Мудрец
Это был странный день - сначала мне привиделось синее перо, затем я увидел животных, которых очень давно не было в этом мире. Мне вспомнилось давняя история мира, в котором я живу, точнее момент, когда он рухнул, превратился в руины. Сначала был гром, затем из-под земли вылетели столбы пламени, и пришёл он… Самый страшный монстр… Я отогнал эти мысли и решил пройтись и обсудить моё видение с моим единственным другом, оберегающим меня от гнева того, кто стал владельцем наших душ, и заставивший запереться в созданных нами для себя же крепостях без окон и без дверей. Эти крепости можно было сравнить с каменными склепами. Я встал с каменной колонны, которая лежала возле огня, потянулся и осмотрелся. В моей пещере было достаточно уютно, на стенах висели старые пожелтевшие фотографии моих давно сгинувших близких. На полу лежал тёплый, но облезлый ковёр, на нём был свёрнут спальник, чуть в стороне от очага стояли несколько котелков и чайник. С противоположной стороны был большой стол, усыпанный старыми и выцветшими рукописями. На столе стоял потушенный фонарь, рядом с ним позолоченная клетка для птиц. Слева от меня был коридор, но он был коротким и заканчивался тупиком, который образовался из-за обрушения, раньше он выводил к выходу. За моей спиной был ещё один коридор, но длиннее первого и освещённый лавовыми фонарями. Он вёл к спуску в другое помещение к моему странному на первый взгляд товарищу, который только и делал, что спал, причём всё время. Мне вспомнилось первое с ним знакомство, и мои губы расплылись в улыбке. Как только я спустился с последней ступеньки, по нижней пещере пролетел громкий, но всё же сонный голос, в котором присутствовал рык: — Стой, кто идёт, а то пожалеешь, – как в подтверждение своей угрозе вырвалось пламя, но не дошло до меня. Я усмехнулся и крикнул в глубину пещеры: — Раскат, ты как всегда невероятно меткий. — Да неужели, ты хочешь проверить мою меткость? Я испуганно промямлил: — Не сердись, друг, я не хотел тебя обидеть. — Не мнись и не бойся, сегодня я не голодный, – недолгое молчание, затем дракон продолжил: – ладно, проходи, человек. Дождавшись такого ответа, я с облегчением выдохнул и пошёл по коридору, у которого стены и пол до сих пор отдавали жаром. Пройдя через эти горячие муки, я вошёл в большое помещение. Яркая золотая куча, лежащая посередине, отражала свет моих светильников и достаточно большого отверстия в потолке, расположенного примерно в пятистах метрах от пола. С одной из каменных колон, обрушенных от времени, ко мне скользнула огромная тень. Она на мгновение пересекла луч, исходящий из отверстия, и я увидел большого дракона, он выглядел: Голова была серебристая, украшенная длинными, слегка загнутыми внутрь и вверх конусными рогами. Брюхо этого дракона было покрыто синей чешуёй, на груди виднелся белый костяной полусферический нарост серебристого цвета. На плечах можно было разглядеть позолоченные подобные наросты. Он сделал круг и спустился прямо передо мной, после чего улыбнулся, и его белые, огромные зубы ввели меня в оцепенение, он сначала хотел меня лизнуть, но, по-видимому, передумал и закрыл пасть, после чего произнёс: — Мудрец, ты чего, опять испугался меня, что я такого плохого тебе сделал, что постоянно шарахаешься от меня, как от чумы? Я немного пришёл в себя и ответил: — Ничего, Раскат, просто ты ведь по факту являешься моим надсмотрщиком… Дракон отступил назад и потянувшись, как котёнок, сказал: — Поправка, я никогда не являлся твоим тюремщиком, просто так случилось, что ты поселился в мансарде моего жилища, так что получается, что ты сам себе тюремщик и сам себе надсмотрщик, хотя это одно и то же. Так что же такого страшного во мне, сосед? — Ты окружён пассивной магией, как все из твоего вида, и эта магия вселяет во всех не драконов. Я не виноват, что родился серой вороной среди своих и был изгнан за мягкосердечие. Но из-за этого я выжил, а мой вид, точнее его остатки, либо являются чьими-то чучелами, либо валяются костями. Хотя чучела скорее всего уже стали прахом, из-за нашего знакомого Тенса и его пламенных гейзеров. — Не называй его имени, сам ведь знаешь, к чему это ведёт… — Я знаю, но я один из немногих, кто может презирать и не бояться этого демона. Ведь тебе известно, что драконы - правители этого мира. — Не фантазируй, да, ты сильный, большой и зубастый, но не правитель, сам подумай, где сейчас твои соплеменники, которые себя такими же правителями считали, каким считаешь себя и ты. Ты ведь сам только что рассказал, что с ними случилось. Раскат, ты сам себе противоречишь… - Я прервался, так как блеск его чешуи меня на мгновение ослепил. Затем я продолжил, прикрывая глаза ладонью: – Да ты начистил свою броню, для кого, интересно? — Не твоё дело, Мудрец. Зачем ты всё-таки решил ко мне спуститься? — Да, понимаю, у тебя встреча с дамой, когда вернёшься, тогда и поговорим, просто я случайно могу тебя задержать надолго, я не знаю, как у вас, у драконов, но у нас, у людей, дамы не любят ждать, они любят, чтобы их ждали… После чего я развернулся и пошёл к себе в пещеру. Прошло где-то полдня после того, как я покинул Раската, я изучал одну из рукописей про нашего захватчика, как вдруг у меня сильно разболелась голова, всё вокруг потемнело, и я увидел: Прямо передо мной густой зелёный лес, над землёй парят красивые синие ары. По низу долины течёт речка, рядом слышен громкий шум, я смотрю в ту сторону и вижу высокий водопад. Чуть в стороне от меня зашелестела листва, и я обернулся, увидел самочку ара. Я не понимаю, откуда, но я знаю, что её зовут Жемчужинка, и так же мне известно, что у неё есть муж, она подходит ко мне и, положив на плечо головку, тихо шепчет: — Голубчик, милый, как же хорошо, что папа дал нам побыть вместе, взяв на себя наших детей. Я рада, что ты позволил мне прилететь сюда и встретится со своими родными. Я ведь думала, что они погибли. Я и одновременно не я, а этот неизвестный Голубчик, отвечаю: — Ты об этом рассказывала, милая. Интересно, кто были мои родители и живы ли они... — Мне тоже это интересно, я ведь хочу с ними познакомиться, ты не помнишь, откуда ты был, может Эдуардо знает ту стаю. — Я не знаю, откуда я, когда меня похитили, я был ещё неоперившимся птенцом… Эта долина отдалилась. Изображение сменилось, я вдруг стал сторонним наблюдатель, зависшим на высоте птичьего полёта ночью. Раздался громовой раскат, и из-под земли вырвался огненный гейзер, а луна окрасилась кровавым цветом. Я огляделся и увидел синего ара и белого хохлатого какаду, они сцепились в воздухе. За спиной какаду появилась из тёмной и до боли знакомой сферы самка жёлтого хохлатого какаду, она сверкнула зелёными глазами, и самец синего ара полетел вниз, словно камень. Голос белого какаду пронзил воздух: — Сара! Зачем ты это сделала, я хотел сам отомстить ему, сам убить своим клювом и своими когтями. Ты ведь знаешь, Голубчик — это моя жертва… Самка прорычала: — Слишком долго, мой хозяин должен освободиться сейчас… Я вновь провалился во тьму и в полном мраке услышал ментальный голос Раската: — Я вернулся, Мудрец, что стряслось, почему я не смог до тебя добиться пять минут назад? Так как во время ментального общения я мог был быть поглощён его мыслями, я только сказал одно слово: — Спускаюсь. Дракон разорвал со мной связь, и я вернулся в свою пещеру. Встал из-за стола и направился вниз. В зале дракона я увидел этого довольного ящера - он лежал брюхом кверху, раскинув свои лапы, его огромные лазурные крылья были распластаны по золотой куче, а на его чешуе были сплавлены некоторые чешуйки. Я сказал ему: — Вижу, свидание у тебя прошло на отлично. — Ещё как, она такая… Такая жаркая и нежная… — Раскат, это ведь не моё дело. Теперь я расскажу, почему ты не смог до меня дозваться. Дракон быстро перевернулся, встал на лапы и, подойдя ко мне, улёгся на пол, окутав меня своим могучим телом, и сказал: — Хорошо, давай, я весь во внимании. — Дело вот в чём, сегодня утром я увидел перо голубого Ара, ты ведь знаешь, кто это такие? — Да, это давно вымершие попугаи, причём очень красивые. Затем я увидел крокодилов, дельфинов, красных ар и мартышек в очень красивом зелёном лесу. — Это уже странно, снаружи только дымящиеся пустоши и куча лавовых гейзеров. — И я об этом же. Причём у меня было чувство полного присутствия. Я что-то говорил тому ара, после чего его перо упало мне в руку, – Я разжал ладонь и показал дракону красивое пёрышко. – Вот оно. Дракон втянул воздух, я чудом удержал пёрышко, а он сказал: — Действительно, оно настоящее, а не очередная твоя подделка. Так это понятно, но это было утром, так почему же я сейчас не смог до тебя дозваться, что мне пришлось рискнуть и связаться с тобой ментально, подставляя твой дух и разум под сильный удар. Моя девушка, как только узнала, что я дружу с человеком, так обрадовалась и зацеловала, что оставила, ну ты видел, что она оставила. — Надеюсь, она не захочет закусить мной, ведь драконы так давно не питались людьми. Раскат обиженно отвернул глаза и проворчал: — Как ты мог такое подумать, драконы вообще никогда не питались людьми, мы не едим разумных. Я похлопал его по основанию рогов и прошептал, когда он замурлыкал: — А кто здесь разумный, я - дикое животное, живущее в пещере, и ты можешь меня преподнести своей подружке. Дракон обиженно фыркнул: — Что ты от меня то хочешь узнать, а главное, почему не даёшь информацию? — Извини, приятель, отвлёкся. Я хочу, чтобы ты помог мне разобраться с моими видениями, ведь ты мудрейший, хоть и молодой, ведь сто лет для вас, драконов, это как для людей год. — Не верный расчёт… — Да я знаю, ты живёшь со мной уже пятнадцать лет, да так и не научился понимать шуток. Дело вод в чём, некоторое время назад я опять попал в тот же дивный мир, только на этот раз я был неким Голубчиком, затем некто Жемчужинка, Найджел, и до боли знакомое имя Сара. Что бы это могло значить? Дракон перестал обижаться, и его взгляд наполнился заинтересованностью: — Расскажи подробно, что ты видел, и, возможно, я смогу тебе помочь, раз ты сам не справляешься с интерпретациями. Я кивнул ему и принялся рассказывать последнее видение во всех подробностях. Когда я закончил, он тяжело выдохнул и ответил: — Интересное видение, и очень страшное, я не уверен, но из него следует сделать не очень хороший вывод… – он на мгновение замолк, его глаза закрыла чуть заметная плёнка, назначение которой я так и не смог выяснить у него за все пятнадцать лет. Вскоре пелена спала, и он продолжил. – Я передам твою историю Руби, она попробует обсудить её с остальными и вскоре прилетит, чтобы помочь нам понять смысл твоего видения, Мудрец. Кстати, почему ты не называешь своего имени? — Я сам его не помню, благодаря нашему правителю. — Ясно, очень жаль, а то Руби меня замучает расспросами, я не понимаю, почему ей так интересны люди? — Может потому, что мы вымирающий вид. — Возможно, ладно, как она прилетит, я тебе в стенку постучу, – усмехнулся Дракон. — Спасибо, но лучше не стучи, а то все перегородки переломаешь, у тебя твёрдая лапа, да, и приведи свою чешую в порядок, как и свою берлогу, а то как-то не красиво приглашать девушку в такое… Дракон перебил меня: — А что с моей берлогой не так: красивая, тёмная и пустая. Да и чешуя в норме. — Неужели, – я постучал по его сплавленным, мутным и покрытым пеплом чешуйкам. – Если бы я не знал твоего истинного цвета, я бы решил, что ты пепельный дракон аля бомж, а никак не небесно-синий. Да и твоя пещера может показаться ей какой-то хибарой, я, конечно, приверженец того, что с милым и рай в шалаше, но мне кажется, тебе следует разгрести центральную кучу и украсить своё убежище. Ладно, я пошёл к себе, подремлю немного. Дракон молча выпустил меня, и я, оглянувшись на него, понял, что он задумался над моими словами. Спустя некоторое время тихий, но всё же раздражающий скрежет заставил меня проснуться. Я нехотя вылез из тёплого и относительно мягкого спального мешка. На этот раз я почувствовал себя отдохнувшим, скрежет повторился. Я тихо прошептал: — Ну что ещё происходит, надо узнать у этого ящера-переростка, ведь это с его стороны шум. После чего я свернул спальник и направился в его пещеру. Посреди спуска я резко остановился так как вспомнил, что он, возможно, с девушкой. Я окликнул его сквозь гомон, стоящий в пещере: — Раскат! Можно или ты чем-то занят? В ответ на это скрежет прекратился, и я услышал нежный и достаточно красивый голос: — Нет, человек, мы ничем не заняты. После чего я продолжил спуск. Пройдя сквозь коридор, я оказался в невероятно красивом зале, стены зала были украшены золотыми гобеленами, у сломанных столбов появились каменные головы с рубиновыми глазами, красный свет с поверхности, отражённый от чистых, золотых зеркал и пропущенный через разнообразные цветовые фильтры, собранные из камней, придавал этой пещере сказочный вид, лавовые фонари были спрятаны в аквамариновые плафоны. Посередине пещеры были две прекрасные статуи, одна была похожа на рубиновую, вторая на небесно-голубую, небесно-голубая, расправив крыло, как бы пыталась накрыть рубиновую. Рубиновая выглядела так: На женственной, покрытой красной чешуёй головке отсутствовали рога, вместо них были сложенные перепончатые ушные раковины, глаза у статуи были закрыты, как будто от удовольствия. Голова плавно переходила в тонкую шею, покрытую спереди большими жёлтыми чешуйками. Тыльная часть шеи была заполнена маленькими красными шипами, выходившими из-под блестящей красной чешуи. Грудка была бледно-красная, на ней виднелась чуть заметная пластина, она уходила к животу. Тело я разглядеть не смог, так как оно было закрыто крыльями, на которых вместо чешуи я видел перья, которые светились словно сами по себе. Длина этих крыльев в сложенном состоянии была равна телу. Хвост был сплетён с хвостом небесно-голубого, шипы у обоих драконов были прижаты. Эти изваяния выпустили одновременно два языка пламени, которые прошли достаточно близко от меня, но не зацепили меня. Я выдохнул и сказал, ища глазами своего друга: — Раскат, я и не знал, что ты можешь творить такую красоту, кстати, где ты, я не вижу. Небесно-голубая статуя встала и сказала голосом моего друга: — Я вообще-то здесь. Я ощутил себя неловко и ответил, опустив глаза: — Извини, приятель, я принял тебя за статую. — Я что ли так на неё похож? — Вообще-то нет, хотя… Лучше промолчу, а то один человек против двух драконов не есть хорошо. Встал второй дракон, и я увидел его нежные, глубокие, голубые глаза, заполненные любовью и заботой. Она сказала: — Не бойся, мы тебя не обидим. Я поклонился драконессе: — Я знаю, вы, наверное, Руби? — Да, это моё имя. — Вы прекрасны, да и Раскат отличный парень, вам с ним повезло. Он один из немногих, кто понимает, что такое быть настоящим драконом… Драконесса легонько коснулась моей грязной, не бритой щеки и прошептала так тихо, что я еле-еле услышал её слова: — Поэтому я его и полюбила, так как он воистину настоящий дракон, защищает слабых, помогает близким и всегда может поделиться своей мудростью с теми, кто его попросит. — Это верно, Руби, извини, что сразу перешёл на невежливое общение. — Ничего страшного, Мудрец. Я увидел, как Раскат начинает нервно дёргать хвостом и в его глазах проскакивает ревность, после этого я отдалился от рубиновой драконихи и сказал ей: — Думаю, тебе лучше вернуться к Раскату, а то он начинает беспокоиться, что я уведу тебя у него. — Оказывается, он ревнивец, не замечала. — За одну встречу такого не поймёшь. — Мудрец, а кто тебе сказал, что это наше первое свидание? — Руби… Извини… Я думал… — Это не важно, мы с ним встречаемся не первый год, разве он тебе не рассказывал? Рубиновая посмотрела на синего и проворчала на него: — Как тебе не стыдно обманывать своего друга. — Он не спрашивал… Пылающее Пламя Рубинов Ночи, давай всё-таки сначала разберёмся с тем, чем озадачил нас человек. Она кивнула и улеглась рядом с Раскатом, я подошёл к ним, и драконесса нежно приобняла меня. Раскат что-то проворчал на своём языке и, устроившись перед Руби, приобнял её лапы своими, я оказался окружён лапами драконов. Мне ничего умнее не пришло в голову, как сесть на пол и опереться на них, как на спинку дивана. Молчание затянулось, и я спросил первый: — Так что это значит, и почему у меня на руках настоящее перо голубого ара? Никто не ответил, я присмотрелся к их глазам, увидел прозрачную плёнку и предположил, что они скорее всего общаются мысленно. Я встал на ноги, и тут же на меня вдруг навалилось знакомое чувство покалывания, раньше я на него не обращал внимания, так как оно было невесомое, но в присутствии двух драконов оно упало тяжёлым металлическим листом. Мои ноги подкосились, и я рухнул на твёрдую чешую передних лап. Оба дракона тяжело застонали, и их головы упали рядом со мной. Я потерял сознание, и очутился в темноте, один, как и прежде. Тьма вокруг начала рассасываться, плавно пропуская в моё сознание всё те же знакомые красоты амазонских джунглей, но что-то изменилось, они стали другими. Вечнозелёные деревья побледнели, в воздухе сильно запахло серой, земля сотрясалась то там, то тут. Прямо передо мной вылетел гейзер, моего носителя осыпало пеплом, и он закашлялся. Когда приступ кашля прошёл, он опустил взгляд, и я увидел, как на земле лежат засыпанные пеплом птицы и животные, это напомнило мне что-то давно забытое, я попытался зарыться глубже в свою память, но не смог, сильный порыв ветра ударил мне в грудь. Темнота обступила меня. Я огляделся и увидел двух драконов, они подошли ко мне и перед нашим взором проявился расплывчатый силуэт, он был похож на человеческую фигуру, одетую в плащ, существо заговорило:Настал момент, два мира стали, как один, Соединились две тропы, кто предан был, Тот вновь предаст, кто мертвый был – Тот вновь воспрянет, и мир сгорит Внутри дракона – который душу потерял…
Сначала растворился образ в капюшоне, затем начала отступать темнота. Когда она полностью покинула меня, я открыл глаза и увидел знакомую пещеру. Драконы постанывали, опустив головы рядом со мной, я спросил их: — Руби, Раскат, как вы? — Ужасно, человек, что же это было такое, и почему у нас так сильно болит голова? – возмутилась рубиновая. — Возникает такое ощущение, что мы упали с приличной высоты, используя голову, а не ноги для посадки. — Я вас понимаю, у самого мигрень жуткая. Думаю, это было видение. Я вам могу как-нибудь помочь снять болевой сидром? — Вряд ли, – ответил небесно-голубой. — Жаль, так что вы видели, лично я видел джунгли амазонки, но они были тёмные, мёртвые и пропитанные запахом серы. Рубиновая, тяжело дыша, сказала: — Я видела высохшие океаны, точнее сначала они были полные, а затем вода просто испарилась, а что видел ты, Раскат? — Разрушенные города, горящих, кричащих и корчащихся от боли людей и животных. Я попытался подняться, но мои ноги предательски подогнулись, и я упал бы, если бы Руби не подхватила меня и не помогла сесть: — Не пытайся двигаться, Мудрец. Если это было видение объединенное с нашими разумами, а это было именно оно, то тебе надо немного отдохнуть, чтобы твои мозги вернулись в нормальное состояние. — Понятно, Руби. Так что вы об этом думаете? Драконы заговорили в унисон, затем поняли, что это не вариант, и Руби дала слово своему парню: — Тут и думать нечего, это явное видение, ты должен понять смысл самого первого из них, а мы тебе поможем с остальными, мне… – Руби грозно глянула на Раската, и тот поправился. – Нам кажется, что Тенс положил свой глаз на тот мир, видно ему мало тех миров, которые он разорил. — Хорошо, с этим разобрались, а что будем делать с той информацией, которую нам преподнёс в конце тот силуэт? — Разбираться, – просто ответила Руби. – А теперь нам лучше отдохнуть, чтобы наша мозговая деятельность пришла в норму…