Холодок

Мит-каль и я двинулись следом, а поскольку охранники не возражали, то в сокровищницу вошли и Дин-эр, и Антошка с Муриком на руках. И тут же за нами бесшумно опустилась кованая решётка. - Что такое? – удивлённо спросил Мит-каль. – Это такие меры предосторожности в сокровищнице? Но уверяю тебя, Рах-мат, мы не намерены грабить Правителя. И он несколько натянуто рассмеялся. А моё внутреннее чувство опасности просто завопило: «Вот она, засада!» Масла в огонь подлил и Антошка, чья мысленная реплика: «Холодок, мы влипли! Рах-мат просёк нас, не знаю, как, но просёк!» «Тихо! - мысленно рявкнул я. – Действуем по обстановке! Во всяком случае, мы, и правда, в сокровищнице!» Рах-мат же широким жестом обвёл огромную комнату вокруг себя, действительно полную всяческих сокровищ, и заявил: - Таковы правила, мой друг. Ты и твоя дочь – вы можете выбрать всё, что пожелаете. Повелитель разрешил. Мы огляделись. Ничего похожего на огромную кучу золотых монет, в которую нырял дядюшка Скрудж Мак-Дак в диснеевском мультике, вокруг и близко не наблюдалось. Сокровища Правителей Махароджи явно содержались в большом порядке. Вдоль одной из стен комнаты шли шкафы с застекленными дверцами, заставленные дорогой золотой и серебряной посудой, вазами, статуэтками, ларчиками и шкатулками, подсвечниками и какими-то уж совсем непонятными, но красивыми безделушками. Вдоль второй стены тянулись длинные ряды полок, заложенных, словно буханками хлеба в деревенском магазине, слитками золота и серебра. Драгоценных металлов было так много, что это даже не впечатляло – ну лежат, и лежат, дело-то насквозь житейское. Вдоль третьей стены так же тянулись длинные ряды полок – на них теснились сундучки, наполненные жемчугом и драгоценными камнями, а так же украшениями с ними. А возле четвёртой стены - той самой, в которой была дверь в сокровищницу, громоздилась-таки кучка всяких золотых предметов – не особо большая, примерно мне по пояс. Именно к ней и направился Мит-каль. Несколько минут он упоённо рылся в груде золотого лома, а потом извлёк из неё золотой диск – именно что диск, размером и формой напоминавший диск DVD, даже дырочка посередине имелась. С одной стороны некогда гладкая золотая поверхность была исцарапана, с другой на неё были выложены мелкими зелёными камушками несколько знаков. Но в целом Диск не производил особенно впечатления – так, непонятная золотая безделушка, которая так надоела своим хозяевам, что они решили отправить её в переплавку. Однако Мит-каль просиял, и, встретившись взглядом со мной, еле заметно кивнул. Я тоже кивнул, взял, не особо приглядываясь, из одной из шкатулок перстень с нежно-зелёным, с золотистыми просверками камнем, оправленным то ли в серебро, то ли в белое золото, решив, что подарю его Антошке, и сказал: - Отец! Я выбрала! - Вот и хорошо! – улыбнулся Мит-каль и обратился к Рах-мату: - Прикажи поднять решётку, дорогой друг. Мы с госпожой моей дочерью сделали свой выбор. Не смеем более отвлекать тебя от важных государственных дел… - Нет уж, - неожиданно сказал Рах-мат, - погодите. Я хочу узнать, что вам было нужно, кто бы вы ни были. - Что? – удивился Мит-каль. - Мой друг Кин-эш и его дочь погибли. И я имею об этом самые точные сведения, - ледяным тоном произнёс Рах-мат. – А кто ты и девушка, которую ты именуешь дочерью – мне неведомо. К тому же истинный Кин-эш никогда не отказывался получить лишнее золото – он очень любил жизнь во всех её проявлениях и отнюдь не был аскетом. А ты… Ты должен ответить на мои вопросы, иначе сдохнешь в Башне Духов после долгих пыток. Вот это мы прокололись. Не сообразили сразу, что у человека, которого именуют Хитроумным, везде могут быть шпионы. И что весть о гибели настоящего Кин-эша и его дочери уже могла до него дойти. - А почему ты дал нам попасть во дворец? – спросил Мит-каль. – Решил воспользоваться случаем и угробить Правителя? - Нет, - зло отрезал Рах-мат, - я предан Лат-суру. Вылечить его не было никаких шансов, и я решил предоставить вам эту возможность, уже продумав казнь, если у вас ничего не получится, и вы окажетесь шарлатанами. Но вы не подвели. А теперь ответь – зачем? Зачем тебе этот золотой лом, раз уж ты решил рискнуть головой ради него, неведомый маг? Отвечай, и я даю слово Советника, что твоя смерть будет лёгкой. - Я ухожу, - ледяным голосом сообщил Мит-каль и поднял руки, чтобы вызвать силу и высадить решётку. Не тут-то было. - Ничего не получится! – рассмеялся Рах-мат. – отсюда невозможно уйти, разве только порталом, созданным в незапамятные времена, но откуда у вас такой портал? И он, паразит, сделал такой жест, словно звал кого-то. Мы попятились, невольно сбиваясь в плотную кучу. А в сокровищницу вбежали несколько стражей и направили на нас свои палки, на конце каждой из которых дрожал тонкий зелёный огонёк. А у Рах-мата в руках появилось что-то похожее на стекло в тонкой серебряной рамке. Он быстро произнес несколько слов, и из зеркала прямо в нас ударил широкий оранжевый луч. Я успел проститься с жизнью, но… Ничего не произошло. Точнее, произошло. Все наши маскирующие чары пошли вразнос, и Мит-каль, Антошка и я обрели свой истинный облик. Медлить больше было нельзя, и я, почти не надеясь на удачу, зажал в ладони камень портала и провёл по нему большим пальцем трижды. А потом выкрикнул: - Мурик! Дин-эр! Действуйте, как я просил! Мурик моментально соскочил с рук Антошки, перепрыгнул в свою человеческую ипостась, и, ухватив Антошку в охапку, прыгнул в начавший открываться портал. То же самое, только с Мит-калем, проделал и Дин-эр. Портал некоторое время ещё продолжал оставаться открытым, стражи кинулись к нему, и тут я медленно, но сильно сжал камень в руке. Портал схлопнулся, но я ещё успел расслышать полный отчаяния крик Антошки: - Неееет! Холодок! Холодоочек! И тут же меня скрутили стражи. Я отчаянно отмахивался, в пылу борьбы мой головной убор с вуалью улетел в дальний угол, и стражи оторопели при виде моего лица. Но, надо отдать им должное, не настолько, чтобы я смог от них отбиться. Скрутили меня вполне профессионально, и только тогда удивились по-настоящему: - Господин, эта девушка – Чоуроджи! Рах-мат обошёл меня, внимательно осмотрел, а потом заявил: - Разденьте её. - Но… - замешкались стражи. Всё-таки правила приличия, вбитые с детства – штука сильная, а обнажать женщин прилюдно здесь явно было не принято. - Выполнять! – рявкнул Советник, и вся моя одежда была с меня сорвана в мгновение ока. До единой тряпочки. - Ой, - задумчиво сказал кто-то из стражей – а это вроде и не девка… И не парень… Вообще непонятно кто. Угу. Сам ты непонятно кто. Рах-мат, похоже, думал так же, потому что, снисходительно улыбнувшись, сказал: - Парень это, парень. Просто у Чоуроджи наружу ничего не видно. Всё за чешуёй прячется. А потом он обратился непосредственно ко мне и поинтересовался: - Ничего не желаешь объяснить, «госпожа»? Я покачал головой. Говорить и впрямь было не о чем. Рах-мат нахмурился и заявил: - Некогда с тобой возиться. Надо сперва разобраться с Орденом. А потом… потом, я думаю, Правитель очень обрадуется такому подарку. Не беспокойся, чистокровный Чоуроджи, да ещё самец – это слишком ценная вещь, чтобы придушить по-тихому. А потом приказал стражам: - В Башню Духов. На самый верхний этаж. Кормить. Воды давать по минимуму. Никаких умываний и купаний. Но не бить и обращаться вежливо. Позже я зайду к нему с магом и надену ошейник подчинения. Охранять пуще глаза, активировать все охранные заклятья. Всё понятно? Стражники поклонились и, накинув мне на голову какой-то вонючий мешок, потащили по коридорам. Тащили меня долго, несколько раз передавая с рук на руки и ругательски ругая за то, что «такой тощий гадёныш, а такой тяжёлый», я же почти не реагировал на внешние раздражители, прилагая все усилия, чтобы не задохнуться в накинутом на голову вонючем мешке. Сознание стало медленно уплывать, но тут неожиданно с моей головы сорвали мешок, швырнули на пол и ехидно сказали: - Отдыхай, «прекрасная госпожа»! После этого раздался скрип захлопнувшейся двери. Я машинально показал «фак» в сторону этого скрипа, жаль, что местное население до этого жеста ещё не доросло, и некоторое время потратил на то, чтобы отдышаться. После отвратительного мешка даже спёртый воздух темницы показался мне сладким. Отдышавшись, я стал оглядываться. Да… это вам не пятизвёздочный отель… И не трёхзвёздочный...Честно говоря, тут и одной даже не пахнет. Моё нынешнее обиталище тянуло разве что на определение «гнусная дыра», обстановка в нём была выдержана в стиле «тюремный минимализм». Небольшая каморка с голыми каменными стенами и каменным же полом, на который были небрежно брошены набитый чем-то комковатым тюфяк и лохмотья, призванные заменять одеяло. Низенький, грубо склоченный столик. Всё. М-да, негусто. Окно, кстати, в моей камере было, и даже довольно большое и не забранное решёткой. При желании я мог бы даже протиснуться в него. Я подошёл к окну и разглядел далеко внизу суетящуюся столицу. Ого. Похоже, я на самом верху высоченной башни, неудивительно, что мои тюремщики так бранились. А если попробовать вылезти? Нет, летать я, конечно, не умею, но если хорошенько цепляться когтями за камни, то может, удастся спуститься? Я подошёл к окну поближе и попытался влезть на подоконник. Ага, сейчас. Меня словно током шарахнуло – заклятья на окошечке стояли не слабые – теперь понятно, почему нет решёток. Дух из меня чуть не вышибло, и некоторое время я корчился на полу, шипя от боли. И постепенно во мне нарастал… нет, не страх. Страх куда-то исчез на пару с инстинктом самосохранения, во мне нарастало желание удрать отсюда… Антошка… Наверняка он за меня переживает, но… во время нашего разговора с Муриком я заставил мьяли поклясться, что он в точности сделает всё именно так, как я сказал. И он сделал. И вообще – Талисман почти собран, осталось только достать Циферблат. Так что всё было не зря. И я не собираюсь себя хоронить. Я не сдамся. И если Рах-мат думает, что сможет так легко и просто подложить меня под Правителя или под его ненормального сыночка – то пусть обломается. Я так просто не дамся. Но чёрт… Как же хочется пить. Уже хочется. Сволочь Рах-мат сделал всё, чтобы отрезать меня от моей магии – вон какие заклятья наложены на эту камеру. И даже поить вволю запретил. Блин… Да в такой обстановке я через несколько дней могу совсем обессилеть – берите тогда меня тёпленьким. Но ладно. Я подумаю об этом завтра. И, рухнув на комковатый тюфяк, я вырубился почти мгновенно. И сон на этот раз был не того сорта, что может утешить несчастного узника. А разбудил меня бесцеремонный пинок: - Эй, тварь! Жрать будешь? Я открыл глаза и увидел здоровенного мужика в серой мешковато сидящей одежде. Он улыбался улыбкой маньяка и показывал мне на столик, на котором дымилась миска с какой-то жидкой размазнёй и лежали четыре лепёшки, которые явно кто-то пытался съесть до меня, но не преуспел. А ещё на столике стоял небольшой кувшин с водой. С водой! Я торопливо вскочил и сделал несколько жадных глотков, опростав кувшин почти наполовину. Тюремщик дебильно хохотнул: - Ты бы не торопился, тварёныш! Это всё тебе на целый день – и вода, и еда. Я лишний раз ноги ломать, поднимаясь на эту верхотуру не собираюсь! Однако, какой тебе почёт, синекожая гадина – принц и то этажом ниже сидит! Принц? Это он о ком? Сначала я удивился, но потом вспомнил про Кара-сура, которого заботливый папенька велел заточить в башню духов навечно. М-да, надеюсь, что у него апартаменты покомфортабельнее, чем у меня… С этими мыслями я мило улыбнулся тюремщику, поблагодарил его за заботу и вкусный завтрак, чем он был немало ошарашен – похоже, все местные сидельцы его только проклинали, давая лишний повод поиздеваться. Ну, нет, мы пойдём другим путём. Если я хочу покинуть это место живым и в здравом рассудке – охрану сердить крайне нежелательно. Пусть лучше считают меня чокнутым безопасным придурком, чем опасной невменяемой тварью. Время. Жаль, что у меня так мало времени. Я сгрёб со стола миску и попробовал кашу. Такие изыски, как ложка, тут не полагались, да и ни к чему они были. Кашу спокойно можно было пить, как суп, про такую бабушка, папина мама, говорила: «Крупинка за крупинкой гоняется с дубинкой». Но я мужественно сделал несколько глотков, стараясь не морщиться от омерзительного вкуса, и сказал: - Чудно. Просто выше всяких похвал. Боюсь, что на таких харчах я растолстею раньше времени. Тюремщик на этот раз одобрительно гыкнул, беззлобно ткнул меня в бок и покинул камеру. Но тут же влетел в неё снова, пятясь задом и кланяясь: - Ваше Высочество! Ваше Вы… На пороге стоял… вот принесла нелёгкая – принц Кай-сур. Вот же зараза! Такой и в Сибири всю каторгу испортить способен! А я только начал находить общий язык с местным населением…