Неадекватная реальность или я хочу быть сверху

Съемки первой части фильма подошли к концу. Вся съемочная площадка решила это дело отметить и отправилась в бар, чтобы выпить. Гакт руководил и этим мероприятием, позвал своего близкого друга Хайда, который ему и не друг вовсе. Как и ожидалось, собутыльник режиссера явился довольно быстро в указанное место. Сделав заказ, они начали болтать о съемках фильма и прочих новостях. Хакуэ сидел рядом с Сакураем и тянул пиво через трубочку, зажимая ее краями губ. Сам же Атсуши разговаривал с Хайдом, которого давно не видел из-за напряженного графика. Раньше они довольно часто общались, а сейчас их пути совсем разошлись, но благодаря Гакту они снова могут встретиться и поболтать. Все ребята оживленно беседовали, только Хакуэ не горел желанием разговаривать и не рвался в диалог, который возглавлял Гакт, а продолжал пить пиво и смотреть в одну точку. Его никто не стал трогать, так как знали, что у него довольно часто меняется настроение: то веселый и разговорчивый, то темнее тучи и равнодушный. Раньше из-за этого Сакурай часто ругался с ним, так как не любил, когда тот ходил, словно привидение, и молчал, как утопленник. Хайд уже успел выпить так много водки с соком, что начал хлюпать красным носом, который выдавал его опьянение. Гакт же пил виски, не торопясь, смакуя каждый глоток, а вот Сакурай пил пиво чуть не из бочки, так как бутылки только отлетали, и официантка не успевала бегать туда-сюда, чтобы принести очередной заказ. Хакуэ пошарил в своей сумке и достал пачку сигарет. Дурная привычка: во рту должно что-то быть, раз леденцы закончились, то можно и покурить. -Может вы дома потеребонькаетесь? Вам уже невтерпеж, а мы только начали пить! - Хакуэ выдохнул очередной клубок сигаретного дыма и цокнул языком, видя, как Хайд уже с ног до головы затискал Гакта, который старался держать себя в руках, пока они в компании. -Что не так? Или, может, тоже хочешь к нам присоединиться, а, Хакуэ? - Хайд повернул лицо в сторону мужчины и лукаво улыбнулся. Он знал, что тот вполне может согласиться и составить компанию, но в этот момент Хакуэ почувствовал, как его хорошенько пнули по ноге, которая была под столом. -Какого черта ты пинаешь меня, А-чан? - Хакуэ недовольно фыркнул и убрал ногу подальше от Сакурая, который скрипнул зубами: добра от него не жди в такой момент. -Тебе лишь бы потрахаться, а с кем - не важно! Как был кобелем, так им и остался, - Сакурай грозно просверлил Хакуэ тяжелым взглядом и отвернулся, начиная беседу с другим коллегой по съемочной площадке. -Вижу, ты все так же его ревнуешь к нам, Сакурай?! - Гакт, пытаясь сдержать улыбку, посмотрел в сторону своего друга и утвердительно качнул головой, вспоминая, как раньше он сжигал себя дикой ревностью. -Ничего подобного, не ревную я его, пусть идёт куда хочет и делает, что вздумается, он не ребенок, чтобы опекать его и переживать о его глупостях, - Атсуши достал из кармана сигарету и прикурил, все так же продолжая беседу с коллегой и принципиально не разговаривая с Хакуэ, который уже два раза обратился к нему с вопросом. Они просидели в баре до глубокой ночи, а потом все же решили разъехаться по домам. Хайд так напился, что Гакт выносил его на руках из бара, а Сакурай из-за перебрашек шел позади Хакуэ и колотил его по спине за какой-то очередной мнимый косяк. Первыми на такси уехали Гакт и Хайд. По их словам было понятно, что ночевать они будут вместе, так как Хайд черта с два его отпустит к себе домой после того, как напоил и раздразнил до горячки. Атсуши собрался ехать домой, но Хакуэ сказал, что поедет с ним, так как ключи от своей квартиры забыл в студии и возвращаться так поздно за ними нет смысла: уже всё закрыто, и туда не попасть. Сначала они долго препирались: один хотел провести эту ночь вместе, другой же посылал всё к чертям и наотрез не хотел пускать его в свой дом. После десятиминутного спора они все-таки уладили этот вопрос и, сев в такси, поехали к Сакураю, который не мог даже идти самостоятельно из-за опьянения, сбивавшего его с ног. Как Хакуэ и думал, Сакурай живет все в той же квартире и не меняет пароль от входного замка, как это похоже на него. Почти два года они жили вместе в этом доме, пока их отношения не зашли в тупик и они не разбежались, перестав поддерживать общение. После чего прошлась новость о том, что Атсуши женился, а потом у него родился сын, после он женился во второй раз и, по слухам, у него есть еще и дочь. Все это принесло немало нервозов Хакуэ, который долгое время не мог найти себе место. -Эй, Хакуэ, не кури в гостиной, иди на кухню лучше, а еще лучше на балкон, нечего в доме курить, кыш, кыш отсюда! - Сакурай сразу, как вошел в дом, начал командовать. Для него это нормально, и Хакуэ знал эту его черту очень хорошо и не стал спорить, а прошел на кухню и сел на стул, пододвигая пепельницу и банку пива. -Сходи в душ, быстрее протрезвеешь, тебе завтра вроде еще ехать на интервью для журнала, а ты на ногах не стоишь, - Хакуэ прикурил сигарету и открыл банку с пивом, которая игриво зашипела и начала пениться. Атсуши так и сделал: разделся и пошлепал голыми ногами по ламинату в сторону ванной, но его так шатало, что пришлось держаться за стенку весь путь до нужной двери. Буквально через пару минут из ванной раздался какой-то звон, походящий на звук разбитого стекла. Хакуэ сразу же поставил банку на стол и отправился в сторону ванной. Открыв дверь, он увидел, что стеклянный бутылек с гелем для душа разбит, а его содержимое разлилось на полу в большую лужу. Сам Сакурай стоял под прохладной водой с полузакрытыми глазами, уставший и измотанный, голова его качалась с боку на бок, а руки висели, как безжизненные прутья. Хакуэ подошел поближе, практически впритык к Сакураю, и вздохнул, протягивая свои руки к его талии и прижимая к себе, чтобы тот не грохнулся. Вся одежда промокла насквозь после таких обнимашек, но его это не беспокоило, и, подняв руками лицо А-чана, он поцеловал его, как целовал раньше: жадно, страстно, эгоистично, но искренне и от всего сердца. Сакурай не сопротивлялся, прошло так много лет, полжизни он жил вдали от него и не мог даже поговорить, а сказать хотелось так много, даже просто попросить прощения, что вот так ушел и женился не пойми на ком, лишь бы погасить свою боль. -Скажи, когда -нибудь, когда-нибудь... ты сможешь простить меня, или ты все так же ненавидишь меня? - Атсуши совсем тихо, можно сказать, шепотом обратился к Хакуэ, который продолжал прижимать к себе его мокрое тело. -Да, я все так же тебя ненавижу, так сильно, что готов убить. Если бы мы встретились лет десять назад или даже пятнадцать лет назад, точно бы тебя убил, - тяжело вздохнув, он почувствовал, как и вправду вся его злость лезет наружу, и он сжал в ладонях длинные волосы Сакурая, но после расслабил руку, понимая, что не сможет причинить ему и каплю той боли, которую нес более двадцати лет. Завернув Сакурая в большое полотенце, Хакуэ вывел его из ванной комнаты и провел в спальню, чтобы одеть его во что-нибудь теплое. Порыскав в шкафу, он нашел спортивные штаны и кофту с длинным рукавом - идеальный вариант для такой холодной ночи. После принятия прохладного контрастного душа мужчина почувствовал себя и правда лучше и уже был в состоянии нормально говорить и самостоятельно ходить, но продолжал лежать на постели, сверля глазами потолок. Хакуэ сидел рядом и наблюдал за каждым вдохом и выдохом Атсуши. После долгих лет молчания они так и не могут найти нужных слов для разговора. Наверное, они слишком долго молчали, когда хотелось кричать, а теперь нет смысла ковыряться в столь далеком прошлом, которое нельзя вернуть и изменить. Сейчас они могли сказать все, что накипело, только молчаньем. Хакуэ лег на вторую половину постели и, повернувшись, повис над Сакураем, рассматривая его лицо, которое даже не изменилось, и глаза, которые все так же были выразительны и красивы. Раздвинув одним коленом его ноги, он пробежался губами по шее, приподнимая кофту и покрывая поцелуями грудь и живот А-чана, который не стал его отталкивать, утопая в нарастающем удовольствии. Хакуэ был уже не тем парнем, который делал все коряво и неуверенно, каждое движение и прикосновение подчеркивали его уверенность и опытность. Было совсем не страшно снова утонуть в тех эмоциях, которые притупились давным-давно, позволив себе слабость всего раз, можно всю жизнь быть счастливым, но никто не знал, к чему приведет эта ночь, смогут ли они вновь начать всё с чистого листа или станут еще дальше друг от друга.