Приюти меня!

Я, наконец, покинул полицейский участок. Если бы няня вызвала полицию позже, мы со Стёпкой успели бы сбежать, да и того полицейского я бы не покалечил. Глупый Алекс! Чёрт, почему в самый неожиданный момент всё должно идти наперекосяк? Если бы я только мог вернуть всё… Алёна. На улице темнело. Мои руки дрожат, как у маньяка. Я накинул на голову тёмный капюшон и до боли вцепился в плечи с желанием содрать бледную кожу. Передо мной крыльцо Александра Фёдоровича. Как-то раз, возвращаясь домой с учёбы, я заметил, как он косил здесь газон. Хорошо, сознаюсь, на самом деле, я как-то следил за ним. Но сейчас важно другое. Указательный палец нервно жмёт на кнопку дверного звонка. Через считанные минуты дверь отворяется. - Волков? – озадаченное выражение лица учителя ещё и какое-то сонное. – Что ты здесь делаешь? Я молча пытался не выдать дрожь в конечностях, сильнее напрягая их. Учитель пригласил меня в дом. Я ступил на вязанный коврик и заглянул внутрь. Надо же, темнее, чем на улице. Эта темнота звала меня, и я не хотел сопротивляться. В доме учителя идеальный порядок. Как я и предполагал, он перфекционист. В гостиной пол натёрт до блеска, как и везде. По середине комнаты находился стеклянный столик и одно кресло, что вполне выдаёт его холостяцкий образ жизни. Чтобы убедиться в этом, я задаю столь бесстыдный вопрос. Учитель кивает в ответ. - Волков, я налью тебе? - Что? – только что он будто попытался поймать мой взгляд. - Я же вижу, что что-то случилось. Или соврёшь, что тебе просто холодно? Кого-то учитель мне напоминает. - Но я же несовершеннолетний, к тому же, я ваш ученик, а ещё вы мой директор - почему я волнуюсь? Все дальнейшие слова застревают в горле. - В данный момент, мы знакомые, - прямолинейный чёрт. Почему обидно от этих слов? – Я налью тебе. Садись в кресло. В кухне гремело стеклянными бутылками, мысли улетучились. Мне протянули бокал красного вина. Учитель вытащил из шкафа зелёный клетчатый плед и со словами «лови» бросил им в меня. Я поймал. - Ну что, сразу мне всё расскажешь или подождём, пока вино подействует? В школе он другой. Настоящий он мне больше нравится. Вместо ответа я мигом заглотил содержимое бокала, на что учитель упрекнул меня в неумении пить вино. Но я думаю, ему просто было лень возвращаться на кухню за добавкой. Он забрал бокал, притащил бутылку того же вина и сунул мне в руки. Опустевшая бутылка хорошо смотрелась на стеклянном столике. Я перестал трястись и даже расслабился. - Волков, ты рано покраснел, - Александр Фёдорович сидел на корточках возле меня в спортивных чёрных штанах с белыми вертикальными полосами по внешним сторонам и белой футболке с надписью «Friday». Что скрывается под этой тканью? – Может, прекратишь пялиться? «Раньше мне казалось, что он может согласиться. Но теперь я боюсь, что он пошлёт меня куда подальше», - подумал я. - Александр Фёдорович, - я сглотнул, прикрываясь пледом, - вы не могли бы сделать меня своим сыном? - Зачем? – не знал, что он воспримет мои слова всерьёз. – Или, погоди, что случилось? Мне пришлось рассказать ему всё, что произошло. Учитель слушал внимательно. В один момент он заслонил рот ладонью и попросил остановиться. Несколько секунд он оставался в ступоре. - Волков, у меня есть знакомая, которая может… Я соскочил с кресла, сбросив плед на паркет, и кинулся в объятья учителя, отчего он не удержал равновесие и мягко приземлился на пол: - Умоляю, - по щекам без моего согласия потекли слёзы, голос задрожал – я сделаю всё, что вы скажите. Готовить, убирать, стирать… Всё что угодно. Только, прошу, помогите. Моему брату нельзя в приют. - Волков, тебя никто не учил до конца дослушивать собеседника? - Что? - Я хотел сказать, что у меня есть знакомая в полицейском участке и несколько знакомых политиков. Так что прекрати плакать. Я не оставлю тебя одного. И твоего брата тоже. Мне резко полегчало, будто с плеч свалился тяжкий груз. Я выпрямился и взглянул на Александра Фёдоровича. Никогда я не был так близко к нему. Я не мог перестать плакать. Учитель положил свою руку мне на спину и притянул меня поближе. Я чувствовал запах его волос. Жан пахнет по-другому. Я вновь выпрямился и в упор посмотрел на учителя. Мой взгляд прыгал от его серых глаз к губам. Я начал медленно наклоняться. Вдруг я коснулся его губ, сухие. - Волков, ты пьян, - мои губы накрыло ладонью учителя, я смущённо вылупился на него. – Ты же не хочешь, чтобы твой брат когда-нибудь стал свидетелем такого? - Нет. Он слишком много видел. - Можешь занять кровать в комнате наверху. - Нет, я должен забрать Стёпку. Александр Фёдорович позвонил важным знакомым и долго разговаривал в плане «как дела, как жена», а потом непосредственно упомянул о моей проблеме. Через два часа мне позвонили из участка с новостью, что я могу забрать брата.