Обещание

...Я покажу тебе то, о чем ты спросил. Но давай сначала пройдем в одно место... Вновь нахлынувшие воспоминания заставили опять дрогнуть что-то внутри. Такое вроде бы спокойное воспоминание, но в то же время с ним связано столько страха. Никак не разобрать, что к чему. Надо искать дальше... Небольшая комнатушка с облезлыми, старыми стенами из дешевых досок, затхлый запах гнили, сырости и старых пергаментов. Терпя все эти неприятные ощущения, Аллан перебирал бумаги внутри отсыревших ящиков. И это было уже не в первый раз. Глубоко вздохнув неприятный воздух и хлопнув по последней просмотренной связке бумаг, парень выпрямился, хрустнув затекшим плечом. "Как же это называлось... - молодой человек складывал назад разложенные из ближайших нескольких пар ящиков свертки, связки и простые стопы темно-желтых бумаг. - Не мемуар его и не дневник, а какая-то статейка вроде..." - парень пнул два ящика в сторону и взял с небольшой полочки подсвечник. Он вышел из комнаты и запер за собой дверь старым железным ключом, двинулся вниз по резной деревянной лестнице. Это был почти самый чердак дома, разве что чуть в стороне от основного выхода под крышу. Здесь было тихо и несколько темно: с нижних этажей не доставало света, чтобы как следует осветить площадку перед двумя дверьми. Это был дом древнего рода Эйл - людей с весьма серьезными взглядами на жизнь, на деньги и на политику. Представители этого семейства были некими отцами-основателями небольшой деревушки на окраине леса, где за последние несколько лет уже почти забыли о происхождении поселения. Аллан - младший и последний наследник на место правления в поселке. Сын умершего в недавнем времени отца - Фердуса Эйла. Кончина была странной и внезапной, а потому в народе поползли разные слухи о сверхъестественных силах в поместье и прочей ерунде. Парень негромко фыркнул себе под нос, вспомнив один случай с сумасшедшей дамой на пороге их дома. Но не успел он как следует развить в голове мысль, как до него донесся оклик матери из столовой. "Вот уже и ужин... Снова весь день впустую..." - от осознания времени, проведенного с полудня до самого позднего вечера, у Аллана упал дух еще сильнее. Спустившись с хмурым лицом и пылью на всей одежде, он поставил подсвечник назад в нишу стены, где взял его еще утром и медленным шагом двинулся в столовую, где его ждала мать. Сразу за лестницей, если пройти через арку, можно было попасть в довольно красиво убранный коридор с несколькими аналогичными проемами. В одном из которых было больше всего света - там и была столовая. "Сейчас опять будет негодовать о моем внешнем виде..." - не то с горечью, не то с раздражением подумал Аллан, глядя на свой кафтан и дорогие штаны, полностью усыпанные старыми ошметками пыли. Не оправдав ожиданий молодого человека, мать, когда вошел ее сын, ни слова не промолвила, а все так же сидела за длинным столом с белоснежной скатертью и несколькими большими подсвечниками. А рядом стояли всевозможные блюда с аппетитными кушаньями. Помещение было довольно большим для столовой: высокий потолок с огромной железной люстрой, сводчатые стены с рисунками древних сказаний и легенд наверху и с всевозможными небольшими картинами, масками, барельефами внизу. Весь интерьер дополнялся различными шкафчиками и витринами, на которых стояли разные древние реликвии. Все той же походкой полумертвого человека, Аллан подошел к столу и бухнулся за него с противоположной стороны, как в таверне, впрямую глядя на мать. Которая впрочем не удостоила ответным взглядом юношу: она сидела с ровной спиной и аккуратно разрезая на кусочки нежно прожаренное мясо, была полностью поглощена трапезой. Но только внешне. Юноша не мог заметить ни сочувствующе-негодующего взгляда, когда он вошел в помещение, ни закушенной на мгновение губы в ужасе от состояния его одежды, ни теперь дрогнувшей скулы от отвращения к повадкам сына. Высокий социальный статус учил быть сдержанными в любой ситуации. В молчании пробыли всего несколько минут: она медленно кушает, а он смотрит на нее, не моргая и не отводя глаз. Но сидеть молча было невозможно более. - Что ты хочешь этим добиться? - спросила тихим, но уверенным тоном, а затем подняла взгляд с полуопущенными веками на Аллана. Он не смог выдержать давящего взора матери и отвел свои глаза в сторону. - Мне нужно найти то, о чем говорил отец, - слова выдавливались из горла юноши с силой, не давая его чувствам отчаяния пробиться наружу. Он крепился со всех сил, чтобы не показаться слабаком. - Нужно потому... потому что... Это очень важно, поверь мне, прошу! Аллан повысил слегка голос в конце, но тут же опустил глаза, чтобы не разозлить мать. - Ты знаешь, что это невозможно, - быстро убрав со своего лица сочувствующее выражение, беспристрастно проговорила она. - Ты так же знаешь, что скоро будет заседание правящего совета, на котором будет выбираться твой советник по всем политическим делам. Аллан прыснул горьким смешком и выпалил уже не особо следя за интонацией: - Ты сама понимаешь, что я чувствую сейчас?! Я не могу спать из-за тайны гибели отца, не могу есть! - юноша подскочил и уже почти кричал. - Я не могу спокойно даже сидеть, когда не знаю, что он хотел мне рассказать! Мне нужно отправиться в путешествие срочно! Разреши мне! Я прошу! Умоляющий тон подействовал лишь на внутреннюю сторону матери, но внешне она осталась недвижима. Она и ни слова не сказала, а лишь кашлянула в свой кулачок. - Кхм... Сын тут же все понял и упал обратно в обессиленном и растерянном состоянии. - Я все понимаю, дорогой, - она сказала все так же беспристрастно но чуть тише, чем раньше. - Но это невозможно: ты не можешь постоянно думать о нем, и тебе нужно хоть раз... Аллан не выдержал: резко встал, разбрасывая кусочки пыли и быстро двинулся на выход. - Хоть раз меня послушать! - матушка впервые за всю беседу повысила голос. Но эффекта не было. Юноша бросил лишь в ответ: - Я знаю, что нужно... И вышел в проем, откуда пришел пару минут назад. По коридору разносились гулкие шаги, пока вспыхнувший от ярости юноша шагал по нему. Удары стоп ботинок звенели, как стальные, а одежда развевалась от движения воздуха. Аллан с силой распахнул дверь в свою комнату, и захлопнул ее сразу за собой, заперев железной задвижкой. Догадывался он заранее или нет о данном исходе этой беседы, но в итоге он оказался готов: собранная сумка лежала под кроватью, железный меч, выкранный из арсенала, лежал там же вместе с ножнами и поясом. Полный решимости и уверенности, Аллан собрал все оставшиеся вещи в мешок, затем повязался поясом с ножнами. Он медленно взял со стула темно-коричневый плащ с капюшоном, накинул тот не плечи и приготовился к выходу. Как это сложно оказалось на деле: уйти из родного дома. При том, что до возвращения назад утечет слишком много времени. Лишь после второго решительного выдоха Аллан шагнул к выходу из комнаты и, осторожно прислушавшись, открыл задвижку. Как можно быстрее и тише, он пробегал сначала по коридору с арками в комнаты, потом быстро прошмыгнул мимо столовой и побежал через лестничную площадку вниз. Тихие, но гулкие шаги отдавались по лестнице и пробегали по стенам приемного зала: огромного помещения на первом этаже, где часто собирались гости, устраивались пиры или проводились совещания. Юноша быстро пронесся между колоннами, по ковровой дорожке, и поднялся по небольшим ступенькам при входе к дверям. Тяжелые и высокие, сделанные из темного дерева, они были усыпаны всевозможными резными узорами. Парень с силой толкнул одну из них, распахнув наружу, и побежал вниз в парк, лишь единожды бросив взгляд на дом. Влекущее упрямство и желание взяли верх над разумом. Аллеи парка молча наблюдали за бегущим маленьким человечком, а высокие деревья вдоль улочек как бы в осуждение кивали ему вслед своими верхушками. Аккуратно подстриженный кустарник тянул вслед убегающему свои ветки, но их длина не давала возможности зацепиться. Аллан сбавил ход, приблизившись к воротам: он дернул одну воротину, которая с необычно сильным скрипом раскрылась, и протиснулся в образовавшуюся щель. Дыхание стало тяжелее от такого волнения и пробежки; он посмотрел сквозь решетку на свой дом, закрыл глаза, кивнув самому себе: "Я точно справлюсь... Не может быть иначе" - и закрыв за собой ворота, быстрым шагом направился по проезжей дороге в сторону поселка.