Три богатыря и ведьма

Москва Машка выбралась из джипа Стаса и аккуратно закрыла за собой дверь, хоть ей и хотелось хлопнуть ею так, чтобы она отвалилась. Лексус отчалил, дождь припустил с новой силой, телефон тренькнул смской: «до вечера, любимая» и жить расхотелось совсем. Машка пнула туфлей мусорку возле лавочки и побрела по аллее парка к дому. Зачем она переспала с ним? Теперь придется как следует постараться, чтобы его отвадить. — Бублик! Не трогай кошку! Вдруг она заразная? — Егор, что ты с ним, как с ребенком? Бублик! Ко мне! Живо! — Ха, вы только посмотрите на этого командира! Георгий победоносец! Не слушай его, Бублик, гуляй на здоровье, только кошку в покое оставь.       Черный лабрадор пронесся по кленовой аллее в погоне за черным котом, желтые листья посыпались Машке на голову, а фонари противно заскрипели под порывом ветра. Тоска смертная. Тонкая шпилька модельной туфли попала в щель между плитками и застряла. Ну вообще красота! — Черт! — выругалась Машка, теряя равновесие. — Осторожнее! — бросились к ней парни, что спорили из-за пса, но их опередил кот: взлетел на нее с разбегу и истошно замяукал, вцепившись когтями в плечо, обтянутое белым кашемиром. — Бублик, стой! Нельзя!       Лабрадор затормозить не успел, угодил Машке в ноги и уронил ее на асфальт. Кот зашипел и вонзил когти глубже, чтобы не свалиться. Пес обрадовался тому, что противник оказался так близко, сунул к нему нос и тут же получил по нему лапой. Рыкнул, но на помощь Машке подоспели парни. — Бублик! Что ты натворил?! — схватил пса за ошейник симпатичный очкарик. — Простите нас ради бога! Обычно в шесть утра тут нет никого, вот мы и отпустили… а тут кот… ну и он побежал… — Хватит мямлить, — оборвал его спортивного вида красавчик, помогая Машке подняться на ноги. — Как мы можем загладить свою вину? Я — Гоша, а это — Егор. — Маша. Помогите до дома дохромать, спорщики, — улыбнулась парням Машка. — Мне от вас в подарок кот достался, так что больше ничего не надо. — Это не подарок, а наказание! Если бы не он, с вами все было бы в порядке, — сказал Егор, цепляя пса на поводок. — Кому как, — оперлась на Гошу Машка. — Я же ведьма, так что черный кот как раз для меня. Назову его Бегемотом. — Не говорите глупостей, — вежливо подхватил ее за талию Гоша. — Ведьм не бывает. — Еще как бывают. Хотите, про ваше прошлое расскажу? — Не стоит. Давай! — одновременно сказали парни, а Бублик преданно посмотрел на Машку и завилял хвостом. — Вы в этом парке познакомились. Из-за Бублика. Ругались по утрам долго, а потом помирились и теперь живете вместе. — Ха! Можно было догадаться, — хмыкнул Гоша. — Вы спите вместе, — уточнила Машка, вгоняя парня в краску. — А вчера Егору пришло письмо из Стокгольма, и что теперь делать, он не знает, потому что любит тебя и боится, что если поедет туда работать, ты его бросишь. — Егор?! — остановился Гоша. — О чем это она? — Меня пригласили в Консерваторию Стокгольма преподавателем, — смутился Егор. — Я подумал, что ты не захочешь все менять, и отложил приглашение в ящик.       Бублик перестал вынюхивать бордюр у ног хозяина и рванул на противоположную сторону дорожки, перегораживая всем путь поводком. Егор перебрался следом. Бегемот смотрел за ними в оба глаза и убирать когти из плеча новоиспеченной хозяйки не спешил. Лабрадоры — это же самые безалаберные и непредсказуемые собаки в мире! Кто знает, что у них на уме? — Бублик, твой хозяин — дурак, каких поискать, — после минутного молчания сказал Гоша. — Чего это я дурак? — обиделся Егор, отпуская беспокойного Бублика с поводка.       Ругаться с любимым и держать возле себя пса, было категорически невозможно. Бублик добрался до ближайшей ивы и сожрал под ней какую-то дрянь, пользуясь тем, что хозяева отвлеклись друг на друга. Спорить они умели и любили, зачастую заканчивая разборки в постели, где помощь Бублика в их примирении не требовалась, чем он и пользовался по мере сил и возможностей. Бегемот расслабился, убрал когти и презрительно махнул хвостом. Лабрадор, он и в Африке лабрадор: жрет все, что ни попадя. Бублик мгновенно засек новую игрушку, отлично видную на фоне белого пальто, и рванул к Машке, но Гоша оказался быстрее: подхватил ее на руки, пробежал оставшиеся метры до подъезда и благополучно поставил их с Бегемотом на ступеньки. — Я ради тебя от мечты всей моей жизни отказался, а ты! — обиженно сказал ему в спину Егор. — Я и говорю — дурак, — повернулся к нему Гоша, дернул к себе за ветровку, поцеловал и решительно сказал: — Не надо ни от чего отказываться. Я еду с тобой в Стокгольм. — Оох, Гошка!       Машка грустно улыбнулась, подмигнула спокойно усевшемуся у скамейки Бублику, поправила на плече кота и зашла в подъезд, оставляя увлекшихся парней целоваться. Почему все так несправедливо? Почему помочь чужим людям легко, а самой себе невозможно? Кот на ее плече раздраженно махнул хвостом. — Что? Я не права? — спросила его Машка, заходя в лифт. — Я даже Дракону помогла, хоть он и непробиваемый, с шаманами африканскими поборолась, а сердце себе вернуть не могу! — Мяууу, — укоризненно сказал Бегемот, спрыгивая на пол возле квартиры. — Никакая я не дурочка! Я хочу, чтобы Добрыня меня сам полюбил, а иначе не будет мне счастья. — Мрррр, — согласился кот, зашел в квартиру и отправился прямиком к винтовой лестнице на второй этаж.       Квартиры Машка уговорила Леху объединить полгода назад, чтобы не мотаться туда-сюда через подъезд. Жить сразу стало проще и веселее: Леха охранял Машку и отгонял от нее назойливых кавалеров, а Машка кормила его вкусной едой и не давала впадать в крайности от великой тоски по Илье. — Эй! Что значит: очевидных вещей не замечаю?! — возмутилась Машка, поднимаясь за котом следом. — Никита сейчас у черта на куличках! Я его толком увидеть не могу! Как его соблазнять прикажешь?       Бегемот не ответил. Проскользнул в приоткрытую дверь спальни, запрыгнул на постель и улегся на подушку возле лохматой черноволосой головы спящего праведным сном парня. — А при чем тут Леха? — удивилась Машка. — Илья, осторожнее, — простонал тот, неожиданно подгребая к себе подушку с грязным котом вплотную. Мокрая шерсть залезла ему в нос, он глубоко вдохнул и оглушительно чихнул, разом переходя от сна к бодрствованию. — Что за нахер?!       Широкая Лехина ладонь мигом снесла Бегемота на пол. Кот приземлился на лапы, грозно сверкнул на него желтыми глазами и исчез в направлении прихожей. — Леха — это Бегемот, Бегемот — Леха, — с опозданием представила их друг другу Машка. — Мда… Неловко получилось. — Эй, кошак! — заорал вслед коту Леха. — Нассышь в кроссовки — яйца оторву, понял? Со мной шутки плохи, я пацан простой, все о таких, как ты, знаю.       Машка открыла рот, чтобы заступиться за кота, но входная дверь Лехиной квартиры звякнула колокольчиком и оборвала ее речь на корню. — Ой! Какая киса! Пусечка, иди ко мне! — раздался из коридора манерный мужской голосок.       Ядовитая голубизна сочилась из него липким туманом и заставляла морщиться не только Машку, но и Леху. — Братишка, а с каких пор у Эдика есть ключи от твоей квартиры? — недовольно посмотрела на друга Машка. — Хороший вопрос! Я ему их не давал, если ты об этом. Думаю, он запасные ключи нашел, те, что для Добрыни и Муромца. Не переживай, я у Эдика их отберу. Не хуй ему тут делать.       Квартира, в которой жил Леха, была подарена ему, Илье и Никите Максом в благодарность за помощь в заварушке на Мадагаскаре. Парни от нее в приступе гомофобной ярости отказались, и Леха остался жить в ней один. Эх, ну почему Добрыня и Муромец такие упертые? Своими глазами видели, какими крутыми, опасными и умными могут быть геи, но все равно мнения не поменяли. Правительство и полицию целой страны вокруг пальца обвели, вместе от пуль уворачивались, да все без толку. Дуболомы чертовы, что Добрыня, что Муромец!       Именно тогда Леха сделал самую главную глупость в своей жизни: признался Илье в любви. Сорвал с его губ поцелуй, схлопотал за это в челюсть и потерял друга навсегда. Леха жалел об этом не часто, но очень сильно. В такие вечера он выпивал море виски и затаскивал в постель первого подвернувшегося гея, однако в последние несколько месяцев ему под руку попадался только Эдик. Леха подозревал, что дело нечисто, но совершенно по этому поводу не парился. Какая разница, с кем спать? Все эти парни — не Илья. — Ай! Мерзавец! Отродье дьявольское! Ты меня поцарапал! — визг Эдика резанул по нервам хозяев тупой пилой. — Избавься от него, а? — попросила Машка. — Он же манерный идиот и долбаный педик! Зачем он тебе? — Мне опять приснилось, что Илья умер, — неожиданно сказал Леха, поднимаясь с постели. Шатаясь, доковылял до журнального столика и основательно приложился к бутылке с виски. — Мне нужно расслабиться, а Эдик для этого прекрасно сгодится. — Леха, а может, не надо пить? — Лешенька, милый, меня только что поцарапал черный кот! Зачем ты завел себе эту грязную блохастую тварь? — возник в дверях спальни Эдик.       Увидел Леху, стоящего у столика в одних плавках, и плотоядно облизнулся: тело у мужика было сногсшибательным, и владел он им в совершенстве. А еще он владел огромной трехкомнатной квартирой на Кутузовском проспекте, и был не слишком умной, щедрой и склонной к выпивке сиротой. Если сделать все правильно, то можно сорвать большой куш: и секс, и деньги, и квартиру, и все 33 удовольствия. Эдик демонстративно обогнул рыжеволосую ведьму, которая портила ему жизнь постоянными попытками образумить Леху, и прижался к объекту своего вожделения всем телом. — Иди, сестренка, увидимся вечером, — запустил руку в джинсы Эдика Леха.       Хлебнул виски, в надежде изгнать из памяти Илью, лежащего в лесу с развороченной грудной клеткой, ответил на поцелуй, почувствовал, как нарастает возбуждение от умелых рук и губ порочного Эдика, и сумел выкинуть кошмар из головы. …       Бегемот сидел на широком подоконнике кухни, смотрел на ведьму и злился. Он, дьявольский кот в 199 поколении, час назад был жестоко унижен, практически утоплен в раковине, полной мыльной воды, полит душем и вытерт полотенцем. Никакого уважения! — Бегемот, не надо так на меня смотреть! Ты по сравнению с котом моего деда просто душка. Васька — реальный зверь, от его взгляда воробьи дохнут и собаки хвосты поджимают. — Мяууу, — многообещающе сказал Бегемот, потянулся и оставил глубокие царапины на деревянном подоконнике, намекая на то, что он может и не такое. Куда деревенским увальням до столичных спецов! Ха! — Кошак, слышь? Когти убрал!       Леха появился на кухне как всегда бесшумно и неожиданно. Старые привычки оказались крайне живучими, да и избавляться от них Попович не спешил. Мало ли, как жизнь обернется! Это сейчас он, как сыр в масле, катался, выполняя роль Машкиного телохранителя и консультанта по внештатным ситуациям службы безопасности трех богатых предпринимателей, но кто знает, что будет завтра? — Шшшш, — возмутился Бегемот, за что тут же получил ладонью по заднице. Цапнул в ответ когтями, но промахнулся. — Я кому сказал? Еще хоть одну царапину увижу, лично яйца отрежу, — строго посмотрел на кота Леха. Тот прижался к подоконнику и решил развязать войну.       Этого Попович допустить не мог, а потому шагнул к кухонному столу, достал из подставки тесак для разделки мяса и запустил им в Бегемота с таким расчетом, чтобы он воткнулся у него перед мордой. — Мявк! — обалдел Бегемот, рассматривая свое отражение в огромном ноже, возникшем словно из ниоткуда. — Лапа, — вмешалась в битву Машка, — не спорь с Лехой. Он богатырь, из тех самых, настоящих. Наши с тобой ведьминские умения на них никогда не срабатывали.  — Мхммх, — досадливо посмотрел на невозмутимого Поповича Бегемот, но нарываться передумал. — Рад, что мы договорились, — вытащил нож из подоконника Леха.       Кот подобрал под себя лапы. Вот ведь засада! Кто ж знал, что нынче ведьмы с богатырями в одном доме мирно живут? Придется быть с ним вежливым, а то ведь и вправду яйца отрежет. С него станется. Богатыри, они же на голову отмороженные. Хорошо хоть, их всего трое. Бегемот свернулся в клубок и задумался. Если Попович здесь, то где тогда Муромец и Добрыня? — Леха, ты Эдика выгнал? — спросила Машка, задумчиво помешивая борщ. Еще немного, и можно будет садиться ужинать. — Да, и ключи отобрал, — ответил Леха, копаясь в холодильнике в поисках мясной нарезки и овощей. — Это ты молодец, — рассеянно похвалила парня Машка. — А что ты утром про сон говорил? — Он мне уже третью ночь подряд снится, — помрачнел Леха, раскладывая добычу на столе. — Я скоро с ума сойду! Мне так плохо давно не было. Знал бы, где сейчас Илья, бросил бы все и до него добрался. Пусть считает сумасшедшим пидором, лишь бы убедиться, что с ним все в порядке. — Не переживай, ты просто слишком сильно по нему соскучился, — передала Лехе тарелки Машка. Он случайно коснулся ее руки своей и… …осенний лес, повсюду мертвые тела мужчин в камуфляже, окровавленный Никита сидит под деревом и держит за руку Илью, который лежит на покрытой мхом и листьями земле. Его грудь перевязана бинтом. Кровавое пятно расползлось по ней и сочится каплями. «Не умирай, брат!», — шепчет Никита, стирая кровь со своего лба грязной рукой. «Не дождешься», — хрипит Илья. Его сердце отбивает последнюю дробь и останавливается. Добрыня закрывает глаза, а потому не видит, как из леса на поляну выходит группа хорошо вооруженных мужчин. Один из них наводит лазерный прицел винтовки ему в переносицу и нажимает курок.       Грохот разбившихся тарелок привел Машку с Лехой в чувство. Видение исчезло, оставляя в их сердцах ужас. — Мявк! — выругался Бегемот и поспешил слинять с кухни куда подальше, чтобы успокоить расшалившиеся нервы спертым со стола куском ветчины.       Мертвые богатыри — зрелище не для всех. Боль хозяйки докатилась до кота и окончательно прояснила ситуацию. Угораздило же ее влюбиться именно в Добрыню! Он во все времена самым правильным и неприступным был: взяток не брал, нечисть на кострах сжигал, а неверных на кол сажал без разговоров, даром, что Добрыня. И ведьм на дух не переносил. Убивать не убивал, но и к себе близко никогда не подпускал. Непросто хозяйке будет его сердце завоевать. Впрочем, если Попович на ее стороне, все не так уж и плохо. Они с Муромцем из века в век не разлей вода были. Если уговорит Илью помочь, то Добрыня к нему прислушается и душу свою приоткроет, а хозяйке и того хватит. Ведьма есть ведьма. Палец дай — по локоть откусит. Заберется в его сердце, и фиг он ее оттуда выковыряет. Бегемот успокоился, залез на диван в гостиной и с довольным урчанием принялся за ветчину. Хозяйка — ведьма сильная, а теперь еще и знающая. Сама во всем разберется. — Что делать будем? — всхлипнула Машка, нашаривая на полке пузырек с валерьянкой. Самое время хлебнуть успокоительного. — Спасать их, что ж еще? — пожал плечами Леха. — Щас поедим, водочки хряпнем и придумаем как именно. — Поедим? Да мне кусок в горло не полезет! — Я запихну, — на полном серьезе пообещал Леха. — Нам с тобой силы понадобятся, так что садись и ешь! И не вздумай реветь - выпорю. Ведьма ты или где? — Ведьма, — вытерла глаза Машка и одним глотком выпила противную валерьянку. — Сколько у нас времени осталось? — Неделя. — Найти их сможешь? — Смогу. — Тогда и переживать не о чем, — заметно расслабился Леха и уселся за стол, откинув ногой осколки. — Супу нальешь?       Машка посмотрела на него, заразилась невозмутимостью, разлила борщ по тарелкам и села ужинать. Бегемот под диваном сожрал ветчину и пришел на кухню за добавкой. Получил полную миску кошачьих консервов и в который раз убедился в том, что черный зверь на дороге — к добру, ибо лучше хозяйки, чем Машка, не сыскать. Где-то под Барнаулом, четыре дня спустя       Домик лесника, спрятанный глубоко в лесу, с трудом вместил группу спецназовцев, но выбора особого не было. Контрабандисты, на которых бравые парни вели охоту, застряли на границе, а ночевать в лесу ни у кого желания не возникло. Сентябрь хоть и сытное время для таежной живности, но рисковать шеей ради пары метров личного пространства дураков не нашлось. Впрочем, недовольными жизнью были только шестеро из восьми. — Мужики, какого хера мы это терпим? — спросил шепотом один из тех, кому не повезло. Спать на лежаке для двоих вчетвером было практически невозможно. — Почему на верхних полатях только двое? Там места на четверых хватит! — Малой, ну ты пень, — хмыкнул один из парней, — с нами уже неделю, а так ни хера и не просек. — Что именно не просек, Семен? — напрягся ворчун. — Эти двое такие же, как и мы. У нас не детский сад и не казарма с новичками, а спецназ! — Эти двое — не такие, как мы, — тихо сказал один из тех, кто нес вахту. — Не лезь к ним, понял? — Да пошли вы нахуй, трусы! — возмутился Малой и принялся выбираться из клубка тел. — Бабы хреновы! Я хочу выспаться нормально, и, если понадобится, выбью себе место! — Флаг тебе в задницу, — хмыкнул Семен, устраиваясь удобнее. Втроем — не вчетвером, тем более что Малой был тем еще шкафом. — Обратно не пустим. Или уломаешь богатырей, или пойдешь спать на улицу. …       Никита спал, как всегда на задании, в один глаз. Он бы поспал в оба, если бы в карауле стоял Леха или Илья, но Лехи с ними вот уже два года не было, а Илья был не в лучшей форме: на последнем задании по-глупому словил пулю в грудь и так толком и не восстановился. Как будто выключился. Никита почесал свежий шрам от ножа под ухом. Они так и не научились воевать без Лехи, который всегда прикрывал им спины: незаметно, ненавязчиво и очень эффективно. — Спи, Никит, — прошептал ему Илья. — Все равно заснуть не могу, а через час меня сморит, отработаешь.       Добрыня шумно выдохнул, расслабился и вытянулся на лежанке во весь рост. Раз Муромец пообещал, значит, и вправду можно уснуть как следует.       Солнце упало за горизонт, раскрашивая голубой океан в темно-синее, а небо — в красно-оранжевое. Девушка стоит у борта на нижней палубе шикарной океанской яхты, опершись локтями о деревянный поручень. Рыжие волосы струятся по спине, узкая талия перетекает в широкие бедра и умопомрачительные ножки. Ветер треплет короткое зеленое платье и открывает гораздо больше дозволенного. Сил нет терпеть! Никита дожидается последнего луча солнца, неслышно подходит к ней и откровенно прижимается к ее ягодицам бедрами. — Нахал, — выпрямляется она и касается его груди спиной. — Ведьма, — шепчет в рыжие вьющиеся локоны Никита, обнимает ее и берет быка за рога: — Хочу тебя. Мочи нет терпеть! — Джентльмен из тебя никакой, Добрыня, — гладит его руки она. Так ласково и уютно, как никто до этого. — Конечно, — тихо смеется Никита, разворачивая ее к себе лицом. — Я же воин. — Пришел, увидел, победил, да? — Да.       Никита сминает нежные губы жадным поцелуем и не оставляет никаких сомнений в том, что будет дальше. Его руки ползут по шелку кожи, а тело вдавливает желанную женщину в борт яхты… — Никита! Охуел?!       Жестокий удар в живот заставил Добрыню открыть глаза и согнуться пополам от боли. Илья выскользнул из-под него и лег рядом, стараясь дышать ровно. Такой жестокой подставы он от друга не ожидал! — Что я натворил? — едва слышно спросил Никита. — Ты меня под себя подмял! — зашипел Илья. — Скажи спасибо, что я тебе в живот заехал, а не по яйцам! Что это было?! — Я во сне с Машкой на яхте был, — виновато зашевелился в темноте Добрыня, — а ты под руку подвернулся. Ведьма она, Илюха, как есть ведьма! Околдовала меня так, что я только о ней и думаю. Черт бы ее побрал. — Добрыня, хлебало закрой, а? Не время щас чертей да ведьм поминать. Я спать, а ты к стене отвернись и не вздумай засыпать, ну тебя нахуй. — Не ворчи, — вздохнул Никита, поворачиваясь к другу спиной и радуясь тому, что никто этого инцидента не заметил. Век бы не отмылись!       Илья перестал пялиться в темноту и закрыл глаза. Усталость накатила неудержимой волной, а шрам на груди налился свинцом. Эх, если бы Леха тогда был с ними, этого ранения бы не было. Лучший друг, да какой там, брат, вторая половина можно сказать. Илья повернулся на бок. Черт! Крамольная мысль снова всплыла из далеких глубин на поверхность. Если бы Леха был женщиной, Илья бы на нем без вопросов женился. Но он был мужиком, который однажды разбил все вдребезги, признавшись ему в любви. Придурок хренов! Чтоб у него секса никогда не было! Пусть верность хранит до скончания веков, раз посмел в глаза такое сказать, да еще и поцеловать в губы! Хорошо так поцеловать…       Муромец поймал себя на том, что вспоминает об этом с удовольствием, ужаснулся сам себе, выжег всю дурость каленым железом, повозился, отодвигаясь от Добрыни подальше, и уснул.       Леха закрывает дверь из предбанника в баню и поворачивается к Илье, многозначительно похлопывая березовым веником по руке. — Напугал! — смеется Илья, скидывает простынку с бедер и залезает на полок, удобно устраиваясь на животе. — Щас как надеру тебе задницу, — грозится Леха, поливая его теплой водой из ковша. Проходится по всему телу руками, сжимая, разглаживая, разминая. — Свяжу, выпорю и трахну. — Хорошо-то как! — мурчит Илья. — Продолжай в том же духе, и я подставлюсь тебе добровольно. — Ох, припомню я тебе как-нибудь твои обещания, дорогой, — голосом завзятого педика говорит Леха и слышит смех в ответ.       Проводит над другом горячим веником и со всей дури опускает его на задницу Ильи, который стонет от удовольствия и ловит самый настоящий кайф. Только Попович умеет парить его так, что ум за разум заходит. Переворачивает с живота на спину и обратно, обдает горячим воздухом и отправляет в березовый рай. Волны наслаждения накатывают с каждым ударом веника по спине и ягодицам, он блаженно постанывает, но Леха неожиданно останавливается. — Еще хочу, — выдыхает Илья, приподнимаясь на локтях, чтобы опрокинуть на голову ковш с холодной водой. — Еще? — почему-то срывается на хрип Леха, откашливается: — Хватит с тебя. Давай, пока ты лежишь, я лучше тебе спину потру. Тут жарко, как в аду, а я не хочу, чтобы ты угорел. — Уговорил, — соглашается Муромец, немного стыдясь себя, ведь он любит париться еще и потому, что получает от всего этого действа оргазм.       Хорошо хоть лежит на животе, и Леха не видит замерший в напряжении член. Осталась последняя процедура, после которой ему полегчает. Леха намыливает мочалку и принимается за безвольное тело Ильи так, как нужно, для того, чтобы кончить буквально через пару минут. Он сжимает челюсти, дабы не выдать себя громким стоном… — Муромец! Сдурел?!       Широкая ладонь накрыла Илье рот и нос, вынуждая открыть глаза и схватиться за нее обеими руками. Судя по ощущениям, он и часа не проспал. Какого черта? — Что случилось? — Да ничего, если не считать того, что ты, похоже, только что кончил, — ехидным шепотом ответил Никита. — Что?! — растерялся Муромец. Схватился рукой за ширинку, нащупал влажное пятно и тихо выругался. — Никита, это безумие какое-то! — Согласен, — лег на спину Добрыня, помолчал, а потом едва слышно добавил: — Не знаю, как ты поступишь с Лехой, а я трахну Машку сразу, как увижу, даже если меня за это посадят или убьют. — Хорошо тебе! — проворчал Илья, вытирая пах туалетной бумагой. — А мне что делать? Я кайф словил от того, что меня Леха в бане парил. Но то раньше было! Как я к нему теперь задницей повернусь? — Без понятия, но с этой хуйней пора завязывать. — Слушай, а давай с ними встретимся, — повернулся к Никите Илья. — Вдруг Леха передумал пидором быть? Мы бы его с собой забрали, и все у нас стало как раньше: три богатыря, которых ничем не пробить, не поймать и не убить. — Звучит неплохо, — согласился Добрыня. — Только помнишь, что Медведь говорил? Голубизна не лечится. — Знаешь, Никит, — спрятал лицо в вещмешке, что был вместо подушки, Илья. — Я так скучаю по нему, что готов закрыть на это глаза, и если он не будет нести всякую чушь и лапать меня руками, то я снова стану его другом. — Леха любит тебя, забыл? Такими словами зря не разбрасываются. — Я из него эту дурь выбью, а ты дашь шанс все исправить, — сказал Илья. — Ну же, соглашайся. Ты ведь тоже по нему скучаешь! — Да, — неохотно согласился Никита, — но это не значит, что я не оторву Поповичу голову, если он начнет чудить. — Я позабочусь о том, чтобы он вел себя как подобает, — облегченно улыбнулся Илья. Принципиальное согласие было получено, так что оставалось лишь усмирить Леху, а это — дело техники. В своих силах он не сомневался ни секунды. — Так что — решено? Задание выполним, а потом займемся личными делами. Я верну разум Лехе, а ты избавишься от Машки. — Да, решено, — согласился Добрыня. Услышал возню внизу и толкнул Илью в бок локтем. — С Малым че делать будем? — Да хрен с ним, пусть с нами спит. Нет у меня настроения разборки устраивать. — Богатыри? — появилась над полатями макушка Малого. — Чего тебе? — Черномора на лежанку пустите? Заебался я среди простого люда спать, а у вас тут прям как для меня место осталось. — Далеко пойдешь, сказочник, — хмыкнул Никита. — Устраивайся.       Малой поспешно улегся на полати и уснул, даже не додумав мысль о том, что зря народ богатырей боялся. Хорошие мужики, покладистые… Москва       Бегемот лежал на любимом подоконнике и пристально следил за Бубликом, который бродил вокруг стола, выпрашивая у своих хозяев вкусняшки. Подонок! Ну как ему удается такие мордочки жалостливые строить?! И ведь каждый раз люди на них покупаются! Как только в него столько еды влезает! — Гоша, а ты уверен, что согласиться присмотреть за Бегемотом и квартирой, пока Маша с Лешей в отъезде, было хорошей идеей? — Конечно! Ты только посмотри, какие тут хоромы! У Лехи на этаже даже тренажерный зал и кинотеатр есть! Чтоб я так жил! — сказал Гоша, незаметно кидая Бублику кусочек сыра. — А где мы спать будем? — спросил Егор, тайком роняя на пол кусок колбасы, который пес проглотил так быстро, будто его и не было. Бублику, конечно, такое нельзя, но если чуть-чуть, то ведь можно? — В Лехиной спальне, — поднялся из-за стола Гоша. Сверкнул глазами и потянул Егора за собой. — Пойдем, надо опробовать его огромную кровать на прочность.       Егор покраснел, но сопротивляться и не подумал. Парни исчезли на лестнице, Бегемот прищурил глаза и облизнулся: до стола — один маааааленький прыжок. А на столе — горы деликатесов, которые беспечные гости убрать и не подумали. — Ррррррр, — уселся на пути кота Бублик. Предупреждающе заулыбался во всю пасть и высунул язык от усердия. — Мявк, — разозлился Бегемот.       Тоже мне, охранник выискался! Ему, значит, можно вкусняшки жрать, а хозяйскому коту нет? Ага, конечно! Бегемот поерзал на подоконнике и прыгнул вверх и вперед, перелетая через пса и случайно приземляясь всеми четырьмя лапами в тарелку с борщом. Хрясь! Тарелка слетела на пол, Бегемот схватил ветчину с соседнего блюдца и рванул на скользких лапах прочь с кухни, легко уворачиваясь от зубов ленивого Бублика. Залетел под диван, выдохнул и принялся за ветчину. Пес возле кота задерживаться не стал: вернулся на кухню, оглядел погром, красные кошачьи следы со стола в гостиную и аккуратно слизнул со стоящего на краю блюда весь сыр. Бегемоту все равно влетит, так что чуть больше, чуть меньше — никто разбираться не будет.       Утро в ведьминской квартире ознаменовалось обмороком Егора, увидевшего кровавые кошачьи следы и решившего, что Бублик порвал Бегемота на части, матом Гоши, который, приложив немало усилий, вытащил невредимого кота из-под дивана и запихнул под воду, чтобы смыть с него борщ, чертовски злым на чужаков Бегемотом и счастливым донельзя Бубликом. Где-то под Барнаулом, день спустя       Вертолет медленно летел над тайгой и даже тем, кто ничего не понимал в авиации, было очевидно, что протянет он недолго. Голубая лента Оби сверкнула ему на прощанье бликами солнца на воде, а холмы предвкушающе ухмыльнулись красно-оранжево-зеленой улыбкой. Двигатель вертолета чихнул. — Будь здоров, родимый. — Не смешно, Вовка, — крикнула Машка и вцепилась в поручень перед своим носом изо всех сил. — Эта развалина скоро рухнет! Как ты можешь быть таким беспечным? — Князь, она права, — с тревогой посмотрел на показания приборов Леха, — уровень масла стремительно тает! Мы этого не планировали! — Нельзя быть такими занудами, — невозмутимо отозвался Вовка. — А как же адреналин и приключения?       То, что купленный в охотничьем хозяйстве под Барнаулом древний вертолет не дотянет до нужного квадрата, стало понятно в тот момент, когда запустили двигатели, но выбора не было, так что о том, что им придется нехило прогуляться пешком, Князь решил благоразумно умолчать. Зачем расстраивать народ раньше времени? Как выяснилось, сделал он это не зря. Если бы Машка истерила не последние десять минут, а все полтора часа, что они летели, он бы выбросился из вертолета сам. — Я не хочу разбиться в лепешку, Вовка! Давай приземлимся и пройдем часть пути пешком, пожалуйста! — Машка, я тебя не понимаю. Ты подбила меня на эту опасную авантюру, а теперь говоришь, что тебе страшно? — Леха! Стукни его по голове так, чтобы он сознание потерял, и сажай вертолет! — взмолилась Машка. Верхушки деревьев практически царапали пузо, а двигатель чихал все чаще и чаще. — Ты шутишь? — повернулся к ней Леха. — Это ж Князь! Ты не смотри, что он выглядит безобидно. Хуже него только Медведь, я те серьезно говорю. — Вовка, или ты опускаешь вертолет прямо сейчас, или я выпрыгну из него на лету.       Князь пробежался по приборам глазами, понял, что халява и вправду кончилась, и аккуратно уронил вертолет на небольшую поляну. Подождал, когда Леха с Машкой отойдут подальше, и взорвал бедолагу, отправляя старичка в вертолетный рай. Хватит ему мучиться. …       Илья вышел из избушки в тот момент, когда далекий грохот разорвал лесную тишину в клочья. — Че это было? — спросил Малой, отступая под прикрытие вековой ели, что росла рядом с избушкой. — На гром не похоже. Сентябрь же на дворе! — Это вертолет или самолет небольшой взорвался, на севере, — сказал Семен. — Километрах в двадцати от нас. — Вертолет. В пятнадцати с половиной на северо-запад, — поправил его Никита. — Надо проверить, кому это там не повезло. Муромец, идешь со мной. Малой, ты за главного. Всех впускать, никого не выпускать. — Принято, командир. …       Машка с трудом переползла через поваленное дерево и чуть не угодила ногой в яму, скрытую мхом и ветками. Прокляла все на свете и без сил опустилась на кучу сухих веток. Три часа по непролазному бурелому ее доконали. Кто бы мог подумать, что лес может быть таким! Почти всю свою жизнь Машка прожила в поселке, затерянном среди Уральских гор, и считала себя знатоком, но здесь все ее знания и умения пошли прахом. — Машка, а ну вставай! Расселась, понимаешь. Нам еще десять километров топать, а ты пикники каждые пять минут устраиваешь.       Вовка подошел к сидящей на земле девице и бесцеремонно вздернул ее на ноги, даже не пытаясь скрыть удовлетворение. Этот урок не пройдет для нее даром, и в следующий раз она серьезно задумается, прежде чем ввязываться в подобные предприятия лично. Они с Лехой отговаривали ее целый день, но все было бесполезно. Князь поежился. С Машкой вообще спорить бесполезно, и только поэтому он забил на все свои дела и полетел с этими беспокойными товарищами спасать Никиту и Илью от неминуемой гибели, в которую, конечно же, не верил.       Вмешиваться в операции спецподразделений — дело не из простых, тем более, если ни черта обо всем этом не знаешь. Вовка искренне надеялся, что Машка с Лехой просто курнули лишнего, и никого в этом богом забытом месте они не найдут. Экстремальная прогулка выходного дня, чтобы от Москвы отдохнуть. Свежим воздухом подышать, опять же… Напрягало только то, что перед вылетом Машка закрыла глаза, уверенно ткнула пальцем в карту и попала прямиком в один из домиков лесника. В совпадения Вовка не верил, а потому подготовился к прогулке как полагается. Так, на всякий случай. — Князь, ты бездушная скотина, — простонала Машка. — За что тебя Марго любит? — За красивые глаза, — усмехнулся Вовка и постарался не думать о том, что с ним сделает жена, если он не вернет ей лучшую подругу целой и невредимой. — Такими темпами мы до темноты в избушку лесника не успеем, — возник рядом с ними Леха. — И то верно, — задумался Вовка. — Давай так: вы потихоньку ползете вперед, а я прогуляюсь до места, разведаю, что к чему, но светиться не буду. Пусть спецназовцы, если они там есть, сами со всем разбираются, им за это деньги платят. Просто прослежу, чтобы богатырей никто не тронул и все. Рацию под рукой держи, но сам меня не по делу не вызывай. Если через два часа на связь не выйду, на ночлег устраивайся. Машка в темноте точно ноги переломает, а лечить ее тут некому. — Хорошо, — кивнул Леха. — Удачи тебе, Князь. — Вам она нужнее, — улыбнулся Вовка и свалил от них так быстро и бесшумно, что они даже остановились, чтобы на это полюбоваться. — Олень, мать твою! — восхитился Леха. — Сайгак! — Козел, — мрачно сказала Машка. — Горный. Надеюсь, ребята его засекут, надерут ему задницу, и только потом будут разбираться, на чьей он стороне. …       Место падения вертолета богатыри разглядели, забравшись на небольшую скалистую гряду. Переглянулись, каждый по-своему запомнили выжженную поляну и разделились, чтобы не пропустить погорельцев. О доме лесника знали многие, так что догадаться, куда двинутся выжившие, если они, конечно, были, труда не составило.       Илья легко скользил по лесу и чувствовал себя не в своей тарелке. Странное ощущение того, что прямо сейчас его жизнь меняется, накрепко засело в затылке и никак не хотело исчезать, так что когда он услышал знакомые до боли голоса, то ничему не удивился. Затаился в десятке метров впереди по ходу движения Машки с Лехой и принялся разглядывать друга со странной смесью негодования, радости и восхищения, понимая, что он… похорошел. Другого слова Илья подобрать так и не смог.       Прямые углы на лице сгладились, короткая стильная стрижка подчеркнула высокий лоб, черные штаны — идеальный треугольник фигуры, а движения налились непостижимой кошачьей грацией, которой раньше не было. Едва до Ильи дошла причина ее возникновения, как что-то внутри него лопнуло, наполняя отвращением и… ревностью. Леха научился этому у педиков! И явно не на уроках танцев. Вопросы мыльными пузырями устремились в небо. Скольких он трахнул? Кому отдался? Какого черта делал в этом богом забытом месте? Почему смотрит на Машку с такой заботой? Кто она ему? А как же признание в… Илья споткнулся на этом вопросе и разом пришел в себя. — Леха, я больше не могу! — Машка, хватит ныть! Не хочешь идти, сделай ступу. Я с удовольствием на ней полетаю. — Я ведьма, а не Баба Яга! — И в чем разница? — Она детей ест, а я… — А ты мужиков, — выступил из ветвей древней раскидистой ели Никита.       Машка охнула, отскочила назад и провалилась в очередную яму по колено. Леха укоризненно посмотрел на Добрыню, которого засек минут пять назад, и отправился ее вызволять, а Илья глубоко вдохнул… и остался на своем месте. — Какого черта вы тут делаете? — спросил Никита, железным усилием воли подавляя благородный порыв помочь Машке выпутаться из завала, в который она угодила.       Волосы в рыжей косе растрепались и зацепились за сухие ветки, добавляя проблем, но он сжал пальцы на рукояти пистолета на поясе и не сдвинулся с места. У нее Леха есть, вот пусть и помогает. — Гуляем, — ответила Машка, с трудом выбираясь на волю. Никита в своем спецназовском облачении вогнал ее в восторженную прострацию, которая прошла сразу, как только она разглядела настороженную насмешку в ледяных глазах. — За грибами пошли и заблудились. Что тебе не нравится? Это же не твой лес. — Не ерничай, ведьма, и отвечай на вопрос нормально! — завелся с пол-оборота Никита и в мгновение ока оказался рядом с ней.       Зачем она пришла? Здесь же опасно! А если она себе ноги переломает или ее убьют? Мысль докатилась до сердца и сжала его холодной костистой рукой. Он себе этого никогда не простит. — Какого хера вы тут забыли?! — Ты первый начал, хам! — уперла руки в бока Машка. — Мог бы просто поздороваться вместо того, чтобы меня в людоедстве обвинять. Если бы не ваше с Муромцем ослиное упрямство, нас с Лехой здесь бы не было! — Нет, вы посмотрите на нее, а? — возмутился Добрыня, нависая над ней злобным гризли. — Мы еще и виноватыми оказались! — Не надо было два года назад на кривую дорожку сворачивать! Воевали бы втроем - и никаких проблем, а теперь от вас смерть лично отгонять приходится. — Ты серьезно? — опешил Никита, посмотрел на стоящего рядом Леху. — Она че - в натуре спасать нас с Муромцем от смерти прилетела?! — Да, — ответил Леха, которого не интересовала война между Никитой и Машкой, а интересовал Илья, который притаился за одной из старых осин и, похоже, встречаться со старым другом не собирался. Это причиняло боль. — Хахахаха, это же абсурд! — расхохотался Добрыня. — Как ты собираешься это делать, девчонка? Костры жечь? Песни шаманские петь? Порчу на наших врагов насылать? — Пошел ты к черту! — обиделась Машка.       Развернулась и побрела в лес, не разбирая дороги. Всему есть предел. Она так за него переживала, а он с ней даже не поздоровался! — Мы с Машкой видели, как вы попали в засаду, — тихо сказал Леха. — Две группы по пятнадцать человек, которые точно знали, что делали. Зря ты так с ней, Добрыня. Она такого свинского отношения точно не заслужила.       Никита выругался сквозь зубы, понимая, что Леха прав, безнадежно потер шею и пошел за ней следом. Поймал ее над очередной ямой, обхватил руками, поднимая лицом к лицу, и виновато прошептал: — Тебе нельзя здесь быть, глупая. Это очень опасно! О чем ты только думала? — О тебе, — сказала Машка, обнимая его за шею. — Не верю я тебе ни на грош, лиса, — провел губами по ее щеке Никита. — Полено ты нестроганое, богатырь, и всегда им был, — не осталась в долгу она, прокладывая дорожку до его уха ртом. — Ведьма, — простонал Добрыня и принялся с ней целоваться.       Леха только головой покачал и присел на поваленное дерево в ожидании. Никиту он знал, как свои пять пальцев, а потому дождался, когда у него окончательно сорвало резьбу, и обломал на самом интересном месте. — Кхм, Добрыня! Ау! Ты вообще-то на задании, слышь?       Понял, что словами делу не помочь, и взвел курок пистолета. Никита мгновенно закинул Машку за спину и наставил в лоб Лехе дуло магнума. — Рад, что вы оба пришли в себя, — невозмутимо посмотрел на него Попович, убирая пистолет в кобуру. — В избушку идем или как? Ночь скоро. — Прости, — очнулся Никита, мысленно костеря себя на все лады. Это ж надо так лохануться?! Вот что ведьмы с людьми делают! — Нет, Леха, не идем. Километрах в трех от нее на ночлег устроимся. Девушке в избушке не место. — А где мне место? — добралась до Лехи Машка. Стукнула его по плечу за то, что все испортил, но он этого даже не заметил. — Рядом со мной, — мрачно сказал Никита, притягивая ее обратно к себе за шиворот. — Ни шагу в сторону! Спать — со мной, в туалет — со мной, все со мной, поняла? — Знала бы, что ты такой маньяк, ни в жисть тебе помогать не стала! — Раньше надо было думать, — Никита снял жилет, с навешанной на него кучей всякой полезной всячины, и передал его Лехе. — Потеряешь хоть что-нибудь —голову оторву!       Закинул взвизгнувшую от неожиданности Машку на спину и припустил в сторону избушки бегом. Илья держался впереди, а Леха привычно занял свое место в арьергарде, задницей чувствуя, как прямо сейчас меняется их будущее. …       Костер, разведенный под огромной елью, стал для Машки лучом света в царстве тьмы. Ночь опустилась на лес очень быстро, серые тучи заволокли небо и пошел мерзкий мелкий дождь. Никита сидел по другую сторону костра и не сводил с Машки глаз, а она ежилась от удовольствия и боролась с желанием подойти к нему, провести пальцами по лицу, уронить на мягкий мох и пересчитать шрамы на его могучем теле губами. Леха не обращал на них никакого внимания и обшаривал лес глазами в поисках Ильи, который остался караулить и к костру так и не вышел. — Я скоро вернусь, — поднялся на ноги Леха, не в силах больше выносить неизвестность, и растворился в темноте ночи без следа.       Никита ужом метнулся к Машке, подхватил ее в объятия и уронил на лежанку из мха, ловким ударом ноги превращая костер в едва теплящийся огонек. — Нахал! — прошептала Машка, обнимая его за шею. — Ведьма, — выдохнул Никита, целуя ее, стаскивая одежду и вжимая в землю бедрами. — Хочу тебя! — Терпение — твое второе "я" , да, Добрыня? — забралась рукой в его штаны Машка. Сжала в ладони напряженный член, теряя остатки самообладания от страстных поцелуев и грубых рук. — Господи, помоги мне! — простонал Никита и сорвался. …       Леха нашел Илью через десять минут после того, как у погасшего костра началось форменное безобразие, и решительно направился на разборки. Сколько можно тянуть кота за хвост? — И кто это у нас здесь? — насмешливо процедил Муромец, поднимаясь на ноги. — Ба! Старый знакомый! Какими судьбами в нашей сибирской песочнице, мажор столичный? Вышел погулять и заблудился? — Не хочешь обнять старого друга? — подошел к нему вплотную Леха. — Ты мне не друг! — отрезал Илья.       Как вести себя с новым Лехой, он так и не решил, а потому сидел под деревом, как последний трус, и ждал, когда все разрулится само собой. — Ты прав, любимый, — неожиданно согласился Леха, схватил Илью за грудки и впечатал в березу спиной. — Так что обниматься мы теперь будем по-другому. — Пошел нах…       Жадный поцелуй обжег губы Ильи серной кислотой, скатился по горлу и взорвался в районе желудка ядерной бомбой. — Илья… я ждал тебя… так долго…       Жаркий шепот проник в уши и смешал мысли, отвлекая от отвратительно вкусных поцелуев и шарящих по телу рук. — Ждал? — зарычал Муромец, вырываясь из Лехиной хватки. Заломил ему руку за спину, повернул лицом к березе и придавил к ней телом. — Ты трахался с мужиками направо и налево. Так ты меня ждал? Это твоя любовь, да? На нее ты променял нашу дружбу, чертов пидор? — Накажи меня, — повел бедрами Леха, задыхаясь от эмоций, от любимого голоса и сильного тела за спиной. Вжимаясь задницей в пах Ильи и выгибаясь так, чтобы быть к нему как можно ближе. — Ты заслуживаешь хорошую порку, мерзавец, — со всего маха огрел его по ягодице ладонью Илья.       Так глупо! Почему не кулаком в лицо? Почему не ногой в пах? Почему?! Мысль мелькнула перед вторым ударом руки по стальной заднице и исчезла. Так правильно… — И это все, на что ты способен? — уперся лбом в березу Леха и вдруг понял, что его ремень расстегнут, а штаны и плавки падают по ногам вниз. — Илья?! Что ты… — Заткнись! — прошипел Муромец, расстегивая ширинку. — Я покажу тебе, что значит член в заднице! Это боль, понял?! Это ад, а не рай! Я выбью из тебя всю эту херь и сделаю нормальным человеком.       Леха закрыл глаза и расслабился, молясь только об одном: лишь бы Илья не передумал. Схлопотал член в задницу и понял, что однажды все его мечты сбудутся, потому что, как бы ни старался Муромец быть жестоким зверем, ничего у него не получилось. …       Никита лежал возле костра и никак не мог поверить в то, что натворил. Машка сидела рядом и смотрела на огонь с таким загадочным видом, что ему становилось все хуже и хуже. Ведьма! Он бы отдал все, что у него есть, ради того, чтобы узнать ее мысли. — Так и будем молчать? — спросила Машка, укутываясь в Добрынину куртку, как в плащ. Дождь пробивался сквозь еловые ветки и неприятно капал то за шиворот, то на макушку. — А что говорить? — поежился Никита. — Отличный был секс. Ты же не думаешь, что я встану на колено и предложу тебе руку и сердце? — А почему нет? — покосилась на него Машка. Добрыня аж растерялся от такой наглости. — Да я знаю тебя без году неделю! И ты ведьма! — Ну и что? — Как это что? — сел на лежанке Никита. — Ты меня околдовала! — Серьезно? — удивилась Машка. Такого заявления она от прожженного вояки не ожидала никак. — Не делай вид, что не понимаешь, о чем я! — разозлился Никита. Притянул ее к себе и схватил за волосы, откидывая голову чуть назад, чтобы видеть ведьмовские зеленые глаза. Он так скучал по ним! — Ты снишься мне по ночам, заставляешь думать о тебе, скучать и желать встречи. Да я только что занимался с тобой сексом, будучи на задании! Это безумие!!! — Может, ты просто влюбился? — не смогла сдержать счастливую улыбку Машка, но увидела бешенство в глазах Добрыни и поспешила принять подобающий моменту виноватый вид, понимая, что доказывать ему что-либо сейчас — бесполезная трата времени. — Ладно, хорошо, ты меня раскусил. И что дальше? — Ты снимешь приворот, и я обрету свободу, — сказал Никита. — Из-за тебя у меня год нормального секса не было!       Машка опять спрятала улыбку, а он налился подозрениями. Почему она так быстро призналась? Что-то здесь нечисто! Впрочем, с этой рыжеволосой бестией с самого первого дня их знакомства все было нечисто. Он так и не понял, как она умудрилась свести его, Леху и Илью с Саньком в столице Мадагаскара, сидя на яхте. — Это непросто, Добрыня, — нахмурилась Машка.       Скрывать безудержное счастье было тяжело. Никита влюбился в нее! Сам! Помнил о ней все это время и хотел увидеть снова. Чудеса. — Было бы просто, я бы давно от тебя сам избавился, — проворчал Никита, наматывая на указательный палец длинный рыжий локон. Ее волосы завораживали. — Чтобы снять приворот, ты должен прожить со мной два месяца и не где-нибудь, а в моей квартире в Москве. — Месяц, — неожиданно быстро согласился Никита. — Дела закончу и приеду.       Машка обняла его за талию и закрыла глаза. Невероятно. Он будет с ней рядом! Целых тридцать дней! За это время она наверняка придумает способ убедить любимого в том, что его чувства — это только его чувства, а никакое не колдовство. Шершавый палец коснулся ее губ, вынуждая открыть глаза. — Я тут подумал, раз уж я околдован и раздет, то почему бы мне не поддаться твоим чарам и не заняться с тобой сексом снова? — Только если ты скажешь мне то, что чувствуешь, — облизала его палец Машка. Никита судорожно глотнул. — Это же не твои эмоции. Говорят, если произносить вслух то, что мучает, оно изойдет словами и исчезнет. — Сдается мне, ты чего-то не договариваешь, да и комплименты я отвешивать не умею. — Хочешь от меня избавиться? Не спорь! — Твои волосы, как подожженная напалмом деревня, — послушно начал говорить Добрыня. Он был готов на все, лишь бы к нему вернулся потерянный черти где разум. — Глаза, как сигнальные ракеты, возвещающие победу, как омуты, в которых я утонул два года назад. Живу, как зомби! — Романтик из тебя никудышный, — рассмеялась Машка, лаская руками мощную грудь и потихоньку толкая любимого вниз. Ей хотелось обшарить руками и губами его всего, если уж рассмотреть в свете почти погасшего костра ничего толком не получалось. — Но тебе ведь не романтик нужен, — усмехнулся Никита, послушно опускаясь на лежанку.       Леха с Ильей были рядом, он чувствовал их присутствие кожей, а значит, можно было еще разок позволить себе жестоко нарушить правила. Ребята не подведут. — Мне нужен ты, — сказала Машка и получила, что хотела, сполна. …       Леха сидел, опираясь на спину Ильи спиной, и наслаждался каждой секундой. Конечно, лежать в его объятиях было бы еще лучше, но ему сейчас хватало и этого. — Что мы будем делать дальше? Ты же понимаешь, что от одной этой порки ничего не изменится. — Значит, мне придется устроить тебе ад кромешный, — мрачно сказал Илья.       Мысли крутились в его голове, как заезженная пластинка: один раз не пидарас — один раз, даже если кончил, не пидарас — один раз, кусая Леху в шею, чтобы не рычать от внезапно накатившего удовольствия, не пидарас. Один раз в наказание… для кого наказание? Они оба кончили! Какое это, к ебеням, наказание? — Давай договоримся, а? — встал на колени Леха. Обнял напрягшегося Илью за шею и прижался к его спине грудью. — Ты проживешь в нашей квартире в Москве два месяца. — И? — провел рукой по его руке Илья. Черт, ну почему все из простого превратилось в сложное? Может, к утру наваждение пройдет? — Ты будешь перевоспитывать меня, а я тебя. — Это как? — Ты делаешь со мной, что хочешь и где хочешь, но раз в сутки, полчаса, ты позволяешь командовать мне. — Пошел нахер! — возмутился Илья. — Вдруг ты меня заставишь с педиками трахаться? Или в пидорский клуб потащишь? А может, и того хуже! — У нас в квартире. Один на один. — Ну… — Ты что, боишься меня? — насмешливо спросил Леха, прекрасно зная, что получит в ответ. — Я? Боюсь? — взвился Илья. — Да я никогда пидором не стану, хоть ты что со мной делай! — Значит, по рукам? — По рукам, но я дам тебе на исправление только месяц, — пожал Лехину ладонь Муромец, почувствовал, как он расслабился, и понял, что его развели, как последнего лоха. — Бля, ты на что меня подбил, а? — Член в заднице — это рай, гомофоб ты мой дремучий, и я тебе это докажу.       Илья немедленно залепил ему кулаком в челюсть, но Леха этого маневра ожидал, а потому увернулся и отступил за невысокий куст. Муромец ломанулся следом, догнал, уронил коварного засранца на землю и пару раз как следует макнул лицом в мох. Услышал сдавленный смех, хотел добавить, но рация, пискнувшая на поясе у Лехи, мигом эту возню прекратила. — Попович, к вам гости. Десять человек, вооружены до зубов новьем. У меня осталось двадцать человек. Избушку наши просрали. Среди людей Добрыни был предатель. Малой и Семен успели уйти в лес. Я тут подчищать начну, а вы присоединяйтесь по мере возможности, а то все веселье пропустите. — Принял, — сказал Леха и отключился. — Кто это был? — спросил Илья, прикручивая к пистолету глушитель. — Борзый больно. — Князь. — От это номер! — опешил Муромец. — А он-то каким боком здесь оказался? — Машка — лучшая подруга его жены, — пояснил Леха, проверяя оружие. — Мы хотели Медведя с собой позвать, но его в Москве не оказалось. — Я смотрю, вы всерьез подготовились, — покачал головой Илья. — Ты мне мертвым снился несколько ночей подряд, — тихо сказал Леха. — Я чуть с ума не сошел.       Муромец в ответ только засопел, потому что сказать на это было нечего. Лестно и страшно такое слышать, как ни крути. Леха подпрыгнул пару раз, проверяя, как подогнано снаряжение, и добавил: — Забыл сказать: Князь не такой добрый, как Медведь, и не хочет светиться, а потому следов не оставит. Если тебе кто-то из бандитов живым нужен… — Не нужен, — усмехнулся Муромец и ухнул филином.       Никита, беспечно лежащий голышом у почти потухшего костра, даже не шелохнулся, а Машка пару секунд спустя натянула на них расстегнутый спальник по самые уши, сгребла вещи поближе, повозилась и прикорнула на могучей груди, очень удачно прикрывая Добрыню собой. — На живца так на живца, — пожал плечами на эти маневры Илья, — все равно Машку девать некуда. — Иди уже, — сжал его плечо Леха, — я присмотрю за твоей задницей. Во всех смыслах этого слова.       Муромец отвесил ему подзатыльник и бесшумно растворился в ночи.       Никто из десятерых бандитов толком так и не понял, как оказался на том свете, потому что, когда первые пятеро добрались до костра, последних в живых уже не было. Полуголая парочка испуганно воззрилась на похабно улыбающихся вооруженных мужиков, а потом белобрысый лопух моргнул, вытащил из-под девицы руки и прострелил головы сразу двоим. Трое совсем было нажали на курок, но беззвучные выстрелы из глубины леса упокоили их до того, как они успели сделать глупость. …       К избе лесника богатыри пришли к тому моменту, когда из двадцати бандитов в живых осталось всего восемь. Они заперлись в доме и выходить из него категорически отказывались. Жечь избушку было долго и хлопотно, так что спецназовцам пришлось как следует попотеть, чтобы в нее без спросу забраться. Машка чуть все ногти не сгрызла, наблюдая с ветки высокого дерева, на которое ее загнал Никита, как Леха и Илья падают внутрь через дыру в крыше. Малой с Семеном в это время штурмовали дверь, а Добрыня бдил за окном. Князь сидел на соседней с Машкой ветке и не вмешивался. Свое грязное дело он уже сделал, технично отправив на тот свет восьмерых, при этом не попавшись на глаза ни одной живой душе. Если бы Добрыня после заварушки по секрету не сказал Малому и Семену, что с ними был Князь, они бы поверили в Лешего.       Стрельба внутри избушки закончилась очень быстро, и, не успела Машка глазом моргнуть, как веткой ниже на дереве материализовался Леха, по уши увешанный трофейным оружием, а на поляну опустился большой военный вертолет. — Ребята, а почему мы сидим здесь, а не стоим там? — спросила она, с любопытством глядя на суету внизу.       Когда еще увидишь военных за работой, а не в кино? Зрелище ее напугало, потому что мужики делали все молча и равнодушно, как роботы. — Потому что нас здесь как бы нет, — ответил Вовка. — Ты хочешь попасть в лапы пограничников, которые будут допрашивать тебя на предмет того, откуда ты узнала, что здесь будет заварушка? У тебя есть, что им ответить? Учти, на байку о том, что мы тут прогуливались, потому что вам с Лехой это приснилось, никто не купится. — Ладно, уговорил, — согласилась Машка. — А как мы отсюда выбираться будем?       Князь переглянулся с Лехой и сделал очень серьезное лицо. Хоть Машка и права оказалась, процедуру воспитания следовало довести до конца, чтобы желания лезть в самое пекло больше не возникало. — Пешком, дорогуша. До ближайшего городка всего 60км. — Сколько?! — чуть не свалилась с ветки Машка. — Ты шутишь? — Ни в коем разе, — ответил за Князя Леха. — В городок доберемся, оттуда на рейсовом автобусе до Барнаула. Пары суток нам вполне хватит. — Чтоб я еще раз пошла спасать кого-то лично?! Да ни за что! Не женское это дело, по лесу шастать и смотреть, как людей убивают.       Князь Лехины молчаливые призывы удовольствоваться этим заявлением и вызвать вертолет МЧС проигнорировал, так что до городка они и вправду добирались пешком, благо от избушки лесника к нему вела хоть и едва видимая, но все-таки тропа. Машка сдулась через 30км, но жестокий Вовка не позволил Лехе ее нести и устроился в лесу ночевать. Ей было все равно, потому что она устала, как никогда в жизни, и превратилась в зомби. Следующий день, городок, автобус и даже аэропорт Барнаула практически стерлись из ее памяти. — Господа, с Марией все в порядке? — распереживался бортпроводник частного самолета Лисовского, которым Вовка давно уже распоряжался как своим. Уложил несчастную девушку на диван и принялся стирать с нее грязь влажными салфетками. — Прогулка выдалась тяжелой, ну да ничего, все уже закончилось, — ответил ему Леха, чем погрузил Машку в долгий счастливый сон. Москва       Первым чужака, как и полагается, почувствовал Бублик. Еще на лестничной площадке. Гоша булькался в душе после утренней пробежки, Егор готовил внизу на кухне завтрак, так что незваного гостя встречать пришлось самостоятельно. Бегемот проскользнул в прихожую следом за насторожившимся псом и забрался на полку для шапок на вешалке. Подлого, воняющего тухлятиной Эдика он терпеть не мог. От таких, как он, сплошные неприятности. Бублик ненависть Бегемота уловил и насторожился еще больше, залег возле лестницы в Машкину квартиру и прикинулся ковриком. Умные псы без дела на людей не нападают.       Входная дверь открылась, Эдик вошел в квартиру, скинул кроссовки, довольно потянулся и сказал: — Дом, милый дом! Как только я изгоню из тебя ведьму с ее мерзким котом, ты станешь моим.       Бублик от такого наглого заявления растерялся, а Бегемот вздыбил спину, выпустил когти и прыгнул Эдику на голову. — Ааааааа!!! — заорал парень и попытался сдернуть с себя кота, но тот только крепче воткнул когти ему в щеку. — Слезь с меня, тварь блохастая!       Пес дождался, пока Эдик шагнет вперед, и технично подкатился ему под ноги. Парень равновесия не удержал и с грохотом приземлился на пол. — Какого черта?! — возник в дверях душа злой, как сто чертей, Гоша.       Брить пах — дело не из легких, особенно, если в коридоре внезапно раздаются вопли и грохот. Чуть жизненно важное не отрезал! Полотенце вокруг бедер так и норовило сползти вниз, так что он придерживал его рукой, и это тоже добавляло свои пять копеек в закипающий котел его бешенства. — Милый, с тобой все в порядке? — взволнованно спросил прибежавший на шум Егор.       Остановился на последней ступеньке лестницы и уставился на бардак в коридоре в полном недоумении. На полу лежал незнакомый парень, прижимая ладонь к поцарапанной щеке, и клялся освежевать черного кота хозяйки заживо. Бублик скромно сидел у входа в спальню, Гоша стоял в дверях душа, а Бегемота, которого проклинал пришелец, не было и в помине. — Хватит орать, придурок! — отмер Гоша. — Ты кто такой? — Я кто такой? — перестал верещать Эдик и поднялся с пола, разглядывая парней в оба глаза. Он знал, что Машка с Лешей уехали на несколько дней, собирался отлично провести здесь время, и на тебе! Чужаки, что смотрели на Эдика, как на незваного гостя, окончательно вывели его из себя. — Это вы кто такие? Что вы здесь делаете? Это мой дом! — Серьезно? — нахмурился Гоша, подходя к парню поближе. Судя по всему, хозяева не зря оставили их присматривать за квартирой, и дело было вовсе не в Бегемоте. — А я думал, это квартира Лехи. — Меня зовут Эдик, а он мой парень, понятно? — расправил плечи Эдик. — Я здесь всем распоряжаюсь, так что извольте объясниться, а еще лучше проваливайте отсюда на все четыре стороны! — Да что ты о себе… — начал Гоша, приходя от такой наглости в ярость, но его перебил Егор. — Глупенький Эдик, — рассмеялся он, подходя к Гоше и обнимая его за бедра. Полотенце соскользнуло вниз, оставляя парня голым. Гладко выбритый пах сказал Эдику все без слов. — Мы встречаемся с Лехой уже больше года. — Что? Вы оба?! — растерялся Эдик. — А почему я о вас не знаю? — Он ничего не говорил, потому что мы его об этом попросили, — поддержал игру Гоша и обнял Егора за талию. От этой настырной пиявки Леху надо было избавлять. — А теперь вот решили, что хватит таиться, будем жить втроем. — Втроем?! — А может, вчетвером, — мечтательно протянул Гоша. — Ведьма хороша! Жаль только редко с нами зажигает. — Вы все врете! — заорал Эдик. — Леша — гей, он не спит с женщинами. — Хахаха, — на пару рассмеялись парни. — Ты такой наивный дурачок, Эдик, просто умора. — Я этого так не оставлю! — сжал кулачки Эдик.       Бублик понял, что пора этот цирк заканчивать, подошел к хозяевам и встал рядом с ними мордой к противному мужику. Посмотрел на него пристально и гавкнул басом, заставляя в страхе отступить к двери. — Ключи оставь, — многозначительно посмотрел на Эдика Гоша, закрепляя поднятое с пола полотенце на бедрах. — Вы еще пожалеете! — зашипел Эдик, быстро натягивая почему-то мокрые кроссовки. Кинул в парней ключами и пулей вылетел из квартиры.       Бублик громко фыркнул на последнюю подлую выходку довольного Бегемота, притаившегося на полке с обувью, Егор закрыл дверь, и хотел было повернуться, но был прижат к ней Гошей. — Как мы его уделали, а? — сказал он, целуя Егора в шею и снова теряя полотенце. — Отличная у нас с тобой команда, — согласился тот, прогибаясь в талии. — Отметим победу прямо здесь? — Если наши охранники против не будут, — стянул с него шорты Гоша.       Кот задумчиво посмотрел на пса… и рванул вниз по лестнице на кухню в надежде первым добраться до стола, на котором, судя по запаху, лежал большой кусок мяса. Ему это удалось, но Бублик голодным не остался, потому что кусков оказалось аж целых три, и, пока Бегемот давился на подоконнике самым маленьким, благополучно сожрал два больших.       Как ни странно, но разбитой тарелке и невинным глазам Бублика на этот раз хозяева не поверили. Вежливо настучали по попе и пообещали оставить без ужина. Бегемот наблюдал за экзекуцией с чувством глубокого удовлетворения до тех пор, пока не понял, что Бублик просто прикидывается несчастным, жестоко побитым псом и ловит от повышенного внимания хозяев кайф. Правда, еды он вечером не получил, но не слишком этому расстроился, потому что переварить полтора кило мяса оказалось не так уж и просто.