Зависть Богов

      Я вышла от брата опустошенная, сил на разговор с Кириллом не осталось, сил вообще ни на что не осталось.       Я уже направилась к выходу, как меня окликнул мужской голос. — Ксюша? Ты что заблудилась? — ко мне подошел мой бывший муж и крепко обнял, нет, этот день явно ничем хорошим не закончится. — Нет, просто я, а хотя да, заблудилась, — я решила не раскрывать мой план бегства.       Мы прошли в его кабинет. Он был поменьше Витиного, но тоже внушительных размеров, на полу был мягкий ковер, на дубовом столе три фото: с нашей свадьбы, с роддома, когда родилась Рита, и с последнего приезда детей в Питер, с выписки Темы не поставил, наверное потому что там была Наташа, я улыбнулась.       Я села напротив Кирилла, который уже разливал нам чай по чашкам. — Хотела обсудить нашу дальнейшую жизнь, — я взяла чашку с горячим напитком и пригубила — с чабрецом, мой любимый. — Я слушаю, — Кирилл был собран и хмур. — Я рассталась с Наташей и сходиться с ней не собираюсь, в Москву возвращаться тоже, — я внимательно смотрела за его мимикой, ни один мускул не дрогнул на лице, — поэтому я хотела обсудить, как мы дальше будем жить, где жить, в какую школу отдадим детей. — У тебя ведь есть уже какие-то предложения, ведь верно? — Кирилл явно не облегчал мне задачу. — Да, есть, я хочу остаться в нашей квартире, если ты не против, — я ждала от него ответа, на самом деле это был главный вопрос, который требовал решения. — Я не против, но может тебе больше понравится мое предложение, — Кирилл встал и, подойдя к своему столу, стал что-то искать на нем, — после того, как ты уехала, твои родители попросили меня представлять твои интересы в клинике и, так как мы официально не в разводе, — Кирилл поднял голову и пристально посмотрел на меня, интересно, какой реакции он от меня ждал? — так вот, так как мы официально не в разводе, все финансы и покупки и вообще все наше имущество считается совместно нажитым. — Последние несколько лет ты не интересовалась финансовыми делами, поэтому всем занимался я, я говорю не о тех деньгах, которые каждый месяц поступают на счет детей. Так вот, я всегда считал, что вкладывать в недвижимость это очень выгодно, поэтому приобрел несколько коммерческих помещений для сдачи в аренду, а также, — он наконец-таки нашел то, что искал, и направился ко мне, протягивая папку с документами, — год назад я купил квартиру в доме твоих родителей, в соседней парадной, ты всегда мечтала в нем жить и, если ты захочешь, можешь переехать туда, а я останусь в нашей, она поменьше немного.       Я листала документы, сто тридцать квадратов на Фонтанке, вот это да, в тихом омуте, как говорится, а вот дарственная на мое имя, трехкомнатная квартира в самом любимом месте города, и она моя. — Кирилл, это целое состояние, — я подняла на него глаза. — Это твои деньги, Сюня, я просто вложил их в то, что, думал, принесет тебе радость, — он сел рядом со мной и положил свою руку на мою, — я сделал там ремонт, ничего особенного, но можно сразу заезжать, там все есть. — Кирилл, вот за что мне так с тобой повезло, ведь, не встретив меня, ты, может, был бы счастлив с кем-то другим, а у меня постоянное чувство, что я плохо с тобой поступаю, что я тебя не достойна. — Сюня, все в этой жизни так, как должно быть, значит, это моя кара за что-то любить тебя всю жизнь, но я не жалуюсь, — он встал и зашагал по кабинету, — я очень счастлив Ксюша, — я не верила ему, — ты не веришь, да? А зря, я правда счастлив: у меня любимая работа, любимые дети, любимая женщина, ну и что, что не со мной, все равно.       Я тоже встала и подошла к нему: — Спасибо, Кирюш, за все, — я нырнула к нему в объятья, — я с радостью перееду. — И насчет школы не волнуйся пока, может отдадим в твою, в которой учились вы с Виктором, там то точно проблем не будет, ты знаешь, что ее директор твой одноклассник? — Нет, а кто? — я была приятно удивлена. — Не помню фамилии, у него какое-то старо-русское имя, — Кирилл пытался напрячь свою память. — Елисей? — это единственный мальчик со странным именем в нашем классе. — Точно Елисей, — Кирилл хлопнул себя по лбу. — Это очень хорошо, мы в школе с ним дружили, пока Женька не разбила ему сердце, — Кирилл напрягся и выпустил меня из объятий.       Я решила отложить разговор о Жене на потом, сейчас есть более насущные дела, я взяла свою сумку, прихватив документы на квартиру, попрощалась с Кириллом и быстро направилась к выходу, не хотелось столкнуться с Витей.       Весь оставшийся день был в бегах. Нужно было переехать в новую квартиру, к слову сказать, она оказалась шикарной, Кирилл приуменьшил ее состояние, отделавшись словами «есть ремонт», было видно, что вложено туда не мало: огромная детская со всякими качельками и тоннелями, спальня в бежевых тонах, уютная гостиная и огромная кухня с двумя окнами, выходящими на набережную, все как я люблю.       Попросив родителей оставить детей на ночь у себя, а Наташу посидеть с ними завтра, я полностью отдалась работе над обустройством нового жилья, дизайнерские штучки, коврики, настольные статуэтки, я бегала по всему городу и, как наседка, пыталась найти приятные сердцу вещицы, которые бы создали уют в моем новом доме.       Вечером, совсем выбившись из сил, я откупорила бутылку своего любимого "Pinot Grigio" и, распахнув окна, села на широкий подоконник, вдыхая свежий воздух любимого города. Закат стерся из-за белых ночей, и солнце растворялось в вечернем небе, как кусочек мороженного, брошенного в кофе.       Странно, но мне было спокойно, я откинула все переживания и как-будто слилась с настроением за окном. Люди, почувствовав приближающееся лето, уже полностью облачились в легкую и свободную одежду. Влюбленная парочка целовалась напротив моих окон, стоя босиком на набережном граните. Молодой человек очень неловко, как-то по-детски обнимал свою возлюбленную, его глаза были прикрыты от удовольствия, лица девушки я не видела, с ее светлыми локонами, спадающими на плечи, играл летний ветерок.       Оставив на ночь окна открытыми, я первый раз за последние дни заснула со спокойной душой, а сердце — я несколько раз дотрагивалась до места, под которым оно должно биться, но не чувствовала никакого биения, вот и сейчас, засыпая, напрягла слух, чтобы услышать его, вместо этого во мне отозвалась только ужасающая тишина.       Утром, первым делом заехав в банк, я поняла, насколько хорошо идут дела в семейном бизнесе, счет детей превышал все предполагаемые мною суммы, пробежав глазами документы, я отметила для себя, что деньги могли бы приумножатся, вложи их в ценные бумаги, решив не откладывать на долго этот вопрос, я отправилась в свою бывшую школу.       Огромное трехэтажное здание стояло во дворе и имело свою спортивную площадку, что было редкостью в центре города из-за тесно стоящих к друг другу зданий. Родители отдали нас с Виктором туда, чтобы мы самостоятельно могли ходить домой и на нашем пути встречалось как можно меньше нерегулируемых перекрестков.       Потянув на себя тяжелую железную дверь, я прошла в темный коридор, уже начались летние каникулы, поэтому в школе было тихо и от этого очень не по себе. Вспоминая, как по этим коридорам мы носились сломя голову, как списывали на уроках, натирали мылом школьную доску, изводили классных руководителей, как Женьку постоянно выгоняли с уроков за баловство, а следом за ней и меня, которая пыталась отстоять зачастую не справедливо наказанную подругу.       Поднявшись на третий этаж, я заглянула в кабинет директора, но там оказался обычный класс, странно, ведь я с закрытыми глазами могла бы найти его в школе. На директорском ковре нас не раз с Женькой ругали на чем свет стоит.       Спустившись на первый этаж, на стене с объявлениями я увидела надпись, «Приемные часы директора вт, чт 10.00-14.00 каб.212 2-ой этаж. Нестеров Елисей Андреевич»       Елисей — директор, смешно даже как-то, этот паренек таскался за нами с Женькой со второго класса, иногда мы брали его третьим в наши безумные мероприятия и, когда приходилось держать ответ перед взрослыми, он частенько брал всю вину на себя, чем вызывал немое уважение.       Этот худощавый мальчик в круглых очках, начиная с начальной школы, тенью ходил за нами, поначалу мы просто не обращали на него внимание, с возрастом его присутствие стало как бы негласным правилом, он всегда был где-то поблизости, но сказать, что мы были лучшими друзьями нельзя.       Елисей учился на одни пятерки, учителя в нем души не чаяли и возлагали на него большие надежды.       В девятом классе после выпускного, весь наш класс отправился кататься на кораблике. Веселье было в самом разгаре, одноклассники протащили с собой несколько бутылок с коньяком, и мы глотали его в туалете, закусывая оливками. Не трудно представить, как подействовал алкоголь на нас в то время, половина осталась в туалете, извергая из себя содержимое желудков, Женька раскраснелась и потащила меня танцевать, обдавая мое лицо теплым дыханием, ее глаза сверкали и казалось, что она хотела в чем-то признаться, но слова никак не слетали с ее губ, чего нельзя было сказать о Елике.       Он тоже покрылся легким румянцем и, подойдя к нам кружащимся в медленном танце, потянул Женьку за руку, она неохотно оторвала от меня взгляд и, сдвинув брови, посмотрела на Елика. — Чего тебе, не видишь, танцуем, — Женька была не в духе. — Я это, не на долго, — переминаясь с ноги на ногу, ответил молодой человек. — Ну, говори, — Женька разжала свои объятья и повернулась к нему лицом. — Я это, можно, только тебе, — он покосился на меня, мысленно вопрошая оставить их наедине, я кивнула и быстро ретировалась, выйдя на палубу. — Я слушаю, — Женя скрестила руки на груди, проводив меня взглядом. — Женя, я давно хотел сказать тебе, — руки у него тряслись, а слова не соединялись в предложения, — это уже давно не для кого не секрет, я думаю, ты уже сама все поняла. — Елик, давай быстрее, я не понимаю, о чем ты, — Женя настолько была поглощена своими чувствами, что, конечно же, ничего вокруг себя не замечала. — Женя, я люблю тебя, хоть я и понимаю, что мои чувства безответны, но хочу, чтобы ты знала, еще со второго класса, когда я сел за парту перед тобой, — он сказал все это на одном дыхании, как-будто выучил и сейчас рассказывал домашнее задание перед доской. — Что? Елик, ты чего, я думала, мы друзья, зачем ты мне это говоришь, ты что до сих пор не понял, что я люблю другого человека? — Женя похлопала своими огромными глазами.       Они разговаривали еще пару минут, а потом Женька вышла ко мне на палубу, сняла свой пиджак и накинула мне на плечи. — В любви признавался? — я улыбнулась, смотря в озадаченное лицо подруги. — Ты что знала? — Женька видно до сих пор в шоке. — Дурная ты, думаешь он восемь лет просто так за нами таскается, хороший он парень, жаль только, что в тебя влюбился, — я залилась смехом, а Женька посмотрев на меня исподлобья и тихонько выругалась.       В 10 класс Елисей с нами не перешел, учителя сказали, что он поступил в институт после 9 по программе для одаренных детей, мы, конечно, не удивились. Только после этого признания, Женька стала отшивать ухажеров еще на подступах к ней, чтобы никто нечаянно не ошарашил ее признанием в любви.       Пройдя к 212 кабинету, я попала в пустую приемную, увидев дверь с табличкой «Директор», я постучалась и потянула ее.       Дверь поддалась, и я попала в просторный кабинет залитый солнечным светом, за столом сидел молодой мужчина и, не отрываясь, что-то писал. — Елисей? Нестеров Елисей? — я стояла прямо напротив его стола и всматривалась в его черты лица.       Мужчина поднял голову и пристально изучал мое лицо: — Ксюша? — Да, Ксюша Мальцева, помнишь меня, мы учились в одном классе, — солнце светило мне прямо в глаза, поэтому я не совсем могла разглядеть его лица. — Ксюша, конечно, я помню тебя, — он молниеносно вскочил со своего роскошного кожаного кресла и в один миг зажал меня в объятьях, теперь я смогла его разглядеть: высокий, выше меня на голову, в плечах шире даже Виктора, смуглый, красивый, пышущий здоровьем, от него пахло мужскими брутальными духами и табаком. Наконец он выпустил меня из объятий и поставил прямо перед собой. — Ксюша, откуда ты здесь? – он берет меня за руку, поворачивает вокруг себя, — ты восхитительно выглядишь, он улыбается своей белоснежной голливудской улыбкой. — Елисей, ты тоже прекрасно выглядишь, ты изменился до неузнаваемости, — он еще шире улыбается. Да от заикающегося, худощавого мальчишки не осталось и следа. — Я, на самом деле, пришла просить тебя об услуге, — этот прекрасно сложенный мужчина, кошачьей походкой приблизился к своему столу, взял в руки свой портфель и начал складывать туда документы со своего стола. — Ксюша, уже пять часов, ты обедала сегодня? — Елисей копошился в своем портфеле, не поднимая глаз. — Нет, — я покачала головой. — И я , даже больше скажу, я даже еще не завтракал, поэтому, как ты смотришь на то, чтобы сходить в ресторан, там и обсудим все, — он прекратил заполнять свой портфели и поднял на меня глаза.       Это предложение было настолько неожиданным, что мне только и оставалось согласиться. — Прекрасно, помнишь нашу любимую мороженицу на малой Садовой? Теперь там изумительный итальянский ресторан, — он выпрямляется, одевает пиджак и открывает передо мной дверь, приглашая за ним.       Мы сидим в приятном месте с видом на улицу, из колонок льется приглушенная музыка, а в моем бокале плещется дорогое белое вино, из воспоминаний о школе мы плавно переходим на разговор по душам.       Закончив университет за два года, он поступил в аспирантуру, история с Женей так подкосила парня, что он еще долго не мог прийти в себя. — А потом я встретил одного человека, который перевернул мою жизнь, — в глазах Елика разлилось тепло и карие глаза стали цвета янтаря, — мы много гуляли, разговаривали, и мне захотелось преобразиться, чтобы не чувствовать себя гадким утенком, я стал ходить в спортзал, в солярий, бегать по утрам, заниматься йогой, всячески тренировать не только свой мозг, но и тело. — Елисей, тот человек которого ты встретил, мужчина? — я почему-то абсолютно была в этом уверена. Его взгляд из легкого и воздушного стал колким и холодным, он откинулся на стул и заерзал: — Нет, с чего ты сделала такой вывод? — в его голосе звенел металл. — Обычно мужчины, когда говорят о том, что встретили девушку, называют ее имя и играют им у себя на губах, а ты сказал человека, опустив пол, значит, это был мужчина, — я спокойно подцепила вилкой десерт и отправила его в рот. — Я так обычно говорила о своей жене, «есть один человек», «я влюбилась в одного человека», потому что не все готовы услышать, что я влюбилась в женщину. — Как, и ты тоже? — Елисей выглядел ошеломленным, он вытащил бутылку вина из льда и плеснул нам в бокалы. — Да, и я тоже, и теперь мы плавно подходим к моей просьбе, у меня двое детей, Рите 5, а младшему Теме 4 и я хотела бы, чтобы они учились в нашей школе, знаю, как тяжело туда попасть, поэтому надеюсь на тебя. — Ксюша, я был бы только рад помочь тебе, думаю, проблем с устройством не будет, у нас есть программа дошкольного образования и по возрасту твои дети подходят для нее, но неужели ты до сих пор хочешь отдать туда детей, зная, что директор школы гей? — он весь подобрался и превратился в слух. — Елисей, мне кажется, я только что совершила перед тобой каминг-аут, а ты задаешь мне такие вопросы, — он выглядел напряженным, как сжатая пружина которая вот-вот отскочит причинив боль окружающим. — Понимаешь, я так долго учился скрывать свои чувства, все началось с Жени, мне казалось, что скажи я ей, что люблю ее, она поднимет меня на смех, в итоге так и получилось, после этого я собирал свою гордость по крупинкам, на третьем курсе меня так сильно избили одногруппники, что я не мог встать целый месяц, — Елисей закатал рукав рубашки до плеча и показал мне шрамы, которыми была изуродована рука, тонкие линии красными выпуклыми бороздами вырисовывали какой-то узор. — Они ножом написали «Пидор», — Елисей сидел опустив глаза.       Я потянулась к его сильной мускулистой руке и пальцами прошлась по буквам, которые теперь четко вырисовывали это слово.       По стеклу рядом с нашим столиком забарабанили, и я, убрав пальцы, от руки Елика оглянулась на источник шума.       Прижавшись к витрине своим маленьким носиком, Тема барабанил ладошками по толстому стеклу, за ним стояла Наташа, с каменным лицом сжимая руку дочки в своей.       А что вы знаете о черной полосе в жизни? Я подняла глаза к потолку и представила ужасающий разговор с бывшей женой.       Картина явно выглядела двусмысленно, приглушенный свет, цветы на столе, полупустая бутылка вина и я, трогающая предплечье незнакомого мужчины, интересно как, ну как они оказались именно здесь?       Еще утром я созвонилась с родителями и предупредила, что за детьми сегодня зайдет Наташа, выслушав такой поток сознания отца и ругательств от интеллигентной матери, что даже удивилась.       Тема подбежал ко мне и обвил своими ручонками мою шею, Наташа же не двинулась с места и так и стояла напротив нашего столика на улице, не сводя с меня глаз. — Тема, — я оторвала сына и поставила его рядом с собой, — познакомься, это директор школы, в которую вы с Ритой пойдете учиться. — Елисей Андреевич, — Елик встал из-за стола и протянул руку. — Артем, — Тема вложил свою детскую ручку и поприветствовал мужчину.       Елисей подхватил Тему на руки и несколько раз подкинул его к потолку, отчего ребенок начал заливаться смехом.       Я вышла на улицу, придерживая дверь для Елисея, который посадил Тему к себе на шею. — Мама, — Рита прильнула ко мне, и я присела ее поцеловать. — Привет, солнышко, как у вас дела? Бабушку с дедушкой не обижали? — я украдкой посматривала на Наташу, которая ненавидящем взглядом смотрела на то, как Елик с Темой бегают по улице, играя в догонялки. — Мама Ната сказала, что, когда вы с ней познакомились, то ходили в кафе-мороженное на этой улице, но мы обошли ее всю, а мороженного нигде нет, — Рита пожала плечами. — Я смотрю, ты времени зря не теряешь, — ее карие глаза метали молнии.       Я пропустила этот спич мимо ушей, в этот момент Елисей поймал в охапку Тему и подошел к нам. — Знакомьтесь, это Елисей, мой бывший одноклассник и директор школы, в которой будут учиться Рита с Артемом, — Елик пригладил свои растрепавшиеся волосы и улыбнулся очаровательной улыбкой. — Наталья Калганова, жена Ксюши, — Наташа решила представиться сама и протянула мужчине руку. — Очень приятно, а мы с Ксюней вспоминали школьные годы, я был их с Женей Санчо Панса, — Тема уже бегал с Ритой вокруг нас и периодически дергал Елисея за ногу, привлекая его внимание. — Ксюша мне ничего о Вас не рассказывала, — Наташа наклонила голову на бок и пристально на меня посмотрела. — Не у одной меня тайные знакомые, — рукой остановив пробегавшего мимо сына и, присев, заправила его рубашку в брюки, я спиной чувствовала, как Калганова напряглась. — Ладно, не будем Вам больше мешать, у нас по плану еще Океанариум, до встречи Елисей, — мужчина немного наклонил голову в знак уважения, — Ксюша, можно тебя на пару слов? Отходить не пришлось, Елик снова ввязался в детскую забаву, и теперь они бегали втроем друг за другом издавая истошные вопли. — Ксюша, как это понимать? Даже трех дней не прошло, как ты побежала на свидание с этим загорелым красавчиком, — Наташа сделала еще один шаг ко мне, и я видела, как ревность и злость через край выплескиваются из ее красивых карих глаз.       Елик красавчик, да, скажи мне в школе, что моя жена будет меня ревновать к Нестерову, я бы наверное покрутила у виска, не буду пока ей говорить, что он по нашу сторону баррикад, пусть понервничает, чертенок во мне ликовал. — Наташа, я не люблю повторяться, но сделаю для тебя исключение, я абсолютно свободный человек, я не только могу встречаться с кем хочу, я могу еще и спать с тем, кто мне нравится, а Елисей определенно входит в это число, — если бы человек мог извергать огонь, моя бывшая явно бы это сделала, желваки ходили ходуном и на мгновение мне даже показалось, что она может меня ударить. — И еще, как погуляешь с детьми, отведи их к родителям, что-то мне подсказывает, что я не буду ночевать сегодня дома, — в душе я победоносно вскидываю руки и выплясываю танец победителя, но только в душе.       Но мои дикие танцы длились не долго, я чувствую, как тяжелая рука сжимает мой локоть, и я оказываюсь плотно прижата к такому желанному телу, мою щеку обжигает дыхание и слова струятся мне в ухо. — Я тоже не люблю повторятся, но видимо прошлого раза тебе было не достаточно, запомни раз и навсегда, ты моя женщина, и никто не смеет к тебе прикасаться, если этот олух хоть пальцем тебя тронет, я разорву его на мелкие кусочки, я превращу его жизнь в ад, — это было сказано очень тихо, но довольно таки правдоподобно для того, чтобы я смогла представить картинку, как Наташа одними руками разрывает Елика на части. — Отпусти, — я дернула локтем и сделала шаг назад, — ты мне никто, ты утратила на меня право, трахая девку у себя на столе, — я оставляю стоять ее с пышущими от гнева ноздрями и поворачиваюсь к довольно таки запыхавшимся детям, которые повисли на Елисее и дергали его за все места, до которых удавалось дотянуться. — Солнышки, поцелуйте маму, — дети отпустили мужчину, и он с облегчением вздохнул, — сегодня вы еще погуляете с мамой Натой и пойдете в гости к бабушке с дедушкой, а я приду завтра утром и заберу вас домой, — дети крепко обняли меня и, поцеловав, побежали к Наташе.       Мы вернулись в ресторан, чтобы рассчитаться и покинуть заведение. — У вас не очень-то и нежные отношения, — Елик налил себе воды. — Она изменила мне, и я от нее ушла, поэтому так стремительно и вернулась в Питер, — рассказывать всю свою жизнь желания не было, но с Женей отношения у меня испортились, а Кириллу рассказать было нельзя, родители вздрагивали от упоминания бывшей жены, а Витя в свете последних событий тоже не очень-то подходил на роль советчика. — Изменила и ты ее застукала, или это долгоиграющий процесс расставания? — Елик поднял руку и жестом показал официанту принести еще бутылку вина. — У меня, если честно, не было времени проанализировать, я прекрасно понимаю, что во всех семейных бедах виноваты оба, то, что она спала на работе, о чем-то говорит, о том, что ей не хватало этого со мной, а я этого не замечала. С сексом у нас всегда было все в порядке, он не надоел, не наскучил, по крайне мере, мне так казалось, — я подставила пустой бокал под льющееся вино. — Ксюня, может дело не в сексе, думаю с ним у вас и правда проблем не было, просто ты всегда была такой умной, такой рассудительной и абсолютно адекватной, в тебе нет ни капельки сумасшествия и сумасбродности, с тобой прекрасно, тихо и умиротворённо, интересно, как в библиотеке, может быть это и толкнуло ее на измену? — Елик положил кусочек французского сыра в рот. — Ты хочешь сказать, что со мной так хорошо, что аж до приторности скучно? — неужели это правда. — Когда ты последний раз делала какую-нибудь сумасбродную выходку? — с каждым выпитым бокалом наш разговор становился все более интимным. — Надо подумать, ммм, например, когда я заказала романтический ужин на воздушном шаре, я привезла Наташу на взлетную площадку с закрытыми глазами, и мы поднялись на высоту птичьего полета, были только мы и небо, а потом я взяла ее сильно и напористо, тогда она сказала, что это был лучший секс в ее жизни, — я унеслась мыслями в это прекрасное летнее небо над Москвой, мы лежали с ней голые в корзине воздушного шара и она слизывала с меня взбитые сливки, как в американских фильмах. — Сколько лет назад это было? — Елик подлил мне вина. — Давно, очень, наверное, через полгода после моего переезда в Москву, — прокручивая в своей памяти еще какие-нибудь интересные поступки, я поняла, что Елисей был на правильном пути, двое детей не оставляли мне особо много времени и просто полежать в тишине, обняв любимого человека, уже расценивалось, как что-то прекрасное. — Ты не подумай, я ее не оправдываю, я видел, как она смотрела на тебя и на меня, я даже начал опасаться за свою жизнь, — я улыбнулась, да, Калганова никогда не отпускает то, что считает своим, — но иногда "секс" — слишком простое слово для понятие измены.