«За что?» — какие-то два слова, жалкие пять букв, всего одна фраза, которая каждые пару минут мелькает в голове невыспавшейся, злой Аюдзавы. И это было вполне нормально, ведь никто не был бы счастлив, если его с утра пораньше разбудили, даже не покормили нормально, а сразу потащили по магазинам? Еще и с учетом того, что этот «кто-то» не любит шоппинг. А Сакура — которую было бы вполне справедливо наградить титулом самого смелого человека в мире, да еще и бессмертного — каждую минуту мелькала перед Мисаки в новом наряде, и последней оставалось только удивляться
живучести скорости подруги. Но через восемь новых нарядов Мисаки уже перестала детально рассматривать каждый, лишь молча кивала на вопросы Сакуры, даже не вникая в их суть. В перерывах между показами она смотрела в окно, за которым кто-то спешил, чуть ли не падая, на работу или в школу, а может и на важную встречу; кто-то медленными шагами бродил по оживленным улицам, просто решив погулять. Однако и от этого «интересного» занятия Аюдзаву отвлекли. В этот раз, правда, не Сакура, а симпатичный служащий сего бутика, любезно исполнявший свои обязанности, принеся ей чашечку ароматного кофе. Через пару секунд из примерочной вышла Сакура и тотчас же подлетела к огромному зеркалу, чуть не сбив вышеупомянутого паренька.
— Идеально! — она медленно произнесла это по слогам, немного растягивая буквы.
Подскочив к Мисаки, словно в медленном танце она покружилась в нем перед ней, и, будто распевая, проговорила:
— Я покупаю это платье!
— Отлично. — Безэмоционально бросила Мисаки, отпив немного кофе. — Теперь мы можем расходится по домам, так?
— Что значит «расходится по домам»? Вообще-то, основной целью нашего выхода была покупка тебе наряда на свидание. —Сакура недовольно оглядела Мисаки, выражение лица которой стало еще более траурным, хотя, казалось бы, дальше некуда. Затем с легким извинением произнесла:
— Просто я немного увлеклась... Все, вставай, твоя очередь переодеваться! — быстрым шагом подойдя к Аюдзаве, чье лицо исказилось гримасой обреченности с парой капелек пота на лбу, она крепко вцепилась в руку брюнетки, и со стороны эта картина смотрелась так, словно хозяин с садистским выражением лица и предвкушением веселья собирается выкинуть свою кошку в бассейн, наполненный холодной водой.
Сакура одержала блестящую победу и скрылась за занавеской примерочной с целью подобрать что-нибудь Мисаки. Она же устало плюхнулась на небольшой ярко-красный пуф в углу кабинки, а глаза невольно уставились на маленькое зеркало, в котором можно было увидеть лишь отражение лица. Сказать, что это жуткая картина — равносильно молчанию. Красные, немного опухшие глаза, почерневшие веки и мешки под глазами, бледная, почти белая, кожа. Догадываетесь о состоянии волос? Неудивительно, что к ней никто не подошел с просьбой дать автограф. Мисаки в журнале и Мисаки сейчас — это небо и земля.
От созерцания своего ужасающего состояния ее отвлекла Сакура, вручившая ей в руки кучу одежды, за которой не было видно самой Мисаки. Быстро объяснив, что с чем ей надо одеть, Сакура вновь скрылась за занавеской. Примерка платьев заняла больше часа, ибо скорость Мисаки явно уступала скорости ее подруги. Особенно с учетом ее абсолютного нежелания мерить все это. Да и Сакура вечно критиковала те или иные наряды, самой Аюдзаве вообще запретила приближаться к стойкам с одеждой под предлогом того, что она выберет нечто совершенно не подходящее для свидания, так как основной ориентир у брюнетки при покупке одежды — удобство.
В итоге, обе они пошли на компромисс, купив нежно-зеленое платье, чуть выше колен, с еле заметным цветочным принтом. К этому платью подруга подобрала легкую джинсовую куртку. Быстро переодевшись в самую обычную белую футболку и джинсы, в которых она пришла, они пошли расплачиваться за покупку.
— Сколько с меня? — голос Мисаки почему-то охрип, а легкая улыбка на лице лишь делала ситуацию более жуткой.
Представьте себя на месте кассира: к вам подходит девушка, аура которой была темнее некуда, с лицом аки «зомби» и, слащаво улыбаясь, спрашивает «Сколько с меня?». Думаю, каждый не против был бы ответить «За счет заведения», расплатившись за покупки собственной зарплатой. Но положение спасла Сакура, оттащив недоуменно хлопающую глазами Аюдзаву. Сама она зачем-то убежала к стойке с очками и, быстро схватив пару с затемненными стеклами, надела ее на Мисаки. В итоге, Сакура сама за все расплатилась — и вовсе не из-за состояния подруги, а из-за вероятности того, что ее узнают фанаты и тогда им не отбиться никогда. Ну, а очки для того, чтобы персонал не шарахался от состояния кареглазой.
Следующим в очереди стоял обувной магазин, где они, на удивление, быстро нашли подходящую пару обуви — симпатичные босоножки на небольшой платформе — в тон куртке — темно-синие. Дальше они забежали в салон красоты, где ее, уже одетую в платье, привели в нормальное состояние, нанеся на предварительно очищенное специальным пилингом лицо слой макияжа. Волосы ее выпрямили, у корней сделав начес, а сбоку прикрепили маленькую и симпатичную нежно-зеленую заколку. По завершению всех махинаций, стилист все же узнал Аюдзаву и попросил расписаться на фене. Любезно улыбнувшись, она осуществила немного странную просьбу фаната.
— Во сколько у вас там свидание? — поинтересовалась Сакура, расплачиваясь за процедуры, но в этот раз карточкой Мисаки — теперь, когда ее раскрыли, смысла прятаться не было.
И тут Мисаки осенило, что она даже не знает, на какое время назначена встреча. Нарыв в сумке телефон, дабы спросить у мамы о времени — ибо именно её любезная матушка назначала свидание — наткнулась на новое сообщение от неизвестного номера со следующим содержанием: «Встречаемся у фонтана около универа в 14:30. Усуи Такуми.«»
— Похоже, что через двадцать минут.
Выражение лица Сакуры бесценно. Раздраженная, с темной аурой вокруг и с раздувшимися от нарастающего недовольства жилками на лбу, она тащила за шкирку спокойную Аюдзаву, внешний вид которой так и говорил: «Мне пофиг, я манекен». Ей оставалось лишь молча кивать на возмущения подруги, смахивавших на проклятья. Итак, с горем пополам, Сакура за шкирку привела бесстрастную подругу на станцию, где, словно маленького ребенка, посадила в нужное метро, оставив дальнейшие указания. Вот, она исчезла в толпе людей, оставив Мисаки наедине со своими мыслями.
Серьезно, она не понимала, на кой черт нужна вся эта показуха со свиданиями, интервью, фотосессиями? Втихую расписались бы, а там через полгода и развод. Но нет же, надо раздувать из мухи слона и выставлять все это на показ. Она обязательно выпытает правду, если не от матери, то от засранца Усуи — это она решила точно.
Бедный Такуми.
И ее волновал еще один вопрос. Какого лешего она едет к месту встречи не на собственной машине, а пользуется услугами общественного транспорта? Нет, что вы, ей это, в принципе, не мешает, но ведь Мисаки — персона видная, фанаты просто так выйти на своей остановке не дадут. Вот, как сейчас, зажмут ее просьбами сфотографироваться и дать автограф. Однако вырваться на волю ей все же удалось, оставив толпу недовольных обожателей в отчаянии, но парочке из них все же удалось отхватить заветный автограф.
На выходе из станции она чуть отряхнулась в попытках привести себя в порядок, после чего выглядела более-менее аккуратно. Быстро подправив макияж, она ускорила шаг, осознавая тот факт, что опаздывает вот уже на целых пятнадцать минут. Пару раз она оглянулась назад, посмотрела вправо в поисках знакомого лица, но никак не могла его обнаружить. Чувствуя себя потерянным ребенком в незнакомом городе, она беспомощно вглядывалась в лица людей, пытаясь распознать среди них Усуи. Паника овладевала брюнеткой.
Неужели несколько утомительных часов, проведенных с Сакурой в поисках платья и дальнейшего ее преображения в салоне красоты, прошли даром, а этот оболтус забыл о свидании?
— Ты опоздала, Миса-чан... — она кожей почувствовала столь раздражавший ее бархатный голос, что ласково нашептал ей три слова в ушко, вздрогнула и резко отпрыгнула в сторону, испуганно уставившись на ухмыляющегося блондина. — Ты очень изменилась с нашей последней встречи.
— Не могу сказать о тебе того же, — мрачно хмыкнула Аюдзава.
Она прекрасно понимала то, что сейчас должна играть роль самой счастливой девушки во всей Японии, но не властна над естественной реакцией своего тела. А уж тем более над силой характера.
— Тогда сделай, как я. - Такуми улыбнулся той самой раздражающей улыбкой. — Соври.
— Ах, ты ж... — Мисаки еле сдерживалась, чтобы не избить парня у всех на виду, и единственным, что ее останавливало, было постоянное наблюдение. Эти папарацци всюду. Понимая, что ее жгучему желанию избить парня не суждено сбыться, она профессионально натянула на лицо приятную улыбку, придала голосу небывалую мягкость и кокетливо подошла к Усуи, подхватив его под руку. — Куда пойдем, дорогой?
— Натуральность идет тебе больше, — констатировал Усуи, безразличным взглядом окинув брюнетку. И, буквально секунду спустя, обворожительно улыбнулся, интересуясь. — Ты не голодна?
— Нет, — сердито прошипела Аюдзава, по-прежнему натянуто улыбаясь, несмотря на тщетные попытки вывести ее из себя.
Их решительные взгляды встретились и каждый словно твердил: «Я не проиграю тебе!». Со стороны это смотрелось примерно так: высокий симпатичный блондин решительно смотрит в глаза своей подруге, которая крепко вцепилась в его руку и, казалось бы, ни при каких обстоятельствах не собирается ее отпускать, а на лице обоих сияет довольная улыбка, так и кричащая: «Я так рад(а), что мы с тобой на свидании!». Романтично, не правда ли? Вот только, к сожалению, это всего лишь взгляд со стороны. Мисаки, к примеру, мысленно убила Такуми раз десять.
А он ее примерно столько раз же раздел.
Игру «Кто первый отведет взгляд» победил... желудок Аюдзавы, умоляющий о том, чтобы его скорее заполнили чем-нибудь вкусным.
— Да ты что? — насмешливо проговорил блондин, чей взгляд пытался не утонуть в янтарном цвете глаз Аюдзавы, максимально низко наклонившись к девушке. — Твой организм думает иначе.
Мисаки покрылась лёгким румянцем и, как бы она не хотела его скрыть, ей это было неподвластно.
— Пойдем в кафе, гордая ты моя, — парень усмехнулся, по-хозяйски приобняв брюнетку, и повел в сторону ближайшего кафе.
И им оказалось весьма приятное и милое заведение, как раз для таких парочек, как эти двое. Нет, не фейковых, а настоящих, коих они из себя старательно изображают. Обои в кафе были нежного салатового оттенка с мелкими белыми узорами, в отражении белого глянцевого потолка можно было увидеть смутные очертания деревянного пола, сделанного под паркет, посетителей и мебель: круглые столики на двоих, накрытые кружевной бледно-розовой скатертью, на которых покоились экземпляры меню в бежевом кожаном переплете и милые вазочки с тремя розочками в каждом; пластиковые стулья, цвет коих совпадал со скатертью; полосатые занавески и различные картины дополняли интерьер помещения.
— Чего желаете? — к паре быстро подъехала официантка, одетая в специальную униформу заведения, в комплект которой входили джинсовые бриджи, белая футболка и кепка с логотипом кафе. Славилось оно, кстати, быстрым обслуживанием, чему во многом поспособствовали сотрудники, разъезжающие по залу на роликах. Размеры помещения могли позволить подобное.
Заказав пиццу и обычную газировку (что немного удивило Усуи), а так же сладости «Pokky» на десерт, они вновь уставились друг на друга, продолжив битву в гляделки. Спустя пару минут официантка принесла горячую пиццу «Сapricciosa», напиток и, пожелав приятного аппетита, удалилась.
Дабы трапеза не прошла в молчании, Такуми, взяв всю инициативу на себя, решил разрядить обстановку, поинтересовавшись делами Мисаки. На удивление, беседу она поддержала — видимо, ей тоже было неловко из-за сложившейся ситуации. Разговор, разумеется, не обошелся без подколов и сарказма, но щито поделать — это же Мисаки и Такуми.
— А со мной поделиться не хочешь? — поинтересовался блондин, завидев, как девушка с нескрываемым удовольствием поглощает палочку сладостей «Pokky».
— Нифига, — усмехнулась Мисаки, бросив в его сторону взгляд аки «Сам-себе-купи».
В следующее мгновение Усуи привстал и уверенно начал приближаться к лицу Мисаки, которая стала понемногу нервничать, ибо расстояние стремительно сокращалось и логичным объяснением подобного действия может служить лишь поцелуй. Смутившись подобными мыслями и готовясь к худшему, она закрыла глаза и, казалось бы, перестала дышать. В голове пролетел ураган мыслей о последствиях подобного действия со стороны парня, а именно — варианты объяснения прессе, как Усуи попал в больницу. Но, несмотря на то, что вот-вот расстояние между их лицами станет миллиметровым, ничего не произошло.
— Вкусно.
— Что? — удивленно произнесла Аюдзава, не понимая, что произошло буквально только что. — Но разве ты не собирался?..
— Я хотел попробовать «Pokky». — Тон его голоса был весьма беззаботен, а на лице вот-вот растянется хитрая ухмылка. — Извращенка.
— Засранец. Убью тебя, когда останемся наедине... — лицо кареглазой вмиг вспыхнуло: то ли от стыда, то ли от гнева, а может и от того, и от другого.
— Мне теперь страшно оставаться с тобой наедине, Миса-чан. Изнасилуешь еще, — наигранно проговорил Такуми, шире улыбаясь. Аюдзава покраснела еще больше. — Девушка! — Официантка сию же минуту подъехала к столику. — Счет, пожалуйста.
Покинули они кафе оживленно споря на тему «Куда пойдем дальше?». Увидев их оживленный спор, сопровождаемый подколами и сарказмом, официантка ненароком вмешалась в беседу, спокойно промолвив:
— Когда мы с моим парнем не знаем, куда пойти, мы идем в «Play day»*...
Поскольку ни один из них не собирался отступаться от своей точки зрения, парочка решила: кто первым выиграет игрушку на игровых автоматах, тот и решит, где продолжится свидание.
На всех парах несясь в сторону игрового центра, что был как раз через дорогу, напоминая пару школьников, поспоривших на желание, они выбрали игровой автомат с мягкими крупными котятами, ссылаясь на размеры — чем больше, тем легче поймать.
— Смотри и учись, — усмехнулся блондин, бросив в отверстие автомата монетку. Максимально настроившись на победу, он протянул:
— Будь краааааном...
Немного позже.
— Ну и что, «Кран», как дела обстоят? — Мисаки довольно ухмыльнулась, наблюдая за двадцать третьей попыткой Усуи вытащить эту
гребанную милую котейку из автомата. — Ты столько денег потратил... Проще было бы купить такую игрушку.
— Ну уж нет. Пока я не выиграю — не успокоюсь! — гневно процедил Такуми. — «Я не могу проиграть жалкому роботу...»
— Пока ты торчал тут с этими кошечками, я успела ограбить пять автоматов. Гляди.
Брюнетка демонстративно раскрыла пакет с несколькими мягкими игрушками, довольно и весьма хитро улыбаясь, словно говоря «Я победила, а ты лох, бугагашеньки». Такуми помрачнел окончательно.
— Раз ты у нас мастер, то вперед, Миса-чан, — хмыкнул он, освободив место самодовольной Аюдзаве.
Чуточку позднее.
— Да этот игровой автомат какой-то сломанный! Не может быть, чтобы я в семнадцатый раз проиграла! — буйствовала Мисаки, раздраженно вытаскивая мелочь из кошелька.
Такуми усмехнулся.
— Миса-краномастер. — Саркастично констатировал парень, закинув монетку в игровой автомат, пока его спутница искала мелочь. — Сейчас я обыграю эту штуку.
— Ну да, конечно, — хмыкнула Аюдзава.
— Какую именно кошку ты хочешь?
— Ты серьезно? — Парень кивнул. — Хм... Вот эту вот. — Она пальцем тыкнула на симпатичного пушистого котенка с очень милым выражением лица. Однако, ее больше интересовала не игрушка, а ее местонахождение. Ее почти нереально достать. Разве что, разбить стекло.
Игра началась. Вот Усуи ловко управлет краном, ведя его к нужной игрушке, вот он нажимает на кнопку и он медленно опускается, чтобы схватить игрушку...
— Буууудь краааааном... — насмешливо проговорила Аюдзава, повторив фразу Усуи.
И вот игрушка оказалась зажатой краном и благополучно доставленной к отверстию, откуда ее нужно взять. Такуми ухмыльнулся, прислонившись к автомату и перегородив пути отступления брюнетки.
— Ну так что, Миса-чан? — он наклонился, заглянув ей в глаза. — Я приз хочу.
Прикрыв глаза, он медленно, не спеша потянулся к губам девушки, и вот, когда осталось совсем чуть-чуть до соприкосновения губ, он наткнулся на мягкие и пушистые... Что? Пушистые?
Открыв глаза, он обнаружил, что уткнулся мордой в котенка из игрового автомата. Выпрямившись, он разочарованно посмотрел на Мисаки, лицо которой так и сияло невинностью. Пробурчав что-то похожее на «Оставь себе», он взял из ее рук пакет с игрушками и устало направился к выходу.
После утомляющих и опустошающих карманы игровых автоматов никто не был в силах спорить, поэтому они медленным шагом гуляли по парку, обсуждая битву в «Play day». Кто из них победил они так и не выяснили, поэтому оставили это на следующий раз.
Беседа принимала все более серьезные обороты, когда они понемногу стали обсуждать дела компаний.
— Усуи... А к чему вся эта показуха? С интервью и прочим... — тихо поинтересовалась Мисаки, напрочь выбросив из себя все посторонние мысли.
— Есть множество компаний, которые хотели бы объединится с нашей или вашей компанией, потому что обе они в 30-ке лидеров продаж. Да и давно все искали лазейку, чтобы наша фирма перестала оказывать поддержку вашей. В последнее время этот вопрос часто обсуждался на собраниях, и у родителей не было выбора.
Мисаки понимающе кивнула и замолчала, задумчиво переваривая информацию. Более они не сказали друг другу ничего, просто молча шли, держась за руки, каждый думая о своем.
Спустя некоторое время они добрались до квартиры Аюдзавы, вокруг которой, на удивление, не было ни одного журналиста. Хотя, так могло только казаться...
Сухо попрощавшись, Усуи молча вручил ей пакет с игрушками, затем не спеша побрел обратно.
— Эй, «Краномастер»! — окликнула блондина Мисаки. Он вопросительно на нее посмотрел. — Спасибо!.. За сегодня. Было... весело.
Он лишь улыбнулся уголками губ, помахал рукой и скрылся за поворотом.
