Такие девочки

Не толкай меня, не надо, Я сама на асфальт лягу, А ты уверенней и крепче Потяни за рычаг... И катком по моей вере, Ни к чему она теперь мне, Будь уверенней и крепче, Не жалей ни о чем... Я устала искать правых, Мне плевать кто кого трахал, Мне плевать кто тогда начал - Это ваши дела, ваша грязь... (с) Т. Зыкина

Я просидела дома, на полу, возле стола, скрючившись от душевной боли, переходящей в физическую, наверное, около часа. В голове летали вопросы, на которые у меня не было ответов. Да, наверное, они были и не нужны мне в данный момент. Всё-таки, собрав последнюю волю в кулак, я встала и отправилась обратно в офис. Возвращаться туда совсем не хотелось. Что делать дальше я абсолютно не представляла. Да и сил ни на что не было. Я была абсолютна разбита. Мне было чертовски больно и плохо… «Марина… Как же ты могла? За что? Мне ведь и вправду уже казалось, что я начала влюбляться в тебя…» Кое-как добравшись до офиса, я направилась в нужный мне кабинет, в котором стояла полная тишина. Тихо и мерно жужжал компьютер, за которым работал Константин. Мои товарищи сидели за соседним столом с совсем удручающим видом и пили коньяк. Это, конечно же, меня немного возмутило и предало бодрости. - Я, конечно, понимаю, что у нас тут полный «треш», всё пропало и не понятно, что теперь нам всем делать, но нам надо сесть и всё решить! – окончательно собравшись и довольно-таки решительно смотря на совсем расклеившихся Юру с Сергеем, выдала я. «И снова не время мне сейчас мучиться, предаваться унынию, жалеть себя и утопать в своих чувствах. Снова не время! Надо срочно спасать фирму. Да ещё и этих двух здоровых «мужиков» правильно настроить и раздать волшебные пинки. Привести их в тонус и заставить шевелиться сейчас способна только лишь я. И за что мне всё это? Кто бы меня пожалел?» - на душе погано, но я пытаюсь распинать саму себя, засунуть все свои чувства куда-нибудь поглубже и заставить действовать. Вернее, конструктивно думать и действовать! Ребята оживляются на глазах, появляется интерес. Хотя я действительно ещё не представляю, что мы будем с ними делать дальше. По-моему мы в полной жопе! - Свет, тебе налить? – привстаёт со своего места Юра. - Да… Конечно, так дела не делаются и не решаются. Нам нужны трезвые мысли. Но раз вы уже начали, то принеси из моего кабинета мой недопитый виски. – На этой фразе моё лицо тускнеет, настроение падает ещё ниже (хотя куда там ещё ниже?), я вспоминаю, что каких-то пару дней назад пила его перед бурными извинениями перед Мариной, и от этих воспоминаний моё сердце пронзает дикая боль, горечь и обида. Проходит несколько минут, и я сижу с ребятами за одним столом, опрокидывая в себя первый стакан. Мне кажется, что от него хоть чуть-чуть, но становится легче. Всего какое-то мгновение длится эта иллюзия. Хорошо, что со мной ребята. Рядом с ними я буду держать себя в руках. - Кость, я так понимаю, что ничего не восстановить? Какие у нас перспективы, – уже смирившись с самыми худшими раскладами, спрашиваю у сисадмина, который всё так же сидит перед компом, правда, тоже уже с полным стаканом. - Потеряно месяца три, а может быть и полгода. Тут уже ничего не восстановить… Но у меня был какой-то старый дубляж, я не помню конкретно за какой период. Где-то в этом временном промежутке. Эта информация ужасна. Конечно, это не совсем ничего, но наверстать полгода невозможно. Дикие потери, убытки и скорее всего полное банкротство. Удручённо киваю, прекрасно представляя эту картину: – Ясно. Перспективы не радуют. А где у тебя этот дубляж? - Мне надо порыться у себя в кабинете… Где-то должен быть на старом серваке, который меняли. Я тогда пойду к себе, посмотрю, что можно сделать, да? - Да. Спасибо, Костя, – тяжело вздыхая, обречённо, но совсем по-доброму отвечаю Константину. Я ему благодарна. Парень берёт свой стакан и уходит, и мы остаёмся одни с ребятами в кабинете и наконец-то можем поговорить. - Что мы в итоге будем делать? Есть несколько вариантов развития, но я не вижу ни одного достойного выхода из сложившейся ситуации. – Серьёзно смотрю им в лица. «Как же тяжело и погано на душе! Наливаю себе ещё один стакан. Мне (нам) нужно решать и решать сейчас. Я не хочу потерять эту фирму. Это моё (наше с ребятами) детище. Мы сделали её с нуля. Сюда вложено столько крови, пота, сил, трудов и старания. Мы несколько лет только ей и жили: некоторые, например как Юра, совсем забросили на время жену и детей. Мы вложили сюда слишком много. И я не готова её потерять!» - Вариант один: мы закрываемся. Закрываемся сейчас и по-быстрому. Это потери. Но мы постараемся их минимизировать. Пока есть деньги, выплачиваем всем ЗП на три месяца вперёд и распускаем сотрудников, пытаемся закрыться по-хорошему, никого не кинув, но при этом всё потеряв. По максимуму продаём всё, что можно продать, выплачиваем компенсации и претензии на сколько хватит денег по невыполненным заказам и остаёмся ни с чем. Дело может дойти до судов, вы же понимаете. Но скорее всего мы сможем по многим вопросам договориться. По-любому, для фирмы и для нас как предпринимателей это будет конец… - делаю паузу, ребята тяжело кивают в ответ, прекрасно понимая всю ситуацию. - И вариант два: мы будем бороться! – продолжаю я всё тем же тоном. Ребята оживляются на глазах и одобрительно кивают именно на этих словах. - Конечно, мы будем бороться, – говорит Сергей, разливая всем ещё по бокалам. «Наша «похоронная вечеринка» потихоньку начинает становиться веселей» – саркастически замечаю про себя. Моё настроение начинает из разряда «размазня» подниматься до статуса «готов к бою». Мы чокаемся и выпиваем. - Вы хоть понимаете своими мозгами, что нам без огромных потерь не выбраться из этого дерьма? И вообще, как и каким образом выбраться я не представляю, вот честно! Для начала нам придётся попытаться восстановить всё за последние четыре месяца – полгода. А это просто невозможно. Ну понятно, что начать надо это делать сейчас же, и с тех проектов, которые вот-вот нужно сдавать. Как мы заставим сотрудников это сделать? Да и по времени это надо делать очень и очень быстро, а это значит, что все будут работать по двадцать четыре часа в сутки и даже больше. Я думаю, никто не обрадуется такой перспективе. Да и мало кто пойдёт на такое. В данный момент я совсем не вижу выхода и не понимаю, что нам делать, за что хвататься. – Делаю паузы, смотря на ребят. Жду от них каких-то мыслей, вариантов решения, но в ответ тишина… - Хотя с дугой стороны, у нас пока ещё есть деньги на счетах, и причём не маленькие. Можно простимулировать, материально сострунив. – Продолжаю рассуждать вслух. Мы очень долго размышляем, обсуждаем и пытаемся найти решения. Конечно же, ничего стоящего придумать мы не можем. На улице уже совсем темно. Завтра придут сотрудники и нам нужно будет провести собрания и сделать ряд объявлений. А сейчас домой и спать. Я выжата как лимон. Вымотанная и уставшая. И это хорошо. Приехав домой, скорее всего, я свалюсь от усталости, не думая о сероглазой предательнице. Не буду долго мучиться бессонницей, вспоминая её. Размышляя о том, как она посмела так со мной поступить и за что. Не буду жалеть себя и валяться, упиваясь своей болью. Работа, работа и ещё раз работа. Как же ново для меня теперешнее моё состояние. Ха, оказывается, у меня всё-таки есть сердце! И сейчас оно жутко болит… Как же мне хреново…