***
Высунувшись из окна, Анидаг с удивлением наблюдала за происходящим во дворе. Паж, в руке у которого был ключ, побежал прямиком к их карете и не раздумывая запрыгнул в нее. Ох, а вот и второй паж, тоже залез в карету, интересно, откуда же он тут взялся? Хм, час от часу не легче, с чего это Бар так дружелюбен с ними? И куда это он их повез? Через несколько мгновений во двор выбежал Нушрок, ему подали коня, и он умчался следом за каретой. Анидаг услышала за спиной звук, похожий на стон. Повернувшись в его направлении, она увидела, что грузный Абаж безуспешно пытается подняться с пола, хватаясь за стену. Она подошла и помогла ему встать, заметив при этом у него на горле багровые следы. Ей стало смешно. «Отец чуть не придушил его, – подумала она. – А наиглавнейший министр ведь и вправду так похож на толстую жабу». – Вы в порядке? – поинтересовалась она вслух. И, не дожидаясь ответа, продолжила – Министр Абаж, у нас нет времени. Мы должны догнать их. Я не знаю, кто эти пажи и что за дружба у них оказалась с нашим кучером, но они уехали в нашей карете, а отец погнался за ними следом. Похоже, они поехали к Башне смерти. Ну пойдемте, шевелитесь же! Вы и так уже упустили свой ключ, а если им завладеет отец, то вы знаете, что с вами может случиться в таком случае! Это наш с вами последний шанс! Она быстрым шагом направилась к выходу, Абаж на ватных ногах последовал за ней. Впервые в жизни наиглавнейший министр не знал, что ему теперь следует делать. С одной стороны, Анидаг была права – они должны догнать пажей и завладеть ключом в обход Нушрока. Хорошо бы, если бы она знала, как это сделать. Но это еще полбеды. Ведь он ясно видел, что она отпила глоток отравленного вина! Она все еще чувствует себя хорошо – значит, доза была не так велика, чтобы умереть сразу. Вопрос, сколько она еще сможет продержаться – наверное, полчаса, не больше… До Башни смерти как раз полчаса езды… Впрочем, если он откажется ехать и предложит подождать здесь, то это тоже не выход. Она умрет здесь и тогда ему, Абажу, тоже придет конец – он не сомневался, что в таком случае Нушрок достанет его хоть из-под земли и казнит самым жутким образом. Поэтому лучше уж присоединиться к погоне – чем черт не шутит, а вдруг его и правда ждет успех?***
Бар исступленно погонял лошадей. Надо доехать к Башне смерти как можно быстрее… Девочки поднимутся на Башню, освободят Гурда, а потом… А что будет потом? Бар этого не знал и не хотел знать. Это не его дело. Он не привык так много думать… Старый слуга каким-то чудом удерживался на козлах – первые пару стаканов он опрокинул рано утром, а пока Нушрок и Анидаг сидели у Абажа, от скуки наполовину опустошил литровую флягу рома. Бар украдкой вынул из кармана осколок прямого зеркала и поймал в нем отражение сидящих в карете девчушек. Он вообще любил детей, а эти – они такие милые, такие добрые. Анидаг ударила его хлыстом по лицу, а они улучили момент и спросили, не больно ли ему. Да для таких славных девочек он все сделает… Анидаг… Он любил и ее – ну и что, что она часто обращается с ним жестоко – ведь она выросла у него на глазах и была для него как дочь… В одурманенном спиртным сознании слуги мелькнула сцена, которую он наблюдал в осколке зеркала сегодня утром. Нушрок… Как он ведет себя с ней… Негодяй… Глаза Бара налились кровью. Он наблюдает это безобразие уже два года. Бедная Анидаг, как же она все это выносит… – Дядюшка Бар, дядюшка Бар! – закричали сидевшие в карете девочки, – нас догоняет Нушрок! Бар обернулся и увидел преследовавшего их всадника в развевающемся черном плаще. Будь Бар трезвым, все, наверное, пошло бы совсем по-другому. Скорее всего, старый слуга вообще не ввязался бы в эту авантюру. Но Бар был пьян. Ненависть к Нушроку и жалость к Анидаг уже давно сформировали в его сознании гремучую смесь, а алкоголь и отчаянный возглас девочек заставили ее сдетонировать. – Подождите, родные, – он передал девочкам поводья, спрыгнул на землю, с удивительной быстротой вскарабкался на горный склон, и принялся раскачивать нависавший над дорогой огромный камень. Через несколько секунд послышался грохот обвала. Довольный Бар с раскрасневшимся от напряжения лицом спустился вниз и, кряхтя, взобрался на козлы. – Ну вот, дорогие мои, теперь мы доедем спокойно.***
Нушрок удовлетворенно отметил, что расстояние между ним и беглецами быстро сокращается, и пришпорил лошадь. Внезапно он увидел, что со склона прямо на него летит огромный валун. Министр успел выпрыгнуть из седла за секунду до того, как услышал хруст костей лошади. Он довольно неудачно упал на каменистую дорогу, но усилием воли заставил себя встать и огляделся по сторонам. Столько странных совпадений за какие-то неполные сутки! Но ведь так не бывает! Ему вдруг стало страшно. Интуиция, обострившаяся за многие годы политических интриг, настойчиво шептала министру, что это лишь начало, а дальше все будет гораздо хуже, дальше будет ад… Нушрок стиснул зубы и тряхнул головой. И вдруг из-за поворота показалась двуколка, в которой ехали Абаж и Анидаг. Нушрок хотел было улыбнуться, но не смог. «А почему она вместе с Абажем?» – вдруг подумал он. Коляска подъехала ближе, Нушрок подбежал к ней и решительным движением взял лошадь под уздцы. – Что вы делаете? – взвизгнула Анидаг. Нушрок быстро взглянул на дочь. Она была неестественно бледна, а на лбу ее сверкали капельки пота. – Мне нужна лошадь, – коротко ответил он и принялся выпрягать коня. Анидаг почувствовала, что если Нушрок догонит беглецов и завладеет ключом, то она этого просто не выдержит. Она почему-то никак не предполагала, что главнейший министр не станет пить отравленное вино – подсыпав яд, Анидаг считала убийство уже совершенным. И вдруг оказалось, что дело еще не закончено! Она всегда была великолепной актрисой, но сейчас нервное напряжение и подступающая к горлу непонятная тошнота сделали свое дело, и она сорвалась. – Уйдите с дороги, отец! Нушрок вздрогнул, поднял голову, и их взгляды встретились. Главнейший министр почувствовал, что внутри у него что-то оборвалось. В глазах Анидаг сверкала такая ненависть, что ему стало не по себе. Так значит, все это время она обманывала его… – Уберите его! – закричала Анидаг Абажу. Нушрок не верил своим ушам. Анидаг, его любимая Анидаг, предала его, сговорившись с врагом! Тем временем Абаж набрался храбрости, подбежал к Нушроку и попытался оттащить его в сторону. Это рукоприкладство привело главнейшего министра в чувство. «Надо сначала разобраться с ключом, – решил он. – Может, я и ошибаюсь насчет Анидаг. Что-то она неважно выглядит». Нушрок сильным ударом повалил Абажа, вскочил на лошадь и ускакал. Анидаг была вне себя. Она чуть ли не пинками заставила Абажа подняться и они продолжили погоню уже на своих двоих. Абаж то и дело поглядывал на нее – да, яд, судя по всему, уже начал действовать. Полчаса уже прошло, но она, видимо, протянет еще столько же. Невероятно! Эта ведьма так хочет стать королевой, что даже морфин ее не берет! Они уже совсем выбились из сил, как вдруг завидели пасущихся на обочине дороги ослов. Ну что ж, на безрыбье, как говорится, и рак рыба. Ехать на осле все-таки лучше, чем плестись пешком.***
Анидаг чувствовала, что на нее наваливается страшная слабость. У нее кружилась голова, к горлу подступала тошнота, но она не подавала виду, однако когда они, наконец, добрались до Башни смерти, ей стало совсем плохо. Она сползла с осла и легла на землю. Ей становилось трудно дышать. Абаж совершенно спокойно спешился и оглянулся по сторонам. Хм, вот карета, она пуста, значит, девчонки в Башне. Уже хорошо. Нушрок препирается со стражниками и требует пустить его в Башню. Тоже хорошо… – Министр Абаж, п-помогите мне! Абаж взглянул на Анидаг и довольно улыбнулся – она была бледна как полотно, и, похоже, уже не могла подняться. – Да что ты говоришь? – осклабился Абаж, – а почему я должен тебе помогать? Кто ты мне такая? Сестра? Жена? Или, может, дочь? Анидаг сделала над собой невероятное усилие и приподнялась на локте. – Ч-то в-вы хотите с-сказ-зать, м-министр… – Да помолчала бы уж лучше перед смертью, – презрительно бросил наиглавнейший министр. – С чего ты взяла, что все обязаны тебе прислуживать? Это для твоего отца ты самая-самая… Хватит уже ломать комедию – думаешь, я не знаю, что ты хотела с моей помощью стать королевой, а потом казнить меня? Что, тебе интересно, как я догадался? А что я должен думать о девице, которая сыпанула яду родному отцу? А ты знаешь, как он тебя любит? Но он мой враг, поэтому я решил уничтожить его твоими руками… Завоевал твое доверие… Что смотришь? Ну что в этом такого – я ж тебе не родственник! Ненавижу вас обоих! И это я подсыпал тебе яд, проклятая гадюка! Анидаг была еще в сознании, но удушье уже лишило ее возможности говорить, и она судорожно хваталась руками за горло, будто пытаясь ослабить невидимую петлю… Абаж хмыкнул и предусмотрительно спрятался за один из разбросанных тут и там огромных камней. Тем временем Нушрок, который сгоряча пытался силой проникнуть в Башню смерти, понял, что логичнее будет просто подождать, пока пажи сами спустятся вниз. Он отошел в сторону, собираясь присесть на камень, как вдруг заметил, что шагах в тридцати от него без движения лежит женщина в длинном платье. Из любопытства главнейший министр подошел поближе – и вдруг застыл, как пораженный молнией – это была его дочь Анидаг! Нушрок сидел на земле, сжимая в объятиях бездыханное тело дочери. Затаившийся в своем укрытии Абаж безучастно наблюдал, как сотрясаются в беззвучных рыданиях его широкие плечи. Иногда Нушрок гладил Анидаг по голове, и ветерок доносил до наиглавнейшего министра обрывки фраз: «Зачем…», «Прости меня…», «Сердце мое…», «… любил тебя»… Так прошло около получаса. Нушрок, наконец, поднялся, укрыл Анидаг лицо своим плащом и, пошатываясь, побрел к стоявшей около входа в Башню карете. – Главнейший министр! Нушрок остановился, повернулся в сторону голоса, и увидел выходящего из-за валуна Абажа. – Примите мои искренние соболезнования, – картинно произнес Абаж. – Право, мне так жаль, что вы овдовели во второй раз… Нет, нет, Нушрок, не кидайтесь на меня с кулаками! Поверьте, она не достойна вашей скорби! Она ненавидела вас! Она хотела убить вас и стать королевой. Я предложил помочь ей в этом деле – и она с радостью согласилась. И знаете – утром, когда вы были у меня в гостях – она подсыпала яд вам в вино! На несколько мгновений между ними воцарилось молчание. – Это все из-за тебя… – наконец произнес Нушрок. – Будь ты проклят!! Рука главнейшего министра уже потянулась к висевшему на поясе кинжалу, как вдруг он ощутил, что кто-то стоит у него за спиной. Нушрок обернулся и увидел Бара. В правой руке слуга держал флягу со спиртным, а левую прятал за спиной. – Да… Т-ты! Эт-то все т-ты! – выговорил Бар еле ворочавшимся языком. – Прок-клят-тый из-звращен-нец! Последнее, что увидел Нушрок, был увесистый булыжник в левой руке Бара. Одного удара оказалось достаточно. Главнейший министр упал как подкошенный, а из разбитого виска на землю побежала струйка крови…