Тонкая грань

Холодный октябрь, чересчур холодный, словно вот-вот пойдет хлопьями снег, словно вода вдруг станет льдом. Солнце уже давно скрылось за горизонт, уступая славной Луне, что так нравилась мне. Её сияние, красивый цвет, что-то привлекало меня в ней, что-то казалось миловидным, завараживающим, моим... Было ли это совпадение или просто игра? Я не знаю ответа, что скажу, нынче, с уверенностью. То, что кажется немного «незаметным», я любила открывать. Ведь самое главное, нет, важное, это то, что невидимо, как сказал А. Сент-Экзюпери. Все увиденное человеком, все открыто, а Луна, на неё лишь можно смотреть, любоваться ею, ведь никто еще не покорил её «вершину». Я лежала в больничной палате, с еле-открытыми глазами, смотрела в потолок, пытаясь придти в себя, маленько ободрить, так сказать, мой дух. Прелестные медсестры бегали туда-сюда, в панике ища стойку для капельницы, что мне сейчас была нужна. Я снова упала в обморок, прям на лестничной площадке, «припадки идиота», как шутила моя мама, но она лишь только снаружи пыталась выглядеть веселой, ведь внутри её сердце разрывалось на маленькие кусочки. Я больна, как вы уже поняли, больна раком. Врачи вечно пытались переделать диагноз, сто раз ходила на диагностику, проходила миллиарды тестов, но результаты были беглые. Возможно, я просто немного врала в бланках ответа, но не всегда удавалось обмануть врачей. Я уже задолбалась ходить по всем кабинетам, меня тошнит от больницы, но я продолжаю жить, жить своей жизнью, проживать последние деньки, лунные, ведь я боюсь не увидеть больше Луну, чем что-то еще. Мать, отец, мои родные, они тоже очень... очень важны мне, любимы, но их я встречу в Раю, если только они не провернут очередное грязное дело на своей работе. — Дорогая, — мама вновь теребила мою руку, в надежде на то, что я отвечу хоть слово, но я молчала. Меня тошнит, крутит живот, я ужасно себя чувствую, просто взорвусь, разлечусь на мелкие кусочки, как показывали в фильмах и мультиках. Как я могу сравнивать себя с ними, мультипликационными героями, все твердит моя бабуля, и я просто зверски обожаю её повторять, а особенно её старческий голос, не говоря уже о маразме. Она иногда сидит со мной, на случай того, если я упаду в обморок, как и случилось. Она славная, но иногда такая проказница. Осматривать больничные палаты я не люблю, так как ничего однотипного не видела. Все, что я хотела увидеть, так это моего «усатого» дядьку. Он искренне помогал мне, всем сердцем, подбадривал, когда на меня находила хандра. Он заменял мне друзей, которых у меня не было. — Сегодня вновь все так и произошло, — хрипло ответила я, чуть отдернув одеяло. — Милая, будь осторожнее, мы с отцом сильно волнуемся, — произнесла мама, облегченно вздохнув. Еще целый день я провела в больнице, совершенно одна, лишь на минуту ко мне заходили врачи, разные, в своем неизменном белом халате, сама смерть позавидует. Немного усталый вид, всего лишь побочный эффект рака, как говорят мне врачи, да, это говорят мне они, даже те, кто не может поставить диагноз. Никто не может поверить, в одном случае, у меня БПР – без признаков рака, а во втором у меня чистая лейкемия. Но как думаю я, конечно, это не возможно, но у меня беглый рак, звучит смешно. Я никогда не могла поверить, что это случится именно со мной, я смотрела множество фильмов, посвященных этой болезни, читала книги, но именно тогда я думала, что это просто сказки, это не жизнь. Большинство думает так, но эта судьба суждена не каждому, что немного успокаивает. Я не одна, со мной многие, но мало кто остается... Тишина немного нагнетала, что было депрессивно. Я боялась, что именно такая тишина настанет тогда, когда я совсем закрою глаза, я боялась своей смерти, но знала, что она неизбежна.