Симулятор

Как уснул, Шон категорически не помнил. Открыв глаза, он был ослеплен солнечным светом. - Где я? – спросил парень, еле-еле шевеля языком. - Проснулся? – старческий голос донёсся откуда-то слева, абсолютно незнакомый, но добрый. – Как зовут тебя, парень? - Шон. Кто вы? - Я Нора. Ты лежи, у тебя жар. - Женщина?! – чуть истерично. – Отойдите от меня! Такого не может быть! Шон быстро сел, обхватив себя за колени. Резко закружилась голова, а пожилая дама осталась стоять. Оказалось, она была совсем близко. И самое ужасное – живая. - Вы кто? - Говорю же, Нора, - раздражённо произнесла старушка, цокнув. – Ты свалился откуда, что ли? Или из этих, кто по крышам скачет? Шон прижался к стене, будто призрак увидел. Он смотрел на женщину, как на хищника, который вот-вот нападёт и растерзает в клочья. - Где я? - На Боденском озере. Мы близ Констанца. Ты откуда, малыш? - Я из Стамсити. Объединённая Америка. - В первый раз слышу такое, - Нора ещё раз цокнула. – Канаду знаю, США знаю, а объединённую Америку не знаю. - Боденское озеро? Это Европа? - Кажется, ты ударился слишком сильно. Старушка указала на него пальцем, потом задумчиво посмотрела наверх и ушла, кряхтя, в другую комнату. Шон смотрел ей в след и качался назад-вперёд, не в силах поверить в происходящее. Что с ним стряслось?! - Милый, - Нора принесла небольшой старый атлас, парень такие видел только в центральном музее Америки, - мы тут, не обращай внимания на ФРГ и ГДР, а ты откуда? Юноша залип. Цветной старый атлас был в очень хорошем состоянии. Он залюбовался печатью, названиями городов, потрогал бумагу, понюхал. - Вы в архиве работаете? - Что? Нет! Я всю жизнь в Тироле прожила, доила коров. Шон полистал страницы и нашёл оба американских континента. - Здесь какая-то ошибка, - парень посмотрел на Нору удивлённо, всё ещё опасаясь её, - границы не те. - Может быть, атлас-то ещё с шестидесятых, - она прыснула и села рядом с незнакомцем. Юноша отодвинулся осторожно, косясь на старушку. Она навевала ужас своим существованием. - Вот, - возбуждённо вздохнув, прошептал Шон, - я отсюда! Нора вытащила из кармана плотного платья очки, надела их на нос и внимательно уставилась на карту. - Чикаго, штат Иллинойс. Всё ясно, америкашка, - сказала уже с улыбкой. – Сейчас позвоню внуку, он мальчик современный, скажет, что делать. Нора ушла, оставив Шона одного. Тот сидел, медленно листая атлас, прикидывая в голове шансы реально увидеть женщину. Знания напоминали ему, что женщины вымерли после гендерной эволюции. Их не бывает, они не существуют, только как биороботы. Но перед ним мелькала настоящая женщина, живая и вполне функционально развитая. Не какая-то биоразработка или проба, а женщина. Шон мотнул головой, отложив атлас. Лоб был действительно горячим. Он в Германии, на границе со Швейцарией. Как он тут оказался? - Милый, - послышался голос Норы, которая шла по коридору, начав говорить уже оттуда, - Хельмут, это мой внук, сказал, что ближайшее консульство США находится в Мюнхене. Мы можем туда позвонить и они оплатят тебе дорогу до Баварии. Где твои документы, ты помнишь? - Какие документы? – Шон выпрямился, уже не боясь женщину. Она была старой, он явно превосходил её в силе. – У меня только электронный код, - и в подтверждении показал отметины на сгибе локтя. Нора вновь надела очки, внимательно смотря на чудную выпуклую татуировку. Та была бледной, как наросты на коже. - В Америке теперь так документы оформляют? Странные вы там все. Она села рядом, указала на бумажку, на которой был записан телефон, и стала его набирать, добро улыбнувшись. Шон впервые видел такой телефон. Допотопный, как работал-то вообще? Разговор с представителем американского консульства продлился более десяти минут. Так как Шон не помнил свою фамилию (хотя он готов был поклясться, что таковая имелась), процедура опознания в нём американского подданного затягивалась, так как Шонов, приехавших в Германию, было слишком уж много. Конечно, можно было отсечь по возрасту, указав город Чикаго, хоть Шон и не знал такого, но Нора упорно утверждала, что он оттуда, приветливый работник консульства посоветовал приехать этому загадочному Шону самостоятельно, и если он всё-таки окажется гражданином США, то расходы второй стороне возместят. Нора долго думала, а потом вновь позвонила внуку. Хотелось есть и реветь. Почему-то именно сейчас навалились проблемы, которые он оставил там, в другой жизни: сроки течки, запись на приём к врачу, свадьба отца и поступление в высшую школу. Может быть, это просто сон, и совсем скоро он вернётся к той головной боли, которая ожидает его за пределами собственной комнаты. - Лет тебе сколько? – спросила Нора, высунув из дверного проёма только голову. - Двадцать один. - Выглядишь моложе, - она кивнула, вновь начав говорить по телефону. - Хельмут, внучок, ты скажи, а есть прямой... Нора вновь ушла куда-то вглубь дома, оставив гостя одного. Шон осмотрел себя, подметив, что на нём стрейчевые джинсы, которые подарил Влад, любовник отца, но отчего-то юноша ими не пренебрегал, фланелевая рубашка и классические кеды. Волосы, конечно, все взъерошенные, мешки под глазами, и пот струился ручьём. - Значит так, - старушка вернулась, сев напротив небольшого дивана на стул, - завтра приедет полиция, а я тебя отвезти не могу, поэтому будем уповать на власти. Они проводят, посадят на поезд или автобус, не знаю уж, а в Мюнхене представитель консульства тебя встретит. Так что, Шон, скоро дома будешь, - она помолчала. – Пойдём, я тебя покормлю. Впервые со знакомства юноша улыбнулся доброй женщине. Вечер прошёл спокойно. Шон поел, поблагодарил Нору и ушёл в ту самую комнату на диван, где и очнулся. Старушка дала ему пару таблеток от жара и сказала, что сейчас сообразит ему постельное место. Он размышлял, что ему делать. Но мысль о том, что, возможно, он потерял память, его смертельно пугала. Хотя это не может быть правдой, потому что он помнил отца, будущего отчима, друзей, своего врача, даже придурка из приёмной комиссии. Но как... как он оказался в Германии? Размышления прервала Нора, дав парню постельное бельё и футболку внука, которая лежала у неё на всякий случай, с прошлого его приезда, когда малолетний обормот даже есть не хотел, а всё по девочкам шастал. Шон поблагодарил за всё и сразу лёг. Усталость сморила моментально. Утром начался хаос. Приехали полицейские, попросив Шона быстро позавтракать. Нора на прощание обняла юношу, сунула в руку какую-то синюю бумажку вместе с запиской и сказала, лукаво прищурив глаз, что для американца по-немецки он говорит отменно. Полицейские были любезны, но холодны. Шона напрягло, что два привлекательных молодых мужчины смотрели на него равнодушно. К вниманию альф Шон привык, но тут его сбил с толку их запах: он никак не мог понять, кто они. Для альф пахли слабовато, а для бет как-то уж слишком резко. Ехали они недолго. Город выглядел странновато. Огромная статуя полуголой женщины крутилась прямо у кромки воды. Она была похожа на биороботов-проституток, которые удовлетворяли бедных. Но в целом населённый пункт был интересным. Бурная река пронизывала его почти пополам, и было любопытно, куда же несётся этот поток, а они уезжали всё дальше от озера. Шон вздремнул, и когда его разбудили, то они были уже в другом городке. Мужчины с ним не разговаривали, просто ждали чего-то. Буквально через полчаса на остановке притормозил автобус. Он был странный, весь разрисованный. Такие парень видел только в книжках. Один полицейский разговаривал с водителем, а второй объяснил Шону, что его встретят, как только они приедут. Путешествие до Мюнхена было скучным и голодным, так как Нора дала ему в дорогу небольшую сумку, где была бутылка воды и бутерброды, которые он уже съел. В автобусе Шон изучил записку, где был написан телефон Норы и пожелание удачи, а синяя бумажка всё ещё оставалась загадочной. Представитель консульства США выглядел менее доброжелательным, чем полицейские. И он тоже не отреагировал на Шона. Что с этими людьми? Какого они пола вообще? В консульстве произошла какая бредовая вещь. Выходило, что Шон самозванец и к Америке не имеет никакого отношения. У него взяли отпечатки пальцев, просканировали сетчатку глаза, хотя он по привычке подставил сгиб локтя. Посмотрели на юношу удивлённо, но ничего не сказали. И в итоге, уже к вечеру, ему сказали страшную вещь: он не подданный Соединённых штатов, поэтому не в их юрисдикции ему помогать. А потом попросили просто уйти. Шон попытался объяснить, что он родился в Стамсити, что омега, у него есть отец, и если надо, то он всё подтвердит, но дозвониться до него не удалось. Шон пришёл в ужас, поняв, что положение у него хуже не придумаешь. Поэтому он попросил ещё раз позвонить, и на этот раз Норе. Услышав рассказ, старушка только поохала, а затем попросила продиктовать ей номер телефона, чтобы была возможность с ним связаться. Шон сидел в приёмной около стола секретаря, смотря на подставку для карандашей, и всё больше убеждался, что это чёртов сон. Либо над ним кто-то так не смешно подшутил. Как-то они с Люком записались на программу, имитирующую полностью шпионскую деятельность, перевоплотившись в агентов разных разведок на пару дней. Было увлекательно, ведь они с другом об этом долго мечтали. А тут по-настоящему. Звонок раздался через двадцать минут. Секретарь протянула трубку Шону. - Привет, неудачник. Это Хель, в смысле Хельмут. Ба мне позвонила и сказала, что ты в полной жопе, поэтому я должен тебе помочь, - юноша на том конце тараторил, но был в прекрасном расположении духа. – Итак, из консульства тебя попёрли, как я понял, поэтому тебе самая дорога в посольство, а оно, салага, в Берлине. Я здесь, поэтому помогу, чем смогу, но до Берлина тебе надо добраться. У тебя деньги есть? - Что? - Деньги? Баксы, евро, фунты? - Нет, у меня только записка от твоей бабушки и бутылка воды. - Класс, - Хельмут прыснул. – Так, ладно. Сейчас проси, чтобы эти ребята вызвали полицейских, ты имеешь на это право, раз тебе память отшибло. Тем скажи, что турист, потерялся, но тебе надо на главный вокзал. Там тебя встретит моя бывшая, она сучка, конечно, но билет до Берлина тебе купит. Понял? - Да, вроде бы. - Сучку зовут Жули. Жули, понял, салага? Она такая блондинка с буферами. Не пропустишь. Жди её у стойки информации, усёк? Она тебя сама найдёт. Ещё созвонимся, неудачник, бай! Шон передал трубку секретарю. Он сделал всё так, как велел этот Хельмут. На вокзале его действительно нашла блондинка, начав сразу втирать, что друг из Хельмута уродский, а она его любила, страдала, даже готова была в сраный Берлин ехать. И ему, Шону, вообще не повезло с таким приятелем, как этот ублюдок. Жули купила билет и истерично ревела в трубку, что друга она на поезд посадит, а он, Хельмут, мразь последняя, и деньги ей переведёт сегодня же. От этой девушки болела голова, и Шон даже как-то смирился, что перед ним реальная молодая женщина. Наверное, они поэтому и вымерли, что были такими замороченными. Он попросил купить ему поесть, и она, конечно, взъелась, но в положение бедняги вошла. Тут-то и выяснилось, что Нора дала юноше немного денег. Синяя бумажка оказалось валютой в двадцать евро. Он купил себе сэндвич и кофе, который был безумно вкусный, с таким насыщенным ароматом, что он сразу же проснулся. Жули смотрела на парня с интересом, спросив, неужели в Америке такой поганый кофе, что он удивляется этому. Шон лишь улыбнулся, с удовольствием ужиная. На прощание Жули смачно чмокнула его в щёку, сказав, что он прикольный. Она прижалась к нему своей грудью, пока целовала, и Шон не мог оторвать глаз от молочных желёз. Он видел их впервые и до конца не понимал их предназначения. Жули кокетливо улыбнулась и помахала ему, когда скоростной поезд тронулся. Состав почти летел, хоть и медленно, набирая скорость, останавливаясь лишь в более или менее крупных городах. Всё это время Шон рассуждал, куда он попал, что ему делать, и как быть в целом. До отца не дозвониться, с руки электронный код считать нельзя. Получается, что здесь он никто. Но сидя в поезде, его это сейчас волновало мало. Сегодня он заснёт и проснётся в своей комнате, в которую по привычке постучит Влад, говоря, что отец уже уехал, и предложит завтрак. Лучше бы он остался в этом дурацком, непонятном, но таком забавном мире. Выйдя на платформу, Шон побоялся, что его никто не встретит, но Хельмута он увидел сразу. Парень был рыжим, весь в канапушках, бледный, высокий, худой и очень задорный. - Это ты, салага? – сразу налетел он на юношу. – Я так и знал, больно ты потерянный. Ба была права, ты весь какой-то странный, нескладный. Ладно, бедолага, пошли. Хельмут был живой энергией. Пока они шли по вокзалу к автобусной остановке, он говорил и только. Ему было очень любопытно, кто же такой Шон, как он оказался в той дыре, где подобрала его бабушка, и почему в американском консульстве его отбрили. Попутно он говорил по телефону с Жули, сказав, что деньги пришлёт сегодня же переводом, что Шон доехал, а она стерва драная. - Люблю её до сих пор, - сказал парень, улыбаясь. – Ты прости, я знаю, что очень болтлив. - Мне приятно. Я очень благодарен тебе за помощь. - Да брось, ба мне бы голову откусила, откажись я. Да и интересно мне, как никак. Хельмут коротко рассказал о себе. Его мать итальянка, а отец немец, они живут в Тироле и приезжают очень редко, им в деревне лучше. Он же учился в Мюнхене, оттуда и знает Жули, вместе заканчивали курсы, а в Берлин переехал по переводу, так как тут ему предложили практику. Попеременно Хельмут зевал, чесал глаз и залипал, когда объявляли остановки. Квартирка у парня была небольшая. Он скинул кеды, рюкзак и рухнул на диван, подгребая под себя подушку. Шон остался мяться в коридоре. - Ты проходи, садись, я просто что-то умаялся. С работы, а там страсти какие-то. Дебилы ошибок понаделали... Гость осмотрелся, сходил в туалет. Обстановка была причудливой, но увлекательной. - Расскажи о себе лучше. - Я из Америки, - Шон решил, что лучше слово «объединённая» не говорить, - мне двадцать один, омега, поступаю в высшую школу. - Омега? – переспросил Хельмут, садясь. – Это позывной? - Это пол, - ответил парень, смотря на собеседника, как на полоумного. - Что? – и тот начал смеяться. – Ты кто? Толкинист или приверженец антиутопий? А может ты Хаксли перечитал? Тогда я Дельта, ахаха, - и продолжил ржать. - Я серьёзно! - Ага, я тоже. Нет, а что, давай перечислим всю иерархию доминирования? Ты ботаник? Шон нахмурился и замолчал. - Ладно, давай хоть чай выпьем и запишем тебя на приём в посольство, мне завтра к двум на работу, утром надо решить все твои проблемы. Шон почти не говорил, только слушал и наблюдал. Если это реальность, то он сошёл с ума. Хельмут пах странно, что-то среднее между альфой и бетой. Такого не могло быть, по крайней мере, Шон ранее такого явления не наблюдал. Пацан попросил называть его Хель, так как полное имя не очень любил. Он отметил, что Шон для иностранца прилично говорит по-немецки и выглядит забавно. Потом спросил, где тот достал такие кеды и какой они фирмы, выделил свою футболку и шорты, разрешив тому помыться. Шон стоял в душе, думаю, порезать ему вены себе или нет. Интуиция подсказывала, что завтра его ничего хорошего не ждёт. Это какой-то ад. Он понимал, что выглядит сумасшедшим, он тут чужой, здесь есть женщины. Либо это очередной манипулятор, в который его засунул Люк, либо он сбрендил, либо спит. Хельмут постучал в дверь, попросив гостя экономить воду. Гость вздохнул. Больше чем ад. На диване было удобно. Перед сном американец пожелал себе вернуться обратно, сейчас ему этого страшно хотелось. Шон проснулся, надеясь увидеть родной потолок, но над ним склонилась заспанная рыжая голова, торжественно объявляя: - Доброе утро, салага, пакуй чемоданы! День обещал быть долгим.