Страшнее только Тишина

Слушай, сын, тишину — эту мертвую зыбь тишины, где идут отголоски ко дну. Тишину, где немеют сердца, где не смеют поднять лица. Федерико Гарста Лорка

В пятницу люди уходят (или, во всяком случае, пытаются уйти) с работы пораньше. Ведь выходные у большинства практически ничем не отличаются от остальных, рабочих дней недели: обычно все дела, что не были сделаны в будни, автоматически переходят на субботу и воскресенье. А потому для многих вечер пятницы — это единственное время, которое можно провести в кругу семьи, среди самых любимых людей… Впрочем, даже если дома никто не ждёт, всё равно невольно проникаешься настроением окружающих и начинаешь мечтать хотя бы о том, чтобы поскорее оказаться в любимом кресле, с интересным романом и чашкой горячего шоколада под рукой. Именно об этом сейчас думал детектив-экстрасенс Джон Спирит. На часах в его кабинете было без пяти шесть: клиенты уже вряд ли придут, но совесть не позволяла медиуму плюнуть на всё и уйти домой пораньше. А потому Джон терпеливо дожидался окончания рабочего дня. Наконец секундная стрелка сделала последний оборот. Шесть часов вечера — можно собираться. Он уже надевал плащ, когда неожиданно зазвонил телефон. В этот момент Джон страдальчески закатил глаза и еле-еле справился с желанием побиться головой о дверной косяк. «Идиот. Что, так трудно было отключить телефон?» — едко прокомментировал происходящее его внутренний голос. — Слушаю, — изо всех сил стараясь быть любезным, ответил медиум. — Ну слава Богу, я-то думал, что ты уже ушёл. — Свифт? Чем обязан? — в любой другой ситуации Джон был бы только рад услышать голос своего друга — адвоката Эдварда Свифта. Но всё дело в том, что мистер Свифт никогда не звонил по рабочему номеру, когда хотел просто поговорить. Значит, произошло что-то действительно серьёзное, раз он так переживал, на месте детектив или нет. — Это не телефонный разговор. Я сейчас еду в твой офис, буду где-то через пятнадцать минут, вот тогда и отвечу на все твои вопросы, — не нужно быть ясновидящим, чтобы услышать волнение в голосе обычно невозмутимого Эдварда. Да, значит всё совсем плохо… Клиент всегда прав, даже если он твой бывший клиент. Спорить с господином адвокатом было бы глупостью, поэтому Спирит лишь вздохнул: — Ну приезжай, если надо. Ты только скажи сразу: это связано с делом Элизабет? — Да, — после этого в трубке раздались короткие гудки. Разговор был окончен. Молодой человек закрыл глаза и попытался успокоиться проверенным способом, медленно посчитав до десяти. Не помогло — сбился со счёта. Тогда экстрасенс подошёл к окну и прислонился разгорячённым лбом к холодному стеклу. Там, за пределами небольшой комнаты, гордо называемой офисом, шла своим чередом жизнь небольшого города: стояли в пробке автомобили, зажигался свет в квартирах. Но Джон не замечал всего этого. Сейчас весь его мир сузился до размеров этого кабинета. — А ведь Эдвард и сам только что с работы, — задумчиво произнёс парень, обращаясь к своему отражению. — Поэтому он и не позвонил раньше. У медиума была привычка разговаривать с самим собой. Но делать это он почему-то мог только видя себя в зеркале. Или в оконном стекле, как сейчас. Отражение в зеркальной поверхности прекрасно заменяет психоаналитика — утешить не утешит, как поступить в сложных обстоятельствах не подскажет, но поразмыслить над сложившейся ситуацией заставит. Хотя именно сейчас детектив Спирит всё бы отдал за то, чтобы кто-нибудь просто сказал ему: «Всё хорошо, Джон, ничего страшного». Потому что чем больше экстрасенс размышлял над звонком мистера Свифта, тем сильнее переживал за свою помощницу. К счастью, адвокат славился своей пунктуальностью, а за пятнадцать минут парень не успел накрутить себя до нервного срыва. Дверь в офис медиума всегда была открыта, Спирит закрывал её на ключ только в двух случаях: когда уходил и во время приёма. Постоянные клиенты знали об этой привычке экстрасенса, поэтому входили в кабинет без стука. Эдвард же всегда стучался, перед тем как войти. До сегодняшнего дня. Адвокат с минуту постоял у порога, разглядывая спину ссутулившегося экстрасенса, а затем негромко кашлянул, привлекая внимание Джона. Молодой человек вздрогнул и наконец отлип от запотевшего окна; на его лбу осталось небольшое красноватое пятно. Многие не понимали, на чём основывается дружба этих людей. Действительно, какие могут быть общие интересы у солидного адвоката и рассеянного экстрасенса? Правильно, никакие. Да и внешне они были полной противоположностью друг другу. Эдвард Свифт был крепким мужчиной сорока лет, с тёмными, всегда идеально уложенными волосами и серыми, цвета чернённого серебра, глазами; время пощадило красивое бледное лицо адвоката — глубокую горизонтальную морщину на переносице и резкие складки в уголках его тонких губ оставило горе. Джон Спирит же был долговязым молодым человеком с вечно растрёпанными удлинёнными каштановыми волосами и янтарными, по-детски большими глазами; смугловатая кожа выдавала в нём южанина, а из-за тёмных кругов под глазами — результат хронического недосыпания — двадцатидвухлетний парень казался старше своих лет. Возможно их приятельские отношения объяснялись тем, что обоим просто нравилось общество друг друга. Хотя была ещё одна причина, но они старались как можно меньше вспоминать о ней. Особенно Эдвард… — Как ты уже понял, я только что из суда, — после минутного молчания начал Свифт, усаживаясь на стул для посетителей — сам Джон не сообразил предложить ему присесть. — Я тороплюсь, поэтому скажу сразу: Джорджа Грина сегодня отпустили. — Что?! — экстрасенс, стоявший до этого момента у подоконника, внезапно очутился возле своего рабочего стола. — Когда освободили? Почему полиция ничего не сообщила? На каком основании… — Освободили сегодня, около четырёх часов дня. Я сам узнал об этом случайно — судя по всему, никто не собирался, да и не должен был извещать нас об этом событии. На каком основании? Хм, жестокое обращение с животными обычно наказывается штрафом, а наш знакомый даже в тюрьме отсидел за это, — совершенно спокойно ответил адвокат, не отводя внимательного взгляда от лица медиума. Джон замотал головой и медленно опустился в своё кресло: — Я ничего не понимаю… — обескураженно прошептал детектив. — Байрон-то тут вообще каким боком? Мистер Свифт лишь устало прикрыл глаза. — А какие ещё были основания для его задержания? Ну разве что сопротивление полиции. Хотя его адвокат всё вывернул таким образом, что выходило будто мистер Грин просто забрал свою племянницу из больницы, а кое-кто просто всё не так понял и спровоцировал своим поведением сложившуюся ситуацию. — Но я же был прав! — возмутился Джон. — И потом, что значит «нет оснований для ареста»? А как же насилие над человеком? Или такого термина в медицине больше не существует? Тогда как называется то, что творил с Лизой её дядя?! Его угрозы довели девушку до нервного срыва, да что там срыва! Буквально до сумасшествия! — Ты ведь читал медицинское заключение о состоянии здоровья мисс Грин, — издалека начал Эдвард. — А там чёрным по белому написано, что серьёзных физических повреждений у Элизабет не обнаружено. Есть, правда, несколько синяков и ссадин, впрочем, при желании их можно обнаружить практически у любого человека. А вот у мистера Грина имеется ножевое ранение, которое нанесла ему, между прочим, твоя помощница Лиза… Ты понимаешь, к чему я веду? — Догадываюсь, — процедил сквозь зубы молодой человек. — Для наблюдателя со стороны, жертвой выглядит дядя, а не его племянница. Девушке придётся каким-то образом доказывать в суде обратное, — продолжил объяснять адвокат. — В заключении сказано, что у мисс Грин на лицо все признаки посттравматического стрессового расстройства, но чем оно вызвано на самом деле — уже другой вопрос. К тому же мы оба знаем, что под эти симптомы подходит ещё несколько гораздо более серьёзных психических заболеваний. А если всплывёт правда о том, что у твоей подопечной было раздвоение личности… — Чего ты от меня хочешь? — прямо спросил у Эдварда медиум. На самом деле Спирит уже догадался, чего именно добивается его друг. Поэтому сейчас экстрасенс как никогда мечтал ошибиться… Адвокат недолго колебался и, в конце концов, произнёс: — Не настаивай на расследовании преступлений дяди Элизабет. Поверь мне, так будет лучше для всех. И для мисс Грин в первую очередь.