Холодок

Но дослушать занимательный рассказ Мит-каля нам не дали – всё из той же рощицы донеслись громкие отчаянные крики о помощи. Мит-каль зло зашипел: - Кто оссмелилиссся нарушшшить границы моих владений? Совсссем ссстрах потеряли? С этими словами он аккуратно отложил только начатую вторую рыбу в сторону и мгновенно вскочил на ноги. А потом всё так же странно вихляя, но с неимоверной быстротой стал перемещаться в сторону криков. Мы рванули за ним. Возможно, потребуется наша помощь – правда, пока не понятно, кому – этим неизвестным или самому Мит-калю. В любом случае, упускать столь ценный источник информации мы не собирались. Да и кричали уж слишком отчаянно – явно попали в серьёзную переделку. Мы преодолели расстояние до рощицы в несколько прыжков и пробежали её насквозь – зелёный островок был не так уж велик. Далее вновь начиналась довольно широкая полоса песчаных дюн, а вдали виднелся лес. Именно по этим самым дюнам и нёсся по направлению к рощице совсем молодой парень – почти голый, если не считать белого платка на голове, повязанного на манер пресловутой арафатки, и коротких штанов серого цвета. На ногах у парня были сандалии, прикреплённые к ногам верёвочками, на шее – ошейник. Беглый раб, за которым охотятся? Странно всё это. Между тем Мит-каль неподвижно застыл на границе между рощицей и дюнами – видимо, дальше идти он просто не мог. А странный парень нёсся, как от смерти, и даже внимания не обратил на жуткое чешуйчатое чудовище. А может, и не заметил – Мит-каль замер в тени, на его шкуру сквозь резные листья деревьев падали солнечные блики, да и колерчиком он изумительно вписывался в здешнюю флору. Парень кое-как добежал до рощицы и рухнул лицом вниз, дыша хрипло, как запалённая лошадь. Но от кого же он всё-таки так удирает? Долго страдать от неведения нам не дали, раздался гогот и пьяные крики, а потом из леса вылетела компания, численностью человек в десять – все на крепких сытых лошадях, вооружённые до зубов и явно недовольные побегом своей жертвы. Рожи у этой компании были прегнусные, а фразы, которыми они с хохотом перекидывались друг с другом, не оставляли никаких сомнений в злосчастной судьбе беглеца. Бедолагу хотели пустить по кругу, и не единожды, а затем - пытать огнём, напоследок желая вспороть живот и заставить измерять длину собственных кишок. Это я так, в общих чертах. На самом деле там звучало столько креатива, что меня реально затошнило. Вся шайка быстро разглядела в песке следы беглеца и с улюлюканьем полетела в погоню. Парень понял это и попытался встать, но ноги его не слушались, а ещё подняться явно мешала рана в правом бедре, в которой плотно засел то ли наконечник стрелы, то ли обломок ножа. Вот же уроды… И за что они так с парнем? Между тем убегающий увидел-таки Мит-каля, его глаза расширились от ужаса, из горла вырвался даже не крик, а какой-то мышиный писк, и он ещё раз судорожно попытался встать. С тем же успехом. Нет, надо человека успокоить, не ровён час, инфаркт схватит. И мы, переглянувшись, подскочили к лежащему и, подхватив его под локти, утащили подальше в рощу. Нельзя сказать, что наш внешний вид его успокоил, но Чоуроджи он явно боялся меньше, чем Мит-каля, так что наш маневр удался. Что же касается преследователей, то они тоже разглядели нас и радостно загоготали – бесплатный бонус в виде аж двух Чоуроджи был им явно по вкусу, а мысль о том, что от нас можно огрести нехилых люлей, в эти тупые – то ли пьяные, то ли укуренные - головушки просто не забрела. Да, привыкли гады к тому, что на рынках продают покорных и практически неразумных морских девушек в ошейниках, с вырванными клыками и когтями. Ладно, похуй, пляшем. Что же касается парня, то он, убедившись в том, что обижать его мы не собираемся, робко прошептал: - Бегите… Спасайтесь… Они вас в клетку посадят и на рынке рабов продадут… - Заебутся пыль глотать! – зло сказал Антошка, и глаза его нехорошо сузились. Похоже, моего на редкость дружелюбного и не агрессивного по натуре друга слегка достали местные реалии. Ой, что будет… А Мит-каль повернул к нам зубастую морду и прорычал: - Я не могу идти дальше этой рощи, дети Моря, но, может быть, вы сможете заманить сюда этих гнусных разбойников и людокрадов, своими гнусными деяниями оскверняющих этот и без того несовершенный мир? Я бы им объяснил, что ведут они образ жизни воистину неправедный и заслужили наказание. Что-то мне подсказывало, что одними объяснениями Мит-каль не обойдётся, но жалеть этих выродков я не собирался. Судя по их речам, подобное времяпровождение было для них делом насквозь знакомым и привычным, так что… хватит. Отвеселились. Между тем нам даже напрягаться особо не пришлось. Вся шайка, видя, как мы пытаемся помочь беглецу, удвоила свои усилия, нахлёстывая несчастных лошадок, которым и без того было тяжело передвигаться по дюнам, и на полной скорости влетела в рощицу, торопясь за ценным призом. И тут-то Мит-каль, до сей поры своё присутствие особо не обнаруживавший, показал себя во всей красе – выпустил когти, оскалил зубы… в два ряда, а я и не заметил… и выпустил над головой большой чёрно-красный кожистый капюшон – точь-в-точь как рассерженная кобра, отчего стал казаться раза в три огромнее, чем на самом деле. Лошади разбойников, не ожидавшие такой подлянки, дружно повставали на дыбы, посбрасывав большую часть своих всадников на землю. В сёдлах сумели удержаться немногие, да и те были заняты тем, чтобы заставить слушаться своих взбесившихся от ужаса скотинок. Веселья добавил я, издав несколько воплей в ультразвуковом диапазоне, который, как известно, лошади и собаки терпеть не могут и сразу начинают беситься. Лошади бешено ржали, не повинуясь седокам, те же, что освободились от всадников, задрав хвосты, понеслись подальше от этого ужасного места. Полуоглушённые люди поднимались с земли и пытались перейти в нападение – кто-то натягивал лук, кто-то обнажал кривую саблю, кто-то пытался метнуть дротик, но… Мит-каль перешёл в стремительное движение, став похожим на зелёно-чёрно-красный вихрь, мы даже вмешаться не успели, а все, кто пытался напасть, уже лежали на траве, либо неподвижно, либо содрогаясь в жутких предсмертных судорогах, а их одежду и траву вокруг пятнали яркие мазки крови… Крови, которой было до ужаса много. Всадникам, которые явно были в ужасе и наконец-то начали мыслить адекватно, стало понятно, что ни повеселиться, ни покуражиться не удастся, что нужно как можно быстрее удирать, спасая себя, что они и сделали. Буквально за считанные секунды, они, не обращая внимания на мёртвых и умирающих товарищей, развернули коней и понеслись во весь опор к лесу, то и дело оглядываясь с немыслимым ужасом в глазах, боясь преследования. Преследовать их было некому – Мит-каль этого просто не мог, а нас настолько впечатлила кровавая расправа, что гнаться и добивать не было никакого желания. Топот копыт стих вдали, а парень в ошейнике неожиданно вскочил, бухнулся перед нами на колени и стал просить: - Прошу вас, великодушные существа, посмотрите, что там с моим Господином, его дочерью и телохранителем. Мы попали в лапы разбойников, но я сбежал и стал звать на помощь… И я их не слышу. Совсем. А парень-то, что, владеет мысленной речью? Интересное умение для простого раба… Мит-каль же, деловито счищающий кровь со своих когтей пучком сорванной травы, заявил: - Дети Моря не пойдут никуда. Там опасно. Без меня опасно. А я не могу идти дальше этой рощи. Заклятие не пускает меня… - Тогда я пойду сам! – попытался встать парень и тут же рухнул, скривившись от боли. Рана, вроде бы успокоившаяся, снова начала кровить. Что же делать-то? Надо идти, тем более, что там, по словам парнишки, осталась беззащитная девушка. И тут Антошка толкнул меня в бок: - Приглядись! Видишь? – и показал рукой в сторону Мит-каля. Я вгляделся, увидел силуэт бывшего мага словно опутанным какими-то толстыми полупрозрачными верёвками и догадался, что это то самое заклятие, которое много лет назад наложил Аш-Асин. Более того, я отчётливо понял, что могу эти самые верёвочки порвать с помощью магии Воды – видать, с ней у Аш-Асина были серьёзные нелады – недаром он первыми озаботился уничтожить мужчин Чоуроджи, зная, что женская магия не так сильна и не опасна ему. Я мысленно спросил Антошку: - «Ты чувствуешь, что нужно делать?» Друг кивнул и я подытожил: - «Тогда попробуем!» Затем я громко крикнул: - Не шевелитесь, Мит-каль, мы попробуем снять заклятие! Тот понятливо замер, и мы с Антошкой призвали силу Воды, которая, отозвавшись, материализовалась в наших руках острейшими, словно бы ледяными клинками. Теперь главное – не навредить Мит-калю. Мы с Антошкой зашли с двух сторон и стали с осторожностью перерезать те самые полупрозрачные толстые верёвки, видимые только нам одним. Мит-калю явно было некомфортно, может быть, даже больно, но он стоически терпел, доверившись нам. Перерезанные верёвки корчились и извивались, пытаясь срастись, мы отрезали от них куски, сгоравшие отвратительным, серо-белёсым пламенем, верёвок было так много, что, казалось, этому нет конца. Но после бесконечно долгой работы последний кусок последней верёвки упал в траву, распадаясь вонючим дымом, и тут шарахнула короткая яркая вспышка, от которой мы словно ослепли. А когда проморгались… то чешуйчатого чудовища перед нами не было. На траве стоял средних лет сильный высокий мужчина с короткой бородкой и курчавыми седыми волосами, заплетёнными в косички. Из одежды на нём был только серебряный браслет на правой руке, но мужчина явно был безумно счастлив. Он подбежал к нам, начал обнимать и радостно кричал: - Дети Моря! Не знаю, как, но вам удалось снять заклятие! Теперь я свободен и снова обрёл свой облик! Я ваш вечный должник, дети Моря! - Вот и хорошо, - меланхолично сказал Антошка, - а теперь, может быть, мы всё-таки посмотрим, что случилось со спутниками этого человека? Мит-каль коротко кивнул и вздохнул: - Жаль, но моя сила не вернулась ко мне полностью, видимо, Аш-Асин, да будет его имя проклято и забыто, запечатал её большую часть в своих Верных. Сейчас я не сильнее среднего мага… но всё-таки кое-что могу. Идёмте, и поможем тем, кому ещё можно помочь. С этими словами преобразившийся Мит-каль бодро щёлкнул пальцами, обретя в виде одежды длинную серую хламиду – ну чисто Гэндальф! – и радостно потопал к леску, время от времени от души пиная песок дюн. Понятно – поднадоел этот пейзажик мужику за столько-то лет. Я наклонился к парню и прошептал: - Подожди нас немного. Потерпишь? Тот закивал и тоже шёпотом ответил: - Главное – вы Господину помогите. И его дочери. Я боюсь за неё. Я кивнул, и мы с Антошкой бросились догонять Мит-каля.