***
Макс развел посты и с чистой совестью засел в комнате корпусного перед монитором компьютера. Быстренько осмотрел по видеонаблюдению коридоры на наличие начальства. Не обнаружив оного, зарубился в игрушку, кем-то оставленную в недрах компа. Игры строго запрещены и за это начальник мог серьезно наказать. Однако мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус. Через полчаса игра наскучила, захватив за компанию постового, пошел к окошку покурить. Пока тлела сигарета, мужики болтали о машинах. Обсудив все последние модели, перешли к обзору результатов гонок. Постовой докурил и пошел по глазкам. Макс остался сидеть на подоконнике, разглядывая через прутья решетки тюремный двор. Хоз.обслуга кружилась по периметру с метлами, убирая жухлую листву. За стеной безконвойники под присмотром дежурного сотрудника кормили скотину. Таскали свиньям и курам кабачки-переростки с тюремного огорода. Вот подъехал ментовский конвой и забрал кого-то в суд. Все как обычно. В тюрьме текла привычная для всех обитателей жизнь. Жулики приходили и уходили, а сотрудники сторожили. На отделении зазвонил телефон, и постовой опрометью кинулся к нему. - Четвертое отделение, прапорщик Махлаков. Так точно. Одну минуту. Корпусной сразу понял, звонок по его душу. Бросил взгляд на часы, направляясь к телефону. - Пейн, тебя Сом, - прошептал Махлак и передал трубку. Странно, до прогулки еще целый час, неужели что-то случилось? - Начальник корпусного отделения старший лейтенант Семенов, - отчеканил парень. Разбуди его ночью, вместо вопроса "Что случилось?" он первым делом представится по уставу. - Что, старлей, никотином давишься? Руки в ноги и бегом на карантинки. Там Джейн чуть нарик с ломкой не пришиб, - в трубке послышались короткие гудки. - Блядь, - Макс схватил ключи и припустился бегом по лестнице в подвал к карантинному отделению. Он переживал за эту девчонку, как за друга и коллегу. Хотя всегда считал ее долбанутой и молчаливой. Разве нормальная молодая девушка добровольно согласится на такую работу? Все, что их связывало, только сухие разговоры по работе и проживание в одном подъезде. Она, наверное, и другом его не считала. Корпусной влетел на пост. На всю громкость играл магнитофон, инспектора не было на привычном месте. Парень осмотрел отделение в поисках сержанта. Джейн сидела под камерой на батарее, курила и нервно постукивала пальцами по настенному кафелю. Девушка, полностью погруженная в свои мысли, не дернулась, когда Пейн хлопнул дверью. Он подошел к девушке и хорошенько встряхнул за плечи. - Даш, все в порядке? - голос выдавал тревогу. Она, словно и не слышала, кивнула головой, продолжая смотреть в одну точку. - Все в порядке?! - повторил громче и еще раз тряханул. - Да!! Что ты доебался?! - Даша вытащила затычки из ушей и скинула руки корпусного с плеч. – Все в порядке. Извини, я тебя не слышала, - осознав свою резкость, пыталась хоть как-то исправиться. - В какой хате ломка? - корпусной вздохнул и улыбнулся, радуясь, что все обошлось и не пришлось ее откачивать. - Последняя. Только началась, резкие перепады настроения, стеклянные глаза, пот ручьем. Самый смак достанется ночной смене, - девушка злобно улыбнулась. Макс посмотрел в камерный глазок. На шконке лежал человек в позе эмбриона. Его трясло, а лицо скорчилось в ужасную гримасу от адских болей. Джейн сделала магнитофон потише и сняла трубку телефона. На другом конце звучал усталый голос оператора. - Дежурная часть. - Карантинное отделение, старший сержант Алексеева. - Ты в порядке? - Да, Татьяна Николаевна, присмотрите за десятой камерой и за седьмой тоже, там девка странная, - Джейн положила трубку и прибавила громкость трека. Максим подошел к двери, ожидая увидеть очередную наркоманку, высохшую, с дряблой желтой кожей и безумными глазами. Заглянув в глазок седьмой камеры, в груди защемило от жалости. Хрупкая, словно тростинка, девушка сидела на лавочке. Большие голубые глаза полны ужаса и мольбы. Тонкими ручками закрывала уши, пытаясь хоть как-то заглушить музыкальную пытку. Такому ангелу не место в этих стенах, это ошибка. Незнакомка оказалась столь беззащитна и мила, что у сурового Пейна сердце сжалось, не выдержав заорал как потерпевший. - Выключи! Быстро выключи!Карантин
25 октября 2014 г. в 10:40
Дверь с надписью "больше 3-х не входить" запищала и автоматически открылась, запуская слегка продрогших сотрудников в распределительную секцию. Проверив документы, хмурый охранник открыл железную дверь, ведущую в дежурную часть и к шкафам смены. Глаза еще не привыкли к тусклому освещению коридора и ребята, словно слепые, на ощупь ползли до шкафа с номером четыре.
А вот и ты друг двустворчатый. Не успели привести в порядок форму и почистить обувь, как их одернул громогласный приказ подполковника Сомова.
- Что мнетесь, как, прости господи, перед клиентом, спец. средства в зубы и бегом на плац строиться, - кадровый офицер, прошедший Афганистан и первую Чеченскую, уважал порядок, не любил повторять приказы. Его смена являлась самой образцовой во всем учреждении: серьезный мужик личный состав подбирал сам и терпеть не мог трусов, стукачей и прочий оперской мусор.
Побросав щетки в шкаф, Джейн, Пейн и остальные бедолаги опрометью кинулись к окну дежурки выписывать ПР-71 и "Резеду". Наспех прикрепив спец. средства к ремню, как ошпаренные выбегали на плац.
Ровно в семь сорок утра у основного ограждения выстроились караул и дежурная смена. Развод прошел на удивление быстро, и сотрудники отправились сменять посты. Джейн шла последней к дверям корпуса. Устало осмотрев выбеленное здание в форме буквы «П», вдохнула прохладный воздух. Воздух зоны и воли сильно различались, постороннему человеку не понять. Только поработав здесь, начинаешь ценить то, что имеешь, и различать легкий и пьянящий воздух свободы, которым невозможно надышаться, и тяжелый давящий запах заточения и поломанных судеб. Это еще цветочки, ягодки внутри.
Начальник корпусного отделения, старший лейтенант Семенов, он же Пейн, длинным ключом отворил тяжелую дверь корпуса, пропуская смену внутрь. Зашел последним и силой захлопнул дверь. В нос сразу же ударила привычная тюремная вонь канализации, курева вперемешку с запахом грязного тела и еще какой-то дряни. Максу казалось, он сам пропитался этой вонью до мозга костей и никакой одеколон не сможет ее заглушить. Поднявшись по лестнице, тем же ключом открыл дверь с надписью "карантинное отделение", первой запустив Джейн, за тем зашел сам и остальная смена.
Даша уже морально подготовилась к трудному дежурству и решительно переступила порог каземата. Без лишних вопросов пожала руку сонному корпусному и своему сменщику, переписала ведомость и забрала камерные ключи. Ребята пожелали ей удачи и ушли дальше принимать посты, оставив девушку одну рядом с камерами, наполненными жуликами и отбросами общества.
Карантинные камеры не что иное, как сборная солянка: алкаши с белочкой, наркоманы с ломкой, бомжи с полным букетом, просто люди, которые сломались, попав в эти стены. Не хотят жить - вешаются и вскрывают себе вены. Поступившие в СИЗО выдерживаются три дня в одиночных камерах и лишь потом распределяются: первоходы к первоходам, петухи к петухам и так далее.
По началу Даша боялась оставаться одна в мрачном продоле. Окруженная десятком камер,она дрожащими руками открывала кормушки, путалась в ключах и постоянно просила, чтобы кто-то из сотрудником побыл рядом. Теперь вспоминала свои приключения со смехом, подтрунивала над новичками. Страшно первое время, потом привыкаешь ко всему, такова человеческая натура.
Подойдя к нише, нажала на магнитофоне кнопку "плей" и сразу же заткнула уши затычками. Заиграл единственный трек Eminem'а "Slim shady". Играть он будет с подъема до отбоя, выключаясь на время приема пищи. Музыка оказывала психологическое давление на заключенных. За три дня непрерывного прослушивания большинство ломалось и становилось более покладистыми, пропадало желание нарушать режим.
Даша взяла блокнот и начала изучать контингент. 105, 158, 158, 222, 111.4, 162. 228,228, как у Ноггано "лето-осень, папиросим 228, 228". Непонятные цифры после фамилий и даты рождения говорили о многом: убийца, вор, незаконное оружие, драка со смертелкой, разбой, пара нариков. Последняя статья заставила передернуться от отвращения, 135 ч.2 - педофил. Громко выругавшись, посмотрела на год рождения 1954. Блядь, откуда только берутся такие выродки? В наше время за секс даже платить не надо, сходи на местную дискотеку и без проблем снимешь пьяненькую девочку-целочку, которая даже имени твоего на утро не вспомнит, не то что к ментам побежит. И эта мразь-первоход всю жизнь честно работал, наверняка семья, дети, внуки. С ума сошел на старости лет. Сам в СИЗО, а как теперь родные людям в глаза смотреть будут, а девочка, над которой надругался, как будет жить с этим, видеть тебя в кошмарах. Одно радует, пизда тебе на зоне, не отпетушат так порешат.
В дверь отделения громко постучали, девушка посмотрела в окошко и открыла дверь. Козлы поздоровались и занесли тележку, на нее поставили жбаны с кашей и чаем, хлеб, тарелки, ложки и вышли. За ними, весело хохоча, впорхнули две зечки-поварихи. Пытались заговорить с мужиками и строили им глазки.
- Девки, тут вам не дискотека, рты закрыли и работаем, каша стынет, - сержант рявкнула и погрозила палкой.
Старшая из поварих извинилась и покатила тележку к первой хате.
- Простите, пожалуйста, мы у мужиков хотели спичек попросить, закупку послезавтра отдадут, а у нас прикурить нечем.
Даша глубоко вздохнула, порывшись во внутреннем кармане, выудила початый коробок спичек и положила в нишу.
- Раздашь - заберешь, - поварихи тоже люди, хотя и пришили по пьяне своих мужей. Говорите, женщины слабый пол? Забудьте нахрен. В злости и жестокости эти милые создания дадут фору любому мужику. Особенно когда в крови ядерная смесь ревности и алкоголя.
Сержант открыла первую кормушку, седой педофил посмотрел на девушку, подмигнул и облизнулся. Как же ей хотелось выпустить в похотливую рожу струю едкого газа, но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Чувства здесь запрещены. В предпоследней хате за едой подошла молодая девушка большие глаза, наполненные грустью, милое, чуть кругловатое лицо, ухоженные русые волосы собраны в хвост. Забрала кашу и поблагодарила, что было редкостью в этих краях.
- Подождите, пожалуйста, не закрывайте, - подозреваемая нагнулась к кормушке. - Можно у вас спросить?
- Да, конечно, - удивительно, за последний год кроме "Эй, начальник" или "Слышь красавица" ничего не слышала.
- Когда можно встретиться с оперативным сотрудником и как отправить письмо родственникам?
Даша открыла блокнот. Статья 228, первоход, привезли вчера вечером. Окинула взглядом подозреваемую, кожа чистая, на лице нет печати наркоманки. В голове мелькнула мысль - диллерша.
- Опер сам сегодня вызовет, - почесала длинным ключом затылок, чуть сдвинув шапку на лоб. - Письмо сунете в почтовый ящик у прогулочных двориков, - с чистой совестью захлопнула дверку.
В камере номер восемь, никто не подошел за едой.
- Эй, бери тарелку, не задерживай раздачу, - ответа не последовало. Отступив пару шагов от камеры, нагнулась и посмотрела внутрь через открытую кормушку. Внезапно в окошко выскочила рука, сметая все на своем пути, и пыталась ухватить стоящую впереди девушку. Джейн рефлекторно отпрыгнула назад и ударилась спиной о противоположенную стену. Пальцы заключенного слегка дотронулись до ее бушлата. Часто дыша от испуга, наблюдала, как рука убралась обратно и вместо нее, в маленькое окошко протискивалось безумное лицо парня. Стеклянные красные глаза, пот струился по лицу, а рот перекошен от боли.
Начало абстинентного синдрома, по простому, ломки.
- Сука! Дай дозу, я тут все расхерачу и кишки тебе выпущу! - бешено заорав, парень сполз по стене и уже где-то в районе пола заскулил. - Мне плохо, я умираю, пожалуйста дайте дозу-у-у, - последнее слово переросло в плач и вой.
Даша очухалась, с ноги захлопнула кормушку и обернулась в сторону испуганных поварих, вжавшихся в соседнюю дверь.
- Он сегодня есть не будет, собирайте шленки и брысь отсюда.