Марионетки в руках судьбы

Не доверяйте тому, что вы слышали; не доверяйте традициям, так как их передавали из поколения в поколение; не доверяйте ничему, если это является слухом или мнением большинства; не доверяйте, если это является лишь записью высказывания какого-то старого мудреца; не доверяйте догадкам; не доверяйте тому, что вы считаете правдой, к чему вы привыкли; не доверяйте одному голому авторитету ваших учителей и старейшин. После наблюдения и анализа, когда он согласуется с рассудком и способствует благу и пользе одного и каждого, тогда принимайте это и живите согласно ему. (Гаутама Будда.)

      POV Драко.       Вот и закончилась Вторая Магическая Война. Наша семья, как и следовало ожидать, подверглась всяческим нападкам. Мы в некотором роде стали изгоями как в магическом, так и в магловском мирах. Конечно, ведь волшебному миру потребовались козлы отпущения. Почему бы не сделать их из когда-то славного рода Малфоев? Еще год назад все прислушивались к нашему мнению, боялись, но уважали. Только эти глупцы из Ордена и ОД позволяли себе нелестно отзываться в наш адрес. А что сейчас? У нас отобрали несколько поместий за рубежом, а также неприличную сумму галлеонов.       Отца приговорили к пожизненному заключению в Азкабане. Хотели, чтобы он умирал долго и мучительно, а могли ведь просто устроить свидание с дементорами. По мне, уж лучше быстро, чем эти твари будут питаться твоими соками на протяжении остатка твоей жалкой жизни. А ведь Министерство ясно дало понять, что Люциус будет гнить там, пока не испустит дух. Нам с матерью запретили даже пытаться его освободить, иначе соседняя камера нам обеспечена.       Кстати сказать, нас с Нарциссой оправдали по всем статьям. Конечно, не обошлось без Золотого Трио. После слушания ко мне подошёл Поттер, и единственное, что он сказал, было: «Квиты, Малфой». Потом протянул руку для рукопожатия.       Если честно, сначала я растерялся. Да, растерялся. Я могу повторить это хоть тысячу раз. Отец всегда повторял мне: «Можешь врать мне, семье, окружающим, но никогда не лги себе». Наверное, это единственный его наказ, которому я всегда следовал.       Помню, немного помедлив, я всё-таки пожал его ладонь.       Неужели так трудно было сделать это на первом курсе? Тогда всё было бы по-другому... Но не факт, что лучше. Уж пусть будет так.       Но это, казалось бы, обычное: «Квиты, Малфой», - до сих пор никак не выходит у меня из головы. Он сказал ни сухое: «Мы квиты», - ни презрительное: «Я вернул должок» - и даже ни злобное: «В расчете»... Его фраза звучала как-то по-доброму, дружелюбно. Произнося её, он как бы просил прощения за все те годы глупой вражды и сам прощал меня.       Рядом стояли остальные члены Золотого Трио. Уизли как всегда смотрел на меня со злостью и презрением, а Грейнджер... В её взгляде читались понимание и одобрение. В этом вся Грейнджер. Гриффиндорка. Уизли ушёл, а она осталась ждать Поттера.       «Не прошло и семи лет, Поттер, - ответил я тогда. – Спасибо. И да, я ошибался – ты умеешь выбирать хороших друзей. Разумеется, к Уизли это не относится».       «Разумеется», - хмыкнул он, вернул когда-то забранную у меня палочку и отошёл.       Я ещё видел, как Мальчик-Который-Выжил-И-Победил подходит к гриффиндорке и что-то ей говорит, а она смеётся и поглядывает на меня.       С того дня я изо всех сил старался вернуть репутацию нашей семье. Оказалось, быть главой семейства не так легко, как я думал. И как отец с этим справлялся? Отец... Хоть порой он бывал жесток, всё же я люблю его, а он меня и мать. Холодный и расчетливый на публике, с нами же он всегда «оттаивал».       Не знаю, откуда взялись слухи о том, что он избивал и пытал Круциатусом нас с матерью. До рукоприкладства он никогда не опустится - ему чуждо всё магловское. А Круциатус... Не помню, чтобы он применял его в моём присутствии. Желая меня проучить, лишь вызывал на поединок, что гораздо лучше и интереснее драки уличных оборванцев. Шпаги. Фехтованию я обучался с шести лет, так что нередко побеждал сам, отделываясь лёгкими царапинами. На теле Нарциссы же никогда не присутствовали шрамы и ссадины. Те случаи, когда я заставал её в слезах, можно пересчитать по пальцам: возрождение змееподобного существа, отец в Азкабане, принятие мной метки и вот снова Азкабан. Раньше мы сидели вечерами у камина и разговаривали обо всём на свете и одновременно ни о чём. Что же теперь? Отец за решёткой, а мать в больнице.       Ещё одно пятно на нашей репутации – расторжение помолвки с Асторией Гринграсс, после этого выскочившей замуж за какого-то француза. Не то чтобы это меня расстраивало, нет, я даже рад, что мне не придётся терпеть её на протяжении всей оставшейся жизни, ведь Малфои не разводятся. Но эта выскочка опозорила нас ещё больше, а расхлёбывать это варево как всегда приходится мне!       Пролечившись в клинике с месяц, Нарцисса вернулась в поместье и ударилась в благотворительность, но была слишком слаба, чтобы восстановить когда-то роскошный сад. А я решил вернуться в Хогвартс. Ну как решил, maman меня особо и не спрашивала. Видите ли, «там я буду под постоянным наблюдением учителей и не смогу ничего выкинуть». Меня больше всего удивило то, что МакГонагалл на это согласилась.       Мой повторный седьмой год обучения выдался довольно сложным. Панси и Блейз, как могли, поддерживали меня, но вскоре они сошлись, а я стал чувствовать себя третьим лишним. В тот год я особо остро ощущал своё одиночество. Оно буквально лишало кислорода, стальной хваткой царапая внутренние органы. Меня спасал только один человек, точнее человек и портрет – Феликс и Северус. Крёстный всегда мне помогал, да и сейчас помогает, а Феликс... Он мой кузен. Феликс Джон Кендал – второкурсник. Мало кто знает, что у моего отца есть родная сестра – Шерон Кендал, которая обучалась в Дурмстранге, где и познакомилась со своим мужем. Феликса же решили отправить в Хогвартс (после окончания войны, разумеется).       Так странно... Когда я хотел с кем-нибудь поговорить или почувствовать себя нужным, я приходил к нему, такому же слизеринцу-аристократу с серебристыми волосами и серыми глазами, как я. Каждый раз смотря на него, я вижу себя в его возрасте, стараюсь помочь и через него исправляю ошибки школьной жизни.       Но ещё более странным я считал то, что МакГонагалл предложила мне стать профессором Зельеварения и деканом Слизерина после окончания Хогвартса. Об этом мне рассказал Северус, то есть его портрет, украшающий одну из комнат Малфой Мэнора, сказал, что это возможно мой единственный шанс вернуть нашей семье честь и былое величие, что нужно согласиться. И я согласился, потому что он меня попросил и ещё потому, что понимал, что он прав и так будет лучше.       Конец POV Драко.       Солнечные лучи озаряли коридоры школы матовым светом, однако, не делая их менее уютными. Наоборот, обдавали спешащих на завтрак учеников каким-то необъяснимым спокойствием и теплом, несмотря на Осень, которая господствовала вот уже три недели.       Вот только мало кто замечал эту странность природы, что не могло не расстраивать капризную особу, неторопливо разукрашивающую листву деревьев и в то же время ласкающую всё вокруг игривыми лучами солнца. Исключениями становились те, кто приобретал себе пристанище среди мрачной темноты подземелий и не так часто могли наслаждаться светом, как это делали представители домов Гриффиндора и Когтеврана.       Мало кто замечал и светловолосого мужчину, не спеша направляющегося в Большой зал, лавируя между подростками с разноцветными нашивками на мантиях. Разве что русоволосый юноша, свернувший из-за угла.       - Мистер Малфой! Профессор, постойте!       Взмахнув полами мантии, явно сшитой на заказ, блондин замедлил шаг и повернул голову, наблюдая за стремительно приближающимся учеником.       - Мистер Гудмен, вы что-то хотели? - добродушно взглянув на старосту своего факультета, поинтересовался профессор Зельеварения.       - Профессор МакГонагалл просила передать вам, что будет ждать вас в своем кабинете сразу после завтрака.       - Хорошо, ступай, - холодно произнёс Малфой, запоздало осознавая всю резкость своих слов.       Легкий холодок прошёл вдоль позвоночника, а на душе осело тревожное чувство, не предвещающее ничего хорошего от предстоящей встречи с директрисой. Есть резко расхотелось, и преподаватель не придумал ничего лучше, чем прямиком направиться в кабинет директора. Благо идти предстояло недолго, и странная решимость не до конца успела покинуть его тело.       - Talpa (1), - на выдохе произнёс Драко, отстранённо отмечая, как горгулья отъезжает в сторону.       Ступать на ступеньки витиеватой лестницы безумно не хотелось - липкий страх всё ещё обдавал его своим дыханием, а необъяснимое предчувствие медленно, но верно, затапливало сознание.       В другой раз он непременно бы послал все эти эмоции куда подальше; спрашивается: что такого может случиться? Война давно закончилась, а, если бы что-то грозило безопасности учеников, другие профессора уже должны были быть у МакГонагалл, а не прийти к ней "сразу после завтрака", как ему передали. В другой раз он непременно поступил бы именно так, вот только что-то ему подсказывало, - быть может, то же пресловутое предчувствие? - что то, что скажет ему эта Кошка, едва ли способно ему понравится, а вот его причастность к этому делу разве что не является неоспоримым фактом.       Вопреки сомнениям разума, ноги сами привели Малфоя в кабинет. К его удивлению, Минервы в нём не оказалось, что позволило немного осмотреться и привести мысли в порядок. Взгляд против воли переместился на портрет человека, видеть которого хотелось меньше всего. Возможно, когда-нибудь ему всё-таки придется посмотреть в глаза этого мудрого старца, но явно не сегодня, когда рама пустовала.       - Он отправился в одно поместье на окраине Лондона, - проследив за взглядом крестника, с усмешкой проговорил Снейп.       - Северус, - поприветствовал его блондин, на что зельевар ответил кивком головы.       А ведь когда Драко был здесь в начале прошлого года, всё происходило точно так же. И пустующий портрет Альбуса Дамблдора, и насмешливый голос крестного, и сама МакГонагалл, которая пришла немного позже.       Год назад. За три дня до начала учебного года.       - Здравствуйте, мистер Малфой. Присаживайтесь, - выходя из боковой комнаты, сказала Минерва и заняла своё место за директорским столом. - У меня ещё много работы, так что давайте перейдём сразу к делу. Я хочу предложить вам должность профессора Зельеварения и декана Слизерина...       - Да, я знаю. Северус рассказал мне...       - Мистер Малфой, я бы попросила не перебивать меня. Ему не следовало этого делать. Скажу больше: я до сих пор не в восторге от его глупой выходки, - проигнорировав саркастичное высказывание в свой адрес, директор продолжила. - Но время идет, а мне всё так же необходимо найти подходящего человека на эту должность, так что иного выхода я не вижу. Я даже согласна закрыть глаза на возмущения Министерства и жалобы родителей касаемо личности нового преподавателя... Я полагаю, вы согласны на моё предложение?       - Иначе не находился бы сейчас здесь, директор, - холодно заметил Малфой.       - Замечательно. Я хочу, чтобы вы поняли, что мне нравится всё происходящее не меньше вашего.       - Это было ясно ещё с вашего появления.       - Вам следует унять вашу гордость, мистер Малфой, если вы хотите получить эту работу, и воздержаться от язвительных комментариев.       - А вам следует признать, что я вам нужен, раз вы так и не нашли замену профессору Слизнорту.       - Хорошо, но это не исключает того факта, что я могу уволить вас за любую провинность, - констатировала факт Миверва, наблюдая, как сидящий напротив молодой человек покусывает губы, дабы не ляпнуть ничего лишнего. - Вот и договорились. Вас будет курировать профессор Вектор. Она введет вас в курс дела и ответит на все ваши вопросы. Распишитесь вот здесь, а мне надо работать.       Уже у самого входа МакГонагалл снова его окликнула.       - И ещё, мистер Малфой. Я надеюсь, мне не нужно объяснять вам, что отношения учителей с ученицами строжайше запрещены.       - Не беспокойтесь, профессор.       «С ученицами, значит. То есть отношения между учителями и учениками не запрещаются? Или она просто на себя намекала? Фу, о чём ты вообще думаешь, Малфой?!» - размышлял слизеринец, покидая кабинет директора.       Стоило двери захлопнуться, как МакГонагалл устало облокотилась о спинку стула.       - И стоило так упираться, - довольно протянул Снейп в своей излюбленной манере.       - Я всё ещё считаю, что это плохая идея, - покачала головой женщина.       - Мистер Малфой, вы уже позавтракали? Я не ждала вас так рано.       Голос директора выдернул Драко из воспоминаний. На место волнительной дымки прошлого пришло прежнее чувство тревоги. Минерва же спокойно присела за стол и стала разбирать бумаги, сортировать их по стопкам и, казалось, совершенно забыла о его визите.       - Нет аппетита. И я думал, у вас что-то срочное, поэтому решил сразу направиться сюда, - прочистив горло, всё-таки произнёс декан Слизерина.       - О, что вы! Это могло спокойно подождать окончания завтрака. Но раз уж вы здесь, - женщина наконец-то перевела на него свой взгляд. - Присядете?       - Нет, спасибо. Если это касается Пауэрс, она сама ко мне приставала, - состроив невинное лицо, протянул Малфой.       - Вы всё шутите. Не думаю, что Джереми Пауэрс оценит ваше чувство юмора, - строго произнесла МакГонагалл, но всё же приподняла уголки губ в лёгкой улыбке. Похоже, не один мужчина сегодня предавался воспоминаниям. – Как бы там ни было, я позвала вас не за этим. Дело в том, что я наконец нашла замену миссис Нельсон и хочу, чтобы вы помогли ей освоиться на новом месте. Если у неё возникнут вопросы, ответьте. Также необходимо, чтобы вы присутствовали на некоторых уроках Защиты. Возражения не принимаются. У вас есть вопросы?       - Только один: почему именно я? – нахмурившись, спросил профессор Зельеварения.       - На остальных преподавателях и так возложен большой объём работы, не хочу обременять их ещё и этим. К тому же, вы сами совсем недавно находились в такой же ситуации, так что вам будет, что обсудить. Ваш график довольно гибкий, что позволит присутствовать на занятиях. Если это всё, что вы хотели спросить, я бы попросила вас покинуть мой кабинет.       - Конечно, профессор. Всего доброго, - попрощался Драко и, прежде чем выйти из кабинета, заметил недобрую усмешку Снейпа.