Холодок

Утром третьего дня, когда все заклинания были выучены, а все необходимые действия были доведены до автоматизма, мы стали собираться в дорогу. Хотя… что нам было собирать? Мы не успели обрасти имуществом в этом мире – всё те же безрукавки со всякими нужными мелочами в карманах, кожаные плетёные пояса и браслеты, ножи в ножнах и части Талисмана на шее. Вот и всё. Нечего больше собирать. Так что, когда сразу же после завтрака Иш’Туган сказал, что нам пора отправляться в Сердце Мира, мы нисколько не удивились. Долгие проводы - лишние слёзы. Но прощание вышло на удивление эмоциональным. Сначала Мит-каль обнял нас по очереди и заявил, что если он понадобится нам, мы всегда сможем позвать его, и он отзовётся. И непременно поможет. Кара-сур тоже обнял нас всех. Кажется, ему очень хотелось заплакать, но он усиленно старался держать лицо… и говорил, как он благодарен нам, ведь мы спасли его от участи, худшей, чем смерть. И я не стал уточнять, что он имел в виду – участь послушной куклы Аш-Асинов на троне Правителя или безмолвной подстилки в Башне Духов. А Кай-сур при этих словах сморщился, как от кислого, чувствовалось, что его мучает совесть за всё, что пришлось пережить нелюбимому сыну Правителя. Оставалось только надеяться, что по прибытии в столицу Кай-сур всё-таки вправит мозги отцу, и тот найдёт в себе силы понять… и если не полюбить, то хотя бы относиться терпимо к опальному сыну. Сам же Кай-сур тоже попрощался с нами, но обниматься не стал. И я чувствовал, что это не от того, что Наследник затаил против нас зло. Ему действительно было стыдно ещё и перед нами, в особенности передо мной. Но я его простил. Правда, простил. Хотя бы потому, что принц перестал быть заносчивым говнюком и засранцем, не заботящимся о чувствах других людей. И я был рад тому, что его супругом стал Бис-мил, который не даст принцу зарываться. С самим Бис-милом мы тоже простились очень тепло, а что касается Дин-эра, то вот как раз у него из глаз текли слёзы, и он всё твердил, что так и не смог оплатить свой долг перед нами. А напоследок Мит-каль сказал: - Мне не хотелось бы, чтоб вы покидали этот мир. Но пути Богов и судеб неисповедимы и скрыты от наших глаз. И наши желания не имеют для них значения, а имеет значение только та бесконечная дорога, с которой мы уходим только с последним вздохом. И я очень надеюсь, что на одной из остановок в пути мы встретимся вновь… и узнаем друг друга. Хорошо сказал, ничего не скажешь. Может быть, и встретимся… Только вот где будет эта остановка? Распростившись, наконец, с друзьями, мы заняли свои места на спине дракона, который расправил крылья и взмыл в яркое безоблачное небо, без особого труда неся нас троих. Так что мои слёзы очень быстро высушил ветер. Полёт продолжался довольно долго, наверху было холодно, и если бы не тёплая одежда, которую нам отдали бывшие наши спутники, и не подбитые мехом плащи, которые сотворил дракон, снизившийся для этой цели, едва на горизонте возникли далёкие горы… так вот, если бы не все эти тёплые вещи, у нас был бы реальный шанс превратиться в эскимо на палочке. Но, к счастью, обошлось. Мурик, правда, хотел сменить ипостась на ирбиса, но Иш’Туган ему это запретил, заявив, что духи, обитающие в Сердце Мира, могут не принять Хранителя, если он вдруг появится перед ними в облике животного, либо носящим следы недавней трансформации. Так что пришлось Мурику так же кутаться в тёплый плащ, как и нам. Как ни странно, когда начало темнеть, мы ещё не долетели до гор, и Иш’Туган мысленно передал, что мы заночуем в лесу, в предгорье, а утром нам останется преодолеть всего ничего - перелетев эти горы, мы и окажемся в долине, именуемой Сердцем Мира. Именно там находится древний Храм Изначальных, в котором мы и проведём обряд. Когда мы усвоили эту информацию, дракон начал снижаться, выбирая место для ночлега – ведь нас устраивала далеко не каждая подходящая поляна, а лишь та, что была поблизости от источника воды – перед завтрашним обрядом нам следовало пополнить свою силу. Дракон кружил над лесом недолго, а когда он начал снижаться, мы разглядели неширокую чистую речку, скорее, ручеёк, истоки которого явно находились в горах. Прозрачная, словно хрусталь вода, заросшие сочной травой берега и попадавшиеся время от времени пляжики с ровным белым песком, огромные деревья, выглядевшие не угрожающе, а уютно и гостеприимно убедили нас в правильности его выбора. На один из этих пляжиков Иш’Туган и приземлился, предложив нам заночевать здесь. Удивительно, но это место показалось нам уютным и безопасным, чувство защищённости и покоя сразу же проникло в наши сердца, словно изгоняя тревогу, печаль и страх. А на вопрос Антошки, почему мы здесь чувствуем себя так хорошо и безопасно, дракон ответил: - Сюда нет хода никому, кроме Хранителей… ну и таких существ, как я. Сердце Мира соскучилось, и хотя мы ещё не достигли его, оно уже чувствует нас. Здесь действительно спокойно и безопасно, так что я могу оставить вас... до рассвета. - Почему? – удивился я. - Потому, - рассмеялся дракон, - что когда вы восстановите свои силы и подкрепите себя пищей, вам захочется совсем другого… А мы, драконы, существа стеснительные, к тому же у меня есть супруг, который верен мне, а я верен ему. Так что я лучше загоню парочку оленей и от души наемся, а затем найду себе полянку с мягкой травой, где можно выспаться. Так что отдыхайте и не заботьтесь об ужине и завтраке – ваши друзья столько сюда напихали, – тут Иш’Туган, на недолгое время ставший человеком, протянул нам объёмистый и туго набитый мешок, - что голодная смерть вам точно не грозит. Мурик заглянул в мешок, убедился, что с ужином всё в порядке, и заявил, что он сейчас же займётся постройкой шалаша, а то, того и гляди, стемнеет, а мы можем пока искупаться в ручейке. Мы не стали от этого отказываться и бросились к ручейку, который оказался не таким уж узким и мелким, правда, немного холодноватым, ведь он тёк с гор. Но всё-таки за день вода нагрелась, так что мы с удовольствием полежали сначала на дне, от души смачивая жабры и наблюдая снизу за кружившимися у поверхности стайками юрких серебристых рыбёшек. Рыбёшки оказались очень уж похожими на нашу форель, но ловить мы их не стали – пусть подрастут. Правда, потом, когда почувствовали, что вода смыла усталость, то поплескались от души. Под конец к нам присоединился и Мурик, заявивший, что шалаш готов, костёр разожжён и всё готово для ужина. Нам стало немного стыдно за то, что мы тут отдыхаем и балуемся, а наш мьяли вкалывает, но Мурик заявил, что нам это необходимо, а ему в радость позаботиться о нас. Так что мы ещё немного поплавали наперегонки и даже окатили Мурика фонтаном брызг, а потом отправились ужинать. Снеди нам наложили вполне достаточно, чтобы не думать об ужинах и завтраках не один, а несколько дней, однако, когда мы добрались до шалаша, нас стал терзать голод совсем другого рода. Поэтому, проглотив немного мяса, лепёшек и фруктов, мы с Антошкой переглянулись и стали потихонечку подвигаться поближе к пикантно покрасневшему мьяли, очень провокационно слизывавшему с пальцев фруктовый сок. Так что закончить своё важное занятие Мурик так и не успел – мы обняли его и просто повалились на расстеленный у костра плащ, так что я оказался за спиной у мьяли, а Антошка сразу же вовлёк его в поцелуй. Я же чуть прикусил тёплую, бархатную кожу между лопатками Мурика и провёл языком ниже, по позвоночнику. Мурик застонал и прижался ко мне, начиная тереться, как кошка. Антошка тоже даром времени не терял и скоро мьяли застонал в голос. И это очень хорошо, что в большом мешке, который нам собрали в дорогу друзья, нашлась небольшая глиняная бутылочка с маслом. Правда, боюсь, что применили её мы не совсем по назначению… но Мурику понравилось. А потом эти два злодея решили показать мне небо в алмазах. Честно сказать, я не особо сопротивлялся… Какая разница, если мы любим друг друга, и нас трое? Так что уснули мы только под утро, а вот масло в бутылочке кончилось… Совсем. Разбудил нас ехидно ухмылявшийся Иш’Туган, который не без юмора поинтересовался, какого лесного духа мы вообще ставили шалашик, если всю ночь напролёт распугивали криками и стонами окрестную лесную живность, нанося её неиспорченной психике неизгладимую моральную травму. Ещё сонный Антошка высказался в том духе, что любая окрестная живность может завидовать молча, Мурик открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыл его, муркнул и покраснел. Я же просто расхохотался. Настроение и самочувствие, несмотря на весело проведённую ночь, были отличными, и меня распирала жажда деятельности. Поэтому я потащил Антошку с Муриком умываться, а Иш’Туган пока раздул костерок и достал из мешка лепёшки, копчёное мясо и сыр. Так что завтрак прошёл в теплой, дружественной обстановке, а потом оставшееся расстояние до Сердца Мира дракон пролетел на удивление быстро. Цветущая прекрасная долина возникла перед нами внезапно, стоило дракону преодолеть горную цепь, которая неторопливо проплыла под нами. Как ни странно, Сердце Мира оказалось на диво зелёной и цветущей долиной – этакий райский островок среди голых, неприютных скальных пиков. «Это магия изначальных, - пояснил дракон, начав снижаться. – Здесь она ещё действует, потому что храм Сердца Мира построен на пересечении разных источников и линий силы. Уже многие тысячелетия наложенные на долину заклятья обновляются сами собой, здесь нет ни зимы, ни осени… Вечные весна и лето стоят тут, цветут цветы, зреют плоды… Жаль, что любоваться на всё это могут только духи, обитающие в Сердце Мира. Не пугайтесь их, не замышляйте злого, и они будут относиться к вам с добром…» Мы заверили Иш’Тугана, что у нас в мыслях нет причинять вред долине и её духам, и мы наконец-то приземлились на полянке перед храмом – потрясающее строение, силой и мощью напомнившее мне Стоунхендж, чувствовалось, что это сооружение древнее и весьма мощное. Мы уже привычно соскочили с дракона… и тут нас окружили духи Сердца Мира. Внешне они выглядели, словно лёгкие серебристые облачка, которые неизвестно с чего оказались рядом с нами. А потом зазвучали голоса – беззвучные, говорившие прямо у нас в головах: «Хранители! Хранители!» «Как долго не появлялись они здесь!» «Мы думали уже, что Ткань Времени прорвётся и мир рухнет в бездну!» «Дракон Времени принёс Хранителей!» «Мы рады! Мы рады!» «Теперь Ткань Времени будет исцелена!» - Умолкните, о духи Сердца Мира! – строгим голосом произнёс успевший перевоплотиться в человеческую ипостась Иш’Туган. – Не пугайте Хранителей! Они юны и ни разу не видели подобных вам! «Не пугайтесь!» - начали ластиться к нам облачка, словно игривые котята. «Мы не причиним вам вреда!» «Мы рады вам!» «Мы умолкаем!» И точно, голоса смолкли, как отрезало, но облачка продолжали плыть следом за нами, когда мы вошли в храм. Казавшийся не таким высоким снаружи, внутри он был огромен и величественен. Потолок храма терялся где-то в немыслимой вышине, стены его покрывала красивая абстрактная роспись, немного напоминавшая мусульманские арабески, и, несмотря на отсутствие окон, храм был наполнен мягким золотистым светом. А на мозаичном гладком полу была выложена дорожка в виде спирали, закручивавшаяся к центру храма, где расположен был треугольный алтарь из белоснежного с розовыми прожилками мрамора с небольшим возвышением в центре. - Идите по дорожке, - шёпотом подсказал нам Иш’Туган, - это поможет вам очистить душу и сердце и сосредоточиться. А когда дойдёте до алтаря, встаньте каждый напротив одного из углов треугольника и начинайте читать заклятие, которому научил вас Мит-каль. А когда возвышение в центре засветится – поместите туда по очереди все части талисмана Времени – Диск, Циферблат и Ключ. И не вздумайте прерывать заклятье, если уж начали читать его. Что бы ни случилось, вы должны завершить активацию. А потом я вам подскажу, что нужно делать. Мы переглянулись. Странно, но хотя я понимал, что всё, что мы будем проделывать – очень опасно, и в первую очередь для нас самих, страха не было. Я первым встал на выложенную камнем дорожку и шагнул вперёд…