Холодок

Пробуждение снова было не из приятных. И снова по вине этого засранца Кай-сура. Но обо всём по порядку. Спалось мне на широкой мягкой кровати отлично и сны снились исключительно приятные, тем более что я не ощущал никакой угрозы от спящего рядом Кара-сура. И я не учёл, насколько двусмысленно это выглядит со стороны – мы двое, в одной постели, голые – одежда-то у Кара-сура промокла насквозь, смены белья в комнате не было, а халат, ложась в постель, он снял, как оправдывался потом, исключительно по привычке. А у меня вообще никакой одежды не было – прикид Кинайи с меня невежливо содрали ещё во дворце, а ничего другого дать не удосужились. Мне это было, в принципе, безразлично, поскольку все стратегически важные места прятались за чешуёй, но факт остаётся фактом – когда Кай-сур с утра решил навестить меня, чтобы в очередной раз напомнить о сроке и покапать на мозги, и сначала завернул к опальному братишке – и явно не для того, чтобы утешить его и поддержать, он застал нас в одной постели голыми и в обнимку. Нет, с обнимашками случайно получилось, чесслово – мало ли что может проделать человек во сне, тем более, что Кара-сур потом вспоминал, что я его постоянно притискивал к себе и бормотал в ухо: «Анташши…» Нет, я-то говорил «Антошка», просто принцу так слышалось. Дефект слуха у них всех какой-то, что ли – так наши имена коверкать? Что же касается Бис-мила, то ему разговор со мной настолько разбередил душу, что, оставив меня в комнате принца и справедливо рассудив, что никуда я из Башни не денусь, он решил полечить свою депрессию испытанным путём - выкушал в одиночестве полбутыли алкогольного продукта под названием «Настой забвения даанский, специальный». Ну, забвение его и накрыло. Так что, когда в Башню влетел невыспавшийся и злющий как стая ос принц Кай-сур, менять что-то уже было поздно. Такая вот диспозиция. А теперь немного конкретики. Разбудил меня хлёсткий удар по плечу, так что я зашипел от боли и вскинулся, моментально выпуская когти. Но я был полностью дезориентирован, и второй удар, пришедшийся по рукам, заставил меня жалобно взвыть, а потом удары посыпались просто градом, от боли я почти ослеп и перестал соображать. Спасибо Кара-суру, он навалился на меня, подставляясь под удары и закричал: - Прекрати! Прекрати, брат! За что ты его бьёшь? Эта передышка вернула мне способность видеть и воспринимать окружающее. Да и Кай-сур, врезав и братишке от души пару раз, отшвырнул плеть и заорал: - Тварь! Подстилка! Значит, я тебе не хорош, а к этой дырке растраханной ты в постель прыгнул? Ага. А принц-то ревнует, похоже. И да, признаю, ситуация несколько двусмысленная, но ведь ничего же не было… Может, попробовать объяснить Кай-суру, что к чему? Ой, только воспримет ли он мои слова – вон как до сих пор трясётся от злости. А Кай-сур, хоть и бросил плеть, но уняться так просто не мог. Теперь он набросился на брата: - Понравилось быть шлюхой, да? Теперь кому угодно готов задницу подставить? Ничего, я Рах-мату скажу, что двоих тебе мало, пускай троих берёт! Или сразу же четверых – всё для тебя, дорогой братишка! Кара-сур, на плечах которого уже начали проступать пурпурные полосы от плети, опустил голову и молчал. А вот я, по своему обыкновению, сдержаться не смог: - Ну и мразь же ты, твоё высочество. Просто первостатейная мразь. - Заткнись, тварь! – Кай-сур замахнулся на меня плетью, которую он вновь поднял с пола, но на сей раз я был готов и не собирался давать себя бить. Несколько неуловимых движений рукой с выпущенными когтями, и кусочки порезанной в лапшу плётки попадали к ногам Кай-сура, а в руках у него осталась только резная деревянная рукоять. - Ах ты, гадёныш! – злобно прошипел Кай-сур. – Вот теперь ты допрыгался! Сегодня же будешь в моём гареме, а когти и клыки тебе вырвут! Мной овладело странное спокойствие. Бояться было уже нечего, самую страшную угрозу Кай-сур уже произнёс, и я спросил: - А это ничего, что у меня есть ещё сутки на размышление? - Нет у тебя никаких суток, - рявкнул Кай-сур. – С этой минуты ты принадлежишь мне, и точка! И я буду решать, где ты будешь спать, что есть и сколько раз дышать! Сейчас я вызову стражу и магов… Сейчас! Бис-мил! Бис-мил! Где это старый пьяница? Уволю негодяя – будет на рыночной площади побираться, если выживет после ста плетей! Бис-мил! Отведи эту морскую тварь в её конуру, а с братцем я сейчас самолично потолкую! Бис-мил! Бах! – пудовый кулак очень вовремя появившегося Бис-мила приземлился прямёхонько на макушку орущему Кай-суру, и у того глаза плавно съехали к носу, потом вообще закрылись, стукнутый принц что-то прохрипел и вырубился. Бис-мил потёр ладонями виски и констатировал: - Шумный он очень, а у меня и так башка трещит… со вчерашнего. Бегите-ка отсюда, мальчики. Бегите подобру-поздорову, пока старый пьяница не передумал. - Вы… вы это серьёзно? Вы ж вчера совсем другое говорили… – поразился я. - Серьёзнее некуда, - тихо сказал Бис-мил. – Подумал я вчера и решил, что не хочу, чтоб кому-то из вас жизнь ломали. Бегите. - Куда? – с горечью спросил Кара-сур. – Разве мы сможем выбраться из столицы? Хотя… Сти-сляб может попробовать уплыть. А я так не смогу – я не очень хорошо плаваю. К тому же… До озера ещё добраться надо. Поймают нас. А за покушение на Наследника полагаются трёхдневные пытки перед четвертованием. Меня-то, скорее всего, обратно сюда засунут, а вот Сти-сляба и казнить могут… - Думаешь, я боюсь? – прошипел я. – Уж лучше на эшафот, чем к этому гаду в гарем. Попробуем, Кара-сур, а? - Вот именно, - вставил свои пять копеек Бис-мил, - не сдавайтесь так легко, Ваше Высочество. Я вот сдался – и посмотрите, что из этого вышло. И вообще – есть ещё один способ побега. - Какой? – с жадным любопытством спросил я. - Вот, - достал Бис-мил ключ странной формы, массивный и вычурный, - это ключ от решётки водостока, что проходит под башней. За водостоком начинаются подземные озёра – они питают то, на котором стоит Даан. Если вы пройдёте их все – сможете выйти к побережью за пределами Даана. Но учтите – вам придётся переплыть их все. И если для Чоуроджи это не проблема, то вам, Ваше Высочество, придётся очень нелегко. Но разве свобода не стоит того, чтобы за неё помучиться? - Стоит, - кивнул принц. – Ещё как стоит. Бис-мил кивнул и сказал: - Я соберу вам кое-что в дорогу. Одевайтесь, Ваше Высочество. В это время потерявший сознание Кай-сур зашевелился и застонал, явно приходя в себя. - Надо его связать! – сказал я. А потом вспомнил, о чём мы с Кара-суром говорили вчера и добавил: - Помоги мне раздеть его, Кара-сур. У открывшего к тому времени глаза Кай-сура на лице выразился ужас, и он взвизгнул: - Нет! Не посмеете! - Ещё как посмеем, - хладнокровно заметил я, взял поданное Кара-суром небольшое полотенце и заткнул ему рот. Шумный этот принц, прав Бис-мил. После этого мы с Кара-суром сноровисто раздели Кай-сура догола. Он стал мычать и вырываться, пришлось вновь выпустить когти – для профилактики. Профилактика подействовала, принц испуганно замер, умоляюще уставившись… нет, не на меня. На Кара-сура. Тот начал колебаться, и я сказал: - Вообще-то он хотел, чтобы тебя насиловали трое. Или четверо. А у твоего брата на гадости слово с делом не расходится. Кара-сур сжал губы и молчал всё время, пока я связывал Кай-сура. А когда я справился, то быстренько сбегал в купальню и прихватил оттуда два невидимых «клубочка» – те самые, снятые с Кара-сура заклятия. Потом я велел: - Надевай его одежду. Твоя останется здесь, к тому же она до сих пор мокрая. - Ты… хочешь… - начал Кара-сур, но я быстро сказал: - Да, хочу. Не мешай. Принц Кара-сур останется в Башне, это Кай-сур пропадёт неизвестно куда вместе с околдовавшим его злобным Чоуроджи. И я, взяв один «клубочек», впечатал его в тело Кай-сура. «Клубок» стал разматываться сам по себе, покрывая тело Кай-сура причудливой вязью. Нет, кое-что я в нём подправил – не зверь же я, обрекать даже такую сволочь на постоянные унижения и изнасилования. Недельки через две заклятие пропадёт само собой, ибо не на Кай-сура оно плелось – вот тогда и начнётся веселье. Но для прочистки мозгов, думаю, вполне хватит – если Рах-Мату не откажет его педантичность и он продолжит таскаться в Башню, исполняя приказ, то Кай-сура ждёт далеко не один сеанс секс-терапии. Всё это я потихоньку объяснил Кара-суру, размотав сначала один «клубочек», а затем и второй. Вот теперь Кай-сура за Кара-сура может принять и родной папенька! А у Рах-мата способности слабее, думаю, с ним прокатит. Пока я проделывал всё это, Кара-сур успел одеться, и вернулся Бис-мил с двумя грубыми холщовыми торбами в руках: - Здесь немного еды, - сказал он. – Ну, и ещё кое-что… Бегите, а то стражи, пришедшие с Наследником и ждущие у входа в Башню Духов, могут начать беспокоиться. - А вы, Бис-мил? – спросил я. – Может, вы с нами? Тюремщик только головой покачал: - Думаю, что сумею скрыться, если что. - Но вас могут наказать за помощь нам… - взволнованно сказал принц. - Какую помощь? – удивился Бис-мил. – Не видел я ничего. Напился вчера и лежал пьян, а у принца Кай-сура свой ключ, отпирающий Башню Духов. Кто виноват, что его понесло куда не положено? Спал я, ребятки. Спал. Так что меня за халатность… ну выпорют в лучшем случае и выгонят с позором. Может, это и к лучшему – устал я от этих стен… Всё, бегите. Это вы неплохо придумали – одного принца за другого выдать. Вот и пускай разбираются, что случилось. А я спал. Не видал ничего. Я вздохнул. Вряд ли после исчезновения Наследника Бис-мил отделается просто плетьми, но он упорно не хочет уходить. Почему? Но тут я поймал взгляд, который тюремщик бросил на связанного Кай-сура и понял: Бис-милу хотелось, чтобы принц, отказавший ему в правосудии, получил своё. И он хотел узреть это воочию. Что ж, эта цель не хуже всякой другой… А нам… Нам пора торопиться. - Прощайте, Бис-мил, - сказал я. – Я вам очень благодарен. Куда нам идти? - Дверь в конце коридора. За ней винтовая лестница. Она ведёт в подвалы. В самом последнем из них в углу стоит статуя Чоуроджи с рыбкой в руках. Нажмите на хвост рыбки – статуя отойдёт в сторону. За ней обнаружится небольшая ниша с маленькой дверью. Но вы худые – протиснетесь. Отоприте дверцу – там будет что-то вроде жёлоба. Садитесь в него и скользите. Жёлоб ведёт прямиком в подземное озеро. Дитя Моря, ты его чувствуешь – держитесь всё время в этом направлении. Там то ли семь, то ли десять озёр – последнее открывается прямо в море. Дверь захлопнется, и статуя станет на место, когда вы окажетесь в жёлобе. Преодолеете озёра – и вы свободны. Бегите. Прощайте. Я обнял Бис-мила, за мной это проделал Кара-сур, тоже прошептав слова прощания, и мы, выйдя из камеры принца, бросились по коридору вперёд – к маленькой дверце, за которой действительно оказалась винтовая лесенка, ведущая вниз. Мы, оскальзываясь на ступенях, стали спускаться, торопясь преодолеть её как можно быстрее. Казалось, спуск был бесконечным, но, в конце концов, мы оказались в подвале – с обеих сторон помещения зияли пустыми провалами клетки с железными решётками, в которых я сумел разглядеть железные ошейники, колодки, цепи… М-да, похоже, Шамшуры умели расправляться со своими врагами, коли они попадали к ним в руки… Потом начался второй подвал – с такими же клетками, затем ещё один, заполненный огромными бочками, ещё в одном были аккуратно сложены какие-то туго набитые мешки… Но я не стал заморачиваться, потому что разглядел в углу статую из белого камня. Сидящий Чоуроджи-юноша держал в руке небольшую рыбку и гладил её, как на земле гладят кошек. Мы, задыхаясь от бега, подошли к статуе, и я нажал на рыбку. Сначала на хвостик, потом на туловище, потом на глаза. После третьего касания статуя отошла в сторону, за ней действительно оказалась ниша с маленькой дверью. Кара-сур торопливо протянул мне ключ, я на некоторое время замер, потом разглядел замочную скважину, вставил туда ключ и повернул. В это время где-то вдалеке раздались неясные голоса. Кто это? Неужели стража обеспокоилась отсутствием Наследника и обыскивает Башню? Я торопливо повернул ключ, дверца открылась, снизу пахнуло не сыростью, а свежестью и отдалённым запахом моря. Я подал руку Кара-суру, мы вдвоём уселись в широкий каменный жёлоб, дверца за нами захлопнулась, и мы заскользили вниз, в темноту…