Канон покаянный

О, горе мне, грешному! Паче всех человек окаянен есмь, покаяния несть во мне; даждь ми, Господи, слезы, да плачуся дел моих горько. (Канон покаянный к Иисусу Христу, глас 6й, песнь первая).

Ок. 150 г. Т.Э. Имладрис Солнечные лучи пробивались сквозь перья, окружая летящий силуэт светящимися линиями. Птица перевернулась в воздухе, камнем рухнула вниз, над самой землей расправила изогнутые крылья, свечкой устремилась к небу. — Он охотится? — черноволосая голова высунулась из-за ближайшего куста, усыпанного оранжевыми ягодами. Глорфиндел поймал себя на том, что вот уже несколько минут держит кисточку неподвижно, засмотревшись на полет молодого сокола. Улыбнулся неожиданной помехе: — Играет. Его недавно накормили родители. Нашли все-таки, поросята полосатые! Ну, и где же остальные? Вторая голова, совершенно подобная первой, возникла у скалы неподалеку. Ее обладатель бережно спустил на землю малыша, въехавшего по осыпи у него на плечах, указал ему на птицу и вместе с братом подобрался к Глорфинделу, заглядывая в рисунок. — Откуда ты знаешь, cano*, что они его кормили? — Я слежу за ними, они прилетали с добычей. Ниже по склону шуршали кусты, кто-то еще пытался взобраться по заросшей колючками осыпи. Влезут без помощи, не впервой. Среброволосый маленький синда, должно быть, поскользнулся где-то в березовом стланике, теперь его косы были знаменем борьбы с ветками: растрепались и забились листьями и палочками. Мальчишка заботливо придержал колючий куст и подал руку рыженькой nis*, помогая ей залезть на камень. Она радостно улыбнулась Глорфинделу и принялась вычесывать мусор из кос победителя березы, который задрал голову, глядя на сокола. — Зачем ты за ними следишь? Рисуешь для книги лорда Эрестора? — Не ушибся, Эмельдор? — Глорфиндел ласково коснулся его промокшего колена и тоже посмотрел вверх. — Да, рисую, и еще думаю, не поймать ли птенца с этого гнезда. — А где гнездо? — спросила рыжая. Глорфиндел указал на отвесную стенку на другой стороне ущелья: — Вон там. Видите белый потек? — Что это? — полюбопытствовал малыш, дернув за руку одного из близнецов. — Дерьмо, — последовал краткий ответ. — Элладан! Ухо, сжатое стальными пальцами, мгновенно налилось кровью, но мальчишка косился упрямо, хоть и клонился в сторону безжалостной руки. — Что такого, если это оно и есть? — пробурчал он. — Ты знаешь другие слова? Элрохир дернулся к брату, пытаясь подсказать, но поймал суровый взгляд и только беззвучно зашевелил губами. — Ну, помет, — мрачно ответил наказуемый и тут же начал с шипением растирать освобожденное ухо. — Вот так и говори, — Глорфиндел строго посмотрел на хихикающих маленьких neri*. — Засорять свою речь сквернословием — все равно, что плевать в окружающих, набрав в рот … того самого помета. Они дружно покатились со смеху. Вот же поросята полосатые! Еще и повторять будут… — Почему ты не взял птенца из гнезда, пока они еще не летали? — на скале над головой Глорфиндела обнаружилась сидящая на корточках юная nis с коротко остриженными черными кудрями. — Разве лорд Элронд уже разрешил тебе выйти, Гвельвет? Девочка досадливо дернула острым плечиком. — Разрешил гулять в саду. — Тогда вы должны немедленно вернуться в сад. — Cano! Не наказывай всех, накажи только меня, ведь это я не послушалась! Поднятая ладонь прервала поток просьб. Ученики мрачно переглянулись, только Элладан подмигнул виновнице общего несчастья. — Тебе будет веселее, Гвельвет, если мы все будем с тобой, — рассудительно заметил Элрохир. — Одной скучно, особенно когда ты столько времени провела в постели. Он с упреком посмотрел на Глорфиндела. Девочка благодарно закивала другу и сделала очень жалобные глаза: — Cano, я прошу тебя об одном: ответь на мой вопрос. Глорфиндел улыбнулся почти против воли. — Иди сюда, стригунок, не сердись, — мягко сказал он. — Я тоже рад, что тебе уже можно выходить, но не хочу, чтобы ты опять упала откуда-нибудь, ты еще не совсем здорова. Да и холодно здесь вечером… — Гвельвет у нас лягушка, что ей будет, верно, Тинуэль? — поддразнил Эмельдор, укладываясь головой на колени к рыжей. — Молчал бы, плотва ты серебристая, — не осталась в долгу стриженая, сползая с камня к остальным. — Почему лягушка? — спросил шутливо Глорфиндел у Эмельдора, но ответила ему Тинуэль: — Посмотри, cano, как она сидит. Гвельвет сидела на корточках, наклонившись вперед и опершись на руку. По-жеребячьи нескладные коленки смешно торчали в стороны, в самом деле, придавая ей сходство не то с лягушкой, не то с мышью. — Это боевая стойка, — пояснил Глорфиндел, не упуская случая преподать своим ученикам лишний урок. — Гвельвет у нас нандэ, сидеть так удобно на ветке, но и на земле неплохо… К бою! — вдруг резко бросил он, и маленькая nis взвилась, разом отступая на шаг и выставляя вперед ладонь. — Молодец. Жестче запястье, и разверни плечи еще немного. Вот так, да. Вижу, ты не забыла уроков, пока болела, так что получай в награду ответ. Он старался не перехваливать, но дети без одобрения теряют интерес к занятиям. Вот и сейчас Гвельвет просияла, когда он указал ей место подле себя и распахнул полу плаща, чтобы она не замерзла. — Ловчий сокол нужен для охоты, — рассказывал он, пока девочка сворачивалась в клубок под его рукой. — Но молодая птица может научиться охотиться только у родителей. Поэтому брать птенца из гнезда нет смысла, надо ловить тех, что уже летают. Впрочем, у меня нет времени учить сокола, потому что у меня есть вы. Ну-ка, собирайтесь все и идите, пока лорд Элронд не хватился Гвельвет, а Малгалад не заснул, — он погладил малыша по голове и подтолкнул к старшим. — А ты, cano? — близнецы переглянулись, сникая. — Может быть, ты пойдешь с нами и еще расскажешь нам о соколах? — Пожа-а-алуйста, — заныл Малгалад, пытаясь вырваться из рук поднимающего его на закорки Элрохира. — Мне нужно закончить рисунок, пока есть свет, — не допускающим возражений тоном ответил Глорфиндел. — Идите. Это приказ. Элладан фыркнул. — Когда-нибудь мы станем взрослыми и будем работать и сражаться рядом с тобой, cano. И тогда ты будешь отвечать на все наши вопросы, идет? Рыжая и Эмельдор радостно захлопали в ладоши, Гвельвет одобрительно склонила голову, явно подражая сдержанным манерам самого Глорфиндела, Элрохир с гордостью посмотрел на брата, а малыш восторженно завопил. Глорфиндел немного понаблюдал за детьми, улыбаясь про себя. — Идет, — сказал он, наконец, скрепляя рукобитием договор с мальчишкой. — Но с одним условием: сперва я должен убедиться, что вы действительно научились всему, чему я учил вас. Поэтому завтра я жду вас у белой скалы, всех, кроме Гвельвет и тебя, Малгалад, — он указал на малыша, и тот шмыгнул носом от зависти. — Гвельвет присоединится, как только ей позволит лорд Элронд.