содержали невольников. Там не было даже пола, только холодная земля, крыша над головой и кусок черствой лепешки – все, что полагалось обычному рабу, чтобы попросту не умереть. Свернувшись на холодной земле, зябко кутаясь в свои лохмотья, мальчик закрыл глаза и, перед тем как провалиться в объятия Морфея, тихо прошептал: «Интересно, а какой он: император?..»