"Я - кто?! Сенсей?": Изменяющий судьбы (Книга 2)

— Вы правы, — вздохнул старик, опустив плечи. — Раньше меня звали Узумаки Тетсуя. Я уж было подумал, что это и весь ответ, но старейшина тяжко вздохнул и заговорил глухим, будто чужим голосом: — Мы прибыли сюда, в наш торговый пост, и помогали поставщикам из Узушио и Снега, укрепляя связи… Хорошее было время, — ностальгически вздохнул он, вглядываясь в чаинки на дне чашки. Грусть была неподдельной, поэтому я в зародыше придушил горестный стон: «Опять родня!» Мужики, вы же в каноне все вымерли! Откуда вас тут столько?! — Все было хорошо, пока Узушио не пал… Да… Узумаки будто говорил сам с собой, не замечая нас. Я даже приложил палец к губам, выразительно взглянув на Наруто, чтоб тот не разрушил наваждение Тетсуи. — А потом Узушио пал, — заторможено проговорил старейшина. — Все связи были утеряны. Мы оказались здесь, не зная, что делать дальше. Совсем одни, без поддержки, без клана… Тогда я и несколько моих кузенов решили спрятаться у всех на виду. Мы убедили местных, что не имеем ни капли крови Узумаки в наших жилах. Что мы просто безродные с похожим цветом волос. Что нас использовали. Столько вранья… — покачал головой, кривясь от досады и обид. — А выжила только моя семья, но я все равно не знаю, стоило ли оно того… Одно время нас даже называли Лже-Узумаки. — Старик невесело хохотнул, кривя в болезненной улыбке рот. — Смешно… Я столько лет плевал в надгробные камни… Отрекся от клана, от памяти… От имени… Старик, сильно поплывший под работающим на полную катушку «Очарованием моря», разболтал довольно много интересного, хоть это и перемежалось с откровенно скучными историями сожалений, терзаний и упаднического настроения. Тетсуя был тем еще пессимистом, благо на его семье это никак не отразилось. Думаю, что раньше он этими мыслями вообще ни с кем не делился, слишком личные вещи выбалтывал. Но я чувствовал, что с каждым словом ему становится немного легче, словно лежащая на плечах глыба потихоньку разрушается, как настоящие горы от ветра и осадков. Тяжело и медленно, но разрушается. — …Я был не так хорош в фуин, как другие, потому решил объединить их с техникой, которую создавали в Стране Снега на основе находок из прошлого, чтобы стать мастером и сформировать новое направление в фуиндзютсу. У меня даже получилось… В целом, все достаточно стандартно. Представительства Узумаки были почти в каждой стране. И в каждом таком торговом посте осталось по паре-тройке самых небоеспособных, чтобы обеспечивать родную страну информацией и интриговать в ее пользу. — Не осталось сенсеев, которым я хотел доказать, что достоин… Никого не осталось. Я понимающе кивнул, поняв, что тот уже начал повторяться. — Да, непросто остаться одному, я это хорошо знаю. — Но в Конохе Умино всегда было больше, чем Узумаки! — возразил старейшина, опомнившись, но не потеряв настрой болтливости. — Что изменилось? — Многое, — глухо ответил я, переняв настрой старейшины. — Сейчас остался только я. Уточнять, что есть еще Умино в Каменистом, не стал. Я пока слишком мало знал, чтобы доверять ему. Я настроился опробовать себя в роли психолога, подбирая слова ободрения, потому что всерьез опасался за его психическое здоровье. Такого сильного эффекта от «Очарования моря» я еще не видел. А осознание старейшины того, что и кому он выболтал, может выйти мне боком. — Э? — недоуменно покрутил башкой Наруто, не поняв, почему все снова заткнулись. — Но ведь это не так! Нас много… Стушевавшись под моим возмущенным взглядом «Ты нах это выбалтываешь первому встречному?!», мелкий протянул: «О-ой, даттебайо…», — будто говоря «я ж не нарочно». — Есть другие Узумаки?! — подскочил на своей подушке старейшина. — Кто они? Где?! Теперь пришел мой черед тяжко вздыхать. Говорить полуправду куда труднее, чем правдоподобно лгать. — Я так понимаю, что с другими Узумаки вы не переписываетесь? Точнее, с теми, что из Страны Горячих источников, где они раньше жили. Мне почему-то подумалось, что пока наши Узумаки были в Стране Горячих источников, они могли поддерживать связь с родней. — Жили?! — упираясь в стол, навис надо мной Тетсуя, поймав взгляд, будто пытаясь что-то в нем прочесть. Биджу тебя задери! Он и тогда про них не знал!  — Где они сейчас? — Тетсуя почти прокричал это. — Что с ними? Я прошипел, прикрыв висок пальцами и отстраняясь: — Можно потише? Голова трещит, как после попойки. Давайте я по порядку все расскажу? Старейшина сел обратно, кривовато хмыкнув, будто не зная, как реагировать на такие новости. Я явно чувствовал в мешанине эмоций радость и растерянность, вину и обиду. Угадать поверхностные мысли тут просто невозможно. — Ситуация на востоке Страны Огня поменялась, — нехотя выдал я, — и теперь Узумаки из Горячих источников живут на Каменистом побережье.— Видя недоумение, пояснил: — Это на территории Страны Огня, на землях моего клана. Старейшина выглядел растерянным и озадаченным. И тут я, не выдержав, добавил: — На землях моего бедного клана, безвинно пострадавшего от неспровоцированной агрессии Страны Молний! Оскара мне, Оскара! И глобус! Золотой! — А там не опасно? — обеспокоенно спросил Тетсуя. — Все-таки рядом Кумо. — И Кумо, и граница, — осторожно, чтоб не потревожить голову, покивал я. — И всякие неустановленные разбойники. Очень опасно там жить честному человеку. Поэтому они пока все маскируются под Умино. Я так понимаю, призыв крабов вы тоже проеб… — кашлянул, поправив себя, чтоб не подавать Наруто плохой пример, — потеряли? К такому выводу меня привел тот факт, что мелких крабиков раньше частенько использовали в качестве личной почты внутри клана. Они были гораздо удобнее, чем почтовые птицы. Но было ограничение — не связанных контрактом или кровными узами с держателем контракта людей крабы посещать не могли. Разве что на своих ногах, а не удобным и быстрым телепортом. Так что будь у Тэкуми или кого-то из снежных Узумаки призыв, он бы знал о сородичах, да и сами крабы рассказали, ведь это в интересах самих крабов, чтоб количество «якорей» было как можно больше. — У нас есть призывы, — внезапно заюлил Тэкуми, обнаружив, наконец, как много выболтал, не заметив моей оговорки, а вот Наруто прыснул в кулак. Ну не всегда у меня получается следить за словами! Не всегда! Но я стараюсь хотя бы! — Но крабов нет, — сказал мелкий и тут же сунул в рот печенье. От взгляда на него веселым голосом в черепушке прозвучало: «А я что? А я — ничего! Сижу, жую, никому не мешаю! Вот!» Ага-ага, так я и поверил! — Да не суть важно, — отмахнулся я, подлечивая разболевшуюся голову, — меня волнует только то, что связи с кланом у них нет. Я аккуратно проколол палец иголкой и призвал краба прямо на стол. Той капли чакры должно было хватить на мелочь не больше комнатной собачки, чтоб стол не перевернул. Призыв ответил быстро, я даже не успел ранку на подушечке залечить. — Привет, Ирука! — чудно прозвучал мальчишеский голосок от мелкого болотно-бирюзового цвета крабика с торчащими салатовыми глазками. Поглядев удовлетворенно на отвисшую челюсть старика-Узумаки, достал листок и сочинил короткое письмо. После слов «готово, держи», мелкий крабик цапнул рулончик и спросил: — Это кому? — Узумаки Акийоши или Узумаки Абе, если первый занят. Скажи, это срочно. Усталость все же дала о себе знать, шибанув по мозгам ворохом бесполезных размышлений. Заторможено поглядев на то место, где был крабик, я внезапно для себя задумался. А чем и как призывные звери вообще говорят? Они же не попугаи, строение глотки и связок у всех разное. Вон, у крокодилов голосовых связок нет вовсе, но призывные крокодилы с острова вивисекторов говорили внятно. Скорее всего, это не физическая мутация, а конструкт какой-то из чакры, который им помогает разговаривать… Или телепатия? Которую мы слышим, как голоса призывов! В поток странных мыслей вклинился старик-советник: — А у… А у вас он откуда?! — возмутился Тетсуя. — Откуда у вас призыв моего клана?! Тут я быстро сунул под нос Наруто печенье, чтоб тот не сболтнул еще чего-нибудь лишнего: — Подарили в благодарность за одно доброе дело. На лице собеседника большими буквами читалось: «Это на какое такое доброе дело способны Умино и каких огромных размеров должна была быть та услуга, чтобы клановым призывом одарить чужого человека?!» — но говорить он этого не стал. Короче, не поверил он мне. Ну и зря. Что может быть добрее, чем вернуть похищенных детей родителям? — Как напишут ответ, так и будем решать, что делать. А пока, может, вы нам чая нальете? Да и еще от пары… десятков печенек мы не откажемся, ведь так, Наруто? — Ага! — Вы настоящий сын своего клана, Умино-сан, — покачал головой старейшина, — в этом нет сомнений. Чай и перекусить нам все же принесли. Две молчаливые девушки в серо-фиолетовых кимоно с белыми мелкими снежинками по ткани подали поднос имбирных пряников и так же молча удалились, не поднимая глаз от пола. Интересно, любовь к цвету гангрены от большого патриотизма или это тут счастливый цвет? Ответ пришел быстро. Зов крабов звучал как эфемерный зуд в ладони, начинавшийся от зудящих подушечек пальцев, который тут же пропадал, стоило только шлепнуть пятерней по любому пригодному для техники месту. Разбегающиеся из-под руки иероглифы — это проявление «якоря», всякий раз мы будто бы заново подписываем контракт, призывая своего зверя. Кажется, такая верификация надежна и безопасна! Но нет. Призыв можно выдернуть в реальный мир при помощи тела его бывшего хозяина, достаточно одной руки и крови мертвеца. Так у Кумо появилась целая библиотека весьма недружелюбных зверюшек. Ведь не всякий шиноби, как понторез Джирайя, таскает с собой свиток-артефакт с призывом. Короткое письмо снежный Узумаки мне не показал, зато с горящим взглядом попросил снова отослать гонца к Акийоши. Перед Тэкуми уже скопилась горка бумажек, когда он вспомнил о нас с Наруто. — Умино-сан, вы могли бы завтра прийти сюда в это же время? — Зачем? — не понял я, оторвавшись от встроенной в планшет игрушки, играть в которую учил мелкого. — Я не могу ответить Акийоши-сану, — поморщился старик, — без вас. Мысленно уже давя подушку, я пробормотал что-то вроде «заключите контракт с крабами и переписывайтесь, сколько влезет». Помявшись, Тэкуми сказал, что крабы откажутся. — Почему? — хором спросили я и Наруто. Желая доказать всем, что он не слабак и учителя ошибаются, юный Узумаки Тетсуя решился на свободный призыв. Вот только попал он к слабому призыву морских выдр, каланов, которые едва-едва научились отвечать на вопрос кивком или качанием головы, благодаря витающему вблизи сильных призывов фону и естественных брешей в мир шиноби. Чтобы вернуться, юному мастеру печатей пришлось на пальцах объяснять, что такое призыв, и самому мастерить первый свиток-контракт из случайно завалявшегося в карманах конспекта. Тетсуя потерял возможность заключить контракт с клановым призывом крабов, потому что морские выдры — их естественные враги. Кстати, нормально говорить каланы не могут до сих пор. Перспектива стать главпочтамтом меня сильно не вдохновляла, потому я призвал мелкого крабика и попросил отозваться на зов кого-нибудь из старейшин крабов. — В смысле — не будем? — У него контракт с этими безмозглыми тварями, — прилег на пузо почти белый от старости краб. Взгляды, которые он бросал на меня и на старейшину Снега… так скажем, не были преисполнены особой любви и радости. Скорее наоборот. И вообще, это надо умудриться: быть ниже ростом, но при этом смотреть на всех сверху вниз. И сейчас он отчитывал нас, как прислугу. Вот же чопорный говнюк, только монокля не хватает и брезгливой рожи. Буквально его имя звучало, как «Древний панцирь/броня» — Кодай но Ерой. — Ерой-сан, — обратился я к крабу, сократив его имя, — разве призывным зверям не важно иметь как можно больше «якорей»? — Важно. — Разве не важно, чтобы чакры в источнике было с запасом? — Важно. — Тогда почему не подписать контракт с тем, кто вам подходит? В мире не так много подходящих вам людей! Пока ты спишь, драугр качается, кхм… — я поперхнулся своими словами, — то есть другие призывы становятся сильнее, пока вы перебираете! А свободный призыв редко кто рискует использовать. — Каланы — наши естественные враги, — возразил Ерой, — и я не хочу, чтобы они отъелись на нашей… то есть на вашей чакре и потом жрали наc, как наших неразумных сородичей! Но меня уже было не остановить: — А вы их сильнее! Намного! У вас годы контракта с многочисленным кланом Узумаки. Вы умеете говорить, пользоваться печатями, а эти каланы чуть умнее комнатной собачки. Заключите союз на правах сильного, они не посмеют пикнуть. И заставьте их принять ваше главенство! Тут вмешался Тэкуми: — Но каланы могут разорвать контракт со мной! — Не спорю, что уникальный призыв с контрактом, который вы сами написали на коленке, — это круто, но вам что важнее? Да и не в интересах каланов это, у них кроме вас никого нет. Не станут. Как же я ошибался! Каланы, парочка призванных комков меха с серебристыми от старости ворсинками, уперлась несуществующими рогами в стену. Говорить толком не умеют, а туда же, воротники водоплавающие! Идея уболтать краба уже не казалась мне такой здравой, как в начале. А конкретно этот членистоногий меня уже начинал выбешивать! Сварить бы его да в салат! Что-то такое, видимо, прочитав по моему лицу, Ерой скомкано попрощался и с хлопком исчез. Выдры тоже нас покинули, решив, что ничего интересного больше не будет. — Похоже, мы зашли в тупик, — я согнулся над низеньким столиком, воткнувшись в столешницу лбом. Разве что не стучался в нее от такого провала. Изображать из себя мессенджер у меня не было никакого желания. — Ирука, а нельзя кому-то другому с крабами заключить контракт? — неожиданно спросил Наруто. «Устами младенца глаголет истина!» — воодушевленно подумал я, снова попытавшись скинуть работу почтальона на кого-нибудь другого. — Своему зятю я клановый призыв не доверю, — теперь уперся уже старый Узумаки. Тут я не удержался я от шпильки, единственное, что сказал ее по-русски: — Ты глянь, какие мы жадные! Нам муж дочери уже не родня! — Что-что вы сказали, Умино-сан? — прищурился недоуменно старейшина. — Ни слова не понял. Никогда не слышал, чтоб у Умино был свой собственный тайный язык!  — Это рус… Заткнул Наруто рукой. — Это моя личная попытка создать такой язык, для книги. Пишу на досуге разное. Кое-как съехав с темы, вернулся обратно на проблему связи. Но там мы снова уперлись в невидимую стену, пока не помог Наруто, предложив обратить внимание на внуков мастера печатей. — Внуки вам не чужие? Не чужие, — рассуждал вслух Наруто. — А они могут барьерами пользоваться. Значит, и призыв у них получится! — уверенно заявил он. — Умно! — сказал я. — Гений! — выдохнул старик. От писем я был избавлен, а мальчик с бурыми, как запекшаяся кровь, волосами с восторгом прижимал к себе глянцевого черного краба с желтыми глазами, похожего на тропическую рыбку из-за яркого рисунка красных и рыжих пятен на панцире. После сна на нарах для ученых (отлучаться далеко было нельзя) я был готов со стыда под землю провалиться. Я явно был не в себе, когда практически насильно пихал Узумаки его утерянный призыв, когда убалтывал крабов — тоже был не сильно адекватен. Да еще каланов «обосрал», чтоб краб передумал. Очень некрасиво получилось. Только благодаря Наруто вышло угодить всем. На будущее правило: «Если устал как собака — никаких переговоров!» — Ирука, ты уже проснулся? — нависла надо мной Казахана с доброй улыбкой вивисектора. — Да, Коюки-сама… — тяжело выдохнул я, прикрывая глаза рукавом. Скорей бы домой… Я так заебался.