"Я - кто?! Сенсей?": Изменяющий судьбы (Книга 2)

Чтобы отследить возможную слежку, я зацепился языком с медсестрами в приемной, а оттуда уже ушел следом за Кито, благо мне было по пути. Да и поддержка ему, судя по упадническому настроению, не помешала бы. — Сейчас хоть и трудимся много, но по деньгам тяжко без подработок. — сетовал измученный медик, — Впервые услышав о назначении Сенджу Цунаде я надеялся на большее, а стало только хуже… Кажется будто все разваливается и лучше уже не будет. Я догадывался, что дело, скорее всего, не только и не столько в Цунаде и скромных доходах, а скорее в том, что из-за них у Кито и Миюри не складываются отношения, но благоразумно не стал поднимать эту тему. Не сейчас, когда за нами увязался незнакомый мне парень, восторженным взглядом пожирая нас обоих. Да и просто хоть полусловом намекать мужчине на то, что он не зарабатывает достаточно, чтобы удержать свою женщину… Плохая идея. Так и без друзей можно остаться. — Будет лучше! Про нас не забудут! Цунаде-сама, — мало ли кто меня услышит и передаст мои слова, лучше быть вежливым, — пока сама еще не разобралась с внутренней кухней, бюрократией и прочими проблемами. — Мне бы твой оптимизм… — поморщился Кито, проходя барьер между основным зданием и восточным крылом. Мне бы самому свой оптимизм… Незнакомец тоже прошел, что меня слегка успокоило. Восточное крыло, после вторжения, стало практически крепостью с новыми барьерами. Хотя тут и раньше была интересная система безопасности: Кроме стандартных защитных барьеров, стационарные печати, укрепляющие стекло и делающие его похожим на зеленые осколки, за толщей которых движутся смутные фигуры. Эта обманка могла ввести наблюдающего в легкий транс, если слишком внимательно следить за тенями. Изнутри разницы никакой, учуять подвох могли лишь обладатели бьякугана или шарингана. За невидимым барьером интерьер никак не изменился: Все те же деревянные потолки и двери с восковой пропиткой, серо-голубые стены, напоминающие пасмурное небо, те же тонкие рамы окон, кажущиеся такими ненадежными. Разница только в том, что не вписанных в охранный контур людей уже на лестнице ждет от ворот поворот и расквашенный о барьер нос. Не самое гуманное решение, если вдруг случится какое-нибудь ЧП: ищущие спасения люди могут здесь и остаться. Барьеры с распознаванием усложняют жизнь, хоть и делают ее безопаснее. — Оптимизм?! — обогнав на шаг, фыркнул я. — Оптимизм там рядом не валялся, это банальная логика. Вспомни инициативы, которые Сенджу продвигала в прошлом… В восточном крыле располагались важные, но не секретные помещения: рабочее место главы Госпиталя, верхняя лаборатория (где изготовляли лекарства по утвержденным снизу, где работает Хонока, рецептам), палаты для особо ценных пациентов и тому подобное. Пока я пытался приободрить Кито, тот представил мне «прилипалу». Им оказался один из новых учеников, которые появились на волне популярности Пятой. Проверяли их так, как претендентов на доступ к секретным документам, обжегшись на Якуши и Ко, но даже после отсева новичков осталось на удивление много. — Ирука, а почему ты так рано вернулся? — спросил Кито между делом. — Помнится, ты собирался на несколько месяцев нас покинуть. — Соскучился по умным и адекватным людям, решил пораньше закончить. Только Араигуме про меня молчок, — приложил палец к губам, — по работе я не скучал. Слово за слово, разговор перетек на нюансы диагнозов, обсуждение интересных случаев, которые я пропустил, и в него включился Сен, тезка переименованной Юбабой из "Унесенных призраками" Тихиро. Договорившись встретиться с Кито как-нибудь позже, мы разбежались, но Сен, даже не заметил, как ушел его повеселевший сенсей, а я дважды с ним попрощался. Видимо Сен посчитал, что я тоже преподаю и не буду против вопросов. На один из его вопросов я даже смог по памяти ответить. А на второй пришлось вежливо послать его «гуглить» в библиотеку. Стоило преисполненному энтузиазмом парню скрыться за углом, как улыбка тут же слетела с моего лица, как бесполезный элемент маскировки. Пробормотав что-то нехорошее в адрес прилипал, я вежливо постучался. Удивительно, но Енота даже ждать не пришлось, он сидел у себя с кипой бумаг и что-то писал с усталым и сосредоточенным видом. Хотя обычно его приходилось по всей больнице искать: въедливый он и медик превосходный, всюду свой нос сует и всегда готов прийти на помощь в трудную минуту. И эта черта Енота компенсирует раздражение от его вездесущности. Ну запалит он, что дурака валяем, и что? Ну, за дело покритикует, так мы это переживем. Зато директор госпиталя, если что, не погнушается сам лечить и поможет пациента вытащить, или на ошибку в лечении укажет, до того как это боком вышло. После приветствия, я мог наблюдать, как Араигума прогнал по рукам импульс чакры и потер глаза. Обеззаразил. — Давай без лишних слов. Что тебе нужно? Риба дубиной намекал, что лучше не отвлекать его по пустякам, но я все же рискнул. — Мне? Ничего. — попытался разрядить обстановку. — Но я подумал, что раз у меня отдых между миссиями, то моя помощь нужна вам и пациентам. А еще я кое-что достал, что может нам всем пригодиться. Вы слышали про чакро-доспехи из Страны Снега? Енот вскинул брови, отрываясь от писанины. Даже перьевую ручку отложил. — И ты принес их мне? — Госпиталю! — деланно обиделся и снова улыбнулся. — Каруйи-сенсей точно придумает, как и куда можно употребить эти технологии, чтобы они не лежали мертвым грузом на складе или не прилипли к чьим-нибудь рукам, не принеся никому пользы. — Ирука, — мрачный осуждающий взгляд. В принципе, все и без слов понятно. Раненому надо отдыхать и восстанавливаться, а я его работой нагружаю с непонятными целями. — Как минимум на основе этой технологии можно сделать внешний скелет. — выложил я свою козырную карту и главный аргумент. — Что сделать? — недоуменно прищурился Араигума, будто я глупость сморозил. Ну я и объяснил концепцию экзоскелета, как ее понимал, а в ответ получил язвительную критику идеи и моих умственных способностей, потому что отрываю человека из-за ерунды от важных дел. Риба был куда приятнее, когда мы общались на «вы». — Подождите с выводами, дайте объяснить! — Внешняя конструкция будет хрупкой и мешать в бою. — раздраженно отмахнулся Енот, возвращаясь к бумагам. Я навис над столом, упершись в край столешницы: — Когда сравнивал с протезами из Суны, — сдержанно и сухо, — я не говорил о применении этой технологии в бою. Я думал о тех, кто получил увечья позвоночника, таза, ног и вынужден заново учиться ходить. Тут Енот прислушался, но все еще без особого энтузиазма, давая шанс его заинтересовать. — Или вовсе прикован к постели или креслу. В доспехах есть механизмы, которые можно собрать в подобие суставов и приводить в движение чакрой пациента, заставить держать тело или его часть в определенном положении. Ведь ток чакры не зависит от того, можем мы двигать рукой или ногой. Рей снова сможет ходить. Пусть это не настоящие ноги, но он сможет передвигаться без чужой помощи, работать так, как ему удобно, не подстраиваясь под громоздкую коляску. Глава Госпиталя нехотя покивал и согласился, что Рей получил травмы, которые нахрапом не излечить даже кому-то вроде Сенджу Цунаде. — Требуется долгая реабилитация и тренировки на специальном тренажере, — кивал Енот своим словам, — помогающем восстановить тонус мышц. Внешний скелет может заменить их. Если терапия не даст результатов, то заменит ему ноги. — Именно! — Направил чакру в крыло, заставив «пальцы» расправить перепонку, а затем сложить ее, показав возможности механизма. — Я это и хотел вам сказать! — Это будет дорого, — поморщился Енот от запаха. Виновато дернув щекой, укорил себя за невнимательность. Сначала было негде, потом некогда, а потом и вовсе забыл почистить. — Извините, трофей снимал уже после смерти бывшей владелицы, боялся испортить. Да и местные попросили бы вернуть, если бы заметили. Если костюм поможет Каруйи-сану, то это мелочи. Сам мастер точно придумает, как извлечь из костюма еще больше пользы для Госпиталя. Я не гений, и всех возможностей, которые может дать этот костюм, не могу увидеть. — Это все? — спросил Енот, когда мы закончили. — На самом деле нет, Риба-сан. Когда закончится аврал? Нужна ли моя помощь сейчас? Араигума посмотрел так, будто я заболел. — Помощь нужна всегда… Вопрос в том, зачем это тебе? Уж явно не из-за денег. — Не, ну от денег я бы тоже не отказался, вот только наши гроши это — это не про них, — грустно пошутил. — Кстати, а почему у нас такое мизерное финансирование? Мне уже третий человек пожаловался, что без пациентов со стороны стало совсем тяжко. Мы и вправду так сильно зависимы от туристов-пациентов? — с беспокойством поинтересовался я. Енот задумался, перестав заматывать костюм в большую клеенку. — Мне казалось, ты сообразительней. И пока я возмущенно не знал что на это сказать, Араигума поддел меня тем, что я плохо изучил материал перед тем, как пришел сюда от Данзо. — Но… но вы ведь выяснили, что это не так! Я здесь не по чьей-то указке и не для шпионажа для Корня! Вскинулся я, принявшись перебирать в уме аргументы. Но быстро сдулся услышав неожиданное «шучу». Окинув меня взглядом вивисектора, Енот улыбнулся краешком губ. — Никак не привыкну к тому, что подопечные Шимуры могут вести себя так живо. — Ммм… спасибо, наверное… — почувствовал себя неуютно, будто лягушка на доске для препарирования. Наверное, его вывела из себя моя слишком радостная рожа, вот он и решил, пошутить в ответ, чтоб я не расслаблялся. Но до конца я в этом не уверен… — Ох. — Глава госпиталя уселся, поудобнее пристроив ногу. — На самом деле это сложный вопрос, Ирука. Сложный и долгий… И чтобы послушать эту увлекательную историю я согласился принести Рибе ужин из столовой. Обычно ему помогал кто-то из младшего персонала, но теперь все они по горло заняты. Ну, а мне не трудно, Енот же не обязан экскурсы в историю родной Деревни проводить всем желающим. — Начать стоит с Тобирамы. — подвинул Араигума поднос к центру столика, предлагая присоединиться. — Он был редкий циник и верил не в героизм и добрую волю людей, а в их следование выгоде, в систему и порядок. Госпиталь он создавал как небольшую организацию выдающихся профессионалов, а это требовало достаточно узкой специализации каждого из них. К первой мировой войне шиноби врачебный корпус еще только формировался, и основная тяжесть легла на плечи клановых врачей. Тогда Сенджу понесли самые большие потери. А во второй мировой оказалось, что созданный по планам и лекалам Второго Госпиталь не отвечает требованиям новых массовых войн. Да и вообще никаким не отвечает, по правде говоря. Наших медиков зачастую даже нельзя было назвать ирьенинами — они бегали, как стадо баранов, по прифронтовой линии. Боевых навыков — ноль, скрытности — столько же. Никакого тактического мышления, умения видеть поле боя, минимальной индивидуальной силы или хотя бы навыков выживания. Лекари были обузой, при любом изменении фронта бездарно и бесполезно гибли сами, да еще и других подставляли. Винить их нельзя, их готовили не для этого. Их готовили как врачей, а не как полевых медиков. Но это невозможно было объяснить бойцам. Енот покачал головой, словно вспоминая что-то болезненное из личного опыта, пока молча жевал. — Но хуже всего было то, как бездарно погибали узкие специалисты, которые принесли бы больше пользы в операционной, или на месте преподавателя. С их смертью умирали знания и опыт. Бесценные знания, которые мы теперь вынуждены собирать по крупицам: чакросистема, нервная система, сердечнососудистая… Каждый был лучшим в своем деле, но с обычными ранами они справлялись немногим лучше санитаров, неделю назад освоивших мистическую руку. Я молча слушал Енота, и осознание того, как много мы потеряли, ужасало. Погибли не только десятки специалистов, знания и компетенции в самых сложных областях медицины. Погибла сама концепция узкоспециализированных врачей, мастеров. Мы сделали еще один шаг к дикости и варварству. То же самое было и во время первой и второй войны, вот и докатились мы до состояния, когда тот же Мадара от смеха может скончаться, глядя на нынешних шиноби. У нас остались только те навыки и умения, которыми часто пользовались, а сложные диагнозы оказались неизлечимы не только из-за потерянных знаний, но и из-за понимания того, что их изучение, скорее всего, просто не окупится. Медики в Госпитале в настоящий момент тупо не добираются до изучения узких специализаций, пытаясь выучиться на максимальную эффективность для полевой работы. Ну так чтобы и резаные раны более менее лечить, и колотые, и переломы, и ожоги, в ядах хоть чуть-чуть разбираться, и при этом еще уметь прятаться и быстро сматываться с поля боя. Среди ирьенинов нет своего аналога токубецу-джонина, который хорош в чем-то одном. — Разочарование в Госпитале как в структуре было чудовищным. — продолжил Араигума, после глотка воды. — Тогда нам начали резать финансирование. Конечно, прежние руководители тоже были не идиотами, урок извлекли, и сделали шаги к исправлению ситуации, но восстановить репутацию на Третьей мировой войне нам не дал скандал с Орочимару. Тогда Старая обезьяна ушел в отставку, а за эксперименты Змея сделал крайними нас. Енот усмехнулся. — Ты знаешь, а я его понимаю и даже не могу особо винить. Как Учитель он был ответственен за действия своего ученика, и как Хокаге — за своего шиноби. Да и понимали все, что без посторонней помощи Орочимару ничего подобного сделать бы не смог. Немало было людей, которые знали о том, что первые эксперименты Змей начал проводить намного раньше и вполне легально на преступниках, малоценных военнопленных и на безнадежно больных добровольцах. И все это было хоть и неофициально, под крышей Корня, но не было таким уж тщательно охраняемым секретом. Закрытое крыло в Госпитале, над подземными уровнями появилось во многом из-за того, что связанных со Змеем в прошлом людей нужно было держать подальше от скорбящих родственников. Когда преступления его ученика против жителей Конохи вскрылись, Третий ушел в отставку, Минато стал Хокаге, и почти сразу же катастрофа с биджу. И снова не стало денег, и снова Госпиталю остались крохи. Кланы, Третьего и советников это не волновало — у них свои ирьенины, высокооплачиваемые и доверенные специалисты. Я одно время тоже думал все бросить и стать одним из них, мне предлагали… — Но почему не бросили? Почему не занялись частной практикой? — спросил я, уже догадываясь, какой будет ответ. Араигума сурово сдвинув брови, так что под его тяжелым взглядом стало неуютно. — Потому что кто-то должен лечить и простых смертных. Тех простых людей, которые платят налоги и ничего не решают и которым некуда больше обратиться. — Понимаю… — Да неужели?! — вскинулся начальник госпиталя, со скепсисом буравя меня злым взглядом. — Вы, верно, уже не помните всех, кого спасли за эти годы. Но может быть вспомните обстоятельства: людей в форме АНБУ Корня с ребенком на руках, его разъяренную мать? — провел пальцем по шраму. — Обширная травма лица. Если бы вас тогда не оказалось на месте… Енот нахмурился, вспоминая события далекого прошлого, но затем лицо его разгладилось. — Я благодарен вам, Араигума-сама, — обозначил поклон, — и не могу не порадоваться тому, что вас не сманили в какой-нибудь клан. Уж извините. Каким бы уродом ни был прежний Умино, но его долги — это и мои долги. Енот усмехнулся, бросив задумчивый взгляд в окно. Если так посмотреть, то технология экзоскелета не была какой-то экзотикой, рука Мизоре Фуюкума тому пример, но целиком упаковываться в экзоскелет никто не спешил. Получая увеличение сил и непредусмотренные природой функции, вроде стреляющей ручки-загребучки, шиноби здорово терял в скорости. Здесь самые совершенные механизмы не способны двигаться так же быстро, как живое тело и будут тормозить шиноби. Тому же Хатаке или Майто Гаю такие доспехи будут только мешать, сковывая движения и снижая их скорость и подвижность. — В таком виде броню я Рею не отдам. И без него есть кому ее почистить. Позже сам принесу, а пока можешь рассказать ему о своих задумках, если у тебя больше нет ко мне дел. — Есть еще кое что… Надо сказать, что Араигума просьбе выделить помещение на недельку сначала удивился, а потом и вовсе потерял дар речи. Взявшись за воплощение задумки с расписанным вручную кимоно, я столкнулся с проблемой, что комфортный для работы подрамник не поместится в комнате. Так что мне нужно было место, где разместить начатую работу. Кабинет мне выделили такой: коробок с кафельным полом и стенами, двумя глубокими раковинами и стальным столом-каталкой. Аскетично, но мне много и не нужно, главное — что есть хорошая вентиляция, яркий свет, вода, место, где разместить краски и инструменты, и кроме меня тут никто не будет шастать, что исключает порчу рисунка! — Кого из тебя в Корне готовили? — заявил Риба, пораженно разглядывая натянутый, как барабан, шелк и черновой набросок. Не понимаю, чем его так впечатлили мои художественные способности. — Могу я на этот вопрос не отвечать? — вежливо улыбнулся, непрозрачно намекая, что ответа в любом случае не будет. — А за комнату спасибо, — на всякий случай поблагодарил, пока не забыл. Выдуманный из головы рисунок пока что был лишь эскизом на бумаге, но я уже видел черное кимоно с красными цветами по подолу и золотым шитьем. Расшивать, естественно, буду уже не я. Талантов у меня много, но шитье к ним не относится от слова «совсем», мой максимум кривенько заштопать дырку и пришить пуговицу, чтоб ее можно было выдрать только вместе с куском одежды. Проводив задумчивого начальника взглядом, я принялся обустраиваться. Конечно, мне было интересно узнать, как продвигается исследование бумаг Орочимару, но здесь не компьютерная игра и конкретных сроков никто не даст. Тем более что по коллегам видно — у них перманентный завал. Отдыхать некогда, не то что изучать что-то запредельно сложное. Заперев за собой на ключ, я повесил простенькую печать-замок на видном месте. Обычно их прячут, но в моем случае это не дополнительная защита, а своеобразная табличка «не влезай, убьет». Мастерская Каруйи Рея претерпела заметные изменения: пропали высокие шкафы, кабинет раздался вширь из-за присоединения к нему соседнего помещения, пропали стоячие столы и высокие полки, но просторнее от этого не стало. Теперь кабинет казался неопрятным, душным, темным, депрессивным. Сам мастер выглядел сосредоточенно и хмуро, паяя что-то под микроскопом, будто пытаясь утопиться в работе. Отогнав от себя сизую нитку испарившегося флюса*, поздоровался. Рей поначалу отреагировал на идею с костюмом, как Енот, но затем встряхнул головой, посветлел лицом, и спешно начал что-то рисовать и писать на большом листе бумаги карандашом, который достал из-под неряшливой кучи чертежей, чуть не спалив их паяльной лампой. Здесь я уже был не нужен, а сам костюм передаст Енот, предварительно изучив его самостоятельно. До вечера я работал в Госпитале, помогая в приемном покое вместе с клонами, разгрузив немного медсестер. Чем заслужил стенания друзей-врачей, что им бы тоже не помешала моя помощь. Но я отмазался от более вдумчивой работы, посетовав, что не получил разрешения у Араигумы. На самом деле просто не хотел забивать себе голову и наваливать на себе лишнюю ответственность. У меня же вроде как отдых, не? В целом дела были лучше, чем сразу после нападения, но до рутинной суеты еще далеко.