Холодок

Я подал руку Кара-суру, мы вдвоём уселись в широкий каменный жёлоб, дверца за нами захлопнулась, и мы заскользили вниз, в темноту… Скольжение продолжалось довольно долго, и я невольно почувствовал себя Алисой, падающей в нору белого Кролика. Кара-сур, оказавшийся сзади, вцепился в меня, так что я поневоле задумался – а не останутся ли синяки на моей, тоже в принципе синей, коже? Нас несло по жёлобу с такой скоростью, что в ушах свистел ветер, и я даже не сразу сообразил, что мы перемещаемся в чём-то вроде небольшой лодочки из какого-то странного материала – не дерево, не камень, не металл… Больше всего напоминает особо прочный пластик, только вот откуда здесь пластик? И кто выстроил это странный жёлоб? С какой целью? Однако в этот момент наше путешествие подошло к концу, «лодочка» потеряла под собой опору и с мягким шлепком приземлилась на воду. Как мы не перевернулись и не оказались в воде – сам не понимаю, однако ж как-то удержались. Спустя какое-то время мои глаза адаптировались к царящей вокруг тьме, и я с удивлением отметил, что воды озера… светятся. Сначала я немного струхнул – первая мысль была о каком-нибудь смертоносном излучении, типа радиации, о котором нам рассказывали на уроках ОБЖ, но, присмотревшись, я понял, что всё не так уж и страшно. Светились местные подводные обитатели – крохотные то ли рачки, то ли креветочки, которые обитали в этом озере массово. Озеро оказалось большим, но не чрезмерно, свечение терялось вдали, где проступали тёмные громады скал. Так… И куда же нам двигаться? Как там говорил Бис-мил – почувствовать Море? Сейчас попробую… Я успокоительно кивнул удивлённо озиравшемуся вокруг Кара-суру, чьи глаза тоже, похоже, начали привыкать к темноте, и уселся на дно «лодочки», скрестив ноги и вспомнив Море, в котором мы с Антошкой так замечательно провели первые дни в этом мире. Я звал Море, пытался дотянуться до него мысленно, просил показать мне путь к нему, представлял белый песок дна, водоросли и кораллы, стайки разноцветных рыб, большую пятнистую мурену, лениво выглядывающую из-под скалы, мчащуюся ко мне рыбу Тао… И неожиданно Море ответило мне, показав целую череду подземных пещер с удивительной красоты озёрами, через которую нам предстояло проплыть. Ага, вот значит, как… Я увидел рыбу Тао – ту самую, которая нарезала круги прямо у грота, который соединял пещеры с Морем, а потом… Потом мне пришло странное послание, прозвучавшее как череда мыслеобразов, и, если облечь мыслеобразы в слова, то звучало оно примерно так: «Выведи детей моих к свету…» Что? Каких ещё детей? Если я правильно понял, то последними из Чоуроджи остались в этом мире Лали-Дала и Лали-Ала, да ещё несчастные морские девушки, которых содержат в гаремах Махароджи… Но на сей раз Море не ответило мне, снова указав путь и повторив те же мыслеобразы. Ладно, проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас нужно убираться отсюда, да поживее – время явно не на нашей стороне. Поэтому я объяснил Кара-суру, что знаю, куда плыть, растолковал, что собираюсь делать, и тихо порадовался, что у нас есть «лодочка» - вряд ли плохо плавающий Кара-сур выдержал бы такой путь вплавь. Поэтому я прыгнул за борт, обвязавшись поясом Кара-сура и двумя шнурами, выдернутыми из рукавов бывшей Кай-суровой куртки. План мой был прост, как грабли – я плыву, обвязавшись чем-то вроде упряжи, а Кара-сур, сидя в «лодочке», держит второй конец своеобразных вожжей. Закрепить упряжь, увы, было невозможно – «лодочка» не имела никаких подходящих выступов. Едва я оказался в воде, как почувствовал небывалый прилив силы – со дна озера стали подниматься щекочущие пузырьки, словно массируя моё тело. Обрадованный этим, я спросил Кара-сура, готов ли он двигаться. Опальный принц ответил утвердительно, и моё тело изогнулось в воде, набирая скорость. Конечно, так быстро, как без груза, я передвигаться не мог, да и «упряжь» была не очень удобной, но я всё равно бороздил озеро со скоростью средней моторки, так что Кара-сур еле удерживал свой конец упряжи в руках. Когда я это понял, то немного сбавил темп и поплыл уже медленнее. Но всё равно – местная светящаяся мелочь расступалась перед моим стремительным движением, и «лодочка» оставляла на изумрудно-зелёной, флуоресцирующей воде тёмный прямой след. Здорово… Всё-таки это изумительно – плыть в почти прозрачной, тёплой, с лопающимися пузырьками газа воде подземного озера, плыть на свободу… Время от времени я почти погружался в воду, которая была настолько прозрачной, что я без проблем видел дно, заросшее чем-то вроде белёсых щупальцеобразных водорослей, в зарослях которых мелькали юркие, полупрозрачные рыбёшки, которые явно прятались там от рыбёшек покрупнее и каких-то странных существ, похожих на нежно-розовых и тоже полупрозрачных безглазых ящерок. Странно… но интересно. Так, незаметно, мы пересекли первое из десяти подземных озёр, выбрались на сушу, перетащили оказавшуюся лёгкой «лодочку» через песчаную перемычку между озёрами к воде второго озера и уселись перекусить. Кара-сур всё равно промок, его била дрожь, и я одним осторожным заклятьем высушил на нём одежду, с удовлетворением отметив, что не припалил параллельно опальному принцу зад и иные стратегически важные места. - Спасибо тебе, - поблагодарил Кара-сур, - ты очень хороший… Жаль, что у тебя уже есть тот, кого ты любишь, да и ещё кое-кто будет… Я бы рискнул за тобой поухаживать, если бы не видел, что между нами не может быть ничего, кроме дружбы. - Ты можешь такое видеть? – поразился я. - У меня были склонности к эмпатии, - грустно ответил Кара-сур. – Собственно говоря, они и сейчас остались, но мои воспитатели из Ордена постарались, чтобы я вспоминал о них как можно реже. Аш-Асинам я не нужен был в качестве мага-эмпата… Я мог бы стать неплохим целителем, а из меня готовили преданного Ордену, нерассуждающего убийцу. Но убийство изначально внушало мне столь глубокое отвращение, что лишь заклятие подчинения заставляло меня обучаться. А когда учителя поняли, что убийцы из меня всё равно не получится, то в голове Наместника Божественного Аш-Асина созрел план, согласно которому Лат-сур и Кай-сур были бы уничтожены, а власть унаследовал бы я под именем моего брата и полностью подконтрольный Ордену. Я не хотел этого делать и сопротивлялся, как мог… Сопротивлялся достаточно долго, я с возрастом становлюсь всё сильнее магически… Но… Аш-Асины за долгие века существования Ордена очень хорошо научились заставлять людей делать то, чего они не хотят. Они сплели сложнейшее заклятие… и я потерял последние крохи самостоятельности, стал послушной Орденской куклой. Я не хотел садиться на трон отца, но был вынужден участвовать в заговоре, и когда вы вылечили Лат-сура, я был даже рад. Я очень надеялся, что Правитель… отец… хотя бы попытается поговорить со мной… Я бы рассказал, что не хотел творить зло… Я бы рассказал о том, как мне жилось в Ордене… Но он даже не стал ни о чём спрашивать. Вместо этого меня заперли в Башне Духов, и если бы не ты – я бы сошёл с ума. Понимаешь, дитя Моря, я стал помехой, досадной помехой, едва появился на свет, меня сразу же сбыли с рук, я остался жив только по капризу отца. И сейчас… Мне больно от того, что я никому не нужен, я лишний, я всем мешаю… Кай-сура отец любит, действительно любит, он будет искать его… А я… Я просто лишний. Аш-Асинам я больше не нужен, моей семье – тем более. Я запутался, дитя Моря… Тюремщик говорил, что нужно бороться, но я не знаю, для чего я борюсь. Ого… А парня-то нехилая депрессия накрыла. И, признаюсь, не без причин. Но так нельзя. Надо что-то с этим делать, иначе он просто помрёт от тоски. Или утопится в озере. Или ещё как руки на себя наложит. К тому же лично мне опальный принц куда более симпатичен, чем его сволочной братец, и, в конце концов, разве он виноват, что появился на свет? Любое существо заслуживает счастья, а парня, похоже, гнобили чуть не с рождения, удивительно, что он такой адекватный получился, а не озлобился на всех и вся и не возжелал мстить предавшему его отцу. А Лат-сур тоже собака не последняя – сразу в башню, да ещё секс-терапию прописал, чтобы восстанавливающуюся силу отнимать. Хоть бы поговорил, что ли… Нет, просто ноги вытер и дальше пошёл. Подумав так, я порылся в сумках, что собрал для нас Бис-мил, достал пару лепёшек и кусок сыра, протянул одну лепёшку с сыром принцу и сказал: - Ешь. И не думай так больше. Во-первых, у тебя есть ты сам, и теперь только ты решаешь, станешь ты счастливым или забьёшься в уголок и будешь холить и лелеять душевные раны. Ты ещё молод. Ты сможешь стать целителем, и Аш-Асины не найдут тебя. Мир велик, не верю, чтобы в нём не нашлось тихого местечка для одного опального принца. И, хоть я и не эмпат, но ясно вижу, что ты ещё будешь счастлив и любим. - А во-вторых? – тихо спросил Кара-сур. - Во-вторых, ты сможешь, если захочешь, стать другом мне и моим друзьям. Правда, дружить с нами сейчас опасно… - Плевать! – воскликнул Кара-сур. – Ты первый, кто хотя бы выслушал меня… и первый, кто искренне предложил мне дружбу. Спасибо тебе… Сти-сляб… Я кивнул, улыбнулся и с остервенением вгрызся в кусок сыра. Задушевные беседы – вещь хорошая, но плыть нам ещё долго. И силы мне ещё понадобятся. А Кара-сур робко улыбнулся мне в ответ. Вот и славно. Доберёмся до наших – и всё будет хорошо. Уничтожив хлеб и сыр, мы запили всё кисловатым напитком типа сброженного молока из фляги и вместе спустили лодочку на воду. Я вновь поплыл туда, куда вело меня чувство Моря, второе, и затем и третье озеро я оставил позади без проблем, но потом устал настолько, что понял, что нуждаюсь в длительном отдыхе. Я так устал, что меня не радовали ни светящаяся вода, ни пузырьки, ни совершенно волшебный вид третьего озера. Потолок пещеры, в которой оно находилось, нависал довольно низко, более того, его подпирали естественные «колонны» из соединившихся друг с другом сталактитов и сталагмитов. Колонны почти до середины заселили светящиеся водоросли и лишайники – поэтому на них совершенно причудливо смешивались фиолетовый, желтоватый, зелёный и белый цвета, фосфоресцируя во тьме гигантского подземного зала. Но я и вправду устал, третье озеро преодолел почти на автомате и искренне порадовался, увидев проход в скальной стене к следующему озеру. Мы вновь вылезли на песок, перетащили лодку и, наскоро поев лепёшек и вяленых ягод, завалились на тёплый песок и уснули. Не знаю, сколько я спал, но какое-то странное чувство разбудило меня. Я не стал открывать глаза, но самым тщательнейшим образом прислушался. Вроде бы всё было тихо, но я явственно ощущал чужое присутствие. Хотя опасности и не ощущал, скорее, любопытство. Рядом тихо дышал крепко спящий принц, я тоже решил пока не шевелиться – вдруг странные посетители выдадут себя? И я дождался. Еле слышный шорох шагов, а потом шёпот: - Смотри, Клочок, они спят… Они нас не слышат… Давай посмотрим ещё. - Дурак! – сердитый шёпот в ответ. – Ты дурак, Сын Тумана! Это же враг! Он сухопутный! Надо скорее плыть и сказать Старейшинам, что нужно взять Огненную Палку и убить сухопутного, иначе он приведёт с собой других! - Но с ним дитя Моря! Как в предсказании! Дитя Моря выведет нас к свету! Нельзя убивать сухопутного – вдруг они Пара. - Ты совсем дурак! – рассердился тот, кого назвали Клочком. – Как может сухопутный быть Парой дитя Моря? Он, наверное, пленил его и теперь мучает! Нужно плыть к Старейшинам, взять Огненную Палку, убить сухопутного и освободить дитя Моря! - Но непохоже, чтобы сухопутный держал силой дитя Моря, - возразил совсем не такой уж глупый Сын Тумана, - они спят спокойно вместе и нет ни ошейника, ни оков. Дитя Моря мог бы уплыть, если бы хотел! Но он не уплывает! Значит, они – Пара. - Ты не понимаешь, - возмутился Клочок, - а я знаю, знаю… Старейшины рассказывали, что среди сухопутных есть такие, что могут подчинить не тело, а сознание… Вдруг дитя Моря околдован, вот и не покидает своего мучителя? Нет, ты оставайся, сторожи, а я поплыл за Огненной Палкой! Ничего себе! А это что за странная парочка? Нет, пора вмешиваться, пока они и впрямь не притащили таинственную Огненную Палку и не отправили беднягу Кара-сура на свидание с предками. И я открыл глаза, осторожно приподнялся на локте, и вгляделся в две маячившие невдалеке неясные фигурки. И на мгновение потерял дар речи.