Холодок

Я взглянул на Антошку и понял, что он думает о том же, о чём и я. И я твёрдо сказал: - «Хорошо, Лали-Дала. Мы постараемся вам помочь». Антошка тут же с энтузиазмом закивал. Глаза его восторженно блестели, и я подумал, что мой друг всё-таки ещё дитё дитём, воспринимает всё, происходящее с нами, как потрясающее приключение, и не думает о том, что всё может кончиться для нас весьма и весьма печально. Скажем, если Махароджи разоблачат в нас морских жителей. Почему-то способ, которым жители суши заставляли морских девушек делиться с ними силой, здоровьем и долголетием, крепко-накрепко засел у меня в голове. Быть изнасилованным толпой Махароджи не хотелось ни капельки, но, интересно, каким образом мы сможем проникнуть во дворец Правителя, если столь радикально отличаемся внешне от обитателей суши? Видимо, моё лицо было столь выразительным, что Лали-Дала рассмеялась: - Не волнуйся, мальчик. Сейчас Лали-Бэла проводит тебя и твоего друга в соседний грот. Там сохранился один из обучающих шаров – когда-то такие были у нас во множестве, а сейчас их осталось только три. Для того, чтобы обучить вас простейшим заклятьям, в нём хватит силы, а когда я уйду… вы уже будете знать, что делать. Вы вовсе не будете беззащитны перед беспощадным миром, напротив, многим его обитателям стоит остерегаться вас… А мне и в самом деле нужно немного отдохнуть. И Лали-Дала устало откинулась на подушку, прикрыв глаза. Лали-Бэла, увидев, что Старейшая заснула, поманила нас за собой и поплыла к выходу из грота. Мы двинулись следом, выплыли наружу и вновь оказались у коралловой стены. Лали-Бэла оглянулась, ещё раз махнула рукой и поплыла куда-то в сторону, ловко лавируя между разросшимися, как деревья в сказочном лесу, кораллами. Здесь они были белоснежными, так что создавалось полное впечатление заснеженного зимнего леса. А красные и жёлтые рыбки, юрко сновавшие туда-сюда, были похожи на снегирей и синиц. Лали-Бэла свернула ещё раз, и мы оказались у другого грота. На этот раз проход был таким узким, что мы еле протиснулись в него, хотя и в этом облике не отличались крупным телосложением. Лали-Бэла мило улыбнулась нашей неловкости, а когда мы наконец-то оказались в гроте, я просто обомлел. Здесь белоснежные кораллы образовывали уютный, хоть и небольшой зал, в центре которого находился серо-синий скальный выступ. В выемке выступа лежал… точнее, когда я присмотрелся, то понял, что скорее парил над ней… удивительно красивого золотого цвета шар. Шар сиял в полумраке грота, как настоящее подводное сокровище, его свет был настолько мягким и тёплым, что дотронуться до него казалось кощунством. Но Лали-Бэла явно думала по-другому. Морская девушка подплыла к шару и жестом показала нам, что нужно положить на него руки. - «Не бойтесь, - прозвучало у нас в головах, - это необходимо». Назвался груздем – полезай в кузов, и мы молча подчинились. Стоило мне положить руки ладонями вниз на шар, как меня охватило ласковое тепло. Сила шара радовалась мне, ластилась, как котёнок, дарила тепло. И это было не простое тепло. Это было знание. Никогда не думал, что поговорка: «учение – свет» может быть применена настолько прямо. Шар светился, он словно ласково пел у меня в голове на разные голоса, и мне даже показалось, что он разумен и знает, зачем мы пришли сюда. По мере того, как сияние шара усиливалось, я чувствовал, что теперь знаю многое. Знаю, как изменить свою внешность, как наколдовать еду и питьё, как превратить хищную многозубую морскую тварь в средство передвижения, как на суше расположены горы и реки и сколько дней пути от морского побережья до дворца Правителя... Я теперь мог понять и язык Махароджи, и язык Наароджи, мог превратить любой, самый безобидный предмет в грозное оружие, мог залечить рану и исцелить болезнь наложением рук… Много умений передал нам шар, всех и не перечислишь. Конечно, словечко «мог» относились к ним пока лишь в теории, ибо магической силы у нас по-прежнему не было ни капельки. Наконец, шар стал тускнеть, и Лали-Бэла жестом показала, что мы можем убрать руки. Но тут произошло нечто неожиданное и для неё. От большого шара неожиданно отделились два маленьких светящихся шарика, которые поплыли по направлению к нам. Я попробовал отшатнуться, Антошка машинально проделал то же самое. Не тут-то было. Неведомая сила держала нас, как приклеенных. - «Стойте! – раздался у нас в головах голос морской девушки. – Не двигайтесь! Ничего опасного не происходит, просто подобное даже в стародавние времена бывало очень редко. Это подарок… для вас». Как бы то ни было, дёргаться было уже поздновато, и мы с Антошкой вновь замерли неподвижно. Светящиеся шарики подплыли к нашим лицам, поменяли форму, став похожими на маленькие капельки, а потом я увидел, как капелька, зависшая напротив лица Антошки, медленно перемещается прямо на его лоб, замирает на мгновение, а потом впитывается в кожу. Именно в этот момент я тоже ощутил лёгкий ледяной укол между бровей, точно над переносицей. Видимо, и моя капелька проделала что-то подобное. Как ни странно, это нисколько меня не напугало. От шара не исходило никакой угрозы, ну не мог он проделать с нами что-то злое. -«Всё верно… - заявила Лали-Бэла. – Шар поделился с вами частью силы, накопленной поколениями магов. Мы, женщины, не могли воспользоваться ею – это была сила магов-мужчин. А вам это очень пригодится. Теперь вашим телам сложно причинить вред, вы сможете переносить сильную боль, ваши тела станут легко залечивать собственные повреждения. Строго говоря, убить наверняка вас теперь можно будет только одним способом – отрезав голову». Вот мне кажется, или Лали-Бэла стала изъясняться куда складнее, чем в начале нашего знакомства. Да и разговор с нами она поддерживает без усилий… Девушка вопросительно взглянула на меня, и я озвучил свои мысли. - «Да, это так, - кивнула Лали-Бэла. – В начале мне было трудно с вами общаться, поскольку вы не знали языка и воспринимали всё лишь на понятийном уровне. Но стоило вам заговорить со Старейшей, как она вложила вам умение говорить на языке Чоуроджи. Лали-Дала сильна, хоть и очень стара. А теперь, когда вы умеете общаться на языке детей моря, мне стало куда легче говорить с вами». - А когда мы общаемся между собой – ты тоже нас слышишь?», - тут же проявил любопытство Антошка. Лали-Бэла покачала головой: - «Нет. Вы общаетесь между собой на каком-то другом языке. Это, вероятно, язык вашего мира». Вот это конфетки-пряники… Насколько же сильна Старейшая, если походя смогла вложить нам в головы знание языка детей Моря? - «Она была очень сильна… когда–то… - грустно вздохнула Лали-Бэла. – А сейчас она слишком стара. И её тело служит скорее хранилищем силы, чем позволяет использовать её. Но теперь, когда этот мир принял вас, она сможет отдать всё накопленное и уйти тропой Закатного моря. Она устала жить…» И лицо морской девушки отразило глубокую печаль. - «Идёмте назад, - добавила она. – Вам нужно немного отдохнуть. Скоро уход Старейшей свершится». Я напоследок погладил шар, мысленно благодаря его, и получил в ответ смутный, но тёплый мыслеобраз, полный надежды. То же самое проделал и Антошка, а затем мы все вместе вернулись в первый грот, где Лали-Ала уже приготовила для нас мягкие подстилки из водорослей на свободных каменных ложах. Я только сейчас понял, как устал и вымотан, поэтому без возражений вытянулся на мягкой подстилке. К моему удивлению, Антошка не лёг на свободное ложе, а устроился рядом со мной. - «Ты что?» - спросил я. - «Не знаю… - неуверенно ответил Антошка, - но мне кажется, что когда всё начнётся, нам лучше быть рядом». Я пожал плечами. Если Антошке так спокойнее – то почему бы и нет? А потом я закрыл глаза, и меня моментально затянуло в сон, как в омут. Сон мой был глубоким, спокойным и безо всяких сновидений. Но вдруг я почувствовал, как Антошка трясёт меня за плечо: - «Проснись, Холодок, проснись! Кажется, началось!» Я открыл глаза и рывком сел на ложе. И тут же увидел, как Лали-Бэла и Лали-Ала укутывают Старейшую до подбородка чем-то, сильно напоминавшим белое покрывало. Лали-Дала же улыбалась, и лицо её в этот момент было совсем юным и счастливым. - «Идите сюда, мальчики, - прозвучал у нас в голове голос Старейшей, голос, тоже ставший красивым, звонким и молодым, - время пришло». Мы торопливо покинули наше ложе и приблизились. - «Возьмите меня за руки, - продолжила Старейшая, - ты, Месть и Слава, за правую, а ты, Анташши – за левую». Лали-Бэла и Лали-Ала чуть подвинулись, и мы подошли ещё ближе и выполнили просьбу Старейшей. А девушки запели. Во всяком случае, их слитно звучащие в моей голове голоса я воспринял именно как пение: - «Долог путь, трудна дорога, Но окончена она, Ты встречала горя много, В дом к тебе пришла война, В жизни ты познала много Горя, боли, долгих слёз, Долог путь, трудна дорога, Тем, кто столько перенёс. Но закат ко всем приходит, Стелет он тропу под ноги. С морем ласковым уходит Та, что всю прошла дорогу. Путь закончен, труд закончен, Ничего ты не забыла. Ждут в конце тропы Закатной Все, кого ты так любила…» Это было… завораживающе, и я почти не удивился, когда от тела Старейшей прямо в меня и в Антошку стали входить два еле заметных серебристых ручейка. Они становились всё шире и шире, превращаясь в бурные потоки, наши тела наполнялись неведомой силой, которая тут же находила своё место, и я уже понимал, что смогу осуществить многое из нашёптанного мне шаром. Потоки силы окружили наши тела серебристым сиянием, а тело Старейшей, напротив, стало бледнеть, становиться нечётким, словно акварельный рисунок, который смывали водой. - «Всё в порядке, мальчики, - прозвучал в последний раз голос Лали-Далы. – Всё хорошо. У вас всё непременно получится, и этот мир будет спасён, а вы будете вознаграждены за свои усилия. Прощайте… Я уже чувствую своих родных… Они… ждут… меня… Девочки… отдадут… Ключ…» Голос Старейшей замолк, тело же её стало почти совсем прозрачным, а затем рассыпалось сотнями крохотных разноцветных пузырьков, так что я поневоле вспомнил Андерсеновскую русалочку, ставшую морской пеной. И тут всё прекратилось. Я совсем перестал чувствовать Старейшую. - «Она ушла правильно…» - прозвучал голос Лали-Бэлы. - «Правильно, - эхом отозвалась Лали-Ала. – Скоро и наш черёд. Но не сегодня. Ибо мы должны почувствовать исполнение Предсказания». Я же просто смотрел на потолок грота, и мне казалось, что я вижу в исчезающих разноцветных пузырьках улыбку Лали-Далы. *** Сутки спустя мы распрощались с Лали-Бэлой и Лали-Алой и отправились к берегам материка, на встречу с неизвестностью. Морские девушки отдали нам Ключ, более всего напоминавший фигурку плывущего Чоуроджи, размером с мизинец, сделанный из какого-то серебристого, лёгкого и потрясающе прочного металла. Глаза у фигурки были из изумрудов, чешуя на теле позолочена, а волосы заплетены в косу, лежащую на спине, но такую гибкую, что её можно было легко обернуть вокруг головы фигурки. Как Лали-Бэла и Лали-Ала объяснили нам, когда все три части Талисмана Времени встретятся, они соединятся самостоятельно, а нам останется только воспользоваться им. Но прежде нам стоит хорошенько подумать, ибо переместиться в нужную нам точку во времени мы сможем всего трижды, после чего Талисман станет для нас бесполезен. Более никто и никогда не сможет воспользоваться им, и он превратится в обычную, хоть и очень красивую безделушку. Девушки снабдили нас ножами из того же металла, ножны которых крепились к кожаным поясам. А для Ключа Лали-Ала дала мне цепочку изящной старинной работы, на которую я и повесил фигурку, словно обычное украшение, наведя на неё маскирующие чары. Более мы ни в чём не нуждались. В море достаточно пищи, а выйдя на сушу, мы сумеем создать для себя всё необходимое. Теперь мы знали, как это сделать. Тогда я думал, что с нашими новоприобретёнными знаниями и умениями задание Старейшей будет выполнить не так уж сложно. Но я не учёл, что магия Махароджи тоже не стояла на месте, а Орден, основанный Аш-Асином, продолжал существовать.