Холодок

Солнечные Богини вместе со своей Ночной Сестрой действительно ждали нас в роскошной, но уютной и не слишком большой гостиной. Сурайя и Шан-Сурайя сидели за овальным столом с красивой наборной столешницей, изображавшей реку, текущую в лесу. Шан-Лашайя стояла у окна, что-то высматривая вдалеке. Увидев нас, все три Богини улыбнулись, и неловкость, которую мы чувствовали, входя в гостиную, прошла. А когда нам предложили сесть, Мурик выдал: - А как это получается, что вы и здесь, и там? – и указал на окошко, в котором прекрасно были видны два местных солнышка, спокойно путешествующие по небу. Божественные сёстры рассмеялись и объяснили Мурику, что они, конечно, связаны со своими звёздами, но не настолько, чтобы путешествовать по небосводу весь день из конца в конец. И что они, прежде всего, Богини этого мира и за него несут ответственность. Мурик покивал и тут же поинтересовался: - А разве Боги тоже несут ответственность пред кем-то? Они же всесильные. Сёстры рассмеялись ещё пуще, дружно покачали головами, помянули какой-то таинственный Совет и уверили Мурика, что им есть перед кем нести ответственность. Сёстры ещё поболтали с Муриком обо всяких пустяках, наивный мьяли смотрел на Богинь с плохо скрываемым восторгом, а у меня возникало стойкое ощущение, что Сёстры хотят сказать нам что-то важное, но всё не решаются. И я решил высказаться сам: - Извините, - сказал я, - но вы ведь не за этим нас пригласили? Антошка нашёл под столом мою руку и сжал её, а Богини, сразу став серьёзными, дружно кивнули. - Ты прав, Мстислав, - сказала Сурайя, - мы пригласили вас для того, чтобы поговорить о вашем возможном будущем. - И вы хотите нам сказать, - продолжил я, - что мы не можем больше оставаться в этом мире… В вашем мире… Ведь мы выполнили своё предназначение. - «Мавр сделал своё дело, мавр может уходить…» - процитировал Шекспира начитанный Антошка, продолжая сжимать мои пальцы. А я нашёл руку насторожившегося мьяли и стал успокоительно её поглаживать. Богини опустили головы. Наконец Шан-Лашайя нарушила молчание. - Ты прав, мальчик. И нам стыдно от этого. Но вы не можете остаться. Мы и так нарушили много законов, нерушимых даже для Богинь, чтобы выправить судьбу этого мира. - Проще говоря, - невозмутимо сказал я, - использовали нас втёмную. Скажите хотя бы, что случилось во время ритуала? Что так явно мешало нам? - Зло, - вздохнула Шан-Сурайя, - Изначальное Зло, которое воспользовалось тем, что Ткань Времени истончилась, и стало потихоньку проникать в этот мир, разрушая его. Изначальное Зло обладает силой, сравнимой с силой Богов. Оно постоянно борется за то, чтобы захватить какой-либо из многочисленных миров, из которых складывается Ойкумена. Я вздрогнул. Слово «Ойкумена» имело явно земное происхождение. Так древние греки называли населённый людьми мир. Откуда оно в ходу здесь? - Не удивляйся, - сказала Шан-Лашайя. – Это наиболее близкое понятие к тому, как называется населённый мир в Высокой речи Богов. Те, кого вы называете древними греками, были куда ближе к Богам вашего мира, чем любой другой народ. Но они ушли, ушли и их Боги. Другой Бог правит сейчас вашим миром. Его называют по-разному – Иегова, Аллах, Иисус… Но речь сейчас не об этом. Получается, что вы спасли наш мир, и просто выставить вас обратно, не отблагодарив, будет чёрной неблагодарностью… - А мы сможем вернуться? – спросил я. – Мы же умерли… мы уже и похоронены небось. Куда нам возвращаться? - Я помогу вам, - уверенно сказал Иш’Туган. – Я редко использую свои способности, но для вас я готов сделать это. Вы не умрёте в своём мире. - И я буду жалким карликом, - глухо спросил Антошка, - а Мстислав парализованным инвалидом? Хороша благодарность… - Перестань, - рассердился я. – Ты никогда не был жалким! И никакой ты не карлик, просто маленький! - Что совой об пень, что пнём об сову… - проворчал Антошка. – И вообще – нас вы вернёте, а что с Муриком будет? Его тоже домой? - Нет! – воскликнул Мурик. – Я не хочу домой! Я хочу с вами! Я запечатлелся! Я всё равно без вас не смогу жить, умру! - Тише! – сказала Шан-Сурайя. – Думаю, что мы сможем вам помочь… и разлучать вас никто не собирается. Вы трое уже действительно не сможете жить порознь, разлука убьёт вас. И мы готовы предложить вам выбор. Например, вы снова окажетесь в другом мире, в других телах и всё начнёте заново. Мы найдём для вас мир, куда нет хода Злу, вы будете там счастливы и проживёте долгую жизнь, у вас будут власть, богатство и магия… Как вам такой вариант? Мы переглянулись. Сплошные бонусы… Что-то это меня настораживает. И ещё… Если мы начнём жизнь заново в другом мире – что будет с мамой? С сестрёнкой? А Хозяин… как его там… Дима? Он ведь не остановится, пока не осуществит свою месть. Да, моя мама – не ангел, но… Если Светочка окажется в интернате… Или Дима заберёт её, как и грозился… Какая жизнь у неё будет? Что-то я не верю в доброту убийцы. Значит… значит… Ничего не значит! Антошка и Мурик имеют право на счастье. А если мы вернёмся – что будет с Антошкой? И я… Что я смогу сделать с парализованными ногами? А Мурик? Я вновь посмотрел на них и почувствовал как сердце моё рвётся на части. Как ни кинь – всё клин. Что же делать? Неожиданно Антошка внезапно севшим голосом сказал: - Нам нужно вернуться. У Мстислава осталось там незаконченное дело. Он не может оставить своих близких… в таком положении. И я вернусь с ним. - А я буду с вами, что бы вы не решили, - тихо, но твёрдо сказал Мурик. – Мне всё равно где – лишь бы с вами. Богини задумались, как-то странно переглянулись, наконец Шан-Лашайя сказала: - Прости, Мстислав, я могу поговорить с тобой наедине? Я кивнул. - Тогда пойдём, - сказала Ночная Сестра и показала на небольшую дверцу, притулившуюся в углу. Я пошёл следом, и мы оказались в небольшой комнатке со столом, двумя креслами и книжными полками на стене. Шан-Лашайя опустилась в одно из кресел, жестом показала мне на второе и тихо сказала: - Я понимаю, что ты хочешь, чтобы твой отец остался жив. Но это невозможно. Есть события, которые меняют Ткань Времени настолько сильно, что их нельзя менять ни при каких обстоятельствах. Смерть твоего отца одно из таких событий. Александр Холодов должен был умереть. - Но за что? – спросил я. – Почему? Так нечестно! Вот ведь, казалось, что я всё пережил и успокоился, но в душе вновь заворочалась глухая старая боль, а по щекам потекли слёзы. - Не плачь, мальчик, - грустно сказала Шан-Лашайя, - прошлое прошло. Этого уже не изменишь. И я хочу, чтобы ты знал кое-что… Ни твоя мать, ни твой отец ни в чём не виноваты перед Дмитрием Приговым, которого ты знаешь, как Хозяина. Во всяком случае, в том, в чём он их обвиняет, они точно не виноваты. И… прости, тебе тяжело это будет услышать, но ты должен знать. Соберись пожалуйста… Ты же сильный. - А у меня есть выбор? – хрипло спросил я. - Конечно, есть, - мягко ответила Шан-Лашайя. – Принять предложение моей старшей Сестры – и жить в другом мире долго и счастливо. Хочешь? - Не хочу, - отозвался я. – Я не могу быть счастливым, даже с теми, кого люблю… если буду терзаться неизвестностью… - Тогда послушай, - сказала Ночная Сестра и начала рассказывать: - Александр Холодов и Дмитрий Пригов действительно любили твою маму. И она первоначально выбрала Дмитрия совсем не из-за денег. Александр ей кое в чём признался, и она выбрала Дмитрия именно поэтому. Твоя мама – легкомысленная женщина и всегда такой оставалась, отсюда её неожиданное увлечение горными лыжами и туристской романтикой… А ещё она хотела побыстрее позабыть Александра – всё-таки, несмотря ни на что, она его любила, а Дмитрий оставался для неё просто хорошим другом. И в том, что произошло с Дмитрием, она не виновата – сход лавины в том месте, где они катались на лыжах, был чистой случайностью. Твоя мама не пострадала чудом, погибло семь человек. Три тела так и не удалось обнаружить – лавина утащила их слишком далеко от района предполагаемых поисков. Твоя мама была в отчаянии… Она осталась одна, родители Пригова обвинили её во всём и прогнали из дома Дмитрия. А она к тому времени была беременна, но они даже не дали ей об этом сообщить. Деваться ей было некуда, и она приняла помощь Александра. А через семь месяцев родился ты. - Погодите… - тихо сказал я, чувствуя, что Шан-Лашайя сейчас скажет что-то такое, что перевернёт мою жизнь с ног на голову, - но ведь вы сказали, что мама уже была беременна… Она что, потеряла ребёнка и забеременела вновь? Шан-Лашайя покачала головой: - Твоя мама не потеряла ребёнка. У меня голова пошла кругом: - Что? Тогда получается, что… что… Умом я уже всё понимал, но вот сказать никак не мог. И Шан-Лашайя закончила за меня: - Да, Мстислав, да… Твой биологический отец Дмитрий Пригов. Саша Холодов в детстве перенёс эпидемический паротит*. Он был бесплоден. Именно в этом он и признался твоей маме. Именно поэтому она и вышла замуж за Дмитрия Пригова. Она хотела, чтобы у неё были дети, а Александр Холодов… - Папа, - тихо, но твёрдо сказал я, - он мой папа. Не Дмитрий. Он меня любил всю жизнь… и даже взглядом понять не давал, что со мной что-то не так… Что я ему не родной. А Пригов… Он меня убить пытался. И убил. Какой он отец? - Я не знаю, что сказать, – вздохнула Богиня. – Пригов пережил такое… Он всё потерял – даже своё лицо. Конечно, его нельзя назвать нормальным… полностью. Ты будешь ему мстить? Я помолчал, а потом медленно покачал головой: - Не буду. Если он оставит нас всех в покое – не буду. Но отцом своим я его не назову. Нет. - Что ж, - вздохнула Шан-Лашайя, - ты в своём праве. Значит, ты всё-таки решил вернуться? - Я не могу решать такое один, - упрямо сказал я. - Брось… - вздохнула Шан-Лашайя, - мальчики любят тебя. Они готовы на всё, лишь бы ты был счастлив. Они шагнут за тобой даже в огонь. - Нам нужно посоветоваться, - с тем же упорством в голосе произнёс я. - Хорошо, - легко согласилась Шан-Лашайя, - у вас есть на это время. Но у меня есть всего один вопрос. Только один. Знаешь, мы можем вернуть здоровье одному из вас. Но только одному. Это всё-таки не наш мир, и не наши правила. Кого ты выберешь? - В смысле, - в который раз за нашу беседу завис я. – Это как? Я должен решить, кому стать здоровым – мне или Антошке? - Ну да, - спокойно ответила Шан-Лашайя. – И, я надеюсь, ты понимаешь, что сможешь защитить своих близких только в том случае, если перестанешь быть инвалидом? - Нетушки! – отозвался я. – Я не собираюсь просить здоровья для себя и обделить Антошку. Я его люблю. И надеюсь, что он не разлюбит меня, если останусь парализованным. И вообще – втроём мы всегда сможем что-нибудь придумать. Так что пусть Антошка будет здоров. А я смогу со всем справиться. Просто обязан. Это всё? - Да, - отозвалась Богиня, - а теперь ты можешь поговорить со своими любимыми и всё решить. Не ошибитесь, делая выбор. Не ошибитесь. Я кивнул, поблагодарил Шан-Лашайю за содержательную беседу и покинул комнатку. Антошка и Мурик дожидались меня, о чём-то тихо беседуя с драконом. Солнечных Богинь в гостиной не было. - Мы можем вернуться к себе, Иш’Туган? – спросил я. – Нам нужно о многом поговорить. Серьёзно поговорить. *Эпидемический паротит (свинка) – инфекционная болезнь, чаще всего детская, очень характерный симптом её – воспаление околоушных слюнных желез, отчего лицо очень сильно распухает. Подлежит вакцинации. Перенесённый мальчиками в детстве эпидемический паротит действительно может привести к бесплодию.