Astia vala femundis

Gutta cavat lapidem

Капля камень точит

Очередной бой. Что в них могло отличаться? Противники, тактика? Среди разбойников ему редко удавалось встретить достойных соперников. Куча неотесанных мужиков, научившихся размахивать мечами: они не думали о защите, открываясь навстречу его мечу. Они видели в бою одну и ту же схему действий. Либо ты сражаешься, либо ты умираешь. Слишком скучно для него. Меч лежал в руке почти что уютно, рукоять грела ладони, с каждым ударом силы как будто удваивались. Клейма горели, но это отчасти и было причиной его умножающейся силы, он привык к этому жжению, оно порождало смертоносные движения, заставляло двигаться, когда он был на волосок от гибели. Данариус сделал из него совершенное смертоносное оружие. В бою Фенрис был счастлив: вымещать весь гнев в замах огромного меча, высвобождать лириум, чувствовать, как невероятная сила ворочается в его мышцах, требовательно, настойчиво ища выход. Фенрис давал ей такую возможность, начиная сиять и становясь почти призрачным. Когда ему удавалось видеть, как Хоук управляется с посохом в ближнем бою, он почти радовался. Девушка дралась с той же страстью, что и он. Это было похоже на танец со смертельным для противника финалом. Изящные, смертоносные движения, отточенные до совершенства. В этом он мог отдать ей дань уважения. Она использовала возможности своего оружия, не прибегая к магии. Фенрис отметил, что делает она это намеренно, в его присутствии, когда они оказывались в бою неподалеку друг от друга. Хоук не переставала его удивлять в своем упрямстве доказать, что магия может быть безопасной. Обычно их спор заканчивался, когда Фенрис говорил ей про Андерса. Хоук обижалась, но не могла ничего противопоставить. Ругала его, говорила, что мир не делится только на черное и белое, но эльфу сложно было в это поверить. Фенрис видел так много сражений, что они стали разделяться для него на своего рода утро, день и ночь. Будучи в рабстве, он даже рад был такому распорядку дня, путешествуя с Данариусом. В такие моменты, он забывал о лириуме под кожей, о страшной боли, которую он причинял, об издевательствах Адрианы, о жутких условиях собственной жизни. Утром, когда у него было полно сил, он чувствовал себя отдохнувшим и уверенным. Такие сражения протекали быстро и безболезненно. Днем, ему было немного сложнее. Противников оказывалось чуть больше, чем он рассчитывал, но победа дополнялась чувством выполненного долга и ощущением законченности. Ночи изматывали его, это было кровавым пиршеством. Враги сыпались отовсюду. Он даже не мог различать силуэтов спутников. Кровь заливала глаза, едкий металлический привкус был даже на языке. В этот раз день слишком резко перешел в ночь. Кто-то явно не хотел, чтобы Хоук вышла из боя живой. А как все невинно начиналось? Фенрис стиснул зубы, почувствовав, как стрела скользнула по коже, оставив ожог. — А давайте прогуляемся по Рваному берегу, раз уж мы победили всех пиратов в округе! Выпьем, отдохнем на природе! — Смотрите, вон пещера, в которую ведет кровавый след! Надо проверить, что там! — Нет, нам не стоит туда идти, мы и так достаточно вымотались, зелий и склянок с лириумом не осталось, того и гляди, в таком состоянии, нас завалит любой громила с палкой. — Смотря какого размера будет палка... Не люблю я громил... Хоук, ну куда тебя понесло, а? Фенрис заметил, как убийца, отскочивший от стрел Варрика, ловко метнулся прямо к девушке, нацелив на нее свои кинжалы. Вашидан! Она же не успеет среагировать! Внезапно эльф ощутил укол совести. Он ни разу не помогал в бою никому из спутников, не прикрывал ничью спину, а просто выполнял работу, вышибая громилам мозги, не заботясь о том, что там происходит с союзниками. Ему нужны были деньги, он зарабатывал их, а Хоук и ее спутники составляли компанию. Он не мог сказать, что рад этому, ведь Хоук все-таки была магом. Своих спутников она считала друзьями и, кажется, упорно пыталась подружиться и с ним. С того момента, как они поговорили у него в поместье, он почувствовал, что хотел бы рассказать больше о себе и о годах, проведенных в рабстве. Но не стал. Испугался? Не доверял? Фенрис старался не тешить себя подобного рода размышлениями. Бой – вот его настоящее. И ни о чем другом он думать не собирался. Но эта девушка… Как же ей удавалось втягивать его в неприятности? Контракт они уже выполнили, нужно было возвращаться в Киркволл, чтобы получить плату за услуги, но эта ненормальная заметила пещеру на берегу, и ее это заинтересовало! Фенрис прошипел, что никто им за это не заплатит, а Варрик с Изабеллой, отшучиваясь, отправились с ней вниз. И эльф поплелся следом! Хоук, судя по всему, совсем выдохлась. На лбу проступил пот, волосы растрепались, прилипнув к щеке, на которой красовался порез. Руки, державшие посох, слегка дрожали. Фенрис оценил ситуацию молниеносно. В любой другой битве он распрощался бы с таким союзником, мысленно отправив его на тот свет, но это была Хоук. Она, конечно, опрометчиво сунулась в эту пещеру. И вообще, многими ее поступками руководил какой-то неясный ему импульс. Словно девушка поклялась кому-то, что избавит мир от несправедливости за пару недель, при этом, не забыв поставить чайник и испечь вафельки. Фенрис злился, но укол совести оказался сильнее. И когда он успел стать таким сострадательным? Хоук за несколько месяцев успела разжечь в нем огонь неистовой ненависти ко всему магическому, подорвала все его моральные установки и принципы, потопталась на пепелище, и звала дальше, навстречу пёс его знает чему! Фенрис рывком сократил разделявшее их расстояние, и рассек убийцу мощным ударом. Хоук едва успела обернуться и оценить, что произошло, как на них набросились ходячие трупы. Они вылезали прямо из-под земли, тянули свои костлявые руки к ногам, цепляясь за одежду и шипя. Фенрис сплюнул, и одним взмахом меча скосил несколько мертвецов. Хоук устало убрала волосы от лица и попыталась придать себе беззаботный и озорной вид. — Ты выдохлась, отойди, — мрачно изрек Фенрис, и девушка бросила на него разозленный взгляд. — Ваше превосходительство сегодня в ударе? — зло бросила она, посылая огненный шар в группу мертвяков. Фенрис возмутился. — Я только что спас тебе жизнь! Этот убийца почти достал тебя своими кинжалами! — Спасибо большое, гора злости и проклятий тебе, — пробормотала Хоук и вдруг оступилась, схватившись за ногу. Стрела с красным оперением попала ей прямо в голень. Эльф удивился, что девушка даже не вскрикнула, вместо этого она попыталась вытащить её, но древко обломилось, оставив торчать наружу обрубок. Хоук тихо выругалась и продолжила бой. Нельзя отвлекаться! Фенрис ругал себя за мимолетное беспокойство. Судя по всему, они наткнулись на пещеру, полную наемников, которые охраняли мага! Иначе было не объяснить такого огромного количества нежити, вылезающей изо всех щелей. Впереди показался мужчина, чьи руки оплетала кровь убитых, беспорядочно лежащих вокруг наемников. — Магия крови! — крикнула Изабелла, увернувшись от громилы с огромной кувалдой. Пиратка владела кинжалами, словно они были продолжением ее рук. Она проскользнула под размашистый удар громилы, и полоснула его под ребрами. Кувалда выпала у него из рук. Два молниеносных взмаха закончили его бессмысленную бренную жизнь. Голова нелепо упала, он сел на колени, хватаясь за горло, брызнула кровь. Маг звонко рассмеялся. Его наполняла сила, он не обратил никакого внимания на трупы своих людей вокруг. В глазах лопнули сосуды, превратив его белки в кровавое месиво. — Идите, мои прекрасные создания, уничтожьте их! — кричал он, поднимая руки. Часть убитых поднялась вместе с нежитью. Магия наполнила их изнутри. Они взялись за оружие, набрасываясь на них, в едином порыве, безоговорочно подчиняясь приказу крови. — Изабелла, ты достанешь его? — крикнула Хоук, стеной льда избавляя их от очередной партии ходячих зомби. Пиратка выругалась, увидев, как Варрик упал на землю без сознания. — Бьянка будет расстроена, дружище! — крикнула она и метнула в мага кинжал. Лезвие пробило грудь, и мужчина осел на землю. Магия рассеивалась, трупы один за другим падали на землю все вздохнули с облегчением, однако, новая проблема не заставила себя ждать. Внезапно, Фенрис почувствовал, как нагревается почва у них под ногами. Постепенно ощутил, как земля начала дрожать. Предательски заныли уставшие мышцы. Фенрис словно оцепенел, понимая, что маг мог сотворить что-то похуже, чем орда восставших мертвецов. Тянущиеся секунды, как будто перед неминуемой гибелью, превратились для него в вечность. Земля под ногами начала трескаться, одна из трещин пролегла между ним и спутниками. Демон гнева. Маг все же успел оставить им неприятный сюрприз перед смертью. Вот и конец истории... подумал эльф, и вдруг почувствовал, как клейма обожгло чье-то неосторожное прикосновение. Хоук... Ее глаза оказались в сантиметре от его лица. Он почувствовал ее запах, какой-то тонкий цитрусовый аромат. — Ты мне доверяешь?! — внезапно спросила она его. Руки крепко сжимали его плечи, клейма жгло с невероятной силой, лириум пылал, синие всполохи осветили свод пещеры. Нечеловеческий рык демона, сотрясший стены, эхом прокатился по тоннелю, Фенрис увидел за лицом Хоук разгорающийся огонь. — Ты мне доверяешь?! — закричала Хоук и эльф в ужасе кивнул. — Держись! Девушка опрокинула его на землю, накрывая своим телом, которое удивительным образом трансформировалось. Камень, словно из ниоткуда появляющийся на ее коже, нарастал, один за одним, формируя прочную стену. Демон обрушился на них, Фенрис почувствовал жар, исходивший от создания, но пламя не обожгло их. Он увидел, как Хоук стиснула зубы, почувствовал, как напряглось ее тело и слезы брызнули из глаз, она сжала его плечи сильнее, так, что ногти больно впились в кожу. Победный крик Изабеллы, яркая вспышка и мгновение, показавшееся вечностью, завершилось. Демон был повержен. Хоук всхлипнув, повалилась на Фенриса. Камень на ее коже исчез. Эльф ухватил девушку за плечи и сел. Варрик ругался, поднимаясь с земли, отряхиваясь от крови и чужих внутренностей, Изабелла обшаривала карманы в поисках чего-нибудь, что представляло бы ценность, а Фенрис держал в руках Хоук, которая показалась ему такой худой и хрупкой, что даже не верилось, в произошедшее только что. Она защитила его? — Услуга за услугу, — Хоук попыталась улыбнуться, но ее лицо перекосило от внезапной боли, и она потеряла сознание, обмякнув в его руках. Тело Фенриса прошибла мелкая дрожь, лириум жег, все еще бился в виски, а места, где его держала Хоук, отчаянно ныли. Но они были спасены. — Хоук! — Варрик склонился над девушкой, заботливо вливая ей в рот целебное зелье, — ничего, девочка моя, ты молодец, ты справишься, – ласково приговаривал гном, оглядывая ее тело в поисках места ранения. — Стрела в ноге, — пробормотал Фенрис. Варрик отрезал полоску ткани от ее брюк, оценивающе оглядывая рану. Стрела плотно засела в мышце, из ноги торчал обрубок, который Хоук неудачно пыталась вытащить. Гном поцокал языком, и выудил из кармана кожаный сверток, в котором нашлись щипцы. Умелым движением, как будто делал это уже много раз, выдернул основание стрелы. — Давай, Фенрис, помогай, надо выбираться отсюда! Варрик засуетился, помогая эльфу подняться. Фенрис чувствовал себя ... опустошенным? Он поднял Хоук на руки, и она показалась ему слишком легкой. Худые плечи... подумал он, поднимаясь к просвету, ведущему к выходу из пещеры. Худые плечи и руки, она такая хрупкая... Услуга за услугу, упрямство, не знающее границ. И все же, Фенрис понимал, что помедлив еще секунду, они были бы мертвы. Убиты демоном. Эти огненные создания имели способность появляться перед тобой в самый неожиданный момент. Фенрис крепко держал в руках девушку, чувствуя, как бьется ее сердце. Он считал про себя каждый удар, страшась, что не успеет поблагодарить ее, если она умрет вот так, у него на руках. В конце концов, ему показалось, что их сердца стучат в унисон. Они сделали привал на Рваном берегу, неподалеку от пещеры. Нужно было некоторое время, чтобы Хоук пришла в себя. Варрик развел костер, Изабелла уселась очищать свои кинжалы, а Фенрис, сам того не замечая, наворачивал круги вокруг Хоук, лежащей на расстеленном плаще. — Она быстрее не очнется, даже если ты вокруг тропинку проложишь, — усмехнулся гном, наблюдая за эльфом. Фенрис замер, нахмурился и попытался придать лицу безразличное выражение. — Небось думаешь, чего она тебя защищать полезла? — Варрик скрестил руки на груди, вызывающе глядя на бывшего раба. — Не твое дело, что я думаю, гном, — процедил Фенрис и сел поодаль Хоук, спиной к Варрику. — Ты многое знаешь, эльф, не буду спорить. Можешь думать всякое, да и всякого ты навидался. Но такие элементарные вещи как дружба и взаимовыручка тебе неведомы. — В этом вся Хоук, — пробормотала Изабелла. — Что, ривейни, не одобряешь? Изабелла устало потянулась, отложила в сторону кинжалы и уставилась на эльфа. — Больше не будь таким букой, Фенрис. Еще раз заставишь нашу Хоук так рисковать, лично прибью. Заодно и на белье твое посмотреть удастся. Эльф пристыжено молчал. А в голове бушевал вихрь мыслей. Она же маг! С каких пор маги пекутся о наемниках... Или, может, она не считала его наемником? Он видел, как тепло она относится к гному, слушая его байки и смеясь, как ребенок. Как она перемигивается с Изабеллой, хихикая над какими-то, вечно пошловатыми шуточками пиратки. С каким уважением смотрит на Авелин, эту рассудительную рыжеволосую воительницу, благодаря которой эльф обосновался в поместье и не имел проблем со стражниками Верхнего города. И даже одержимый, кажется, не вызывал у Хоук никакого раздражения. Она вела себя с ним снисходительно, как с братом, понимающе выслушивая его бредни про свободу магов и справедливые поступки... А что же он сам? Беглый раб, наемник, изувеченный душой и телом. Кем он был для нее и зачем защищать такого? Фенрис не мог ответить на эти вопросы. Варрик начал менять повязку на ноге Хоук. Эльф отвел взгляд. Его не ранили в бою, он отделался лишь синяками и ссадинами. Хоук слабо застонала. — Эй, подруга, ты как? — Изабелла подскочила к девушке, склонившись над ней, убирая волосы со лба. — Фен... Фенрис, — хрипло выдавила Хоук, и эльф вздрогнул. — Эй, мрачный, ну-ка живо сюда! — приказала Изабелла. Эльф подошел и неуверенно присел на корточки рядом с Хоук. Девушка открыла глаза и посмотрела на него так пристально, что Фенрису стало не по себе. — Ты как? — спросила Хоук и закашлялась. Изабелла помогла ей приподняться на локтях и сделать глоток воды. Девушка вся побледнела, на лбу проступали капельки пота. Припарка, которую приспособил на место ранения гном, должна была подействовать быстро. Фенрис, отрекаясь от использования магии в лечении, частенько прибегал к настоям из трав, сделанных Андерсом. Хоть какой-то толк от целителя-одержимого! Но помимо ранения, Хоук добивало отсутствие магических сил. Слишком уж рьяно магесса старалась на поле боя. Фенрис попытался извиниться, но слова не шли на ум. Он растерялся при внимательном взгляде ее карих глаз. — Подштанники Андрасте, да скажи ты уже хоть что-нибудь! — засмеялся гном. Эльф лихорадочно пытался подобрать подходящие слова. Благодарности? Извинения? — Красавчик, скажи просто, что ты был не прав, не все маги плохие, и начни уже, наконец, доверять своим товарищам по оружию, — усмехнулась Изабелла. — Приношу свои извинения, — сухо произнес эльф и посмотрел Хоук прямо в глаза. Девушка изучающее уставилась на него. От этого пристального взгляда ему захотелось исчезнуть. Ну, что она сейчас ему скажет? Осыплет проклятиями? Прикажет убраться вон? Данариус не мешкал бы... Но Хоук улыбнулась. Устало, поморщившись от боли. И у Фенриса внезапно потеплело на душе. — Засранец... — выдохнула она. Эльф не сдержался и улыбнулся в ответ. С тех пор минуло пару недель. Не было никаких вестей из Тевинтера. Фенриса как будто забыли. Он выспрашивал у Авелин и других стражников, не прибывало ли в Киркволл кого-нибудь подозрительного, но нет! Фенрис злился на происходящее, его изводило томительное ожидание. Хоук редко навещала его, решая хозяйственные вопросы, по подготовке экспедиции на Глубинные Тропы. С того момента, как она защитила его в том бою, он так и не поговорил с ней. Пару раз Хоук приходила к нему, но не заставала на месте. Фенрис догадывался о ее присутствии по новым рисункам, которые она оставляла на его стене угольком из камина. Рожицы, тучи, солнце, какие-то деревья и цветочки. Эльф не стирал их, сам не зная почему. Приходя домой ночью, он видел новый рисунок и заботливо оставленный на столе сверток с едой. Ему было невероятно стыдно, за то, что он не умеет читать, а еще больше за то, что не осмеливается прийти в Висельник, чтобы увидеть там ее и сказать хоть какие-нибудь слова благодарности или, на худой конец, просто попросить взять его на задание. Ему было невыносимо коротать ночи в пустом особняке, упиваясь вином, разглядывая паутину в углах, метать ножи в портреты знатных господ, крушить скульптуры и статуи в холле. Невыносимое одиночество. Эльф сидел на полу, облокотившись на кровать. Вино дурманило разум. В комнате царила тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине. Когда он был один, лириум под кожей просыпался, и начинал тихонько поскуливать, словно от безделья. Фенрис ненавидел свое одиночество, но вместе с тем, он упивался им, как проклятием. Он будет проклят за то, что сотворил с ним этот человек. За то, во что он превратился рядом с ним. В тишине возвращались отвратительные воспоминания о Данариусе и о том, сколько невинных жизней ему пришлось забрать. Страшнее всего было, когда ему казалось, что он слышит голос своего хозяина. Данариус, может, и не был больше для него господином, но все еще жил в его голове, в его мыслях. Он пробежался взглядом по своим клеймам. От кончиков пальцев, по рукам, на спине, на животе, на ногах. Они изуродовали все его тело. Блеклые, в спокойном состоянии, слегка напоминающие неглубокие борозды от шрамов, шершавые на ощупь, они оплетали его тело. Во время боя отметины светились голубым свечением, когда он злился или находился рядом с источником магии, они могли сиять не хуже огненного факела. Его собственные крики эхом отдавались в голове. Боль, страх, ненависть, злость, отчаяние. Смех. Жар, легкие уколы, вгоняющие под кожу светящееся голубое вещество. Он не может пошевелиться, тело неповоротливое и тяжелое, не поддается. Ему кажется, он горит изнутри. Глаза затягивает пелена, он плохо различает силуэты людей вокруг. Слышны голоса, они обсуждают, сможет ли он выдержать еще. — Прошу Вас, остановитесь, прекратите это… — его собственный шепот. И снова эти легкие уколы, за которыми он чувствует жар, разливающийся по всему телу. Кто он? Как он попал сюда? Почему ему больно? Сейчас он умрет. Неужели он не может умереть? Ему казалось, это давно должно было произойти, что больнее просто не может быть. — Достаточно здесь, мастер? — Добавь еще немного, узор должен быть правильным. — Он дышит, мастер. Лечение не потребовалось. Эльф дышал, слабо, прерывисто. Не чувствовал рук и ног. Ему казалось, что он сгорел заживо. Но жжение постепенно сходило на нет. Он попытался открыть глаза и увидел его. Человек осторожно, почти бережно, провел рукой по его животу. От этого прикосновения боль начала отступать. Эльф попытался приподняться, но человек покачал головой. — Не двигайся, скоро все пройдет, ты выкарабкался, – тихо сказал он. Эльф опустил голову на холодный камень. Тело ему подчинилось. Кто же этот человек? Спасительная тишина убаюкивающее опустилась на его разум. — Я назову тебя Фенрис. Мой дикий волчонок. Эльф почувствовал, как ладони человека шарят по его телу, убирая жгучую боль, оставляя за собой легкий холодок, принося облегчение. — Я буду твоим, я буду Фенрисом, только останови эту агонию, я не хочу больше гореть… — прошептал он, губы совсем высохли, очень хотелось пить. Словно читая его мысли, человек заботливо приложил к его рту флягу с водой. — Меня зовут Данариус, дорогой мой. Боль прекратится, она останется только в твоем воспоминании. Вместе, мы создали нечто, Фенрис. Ты станешь сильнее, со временем. А пока, я буду заботиться о тебе. Он провалился в забытье. Фенрис откинул голову назад, глядя на то, как быстро бегут по небу облака, освещаемые ярким светом луны. Рука дрогнула, и бутылка с вином опрокинулась на пол. Он будет помнить это всю свою жизнь. Эти отметины, оставленные Данариусом, были нужны для каких-то безумных экспериментов. Он знал, что до него было множество погибших, не выдержавших ритуала. Данариус выходил его. Фенрис был готов ползать за ним на коленях, в благодарность за то, что боль прекратилась. Так он стал его телохранителем. Хоук… Эльф поднялся, тряхнул головой, отгоняя подступавшее опьянение, и решил, что пора бы набраться смелости и прийти в этот проклятый кабак! Когда он думал о девушке, дурные воспоминания словно испарялись. В Верхнем городе было на удивление тихо, но эльф всегда был настороже. За то время, что он провел в компании Хоук, ему не посчастливилось повидать все местные банды, запомнить имена их главарей, вооружение и методы. Удивительное дело, но с этой девушкой ему удавалось привлечь к себе гораздо больше внимания, чем до того, как они познакомились, несмотря на его примечательную внешность и наличие лириумных отметин на теле! Фенрис сбежал по длинной лестнице в Нижний город. Возле Висельника он столкнулся с большим скоплением народа. Добрая половина топтавшихся возле входа были изрядно пьяны. Большинство разделилось на группы и оживленно о чем-то беседовало. Фенрис толкнул дверь вовнутрь и с размаху врезался в стражника. — Фаста васс… — выругался эльф. Двухметровый, широкоплечий гигант обернулся и смерил эльфа оценивающим взглядом. — Эк тебя угораздило, эльф… Фенрис пригляделся и узнал в стражнике Донника. Того самого, которого они спасли от засады здесь, несколько месяцев назад вместе с Авелин. — Донник… — поприветствовал его эльф. Стражник кивнул. — Многовато здесь сегодня желающих поиграть… — вздохнул он. Фенрис оглядел помещение. Всюду, насколько хватало глаз, толпились люди. Они собирались вокруг столов, за которыми по пять-шесть человек играли в карты. Над столами витали клубы табачного дыма, возле каждой компании стояло по паре вооруженных громил. Они осаждали особо рьяных болельщиков, раздавали тычки и затрещины разбушевавшимся и сохраняли максимально возможный порядок в этом бедламе. — Во что они играют? — поинтересовался Фенрис. — Алмазный ромб! Каждую неделю. Играют на немалые деньги. К столу допускают с определенной суммой. В противном случае – ты видел там, — Донник махнул рукой в сторону двери. Один из громил, абсолютно лысый, вооруженный двумя кинжалами, закрепленными за спиной, быстрыми шагами подошел к ним. Донник протянул мешочек с монетками, громила кивнул и обратил внимание на Фенриса. Эльф на секунду замешкался, увидев, как на него выжидающе смотрит вышибала. Потом опомнился, достав с пояса деньги. — Десять и ты в игре. Ставки индивидуальны. Узнавай у Корфа, — промычал здоровяк, — будешь выступать, здесь есть, кому тебя заткнуть. Эльф огляделся в поисках Донника, но того уже не было видно в толпе. Фенрис не имел понятия о правилах этой игры, он собрался сюда не за этим. В Тевинтере были в ходу азартные игры, но положение Фенриса в качестве телохранителя мага не располагало к игре в карты. Радовало только то, что здесь играли на деньги, а не на чужие жизни. Эльф навидался всякого на приемах гостей у Данариуса в поместье. Положение спас откуда ни возьмись появившийся Андерс. — Фенрис? — удивился целитель. Эльф не думал, что когда-нибудь обрадуется одержимому. — Эй, Грегор, он со мной! — крикнул Андерс одному из громил, который смерил эльфа внимательным взглядом. Фенрис ощерился, когда Андерс положил руку ему на плечо, приятельски похлопывая. — Мы давние приятели, Грегор! Мы к Варрику! У нас своя игра сегодня! Грегор кивнул, потом шепнул что-то невысокому худощавому парню. Тот вернул ему деньги, и Андерс подтолкнул Фенриса вглубь зала. — Давай уже, будь так добр, сделай вид, что ты не хочешь убить половину присутствующих! — зашипел Андерс, пока они продвигались к лестнице, — Ты как дикая собака посреди оживленной улицы! Фенрис бросил на него испепеляющий взгляд. — Андерс, дружище! — гном встретил их в дверях своего номера. Тусклый свет факелов осветил знакомый дубовый стол, за спиной гнома. За ним были раскиданы карты, стояла какая-то выпивка и закуски. Гном ухмыльнулся, увидев Фенриса. — Задумчивый эльф удостоил нас своим визитом! Подштанники Андрасте, да я вас сегодня угощаю! Гном был навеселе. Он засуетился, освобождая стул от каких-то вещей, жестом приглашая его сесть. Фенрис огляделся в поисках Хоук, но той не оказалось. — Ты когда-нибудь играл в Алмазный ромб? — спросил Варрик, ставя перед ним маленький стакан и вливая прозрачную желтоватую жидкость из темной бутылки. — Это как-то связано с тем, что ты мне наливаешь? — недоуменно спросил Фенрис, и Андерс рассмеялся. — Давай, эльф, надо выпить, обязательно перед каждым раундом! Гном налил себе и отступнику. Фенрис принюхался к напитку и поморщился. Это было явно покрепче вина, что он пил в поместье. — Вздрогнули! — крикнул гном и сдвинул свой стакан с ним. Жидкость выплеснулась за край, Фенрис быстро поднес напиток ко рту и опрокинул так же, как это сделал Андерс. Напиток обжег горло, разливаясь теплом по всему телу. В голове загудело, к горлу подступил ком. Варрик расхохотался и подвинул к эльфу миску. — Закусывай, первый раз всегда так! Фенрис пропустил шутку гнома мимо ушей и взял кусок жареной рыбины. Едва прожевав, он проглотил его и выдохнул. Стало легче дышать. Андерс начал тасовать колоду. — Объясняю первый и последний раз! — начал он, раскидывая карты, — две на руках, пять на столе, делаем ставки, вскрываем три, продолжаем ставить, смотрим, что на руке, сравниваем шансы, если надо блефуем, если не надо молчим, делаем ставки, вскрываем по одной, через раз повышая ставку или сбрасывая! Все понятно? Эльф кивнул, пытаясь побороть головокружение и запомнить последовательность игры, описанную Андерсом. В дверях показался худой и абсолютно лысый старик, в странной одежде, бриджах и жилетке на голое тело. — Николас, старый пройдоха, где тебя наги носят! — Варрик указал на свободные места за столом. За ним вошел Карвер, смущенно оглядываясь. — Младшенький пожаловал! А вот тебе я это не налью, — улыбнулся гном, отодвигая бутылку от Карвера. Парень нахмурился. — Мне уже можно, гном! — Действительно, брось ты это, Варрик, никто не осудит тебя за спаивание малолетних, — расхохотался Андерс и протянул Карверу стакан с напитком. — Что за бормотуху вы тут пьете? — фыркнул парень — Это, друг мой, то, за что я заплатил кучу денег, и наливаю только старым добрым знакомым! — гном многозначительно посмотрел на Фенриса. — Кстати, а где твоя сестрица? — поинтересовался гном, переведя взгляд на Карвера. Парень мотнул головой, изображая безразличие. Фенрис про себя выругался. — Знаешь, ночью, в Нижнем городе много желающих надрать ей задницу… — задумчиво протянул старик Николас, опрокинув стакан и не без удовольствия крякнув. — Вы просто не знаете мою сестру, — ворчливо ответил Карвер. — О да, Хоук не из тех пугливых орлейских барышень, — Варрик посмотрел на свои карты, и на его лице растянулась ухмылка. Фенрис тоже взглянул на то, что ему выпало. На двух картах были изображены два призрака, в серой дымке. Весьма реалистичное изображение. Создатель этих карт явно сталкивался с призраками в жизни. — Эй, эльф! — окликнул его Андерс, — что там у тебя пара ежей что ли? В компании послышались смешки. — Повышаешь? Эльф кивнул и бросил несколько серебряков в общую кучку. — Господа, прошу по второй, — гном разлил по новой. Напиток уже не казался настолько плохим. Фенрис даже почувствовал, что повеселел? Андерс сыпал рассказами о своей жизни в рядах Серых Стражей, Варрик сдабривал его приключения львиной долей фирменного юмора, они сыграли несколько партий, из которых эльф дважды вышел победителем. Еще через три стакана компания уломала его снять перчатки и доспех. — Эльф, ты обижаешь… В моих покоях ты хоть в трусах можешь ходить, тебя не тронут! И хватит уже так смотреть на Блондинчика! Фенрис улыбнулся и начал расстегивать крепления на перчатках. И вправду без доспеха ему стало гораздо… комфортнее. Он уже и не помнил, когда в последний раз ему удавалось расслабиться. Варрик был замечательным хозяином. Возле дверей их покой охраняли двое громил, не допускавшие случайных посетителей. Официантка Нора приносила новые закуски, гном постоянно обновлял стаканы этим потрясающим золотистым напитком. — Варрик, осмелюсь спросить, откуда у тебя это пойло? Я пробовал такое в Антиванских трактирах, но они, кажется, не пустили его на экспорт, — старик Николас повертел в руках бутылку. Его лицо раскраснелось от выпитого, а лысая голова забавно блестела в свете тусклых ламп. — Николас, разве я могу рассказывать по каким каналам мне достаются эти излишества? Мне еще дорога моя бренная жизнь и мое положение в торговой гильдии моего братца – Варрик сложил руки на груди и оглядел присутствующих. — Друзья!!! Настало время для поучительных историй? Андерс кивнул головой, одобряя. Эльф заинтересованно уставился на Варрика, ожидая очередную веселую историю. — Как-то мы с Хоук решили навести порядок в портовых складах. У Авелин скопилось изрядное количество жалоб от капитанов прибывающих в порт судов. Что-то связанное с Кровавыми зубами, если мне не изменяет память. — Ах, эти проклятые!! — возмутился старик Николас и стукнул по столу кулаком. — Что, и тебе поперек горла пришлись? — спросил Фенрис. — Да я тут больше тридцати лет в этом порту швартуюсь!!! Возил грузы по Недремлющему морю, когда ты еще в пеленки срал! Эти Кровавые зубы совсем обнаглели, в последние несколько месяцев! Я теряю в доходах из-за пропажи грузов! Они убивают моих бедолаг матросов, не давая разгрузить корабль! Приходилось искать наемников, чтобы те охраняли суда по ночам! — Ну вот, в один прекрасный момент, когда я сказал Хоук, что мы можем заработать на этом деле, было решено посетить их логово. Но вы же знаете, Хоук была бы совсем не Хоук, если бы не то, что произошло потом. Варрик протянул стакан и Николас налил всем еще. Краем глаза Фенрис заметил, что Карвер опустил голову на руки и начал клевать носом. Эльф улыбнулся. Младший брат все-таки не выдержал. Они выпили. — Так вот Хоук, знаете ли, умеет быть настоящей занозой в заднице! Фенрис рассмеялся и резко смолк, понимая, что сделал это вслух и слишком громко. — А знаешь, эльф, я, пожалуй, придумаю тебе другое прозвище, когда-нибудь. Андерс, сидящий напротив, сложился пополам в приступе хохота. Фенрису, на удивление, было даже нечего возразить. Напиток, который они пили, удивительным образом успокаивал его. Окружающие почему-то все более располагали его к беседе, и не казались такими уж враждебными. Даже этот Андерс. — Мальчики, а что это вы тут делаете? — в дверях показалась Изабелла. Фенрис заворожено уставился на пиратку. На ней была только одна длинная рубашка. Под которой, кажется, ничего не было. Совсем. Волосы рассыпались по плечам, ожерелье на шее отсутствовало, впрочем, как и привычное оружие за спиной. Похоже остальные тоже на мгновение замерли, созерцая ее внешний вид. Ривейни хмыкнула, изящно подвинула к себе стул, уселась на него и подвинула стакан к гному. — Наливай уж, а вы, подберите языки, я тут, между прочим, в компании одного замечательного мужчины… — Который .. — продолжил за нее Варрик, наполняя ее стакан. — Ах отстань! Да! Он отключился! — Изабелла опрокинула выпивку и недовольно поставила стакан обратно на стол. — Избавь меня от подробностей, оставь их для очередного визита ко мне в лечебницу! — ухмыльнулся Андерс. — У меня, может, и нет под рукой оружия, маг, но я могу уделать тебя с помощью этого стакана, — Изабелла задумчиво повертела в руках сосуд, как бы примериваясь. — Боюсь представить, куда она может тебе его засунуть, — пробормотал эльф, а Варрик расхохотался. — Да вы посмотрите на него! Он же пошутил! Изабелла улыбнулась. — Господа, не поможете мне? — Николас стоял рядом с Карвером и пытался отлепить того от стола. Фенрис встал и почувствовал, что эффект от напитка только начал проявляться. Стоять на ногах было тяжеловато. Вместе они кое-как оттащили Карвера на кровать. Конечно, ложе Варрика было маловато для двухметрового широкоплечего парня, но Николас убедил Фенриса, что этого достаточно, главное тому прийти в себя, а до дома его проводят. Карвер что-то промычал, и поманил эльфа к себе. — Плохо? — спросил Фенрис. Карвер кивнул. Эльф достал из-под кровати ночной горшок, и даже не успел обрадоваться, тому, что емкость была пуста. Карвера вырвало в ту же секунду. — Не надо было тебе так усердствовать… — пробормотал Фенрис, помогая Карверу вытереть рот. Парень слабо улыбнулся и вдруг сказал: — Моя сестра. Она всегда такая. Мне хотелось бы ее защитить, а она думает, что я завидую… Фенрис улыбнулся. — Знаешь, Фенрис, а у меня тоже есть татуировка. — Что-что у тебя есть? — Татуировка. Многие из наших делали их перед Остагаром. Это мабари. Символизирует силу. — И что, он даёт тебе проклятую способность вырывать человеку потроха? — Ох. Нет... но я умею лаять. — Лучше тебе сейчас не пробовать, — Фенрис вздохнул. — Скажи, а ты действительно ненавидишь всех магов? — Карвер откинулся на подушку и уставился в потолок. — Скажем так, я их недолюбливаю. — Даже мою сестру? Фенрис промолчал. — Знаешь, если ты пальцем ее тронешь, то я… — Карвер, твоя сестра не даст себя в обиду. — Она же маг! — Она просто… другая, понятно? Карвер отвернулся. Фенрис встал и вернулся в комнату к остальным. Младший брат, который хочет защитить свою незадачливую сестру-магессу. Надо будет сказать Хоук, чтобы была с ним помягче. Они продолжили играть. Эльф был почти в восторге, когда ему удавалось поймать Андерса на блефе. Маг злился, бросал карты на стол, а Фенрис подвигал к себе все больше денег. Нора принесла раков, все принялись за еду, отложив карты. — Варрик, ты не дорассказал, что там было у Хоук, с кровавыми зубами? — спросил Фенрис — Ах это… — Варрик задумался, — Да, пожалуй после этого я понял, что с ней нельзя шутить. Знаешь, что она сделала с их главарем? Мы вышли на его след, на рассвете, перебив всех, кто мог оказать сопротивление нам в порту. Фенрис кивнул, выражая заинтересованность в продолжении. — Она натянула ему трусы… короче натянула их на голову. Изабелла хихикнула: — После такого он еще не скоро почувствует себя мужчиной — А почему она его не убила? — поинтересовался Андерс. — О, я думаю, она применила какую-то магию, ведь он не мог избавиться от этих трусов, и она сдала его городской страже, когда взошло солнце, и первый дозор показался в воротах. Эльф улыбнулся. Кажется, он даже мог представить себе ее злорадную ухмылку в этот момент. Он вспомнил один из рисунков на стене у себя в поместье. Странный человечек, с огромным мечом, должно быть так Хоук изобразила его, протыкает мечом мага, в одежде тевинтерских наемников. Рядом она пририсовала себя с той самой злорадной ухмылкой. Вряд ли у нее был талант к рисованию, но суть Фенрис понял. — Хоук вообще такая лапушка, когда дело доходит до мужчин, — начала Изабелла, — о, прости, Андерс! Фенрис заметил, как целитель грустно вздохнул. Отчего-то захотелось узнать причину этих вздохов. — Она тебя отшила? — удивленно спросила пиратка, и Андерс разозленно бросил ей: — Она сказала, что мы должны держать себя в руках, это сугубо дружеские отношения. Изабелла рассмеялась, и у Фенриса вдруг отлегло от сердца. Хвала создателю, как здесь говорят, у нее хватило ума не заводить романов с одержимым, подумал он. — Ривейни, а не выпить ли нам еще? Вы как, ребята? Николас задремал в кресле возле камина. Фенрис поднялся со стула, и начал надевать доспех. — Куда это ты собрался в таком состоянии? — удивилась Изабелла. — Проветрить голову. — Фенрис, неужели ты не посидишь с нами еще, мы ведь только начали! — улыбнулась она. Эльф затянул ремни перчаток и потянулся за мечом. Перед выходом он остановился, подумав, что неплохо было бы сказать что-то на прощание. — Спасибо за вечер, ребята. — Эй, эльф! — окликнул его Варрик. Фенрис замер на пороге, не оборачиваясь. — Заходи к нам. Мои двери открыты для друзей. Эльф кивнул и вышел, сдерживая улыбку. Ему действительно было приятно слышать это. Он не чувствовал себя одиноким, по крайней мере, сегодня. Интересно, где сейчас Хоук? Он с наслаждением вдохнул свежий воздух за стенами трактира. Народ на улице еще не разошелся, вечер был в самом разгаре. Небо расчистилось, яркая луна освещала крыши лачуг Нижнего города. Вернувшись в поместье, он неаккуратно разделся, и рухнул в кровать, забыв снять брюки. В голове бушевал ураган. Сон свалил его мгновенно. — Бууууу… — кто-то дул ему на ухо. Фенрис натянул одеяло на голову. — Бууу… — голос не унимался. Внезапно на кровать бухнулось что-то крупное. Фенрис подскочил и понял, что на него смотрит мабари. Собака лизнула его в нос и гавкнула. Переливистый смех рядом дал понять, что к нему пришла вовсе не собака с татуировки Карвера. Вчерашний вечер болью отдавал в затылок. Голова потяжелела. — Фенрис, как твои дела? — иронично заметил голос рядом. — Хоук…. Убери своего пса отсюда. У него из пасти разит, как у дохлого… — Уж кто бы говорил, — усмехнулась девушка и хлопнула по ноге, подзывая пса. — Дэни, иди сюда, пусть мрачный эльф еще немного насладится этим прекрасным утром. Фенрис сел, свесив ноги. Хоук с интересом разглядывала его татуировки. — Что? Пугают? — спросил он. — Вовсе нет! — встрепенулась девушка. — Они красивые! Фенрис поморщился. Что красивого может быть в шрамах? Он встал и накинул на себя тунику. — Зачем ты пришла? Заметь, я даже не спросил, почему ты входишь в мой дом без стука. Хоук потупила взор и протянула ему яблоко. Мабари увлеченно рылся в углу. Кажется, унюхал крыс. Фенрис взял яблоко и надкусил кусочек. Сладкое и сочное. Хоук прошла к столу и открыла маленький пузырек с темным содержимым. — А это что за зелье? — пробормотал Фенрис. — Это не зелье, а настой из зверобоя, перечной мяты и душицы! — Хоук понюхала пузырек, — утром пришел Карвер, хотя лучше было сказать приполз, — она улыбнулась, — он сказал, что ты приходил в Висельник вчера. — Лучше бы я этого не делал… — Ну вот для этого я здесь! Садись! Фенрис сел. Сил сопротивляться назойливой магессе совсем не было. Голову будто сжимали тисками. Эльф решил при случае поинтересоваться у Варрика, как он борется с похмельем. Хоук осторожно капнула содержимое из пузырька себе на палец и поднесла к голове эльфа. Фенрис вздрогнул, когда ее холодная ладошка прошлась по шее, втирая жидкость. Аккуратно, кончиками пальцев, она массировала его голову, и он, признаться, даже не ожидал, как быстро начнет действовать этот настой. — Вот это штука… — протянул он, расслабленно откинув голову назад. Его глаза встретились с карими глазами магессы. Она улыбнулась. Фенрис смутился. Мабари в углу внезапно залаял. Хоук оторвалась от массажа и подошла к собаке. — Дэни, что там? Мабари вытащил из кучи тряпья какой-то блестящий предмет на цепочке. — Ух ты, это же драгоценность! Спасибо, дружище! — Хоук ласково потрепала пса по голове. Фенрис взял еще одно яблоко. Хоук принесла много. — Вот эти, орлейские красные, а вот эти желтые, скорее всего из Ферелдена, похожи на те, что мы выращивали в Лотеринге. А вот те, что ты съел вроде бы здешние. — Хоук, зачем ты притащила все это мне? — Ну как же так? Ты сидишь тут один, скучаешь, в Висельнике не появляешься! Надо же как-то тебя порадовать? Фенрис смущенно замолчал, не зная, что ей ответить. — Завтра мы выходим в экспедицию… — И кто пойдет? — Вообще я хотела, чтобы пошел ты, но Карвер закатил скандал… И, кажется, придется его взять. Фенрис улыбнулся, вспомнив, как младший братец вчера беспокоился за сестру. — Пусть идет, он волнуется за тебя. — Ты думаешь? — Хоук задумчиво повертела яблоко в руках. — Я уверен. А кто еще, кроме Варрика? — Андерс. Фенрис хрустнул пальцами. — Ты уверена насчет этого… — Фенрис, он целитель, к тому же все-таки Серый страж. Глубинные тропы он может и не любит, но без его возможной помощи нам не обойтись. — Ты уж постарайся там не погибнуть, — выдавил из себя эльф. Хоук расплылась в улыбке. — Ты по мне соскучиться не успеешь, как я вернусь! — она вскочила из-за стола и позвала собаку. — Ну, нам еще нужно закончить кое-какие дела, а долгие прощания не мой конек… — И не мой тоже, — улыбнулся Фенрис. — Ну, не скучай тут! Я побежала! Хоук выскочила за дверь, поскользнувшись на осколках плитки. Мабари залаял. Фенрис смотрел на разноцветные яблоки на столе и улыбался, сам не зная чему.