Мисаки действительно недооценивала Уильяма. Как бы то фантастично не звучало, он на самом деле смог организовать торжество за такой короткий срок. Было приглашено всего около пятидесяти-шестидесяти человек — самые близкие друзья и родственники. В качестве места проведения выбрали роскошный ресторан, известный своей превосходной кухней и шикарным интерьером, в чём Мисаки во время договора об аренде убедилась лично. Свадебное меню семья доверила главному повару, который счел это за великую честь, что, по скромному мнению Аюдзавы, было излишне. Сама же она хотела, чтобы ее свадьба прошла где-нибудь на берегу чистого озера с картинным пейзажем, но эта идея была тут же отклонена — на такое мероприятие несложно попасть посторонним. Следовательно, папарацци, в охоте за сенсацией, смогут пробраться на свадьбу, что не только нежелательно, а просто недопустимо. Но эту мысль взяли во внимание на проведение приемов — там папарацци будут очень даже кстати.
В общем, на аренду ресторана ушло полтора дня, на приглашение гостей пару часов. Впрочем, Усуи был прав, Уильяму хватило бы и двух-трёх дней. Время требовалось для моральной подготовки самой Аюдзавы.
— Уильям, и вправду, сверхчеловек, — напряженно выдохнула Мисаки, крепко сжимая ручку шкафа, вглядываясь в собственное отражение. Она густо покраснела и вспотела, изредка тихо пыхтя от напряжения.
— М-да... Мисаки, выдохни еще немного. И втяни живот.
— Я... уже на... на пределе, — прошипела Мисаки, еще сильнее сжимая ручку, — уже... вот-вот...
— Потерпи, чуток осталось. Можешь еще немного?
— Куда... еще? — она жалобно застонала, сильно прикусив губу. Она не смогла продержаться еще и шумно вдохнула. Странный звук донесся до ее ушей. — Что это было? Оно порвалось?
- Все, закончили, — Сакура радостно захлопала в ладоши, оценивающим взглядом скользя по проделанной работе. — Ты такая красивая! Платье просто супер!
— Я не могу нормально дышать... — прохрипела Аюдзава. — А что это был за звук?
— Ты о чем? — поинтересовалась Сакура, не сводя с нее глаз полных восторга.
— Я о... — она не успела закончить предложение, отпустив многострадальную ручку шкафа, которая тотчас же упала на пол, — об этом.
Сакура выпала в осадок, в очередной раз поражаясь силе Мисаки.
— Видимо, было действительно тяжело...
Однако Аюдзава прослушала ее сочувствие, полностью сосредоточив внимание на своем собственном отражении, а именно на платье, крой которого опирался на классику средневековья с элементами модерна, в виде светло-бежевого корсета, украшенного замысловатыми с наличием кучи острых углов, узоров и блестящими камушками различных размеров; основа же была сшита из мягкого молочного оттенка шелка, переливавшегося на свету. В целом, платье было без бретелек и рукавов, длинное и скользило бы по полу, если бы не туфли на каблуках.
В общем-то, платье ей очень даже понравилось, однако она бы предпочла что-нибудь попроще. Хотя бы потому, что Мисаки вот-вот задохнется от нехватки воздуха. Но Минако ее стеснительности и простоты не оценила, аргументировав покупку шикарного платья тем, что на собственной свадьбе нужно выглядеть красивее всех. И ей было по барабану на то, что бракосочетание фиктивное.
Мисаки грустно улыбнулась своему измученному отражению, погружаясь в относительно невеселые мысли. Ведь, если призадуматься, она и подумать не могла, что пойдет под венец так скоро. Еще недавно у нее даже парня не было, а тут бац! — сразу жених появился. Хотя, о чем тут говорить? Она и не думала, что выйдет замуж по расчету.
— Дышать уже легче? Привыкла? — поинтересовалась Сакура, с довольной улыбкой рассматривая Аюдзаву. Как никак, они пытались надеть это платье около получаса.
— Ничуть. Но понемногу привыкаю, да.
— Ну, давай снимать? — Сакура ближе подошла к Мисаки и, получив утвердительный кивок, стала развязывать ленты на корсете. Справившись с ним, она расстегнула молнию на платье.
— Свобо-о-о-ода... — блаженно выдохнула Мисаки, удовлетворенно улыбаясь. Сняв платье и передав его в руки Сакуре, чтобы та аккуратно повесила его, она медленно легла на кровать, полностью растворяясь в долгожданной свободе от злосчастного платья и всем своим видом показывая, что одеваться она пока не собирается.
Сакура хихикнула.
— Понятия не имею, как ты будешь в нем несколько часов ходить и приветливо улыбаться.
— Давай не будем о грустном? — Мисаки скорчила кислую мину, а её настроение испортилось от понимания того, сколько ей придется носить платье.
— Хорошо, хорошо, — Сакура вновь мягко улыбнулась и повесила платье, с трудом открыв шкаф без ручки. — Ладно, ты переодевайся скорее, а то простудишься. Я пойду, у меня еще есть пару дел. Например, купить платье себе.
Аюдзава промычала тихое «угу», и Сакура скрылась за дверью, оставив ее один на один со своими мыслями. Мисаки еще пару минут провалялась в постели и все же решила послушаться совета Сакуры, переодевшись в повседневную одежду. За окном был уже поздний вечер и улицы оживились, создавая привычный гул в паре с сигналами автомобилей, — самое время для ужина,
то бишь второй серии кухонных приключений Мисаки.
Покинув просторы светлой спальни, она прошла на кухню, по пути захватив кулинарную книгу, на обложке которой крупным курсивом было написано: «Готовим быстро и легко!», что для Мисы звучало как «Устраиваем пожар быстро и легко!» или «Сто видов отравлений: быстро и легко!». Но почему бы не попробовать? Все-таки,
в первой серии в прошлый раз у нее почти получилось.
В этот раз она решила приготовить онигири, сашими и роллов понемногу.
Онигири — рисовые колобки.
Сашими — это рыба и прочие морепродукты, нарезанные тонкими ломтиками (без риса!).
Суши — колобок риса, на который выкладывают кусочек рыбы или других морепродуктов.
Роллы — рис и морепродукты выкладывают на тонкий лист морской капусты, затем сворачивают в рулет и нарезают.
P.S. не делайте ошибок и не путайте суши с роллами.
Нужные продукты они с Сакурой заранее купили в супермаркете, так что с этим проблем не было. Вздохнув, Мисаки принялась за готовку, начав с приготовления риса.
***
Спустя час упорной борьбы за звание «Новичок», которое было следующей ступенью в ее кулинарном развитии после «Мастер каш», Мисаки закончила с оформлением блюда и уселась за стол, тихо проговорив "Иттадакимас" так, словно это была молитва Ками, дабы не отравиться собственной пищей. С недоверием смотря на неравномерно нарезанные сашими, вот-вот разваливающиеся роллы и горку разваренного риса, гордо именуемого онигири, она съела пару кусочков рыбы, которая оказалась недосолённой, затем немного роллов, которые все-таки развалились когда она только взяла их палочками, добралась до онигири, которые пришлось съесть ложкой, ибо палочками это сделать не представлялось возможным.
Итог второй серии кухонных приключений: со звания «Мастер каш» Мисаки не выросла, но стала аж на сантиметр ближе к званию новичка! Аплодисменты!
P.S. Увидимся в следующей серии!
Вернемся к Мисе, которая как раз домыла последствия своего поражения. Двухчасовая возня в кухне ее изрядно утомила, поэтому она, недолго думая и быстро сменив одежду на пижаму, завалилась спать.
На следующее утро она проснулась сама, что ее очень и очень обрадовало. В конце концов, этот день можно считать не только выходным, так как у нее нет никаких встреч, интервью и свиданий, но и последним «одиноким» днем Аюдзавы Мисаки. После пробуждения она не торопилась вставать, повалялась на кровати еще около получаса и только потом направилась ванную комнату, где потратила еще столько же времени. Экспериментировать с завтраком и получить отравление желудка не хотелось, так что она просто приготовила то, что умеет делать лучше всего. Да-да, именно кашу, которая в этот раз получилась лучше, чем в предыдущий, что немало обрадовало Мисаки. Да она даже не подгорела!
После сытного и вкусного завтрака она немного прибралась в квартире, напевая мотивчик опенинга из сериала, который крутили на канале, пока она занималась уборкой. Ушло на это всего около пятнадцати минут, так что у нее еще оставалось время досмотреть сериал, во время просмотра которого она мысленно отмечала непрофессиональность актерской игры персонажей. А жаль, ведь опенинг был очень даже ничего. Время незаметно приблизилось к двенадцати, а Мисаки уже умирала со скуки. Не найдя занятия лучше, чем просмотр какой-нибудь новинки, она залезла в всемирную паутинку, подыскивая фильм, соответствующий ее настроению.
Ничего из результатов поиска не оправдало ожиданий Аюдзавы, так что она просто включила музыку погромче и плюхнулась на диван.
***
Такуми же был занят деятельностью компании, разбирая стопки документов, так любезно собранные его секретаршей. Через пару часов сосредоточенной работы над бумагами, он вздохнул, приказав секретарше принести ему чашечку кофе. Потерев виски и переносицу на носу, он поблагодарил Михо за оказанную услугу и взял в руки чашечку с ароматным кофе, подойдя к огромному окну, обзор которого позволял увидеть четверть Токио. Люди с такой высоты были сравнимы с букашками, а машины похожи на небольшие цветные камушки, все время сменяющие свое расположение на улицах. Все это было для Такуми вполне привычным, так что его это не особо впечатляло. И вообще, мысли его были совсем не о букашках и камушках, а о Мисаки, которая уже завтра будет его законной женой. Несмотря на то, что Такуми виделся с ней несколько раз, он не мог понять ее отношения ко всему этому. Вроде бы она относилась к этому всему серьезно, деловито, но в то же время что-то не давало ему покоя.
Может, её это обременяет?
Хотя, это же логично. Мисаки ведь не знала, что выйдет за него замуж. Ладно, если бы ее с детства к этому готовили, как бывает в браках по расчёту, но здесь всё иначе — это свалилось на её голову совсем неожиданно, чего нельзя было сказать о Такуми. Он еще лет с четырнадцати-пятнадцати лет заподозрил, что неспроста все это: одни и те же школы, летние лагеря, танцы на званых балах, устраиваемые родителями. Их не готовили заранее, их подталкивали к такому, намекали. Однако намёк понял только Усуи. Правда, его это ничуть не смущало — он был не против. Совсем. Потому что ему нравилась Мисаки. Ему нравилось ее раздражать, вгонять в краску, радовать, смешить, злить — его это делало счастливым.
В первую их встречу, в одиннадцать лет, они друг другу ни капли не симпатизировали. Перед родителями пришлось играть роль лучших друзей, чтобы не огорчить их. Но Мисаки была не такой, как остальные. Она не была пафосной, вычурной, высокомерной, её не интересовали деньги семьи Усуи. Скорее, наоборот. Она была прямолинейной, искренней, была очень доброй и жертвовала собой ради других. И Такуми это влекло. Она была чистым лучиком его спасения из суеты элитного лживого светского общества, где без статуса и приличного наследства ты — никто. Усуи заигрался и влюбился.
Но он не хотел, чтобы Мисаки страдала. Он бы предпочел самому страдать от неразделенной любви, чем обрекать ее на несчастье. Именно поэтому Такуми решил, во чтобы то ни стало, спасти брак и сделать Мисаки счастливой. В конце концов, у него будет на это полгода.
За раздумьями и воспоминаниями о невозвратимом детстве, он не заметил, как остыла чашка недопитого кофе в его руках, как ночь быстро сменил день, как улицы заполнились пробками. Залпом допив холодный кофе, Такуми вновь уселся за документы, из-за которых ему придется приехать домой значительно позже обычного. А впрочем, какая разница? Его там все равно никто не ждет. Хотя, это уже временное обстоятельство.
***
Время приготовлений прошло быстро и незаметно. По крайней мере, для взволнованной Аюдзавы и Усуи, которому это казалось мимолетным сном. Мисаки так не волновалась даже во время первого интервью! Она то и дело кусала губы, за что все время подвергалась замечаниям со стороны стилистки, которая в четвертый раз наносит на ее губы помаду нежно-кораллового цвета. Прическа была не особо сложной, но была в самый раз под платье, подчеркивая его красоту еще больше. Прядь ее волос заплели в косу, вплетая помимо волос и шелковую ленту в тон платью, и сделали из нее ободок, незаметно закрепив ее конец шпильками. Остальная часть волос была завита и спускалась ниже плеч. Макияж тоже не был сильно заметным: светлые тени, немного туши и тоналка с румянами.
— Мисаки, успокойся, — Сакура обратила ее внимание на себя, ободряюще улыбнувшись. — Представь, что это... это... — она пыталась подобрать наиболее подходящее сравнение, как внезапно ее осенило. - О! Представь, что вы с главным героем в твоем сериале в конце все-таки поженились, и сейчас ты играешь роль его невесты!
Она радостно захлопала в ладоши, будто маленький ребенок, сделавший очередное открытие мирового значения, заставив Мисаки улыбнуться.
— Спасибо за поддержку, Сакура. Я постараюсь.
— Я в тебя верю! — Сакура показала знак «палец вверх». Мисаки вновь улыбнулась.
Закончив с приготовлениями невесты, Мисаки с Сакурой спустились вниз к подъехавшей машине, где их уже ожидала Минако с Сузуной.
— Ты у меня такая красивая, — Минако растянулась в улыбке и смахнула выступающие слезы с глаз. — Вы с Сузуной так быстро выросли!
— Ма-а-а-ам, — Мисаки с Сузуной одновременно стали успокаивать мать, обнимая ее с двух сторон.
— Эх... Глядишь, так и Сузуна замуж убежит, и останусь я одна.
Сидящие в машине хихикнули, напоминая Минако о Сацуки, которая ни за что не оставит её на произвол судьбы. Незаметно они подъехали к зданию ЗАГСа, где стояла охрана на случай проникновения «чужих».
Остальное для Мисаки вновь казалось сном: ее негромкое, но уверенное «да», её аккуратная подпись, то, как она надела кольцо из белого золота на палец Усуи, её смущенная улыбка, их лёгкий невесомый поцелуй, их танец... Все прошло довольно быстро
и безболезненно. Не менее быстро они оказались в ресторане, где их уже ждали гости, которые по очереди стали поздравлять новоиспеченную супружескую пару, желая счастья, долгой совместной жизни и прочее. Спустя три часа большинство гостей было в состоянии легкого опьянения. Выпить себе позволил даже Такуми, но в меру, чего нельзя было сказать о Мисаки, которая хихикала рядом с пьяной Сакурой и трезвой, но не менее веселой Сузуной. Сие зрелище немало его позабавило. Но подходить он не спешил, решив незаметно понаблюдать издали. Да и Мисаки, судя по всему, свалила на него заботы с гостями, так что подойти ему не давали ещё и гости подшофе.
Заиграла музыка, подходящая для медленного танца. Вот тут-то Усуи и забеспокоился о Мисаки, которая, скорее всего, еле-еле встанет со своего места. Но нет, когда он ее пригласил, новоиспеченная Усуи весьма уверенно встала и последовала к центру площадки за ним. Ее пошатываний почти не было заметно, что его немало удивило.
В следующие секунды их танца он понял, что вместе с остатками трезвости из её головы смело вылетел ещё и разум. Случилось это тогда, когда Мисаки плотно (по крайней мере, намного ближе, чем в ЗАГСе) к нему прижалась, почти обмякнув в его объятиях. Сузуна с Сакурой засмеялись, когда другие с умилением смотрели на пару. Усуи усмехнулся:
— Дорогая, тебе знакомо слово «мера»?
— Конечно, знакомо, — обиженно воскликнула Мисаки, одарив Такуми убийственным взглядом. Её тон, на первый взгляд, мог показаться вполне трезвым, и он почти купился, пока она не стала дрожать в его руках. Как оказалось, дрожала она оттого, что тихо смеялась. — Усуи такой смешной! Думает, я плохо знаю японский! Хе-хе...
— Плохо дело... — Такуми вздохнул. Картина была не столько смешной, сколько печальной.
— Ты что-то сказал?
— Ничего, дорогая, ничего, — он улыбнулся, и Мисаки отчего-то снова засмеялась.
— Такуми намного милее, чем кажется.
В этот момент ему показалось, что время остановилось. Она назвала его по имени. За все тринадцать лет их знакомства она впервые назвала его по имени! Этот день нужно обозначить праздником на календаре.
Через час они с Мисаки удалились, оставив гостей на счастливых родителей. Было холодно, так что Такуми одолжил ей свой пиджак, оставшись в одной рубашке. Мисаки же вообще мало что понимала, так что на все слова Усуи утвердительно кивала. Дорогу до дома Усуи они проделали сравнительно быстро. За это короткое время Мисаки утратила свою хвалёную координацию и стойкость, или же сочла, что нет необходимости держаться на ногах ровно — всё равно никто не видит. В итоге, бедному Такуми пришлось слушать её пьяные бредни до самой спальни, куда он без особого труда её донес. Уложив её на кровать и накрыв одеялом, он уже собирался выйти, как она довольно властно его позвала.
— Такуми!
Он обернулся.
Мисаки безуспешно пыталась избавится от неудобного платья и со стороны это смотрелось очень забавно. Усуи засмеялся.
— Сними его! — её язык слегка заплетался, и это делало ситуацию ещё более забавной.
Но отказать он ей не мог, поэтому послушно подошел и избавил её от корсета. Затем быстро расстегнул молнию платья и резко развернулся, намереваясь покинуть помещение. Но успел сделать лишь два шага, как сквозь рубашку почувствовал, что к его спине очень плотно прижалось почти голое тело и крепко обняло.
— Не уходи... Останься... — шёпот Мисаки был тихим и отчего-то жалобным. — Пожалуйста... — она сильнее прижалась к Такуми.
Он вновь не смог ей оказать и осторожно высвободился из её объятий. Максимально стараясь не смотреть на Мисаки, он снова уложил её на кровать, укрыв одеялом. Поцеловал в лоб, словно маленькую девочку. Её глаза были закрыты, но она улыбалась. Искренне и так невинно. Румянец на щеках делал её еще более похожей на несмышлёное дитя.
Тихо отойдя от кровати, он плюхнулся на небольшой диванчик напротив неё, и уже было удобненько расположился на нем, укрывшись собственным пиджаком, как его снова окликнули, но в этот раз более расстроенно.
— Такуми! — в свете луны лицо Мисаки казалось бледным, почти светлым, но румянец никуда не пропал. Она тихо пыхтела, обиженно надувшись, и пару раз хлопнула рядом с собой. Усуи подавился воздухом. — Я жду!
— Миса-чан, спи, ты пьяна.
— Нет! — она еще больше надула губы. — Я не засну без тебя.
И в этот раз он не смог ей отказать. Вздохнул, поднялся и покорно опустился на кровать рядом с ней, отвернувшись в сторону двери. Закрыл глаза, как почувствовал, что его заботливо укрыли и вновь прижались. Даже плотнее, чем на свадьбе.
— Ты теплый. И мягкий... — парень почувствовал, как она улыбнулась, — Спасибо, — Мисаки крепко его обняла, зарывшись носом в его спину, и через пару минут тихо засопела.
А вот для Такуми ночка будет трудной...
