Из-за стены

«Пип-пип-пип», — зазвучали тонким механическим голоском крошечные электронные часы на тумбочке. На маленьком, будто у калькулятора, грязно-зеленом экранчике, проявились цифры: «04:30». Гарри резко сел на кровати, еще секунду досматривая сон о том, как он забивает шестой по счету гол в ворота «Челси», и открыл глаза. «Утро. Доброе, — подумал Гарри, выключая маленькое пищащее отродье. – Пора работать». Он по-быстрому сменил пижаму на свой ужасающий «рабочий костюм» — выцветшую растянутую футболку, которую Дадли носил в десять лет, и изодранные в нескольких местах широкие джинсы, которые кузен отказался на себя напяливать примерно в том же возрасте. Затем Гарри тихонько проскользнул в коридор, и направился вниз по лестнице, пытаясь не наступать на особо скрипучие ступеньки. Достигнув первого этажа, Гарри сразу же направился к входной двери. Запустив руку в небольшой подвешенный на стене мешочек лилового цвета, Поттер извлек оттуда маленький серый пульт, и вышел из дому. Было немного холодно, но Гарри знал, что это ненадолго. Поравнявшись с уныло-коричневыми воротами гаража, он нажал на одну из кнопочек пульта, и ворота начали неспешно подниматься, открывая миру абсолютно прозаичное зрелище – хлам. А точнее: выстроившиеся в идеально скучный ряд коробки возле дальней стены, несколько велосипедов разных калибров, серебристую машину дяди Вернона и полки с инструментами. Гарри незамедлительно отправился внутрь гаража, и добыл оттуда большой деревянный ящик. Еле дотащив свою ношу до ближайшей цветочной клумбы тети Петунии, Поттер поставил ящик на землю, и опустился рядом на колени. Затем он достал из ящика нечто небольшое и подозрительно напоминающее маленькие грабли, и принялся колупать этим орудием землю между кустами цветов, другой рукой вылавливая из разрыхленной почвы ростки бурьянов. Солнце восходило. Поднявшись над живой изгородью, которая отделяла «имение» Дурслей от «имений» семейства Лейтсли, солнышко залило ярким светом тонкую фигурку в поблеклых от времени обносках, которая трудилась в поте лица над клумбой своей тети. Гарри поморщился от засветившего прямо в глаза солнца, и аккуратно поднялся на ноги, пережив при этом первую волну тянущей боли в спине. Утерев со лба капельки пота, Поттер схватил пластмассовое ведерко с корнями и прочим мусором, который раздобыл из земли вокруг душистых осенних хризантем. Опрокинув содержимое сего сосуда в компост на заднем дворе, Гарри быстро «замел следы» своей работы, и вернулся в дом. Жилище Дурслей все еще спало, купаясь в тишине и первых лучах солнца, что проникали в комнаты сквозь окна. Смыв с себя рабочую грязь, Гарри вошел в кухню. Надо было приготовить завтрак. Гарри любил готовить. Это было не трудно и не гадко, как полоть грядки или мыть уборную. А если куховарить, пока Дурсли еще не проснулись, часто можно было заодно и хорошо покушать. Не то чтобы родственники морили Поттера голодом. Нет. Но были некоторые нюансы в его питании. Например, как сегодня – ведь в холодильнике лежали только три куриные ножки. Конечно, оставались еще хлеб для тостов, сыр и масло, но мяса Гарри уже давненько не пробовал. Так же, как и этих аппетитных румяных яблок, которых тоже только три лежит в корзинке на полке. Когда куриные лапки, уже готовые, почивали под крышкой сковородки, распуская по дому соблазнительный аромат, Гарри принялся за тосты. Сверху уже слышались звуки возни просыпающихся Дурслей. Поттер быстренько запихнул в себя столько хлеба с сыром, сколько мог себе позволить съесть, чтобы не огрести позже от дяди или тети, и, положив на большую голубоватую тарелку последний ароматный тост, унесся в свою комнату. Гарри, конечно, мог бы разделить трапезу с опекунами, но не горел желанием. Это было бы ужасно – уплетать хлеб с сыром, пока они будут смаковать курицу с горячими тостами и яблоками. Поэтому он уже очень давно отучился есть с Дурслями. Чтобы не было так обидно. Спустя полчаса, переодевшись в школьную форму и собрав сумку, Гарри спустился вниз. Дурсли все еще не окончили утренний прием пищи. Завидев в проходе Поттера, тетя Петуния запустила в него недоброжелательным взглядом и продолжила молча пить кофе. Дядя Вернон в это время с важным видом изучал свежую газету, уничтожая заодно свой тост. Дадли как раз упоенно впился зубами в куриную ножку, когда Гарри зашел в кухню. Традиционно, никто даже не повернул в его сторону головы. Не говоря уже о том, чтобы поприветствовать. Впрочем, Гарри тоже не собирался лишний раз унижаться перед родственниками. — Тетя, — обратился он к Петунье, борясь с острым желанием уйти вон, чтобы не видеть этих людей. – Я сделал всю работу в саду. Можно мне немного денег? — Зачем тебе деньги, мальчишка? – вдруг встрял дядя Вернон, оторвавшись от газеты. Гарри едва удержался, чтобы не вздрогнуть от резкого голоса своего опекуна и, не оборачиваясь к дяде, произнес: — Тетя обещала, что заплатит мне за работу. — Петунья? – повернулся к своей женушке удивленный Вернон. – Зачем тебе давать ему деньги? Неужели недостаточно того, что мы его кормим и терпим все это время? — Я уже сама думаю, что это было глупое решение, — заявила тетя Петуния, нахмурившись. – Пошли, я проверю, насколько хорошо ты прополол мои хризантемы, — обратилась она к Гарри, поднимаясь из-за стола. Поттер приуныл. Теперь ему точно не достанется карманных денег. Тетя уж постарается к чему-нибудь придраться. Он снова не будет обедать в школе. И надо было ему просить денег при дяде? Дурак. Когда тетя Петуния, наконец, остановила поток придирок, Гарри, устало вздохнув, посмотрел на свои электронные часики, которые всегда и всюду таскал с собой, чтобы ориентироваться во времени. Пять минут восьмого. Он просто ужасно опаздывает! Петуния возвратилась в дом, а Гарри пустился бежать. Иногда останавливаясь, чтобы отдышаться, он продолжал свою погоню за временем. Если бы у него были деньги, он мог бы сесть на автобус, и уже давно был бы на уроке. Гарри вбежал в школу, когда большие настенные часы уныло оттикали без десяти девять утра. Коридоры были до дрожи в коленках пустыми и тихими. Гарри из последних сил рванул по коридору, сбежал по широким ступенькам вниз, и схватился за ручку дверей кабинета естествознания, чтобы остановиться. Затем попытался справиться с ужасающим дыханием и не менее пугающим сердцебиением, после чего зашел внутрь класса. — …целое число, обозначающее номер энергетического уровня, — закончил педантично Снейп прежде, чем обернуться к Гарри Поттеру и вымолвить: — Скажите, пожалуйста, мистер Поттер, сколько сейчас времени? Гарри покраснел пуще прежнего, и, бросив короткий взгляд на настенные часы, ответил: — Без пяти девять, сэр. Весь класс с интересом наблюдал за его позором. — А когда начинается урок, можно поинтересоваться? — хладнокровно истязал его Снейп. — В восемь тридцать, сэр, — промямлил Гарри куда-то в пол. — Так будьте добры, не забывайте об этом впредь, — посоветовал ему преподаватель естествознания холодно. – Потому что в следующий раз я не допущу вас до занятия. Садитесь, — закончил Снейп почти утомленно, но со щепоткой раздражения. Гарри неловко кивнул, и поспешил занять свое место – сразу за партой Рона. Оставшееся время урока пролетело хоть и не быстро, но без приключений. Правда, Гарри несколько раз ловил на себе немного необычные и слишком долгие взгляды преподавателя, но не придавал этому большого значения. Все-таки, он сегодня «отличился». Да и вообще Гарри по естествознанию никогда не блистал. Нет ничего странного в том, что преподаватель изучает своего потенциального «Ненавистного ученика №1». Но то, что Снейп попросил его задержаться после звонка, по-настоящему обеспокоило Гарри. Он несмело приблизился к учительскому столу, внимательно рассматривая из-под челки снейпово лицо. Ярких отрицательных эмоций там не наблюдалось, но Гарри сейчас вообще не мог прочесть на лице преподавателя ни одного чувства. Что очень настораживало. — Присядьте, мистер Поттер, — приказал спокойно Снейп, указав ученику на близстоящее кресло. Гарри послушно сел, и с легкой демонстрацией непонимания уставился на учителя. Он опоздал, это нехорошо. Но он делал в этих стенах бесчисленное множество куда более худших преступлений. Разве обычное опоздание может заслуживать серьёзного разговора тет-а-тет? Хотя, с другой стороны, это же Северус Снейп. Самый строгий учитель школы. — У вашего класса сегодня не будет урока английского языка. Ваш преподаватель, мистер Смит, заболел. Поэтому вы можете не спешить, — произнес Снейп спокойно. Гарри уставился на него почти изумленно. Ощутил, как внутри нарастает непонятный страх. Зачем же Снейп задержал его?.. — Дело в том, что… — учитель будто заколебался на секунду, но в следующий миг произнес четко: — Я знал вашу мать. Гарри часто заморгал, будто пытаясь получше присмотреться, тот ли человек перед ним сидит. — Простите, сэр? – переспросил он тихо. Что за странность? Снейп знал его маму? Откуда? И зачем он ему об этом рассказывает? — Мы вместе учились, — пояснил Снейп. – Но после выпуска перестали общаться, поэтому я понятия не имел, что ее сын носит фамилию «Поттер». Только на днях мне стало известно, чей вы ребенок. Гарри, если б мог себе такое позволить, разинул бы удивленно рот. — Она была вам дорога? – вылетело у Гарри прежде, чем он успел подумать. Снейп окинул его каким-то странным взглядом. Может быть, Гарри показалось, но… боль? Горечь во взгляде? Или что-то иное? — Да, — просто ответил Снейп. Гарри опустил взор на свои сцепленные на коленях руки. Взгляд рассредоточено метался по пространству, не желая уцепиться за что-нибудь. Затем Гарри вновь посмотрел на своего учителя, и спросил: — Вы любили ее? — Нет, — быстро отрезал Снейп. А затем, чуть тише: — Нет… наверное. Возможно, Гарри бы не так сильно нервничал. И даже не впился бы в преподавателя ошарашенным, почти до смерти перепуганным взглядом, если бы не это «наверное». Оно как будто разбивало только что созданную целостную мозаику обычного знакомства между его мамой и Снейпом. Но сейчас совсем не хотелось думать обо этом всем. — Извините, — начал Гарри, бросив быстрый взгляд на классные часы, — я должен… встретиться с друзьями, — после этих слов мальчик, не дожидаясь реакции со стороны преподавателя, быстро собрал в охапку свои вещи и немедленно ретировался. Конечно, Гарри соврал. Он не договаривался ни про какие встречи, а просто убрался «от греха подальше», следуя заостренному за многие годы инстинкту самосохранения. Как всегда при первой же возможности, Поттер, будучи молодым и растущим организмом, выбрался на свежий воздух. Оказавшись на заднем дворе школы, Гарри бросил оценивающий взгляд на уже такую привычную лазейку на четырехметровой стене. Затем он украдкой осмотрелся вокруг, и, не заметив в поле зрения ни одной живой души, ловко взобрался на стену. Оттуда, как всегда, открывался прекрасный вид на оба учреждения. Гарри особенно заинтересовал сейчас аккуратно убранный двор школы им. Св. Анны. Там все было такое… заоблачное и красивое. Правильно, ведь почти хулиганская нога Гарри Поттера еще никогда не ступала по ту сторону стены. Теплый ветерок лохматил его челку, а птицы опять напевали какие-то замысловатые трели, радуясь необычному теплу сентября. Под эти песни Гарри и окунулся в собственные сказочные грезы о футболе и сладостях или еще какой-то приятной чепухе. Но внезапно он ощутил, как сильно напекло затылок солнце, светившее со стороны родной школы. Гарри почти интуитивно обернулся лицом навстречу солнечному свету. И тут его взору предстал мистер Филч, с длиннющей палкой в руках, стремительно приближающийся к стене. На лице завхоза отобразилась истинная ненависть с примесью коварного предвкушения. Сначала Гарри на несколько мгновений парализовал ужас, а затем тело само начало действовать. Под аккомпанемент страшных ругательств Филча, Поттер нащупал ногой щель в стене со стороны школы св. Анны, и принялся лихорадочно спускаться по незнакомой лазейке. То и дело рыща ногой по стене, Гарри лез все ниже и ниже. Наконец, ощутив под ногами твердую почву, он огляделся вокруг в поисках выхода из этой странной ситуации. Вскоре его поиски увенчались успехом. Выход оказался примерно в пятнадцати метрах от Гарри, являя собой высокие черные ворота с изящными коваными пиками. Гарри опрометью бросился в сторону своего спасения. Миновав несколько миловидных цветочных клумб, Поттер уже почти достиг ворот, когда прямо на него со стороны школы вылетело какое-то лохматое существо со стопкой книг в руках. Удар, шлепок, и вот они оба сидят на земле в окружении раскиданных книжек. — Гермиона? – узнал в девочке свою знакомую шокированный и испуганный Гарри. Ему в ответ был послан гневный взгляд шоколадно-карих глаз.