Ошибочка вышла: бывает и такое

- Ну, и что это значит? – спросил доктор, весьма требовательно, - я серьезно, Шерлок! Что? Детектив, выбравшись из-под стола, спокойно окинул взглядом оставшийся на нем тортик. - Это очевидно, - сказал он, подцепив пальцем немного взбитых сливок и отправив их в рот, - как я и сказал – бисквит и сливки… - Да черт с ним с тортом! – доктор начал нервничать, - я о том, что эти двое понавыдумывали себе о нас… - Я же сказал - очевидно! - Но только не мне. Шерлок вздохнул и кинул на соседа взгляд, который отчетливо и весело говорил: «не будь идиотом, Джон!». - Вчера, когда ты оттачивал на мне свои навыки массажа, инспектор заходил к нам по какому-то своему делу и весьма двусмысленные звуки, доносившиеся из-за двери, позволили ему сделать вывод, что мы занимаемся сексом. То, что в комнате был я, очевидно даже для Лестрейда, кому еще приедет в голову мысль стонать в моей гостиной, к тому же он слышал мой голос, а то, что со мной был ты, он понял, так как я произносил твое имя. Как думаешь, много Джонов в моей жизни? - Надеюсь, что нет… - задумчиво произнес Ватсон, невольно вспоминая вчерашний массаж и полный удовольствия голос Шерлока, который протяжно выдыхал его, Джона, имя, это было… волнующе, сексуально и несколько возбуждающе. А потом, поймав на себе насмешливый взгляд Шерлока, словно очнулся и слегка покраснел. - А эти двое, они что… - Ну да, - буднично так кивнул детектив, словно речь шла не о сенсационной связи его высокопоставленного, высокозаносчивого брата и скромного, такого симпатичного инспектора, а о сводках погоды на завтра, - они живут вместе уже почти год. - Невероятно… - потрясенно прошептал Джон. - Почему? - Ну, Майкрофт, он такой… - Какой? - Почти небожитель… и вдруг Грэг. - Знаешь, а меня всегда удивляло, как инспектор мог обратить внимание на моего занудного братца, он такой скучный! - Ну, - протянул Джон, - я бы так не сказал. - А как бы ты сказал? - Глаза Шерлока опасно сверкнули в неверном свете свечи. - Твой брат весьма интересный мужчина и симпатичный, - Джон немного удивился, видя, как напрягся Шерлок. – А что? - Ты и в самом деле считаешь его симпатичным? - звучало это почти угрожающе. - Ну да, - Джон пожал плечами. - А меня, значит, нет, - Шерлок вдруг навис над доктором сканируя его возмущенным взглядом. - Хм… - Джон попытался отстраниться, чуть смутившись, - ну… ты, наверное, тоже ничего, вот только я никак не пойму, к чему этот разговор? Шерлок навис еще ниже и угрожающе зашипел: - Наверное тоже ничего?! Ты полагаешь, что долговязое недоразумение, таскающее повсюду зонт, интересный и симпатичный мужчина, а на мой счет ты даже не уверен? - Да уймись ты! – Джон начинал сердиться, он ни как не мог понять, чего от него хочет этот шипящий социопат. Да, именно. Социопатам вообще не полагались такие разговоры – им должно быть все равно, что думают о них другие люди. - Хочу, чтобы ты сказал это! - Что это? - Что находишь меня интересным и симпатичным не менее чем Майкрофта. - О Господи! - Джон готов был рассмеяться, - ну хорошо, я нахожу тебя гораздо симпатичнее твоего брата. Доволен? - Вполне! - выдохнул Шерлок, и желая закрепить свою симпатичную репутацию в глазах доктора, наклонившись, довольно решительно, накрыл губы доктора своими губами. Джон дернулся было, но очень скоро замер, тихо соображая, как ко всему этому относиться. Шерлок целовал страстно и весьма умело, совсем не социопатично. И это было… восхитительно. - Понравилось? - довольно спросил Шерлок, разорвав неожиданную связь. - Удивительно, но да… - восстанавливая дыхание, прошептал доктор, мысленно провожая свою пошатнувшуюся веру в то, что он не гей. Все внутри него, требовало продолжения банкета. Но Шерлок уже отодвинулся, кидая взгляд на дверь. - Вот и отлично, - произнес Холмс, задувая крохотный огарок, оставшийся от свечки, который все еще горел, - тогда давай выбираться отсюда, если нас тут застукают, будет не до романтики, поверь. Джон легонько вздохнул, понимая, что Шерлок как всегда прав. - Но это не значит, что тема закрыта, - строго добавил детектив, - продолжим дома. В воцарившейся темноте, Ватсон не видел лица друга, но был совершенно уверен, что тот широко и довольно улыбается.