Убежище

Дракон величественно опустился на землю, расправил крылья и словно бы даже не заметил, как на его спину забрались четыре пассажира – а затем он взмыл ввысь. Прорвался через плотную завесу облаков и понесся вперед под сверкающими звездами. -А я-то думала, что меня уже ничто не удивит, - восхищенно произнесла Роза. Генрих быстро посмотрел на нее и озорно, совсем по-мальчишески улыбнулся: -Видите, мадам, как полезно иметь знакомство со мной! – весело сказал он и вдохнул полной грудью ледяной воздух. Не было страшно. Было как-то необыкновенно легко и радостно, будто все плохое осталось позади, хотя Генрих и знал, что это совсем не так. До Парижа они добрались меньше чем за час. Дракон степенно опустился недалеко от городских ворот. Генрих первым ловко спрыгнул меньше вниз. Поймал, оступившуюся при приземлении Розу – довольно улыбнулся, что опередил в этом ее мужа… Но Доктор лишь едва слышно рассмеялся в ответ – очень уж это было по-ребячески. -Десять вечера, - констатировал он, - тебе нужно быть в Лувре не позднее полуночи. -Успею, я думаю, - легкомысленно отозвался Генрих. -Если все пройдет без помех, то да, - согласился Доктор, - а теперь тебе нужно забыть. -Забыть?! – удивился Наваррский. -Человек не должен знать свою судьбу. -Кто так решил?! – возмутился Генрих, - я не собираюсь ничего забывать. -Действительно? Ты пока не понял этого, но ты знаешь гораздо больше о своей жизни, чем может оказаться полезным. Ты знаешь, когда погибнет каждый из твоих друзей, знаешь, с кем будут изменять тебе твои женщины, знаешь, как и когда расстанешься с любимыми, перед каждым сражением ты будешь знать какую рану получишь, и наконец, ты знаешь, как и когда тебя убьют. Ты уже чувствуешь боль от того удара в сердце, и это будет продолжаться каждую секунду следующие сорок лет. Генрих вздрогнул. -Ты действительно этого хочешь? – спросил Доктор. -Но я смогу что-то изменить, - возразил Наваррский. -Сегодня ты видел цену этих изменений. Сожженная деревня. Десятки погибших. И это далеко не предел. Ценой этих изменений может стать существование человечества. Поэтому я еще раз спрашиваю – ты действительно этого хочешь? Генрих проглотил подступивший к горлу ком, опустил голову. -Я все забуду? – спросил он. -Совсем все забыть невозможно, - отозвался Доктор, - ты не будешь помнить, но ты всегда будешь чувствовать свой путь, будешь знать какое решение верное, а какое не очень – окружающие будут думать, что у тебя потрясающая интуиция. И ты почувствуешь, когда настанет твой последний день. Генрих несколько минут молчал, затем произнес: -Я хочу знать день своей смерти. То есть… я не хочу знать об этом всю свою жизнь, но я хочу узнать, когда придет время. Доктор с сомнением посмотрел на Клима. -Он серьезно? -Вполне, - отозвался тот, - смелый парень. -Генрих, это не самая лучшая идея, - предупредил Доктор. -Возможно. Но считай это моей просьбой. Доктор поморщился: -С одним условием. Узнав, что твой день настал – ты не станешь пытаться улизнуть. Имей в виду – это практически невыполнимое условие, я сам едва ли мог бы его выполнить… Генрих упрямо мотнул головой: -Сейчас я знаю, как умру, и я не хочу, чтобы это застало меня врасплох. Доктор, поколебавшись, кивнул: -Ладно, как скажешь. -Обещаешь? – спросил Генрих. -Да. -Хорошо, и что мне делать? -Как и в прошлый раз – дотронься. Генрих обошел голову дракона, которую тот, дожидаясь его решения, положил на передние лапы, посмотрел в горящие глаза, проговорил: -Надеюсь, полет на тебе, я не забуду. -Не забудешь – вдруг выдохнул дракон, обдав Наваррского раскаленным сухим воздухом. Генрих изумленно замер. Потом дотронулся до огромного горячего носа… Снова все тело пронзила боль, и он потерял на мгновенье сознание, но в этот раз не успел даже упасть – лишь покачнулся. Лента его жизни утратила ясные очертания – он помнил, что знал все о своем будущем – но что именно? Знания скрылись в тени, их было не рассмотреть. Дракон уже взмыл ввысь. Генрих, подняв голову, проводил его взглядом, потом живо повернулся к Доктору: -Итак – в Лувр? -Для начала попасть бы в Париж, - отозвался тот. Вчетвером они отправились к городским воротам, однако до них не добрались. Клим внезапно остановился. -Засада, - произнес он, - Картер сбежал из подвала Колиньи, рассказал Энтрину Квину о нашем вмешательстве и тот предположил, что мы уговорим Генриха вернуться. Засады расставлены возле всех городских ворот, но нам повезло нарваться на ту, где и Энтрин Квин и Картер собственной персоной. -Сколько всего человек? – спросил Доктор. -Двадцать. У них автоматы, так что они более чем уверены в своих силах. -Шпаги? -Почти у всех – но большинство из будущего, так что для них это не оружие, так часть костюма. Местных всего шестеро. -Шестеро на двоих, - Доктор с сомнением посмотрел на Клима, - ладно, на двоих с половиной… -То есть меня ты совсем в расчет не берешь? – обиделась Роза. -Ну почему… можешь заняться всеми остальными, собрать автоматы… - Доктор снова перевел взгляд на Клима, - ты знаешь, что делать. Расскажешь Розе. Тот кивнул. -А мы с Генрихом идем исполнять роль приманки. Он зашагал по тропинке, кивнув Наваррскому. -То есть мы направляемся в засаду, - понял тот, - подстраиваясь к шагу Доктора. -Да. -Но они же нас убьют. -Попробуют, - весело поправил Доктор. -У них то оружие, что ты мне показывал? -Да. -Но они нас не убьют? Доктор усмехнулся: -Не трусь, тебе не идет… Жалко, что Роза сейчас тебя не видит… Генрих на пару секунд задумался, затем спросил: -Это такая месть? -Месть? -Ну да. За Розу… Пытаешься выставить меня трусом… -Сложно выставить трусом того, кто им не является, - возразил Доктор. Генрих задумался на секунду, кивнул: -Справедливо. -Напротив, я дам тебе шанс продемонстрировать, что ты отлично фехтуешь, - сказал Доктор, - не особенно хуже меня, если честно. -С чего бы им с нами фехтовать, если у них есть ружья, - поинтересовался Генрих. Доктор ответить не успел – их путь преградили люди вооруженные автоматами – их было около десятка, остальные подступили с обочины. -Кто вы и куда идете? Доктор посмотрел на говорившего, и тут же его узнал: -Энтрин Квин. -Доктор, - отозвался тот, бросил взгляд на Генриха, - юный Генрих Четвертый! Занятно, я видел тебя на гравюрах намного старше… что ж, это именно те люди, которых мы ждем. Не будем тратить времени. Огонь! Несколько человек передернули затворы, нажали на спусковые крючки, и… ничего не произошло. Наваррский с облегчением выдохнул, усмехнувшись, сказал Доктору. -Все-таки это была месть. -Немного, - признал тот. -Карделаинский сигнал, - понял Энтрин Квин, - я должен был этого ждать… Но это еще не все. Взять их! Выхватив шпаги, на Доктора и Генриха бросились несколько человек. Не сговариваясь, те стали в защитную позицию спина к спине. - Надеюсь, твой план не в том, что мы просто всех побеждаем, словно герои глупых дамских романов? – отражая первые удары шпаг поинтересовался Генрих. Ему уже приходилось участвовать в неравных схватках, и он знал, что вчетвером-вшестером можно держаться против хоть полусотни довольно долго, а вот вдвоем против шести, если эти шестеро достойно владеют шпагой – гораздо проблематичнее. А их противники шпагами владели весьма достойно – Генрих довольно быстро в этом убедился, получив удар в плечо, правда, для его противника дело кончилось еще плачевнее, да и Доктор выиграл им время, выбив у одного из нападавших шпагу и ранив его в грудь – потеряв двоих, остальные отступили на пару шагов – четыре на два – соотношение куда менее выигрышное. -Нет, - воспользовавшись передышкой, ответил Доктор, - мой план не в этом. Но нам нужно какое-то время продержаться. -Хорошо, - сдержанно отозвался Генрих. Рана, которую он получил, не была серьезна, и даже то, что теперь каждое движение шпагой причиняло боль, не особенно его тревожило, хуже всего, что некогда было остановить кровь – если она не остановится сама это, рано или поздно его измотает. Генрих все же не смог не вспомнить Обиньи – будь Агриппа рядом, ему не пришлось бы получить эту рану! -Отрабатывайте деньги! – рявкнул на своих подчиненных Энтрин Квин, и те, без прошлого, впрочем, энтузиазма бросились вперед. Второй раунд дался Наваррскому с большим трудом – боль в плече нарастала, ему бы заставить себя о нем забыть… как говорил его учитель фехтования – жалея о потерянном пальце, проще простого потерять голову, и Генрих чувствовал, что к этому близок. -Всем остановиться и сложить оружие! Генрих и не заметил, как рядом с Энтрином Квином возник Клим, но тот уже крепко держал его за вывернутое запястье одной рукой, а второй прижимал к горлу нож. Роза стояла рядом. Нападавшие, как один, замерли. -Ты меня не убьешь, - проговорил Энтрин Квин. -Еще как убью, - возразил Клим, - жаль, что я не сделал это при первой нашей встрече, но ошибки нужно исправлять, не так ли? -Возможно, - согласился крилитанин, - но у тебя это плохо выходит. Раздался хлопок, и Энтрин Квин неожиданно исчез – словно в воздухе растворился, впрочем, тут же возник метрах на тридцать левее, в его руках блеснул предмет очень похожий на звуковую отвертку Доктора. - Мне просто было нужно время, чтобы подобрать частоту и отключить карделаинский сигнал, - пояснил он и обратился к своим подчиненным, - А вот теперь - убить всех! Затворы автоматов были снова передернуты. Генрих невольно сделал шаг назад. Роза успела бросить взгляд на мужа… А Доктор смотрел на фигуру человека вдруг выхватившего нож и вскинувшего руку для броска… Картер! Энтрин Квин с внезапным криком упал – из его спины торчал нож и зеленоватая кровь толчками текла на землю – ее было невероятно много этой крови… Подчиненные крилитанина потрясенно смотрели на него, словно забыв об оружии, которое сжимали в руках и из которого мгновенье назад готовы были стрелять. -Все кончено, - сказал им Картер, - уберите проклятые автоматы – теперь мы свободны, - он посмотрел на Доктора, - Энтрин Квин держал нас под постоянным телепатическим контролем. Когда он телепортировался, связь на несколько секунд распалась – для меня этого оказалось достаточно. Автоматы были сложены на землю. -Оставь нас здесь, Доктор, - попросил Картер. Тот покачал головой: -Я не могу. -Можешь. Мы не станем вмешиваться в историю, я обещаю. А в будущем для нас нет места, ты это знаешь. Доктор минуту подумал, затем согласился: -В будущем – нет. Но и это место тоже не для вас. Я предложу вам другое. Я появлюсь здесь через несколько дней. Дождитесь. А сейчас – мне пора. Доктор и его спутники торопливо зашагали к городским воротам. -Ты ранен! – сказала Роза Наваррскому, заметив кровь на его плече. -Действительно, - улыбнулся тот, - я и забыл, - чистая правда - он забыл о своей ране едва на него навели автомат, но сейчас Генрих думал лишь о том, что эта забывчивость должна произвести на Розу впечатление – женщинам нравятся мужчины, не замечающие царапин – это дает им шанс лишний раз поволноваться – вот и Роза с тревогой рассказала Климу про рану. Тот оценивающе глянув на Генриха, решил: -Рана несерьезна, вот только кровотечение не останавливается. Раздевайся. Интересно все врачи из будущего так вот на глаз ставят диагнозы? -Нет, только я, - непринужденно ответил на его мысли Клим. Генрих расстегнул камзол и попытался его стянуть, но выходило неважно – рука болела и плохо слушалась, Роза великодушно ему помогла. Клим усмехнулся. Затем смазав обернутый ватой шунт мазью, подошел к Генриху. -Чтобы остановить кровь рану нужно прижечь, - предупредил он, - не каленым железом, как это у вас принято, но все же мало приятного. Наваррский кивнул: -Хорошо, только быстрее. Отношение к боли у него было вполне себе воинское – просто дождаться, когда она пройдет. Покричать или выругаться, дожидаясь – тоже вполне можно, но сейчас, поскольку рядом была Роза, пришлось стиснуть зубы и молчать, пока Клим обрабатывал рану. -Все, сир, можете выдохнуть, - Клим начал накладывать повязку, - уверен она оценила ваше мужество, - он мимолетно улыбнулся. Генрих, недовольно поморщившись, бросил на Клима цепкий взгляд: -Мне кажется или ты знаешь все, что происходит у меня в голове? -Знаю, - согласился Клим. -И скажешь ему? – Наваррский кивнул на стоявшего к ним спиной Доктора. -Нет, конечно, - хмыкнул Клим, - поверь мне, Доктор знает о твоих мыслях ровно столько, сколько считает нужным. И потом, извините, Ваше Величество, но у вас нет шансов… -Уверен? -Вполне! -Посмотрим, - упрямо проговорил Наваррский, - жаль только у меня мало времени. Клим закончил перевязку, и Генрих торопливо оделся. -Ты обратился ко мне «Ваше Величество», - заметил он. -Да, - согласился Клим. -Человек, который готовил нам засаду, назвал меня Генрихом Четвертым, и Доктор перед тем, как появился дракон – тоже. Кажется, когда я знал свое будущее, я был в этом уверен… Я стану королем Франции? Клим поморщился: -Не я тот человек, который должен отвечать на подобные вопросы, но да. Вы будете королем Франции. -Это невозможно, - спокойно возразил Генрих. -Посмотрим, - отозвался Клим, - и напомнил, - мы спешим. Городских ворот они достигли спустя четверть часа. Охранники, выяснив у Наваррского, что они гугеноты, потребовал пароль, которого Генрих не знал, зато Клим спокойно произнес: -Гиз и Лотарингия. Их пропустили. Подоспевший начальник стражи принялся ругать подчиненных, его слова далеко разносились в сыром ночном воздухе: -Пароль на выход, тупицы! На выход, а не на вход! Чем больше гугенотиков будет внутри стен Парижа сегодня ночью, тем лучше!!! Генриху вдруг стало по-настоящему страшно. Ужас словно сжал его всего своей ледяной рукой. Он вдруг понял, что есть события гораздо более страшные, чем два десятка автоматчиков, готовых открыть по тебе огонь, более страшные, чем пожар и даже более страшные чем громадный огнедышащий дракон. Одно из таких событий ему предстояло пережить сегодня ночью, и он знал совершенно точно, что не хотел… Да, это было бы неправильно, и, пожалуй, трусливо, но он готов был развернуться и броситься наутек… Его остановила Роза. Он посмотрел на нее и понял, что не станет так поступать. И еще он понял, что Доктор был прав – человек не должен знать своего будущего и постарался выкинуть из головы ту глупость, что сказал ему Клим – он король Франции? Ерунда! Они остановились возле стены Лувра. -Дальше ты один, - сказал Доктор. -Это все? – Генрих посмотрел на Розу. -Думаю да, - улыбнулась она. -Можно с вами поговорить? – спросил Генрих, - всего несколько минут. -О чем? – удивилась Роза. -Мы подождем рядом, - сказал Доктор и вместе с Климом зашагал прочь. Не то чтобы ему эта идея нравилась, он знал, что Генрих воспользуется этим разговором, как последним шансом, тщетно, конечно, но все же… С другой стороны, он не мог не заметить, что Роза очарована этим мальчишкой – не влюблена, но тем не менее, он был ей симпатичен – достаточно, чтобы выполнить эту его просьбу. -Больше мы не увидимся, - сказал Генрих, когда Доктор и Клим отошли достаточно далеко. -Кто знает, - отозвалась Роза. -Ладно, - Генрих печально улыбнулся, - пусть так… Я хотел попросить у вас прощение. -Прощения? За что? – удивилась Роза. -Я не всегда вел себя так, как следует, - он вспомнил сцену в лесном домике, когда схватил ее за руку и поморщился, - та дуэль с твоим мужем – это было глупо, да и вообще… -Ты был самим собой, - подбодрила его Роза, - не многие на это способны, особенно короли. -Я притворялся, - возразил Генрих, - я мог бы снять камзол и сам – не так уж и больно было… -Глупо, - усмехнувшись, согласилась Роза. -Ты не злишься? -Конечно, нет. -Значит, я хоть немного тебе нравлюсь? – обрадовался Генрих. -Не совсем так, как ты хочешь. -Ладно. Не совсем так, как я хочу, но все-таки,тебе не все равно, что со мной будет. -Не все равно, - подтвердила Роза. -Тогда… можно просьбу… Просто послушай. -Почему нет, - Роза пожала плечами. -Тогда моя просьба – это поцелуй. Всего один! – спешно предупредил он попытку Розы ответить, - и это ничего не будет значить, никто ничего не будет знать! Роза улыбнулась, приблизившись: -Всего один? И это ничего не будет значить? – ее лицо было в каких-нибудь двух сантиметрах от его, - Хорошо. И, быстро приподнявшись на носках, она поцеловала его в щеку, отступила – Генрих шагнул за ней. -Один поцелуй, - жестом остановила она его, - и, пожалуйста, ни шага больше, иначе мы поссоримся, а мне не хотелось бы это делать на прощанье. -Никаких больше шагов и никаких ссор, - пообещал Наваррский и взял руку Розы в свою, - обещаю, больше никаких глупостей – как только соберусь сделать глупость, я вспомню тебя, и это пройдет… - он склонился перед ней и поцеловал тыльную сторону ладони, - Прощайте. -Прощайте, Ваше Величество, - сказала Роза, глядя ему в глаза. Прощания ей всегда удавались плохо – вот и теперь она с трудом заставила себя развернуться и зашагать прочь. Генрих некоторое время провожал ее взглядом, затем направился в Лувр. Били колокола церкви Сен-Жермен-л-Оксеруа. Варфоломеевская ночь начиналась – и Генрих Наваррский шагал навстречу своей судьбе.