***
– Наиглавнейший министр Аба-а-ж! – А, заходи, заходи! Ну, что там наконец? Где ключ? Чего это тебе так весело? – Чего мне так весело? А того, что позвольте вручить вам оба ключа, господин министр! Абаж не поверил своим ушам. – Не может быть! – Как это не может? Вот они, смотрите сами! Глаза Абажа расширились от удивления и радости. – Оба ключа, – пробормотал он, – но Аксал, как тебе это удалось? Ведь королевский ключ, кажется, пропал? – Да нет, господин министр, никуда он не пропадал, – ответила Аксал, – давайте уж расскажу вам все по порядку! Я сразу поняла, что мы не прогадаем с теми двумя девчонками, Олей и Яло – ну и странные имена! Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что у них не все дома. Мне так и не удалось вытянуть из них, кто они такие, где живут, кто их родители. Они были буквально помешаны на идее освобождения того голодранца зеркальщика, хотя не были даже знакомы с ним. Ну а дальше все было просто. Я без труда расположила их к себе и объяснила план действий. А попутно еще и рассказала, кто есть кто в Королевстве, чтоб не вздумали завязать дружбу с кем-то еще. Нушрока-то они уже видели и своими ушами слышали, как он приказал заточить мальчишку в Башню, поэтому тут у меня особых проблем не было, они и сами поняли, что его следует остерегаться прежде всего. Про вас я много не рассказывала… да, упомянула, что вы – наиглавнейший министр и второй ключ хранится у вас. – А вот это ты напрасно сделала, – сказал Абаж. – Нет, господин министр, не напрасно, – ответила Аксал. – Чтобы завоевать их доверие, я должна была говорить им правду. Дети сразу чувствуют, когда им лгут. А так они полностью доверяли мне, и я могла контролировать их действия… ну, если не контролировать, то хотя бы направлять. Так вот, мы договорились, что они похитят ключ, освободят того парня, а потом отдадут ключ мне – чтобы я по-тихому подбросила его обратно в тронный зал. Им этот план понравился, и мы условились: когда они вернутся из Башни смерти, я буду ждать их на дороге, около городской стены. Кто бы мог подумать, что эта… как ее… Яло окажется такой растяпой! Представляете – они подъезжают к Башне, стража требует ключ, девчонка хлопает себя по карманам и объявляет, что она его потеряла! – Так она и правда потеряла ключ? А как же он потом нашелся? – поинтересовался Абаж. – В том-то и дело, господин министр, что она его не теряла! Вернее, она не смогла найти его в собственных карманах. Я понимаю, господин министр, что это звучит глупо… Но я же говорю, они были немного не в себе. Этот ключ такой большой и тяжелый, да еще и острый… Ну, на чем я остановилась – да, так вот, Яло сказала, что потеряла ключ, и они решили ехать к вам – за вторым ключом! – Да, и правда, сумасшедшие какие-то, – усмехнулся Абаж. – Интересно, на что они рассчитывали? Что я просто так возьму и отдам им ключ? – Понятия не имею, господин министр. Поступки нормальных людей в какой-то степени предсказуемы, но эти две девчонки – нечто за пределами разумения… Так вот, по дороге к вам их повстречала Анидаг и завлекла к себе в замок. Яло потом рассказывала, что их там просто закормили мороженым. А потом приехал Нушрок. Ну, Оля – та из них, что пошустрее – как увидела его, взяла и выпрыгнула из окна в воду. Представляете – с такой-то высоты? А Яло он поймал и велел запереть в погребе, она там погуляла-погуляла, да и нашла подземный ход в ваше поместье! – Интересно, а почему Нушрок не обыскал Яло? – удивился Абаж. – Ладно, у девчонки голова была не в порядке, но Нушрок? Он-то вроде был в здравом уме? В ответ Аксал только развела руками. – Такое впечатление, господин министр, что и на него в тот день что-то нашло. Чудеса, да и только! И еще – Яло, та, которая потом убежала с вашим ключом, добралась к вам через подземный ход. Но ведь вы помните – от вас в карете они уехали вместе. Вы знаете, как Оля попала в ваше поместье? – Оля? Это та, которая сбежала от Нушрока, спрыгнув в воду? – уточнил Абаж. – Нет, не знаю. – Она приехала в карете вместе с Нушроком и Анидаг. Ну, вернее, она ухитрилась запрыгнуть на запятки. Она сама мне хвасталась, что, мол, выплыла из воды, переночевала на берегу, утром встала, смотрит – едет карета, а в ней эти двое. Ну, она взяла ноги в руки, карету догнала и сзади прицепилась – так к вам и доехала. А Нушрок и Анидаг и не почувствовали ничего, даже не обернулись! – Уф, чертовщина какая-то! – выдохнул Абаж и вытер выступивший на лбу пот. – Ну что вы так разволновались, господин министр, теперь все уже позади! Девчонки освободили зеркальщика, отдали мне оба ключа и убрались восвояси! – Восвояси – это куда? – Не знаю, господин министр, могу только предположить, что это где-то далеко. Ну а если даже и не далеко, я совершенно уверена, что с такой страстью к приключениям они долго не проживут. Так что нам не стоит волноваться. – Ну хорошо, – снисходительно ответил Абаж, – хорошо. Кстати, тебе пора учиться обращаться ко мне «ваше величество». Я сегодня же заявлю о себе как о новом короле. А ты иди и позаботься о Йагупопе! – Уже позаботилась, ваше величество! Вы же знаете, какое у меня великолепное снотворное! Это ведь так здорово – заснуть на этом свете, а проснуться уже на том!***
Асырк умолкла и подошла к окну. Уже давно стемнело, и ночное небо украшала полная луна. – Тетя, так Абаж все-таки стал королем? Вы, наверное, что-то путаете? Он был всего лишь самозванцем, наглым мятежником, пытавшимся отнять трон у династии Йагупопов, но законный король Йагупоп Семьдесят Восьмой предал его справедливому суду и казнил! – Я ничего не путаю, – сухо ответила Асырк. – Только не вздумай болтать об этом с кем-нибудь еще, а то не оберешься неприятностей! Хотя и я тоже хороша – выложила-таки перед тобой все как было… – Ну тетя, я же не ребенок, знаю, о чем можно говорить с другими людьми, а о чем – нельзя. Расскажите мне про Абажа! – Ну ладно, слушай… Да, Абаж добился своей цели и стал королем, но это не принесло ему счастья. Он просидел на троне всего каких-то семь-восемь месяцев, но это был, наверное, самый необычный период в истории Королевства… – Необычный? Каким образом? – Видишь ли, наши короли с одной стороны всегда избегали чрезмерной жестокости, а с другой – не заигрывали с народом, словом, старались придерживаться золотой середины. Абаж стал королем в непростое время – экономика Королевства была не в лучшем состоянии, в народе росло недовольство. Если бы он серьезно занялся вопросами хозяйства и укрепления государственной власти, положение, скорее всего, выправилось бы в течение пары лет. Но Абаж ведь так жаждал славы, что называется, здесь и сейчас, и пошел по кратчайшему пути. На следующий же день после коронации он издал указ о построении в Королевстве гражданского общества. Поначалу этот указ произвел настоящий фурор. Шутка ли – ведь теперь любой подмастерье мог гордо именовать себя полноправным гражданином Королевства Кривых Зеркал! Популярность нового короля взлетела до небес, а он под шумок прибрал к рукам оставшиеся от Нушрока зеркальные мастерские и установил там такие жесткие порядки, какие прежнему хозяину и не снились. – Тетя, а этот замок? – Да, конечно, Абаж хотел завладеть и им. Несколько раз он посылал своих людей, чтобы они вынесли вещи прежних обитателей, но тщетно – те каждый раз возвращались полумертвыми от ужаса и бессвязно твердили о каких-то страшных звуках и видениях. Один раз Абаж разозлился и сам приехал сюда, но когда он проходил под аркой внешних ворот, с ее свода вдруг сорвался камень и чуть не убил его. После этого Абаж решил, что судьбу все-таки лучше не искушать и больше никогда сюда не возвращался. – Ох… – Да. Так прошло месяца три-четыре, а потом люди начали понимать, что новый король – циничный обманщик, заботящийся только о своем величии и кошельке. – Тетя, но ведь Абаж всю жизнь был не абы кем, а наиглавнейшим министром. А судя по тому, что вы говорите, у него вообще не было представления об управлении государством! – Да, но тут было еще кое-что. Я уже сказала, что трон не принес ему счастья. Он не мог спать… Слуги, жившие во дворце, рассказывали, что он засыпал совсем ненадолго, а потом вдруг просыпался в холодном поту, бледный от ужаса. Сначала кошмары мучали его только во сне, но потом стали преследовать и наяву. Придворные судачили, что у короля случались настоящие приступы паники – ни с того, ни с сего его лицо вдруг серело, он смотрел в пустоту так, как будто там кто-то есть и кусал себе губы до крови, чтобы не закричать. Нечего и говорить, что он стал очень мнительным. Ему везде мерещились враги, и не проходило недели, чтобы он не отдал приказа казнить кого-нибудь. Кстати, знаешь, кого он казнил прежде всего? Бара. Никто не любит предателей. – А нынешний король, Йагупоп Семьдесят Восьмой? Как ему удалось взойти на трон? – Ах, тут тоже дело не обошлось без участия тетушки Аксал. Когда Абаж стал королем, их отношения быстро испортились. Аксал не хотела больше быть простой кухаркой и требовала от Абажа, чтобы тот дал ей титул и соответствующий статус при дворе. Но в планы короля это не входило – если бы он выполнил требования Аксал, она бы стала гораздо более могущественной и, следовательно, гораздо более опасной. Аксал понимала это. Кроме того, она видела, в каком состоянии находится Абаж – а он в последние недели уже был близок к помешательству. Поэтому она решила, что теперь выгоднее будет работать на кого-то другого, кто сможет дать ей большее. Когда Абажу донесли о ее встречах с младшим братом покойного Йагупопа Семьдесят Седьмого, он был вне себя, вызвал Аксал и стал угрожать ей казнью. – А что же Аксал? – А Аксал прямо сказала ему, что если с ней что-то случится, то на следующий день придет его очередь. Абаж не воспринял ее угроз всерьез, и на следующее утро Аксал нашли задушенной в ее каморке. А вечером того же дня ее верные помощники подсыпали Абажу в еду толченого стекла, и он умер через несколько часов в страшных муках. После этого на трон взошел Йагупоп Семьдесят Восьмой. Он приложил все усилия к тому, чтобы представить Абажа просто подлым узурпатором, оказавшимся во главе Королевства незаконно. Собственно говоря, правду и сейчас мало кто знает, а скоро и вовсе никто не будет знать… Ну, вот, кажется, и все… На несколько минут в комнате воцарилось молчание. – Тетя, но это действительно ужасная история. И страсть отца к дочери, и предательство… Ведь все они предали сами и оказались преданы… – Не только ужасная, но и поучительная. Перед тем, как рыть яму другому, следует все-таки подумать, что будет, если попадешь в нее сам… – А Нушрок? По-моему, он заслуживает осуждения больше всех остальных! – Ну, думаю, хоть его и не стоит оправдывать, но и осуждать столь категорично тоже нельзя. Он ведь не сделал Анидаг ничего плохого. То, что ты называешь ужасным, с начала и до конца оставалось только предметом его фантазий, не больше. Он сам так решил для себя и ни разу не перешел черты допустимого. Молодая женщина подошла к окну и взглянула на залитый лунным светом заброшенный замок. Ей показалось, что что-то изменилось в очертаниях его стен и башен, и теперь они выглядели совсем не так зловеще, как прежде. Она повернулась в сторону пожилой родственницы, и с удивлением отметила, что никогда раньше не сходившая с лица той мрачная тень бесследно исчезла, а взгляд стал теплым и открытым. – Тетя, вам не кажется, что здесь что-то изменилось? Даже дышать стало как-то легче? Асырк поднялась и тоже подошла к окну. Несколько минут прошло в молчании. – Похоже, что ты права, – вымолвила она наконец. – Что-то подсказывает мне, что сегодня души обитателей замка наконец-то обрели покой… И, по-видимому, это произошло потому, что их историю наконец услышал человек, способный понять и судить о них непредвзято. Спасибо тебе, милая. Значит, теперь свободна и я. Завтра утром я поеду в город вместе с тобой!