Беги да не оглядывайся

Джен
R
Завершён
1688
автор
Размер:
34 страницы, 5 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1688 Нравится 176 Отзывы 639 В сборник Скачать

2

Настройки текста
Тем и развлекалась до самых Дед - кавалеров сравнивала, к силе примерялась, по лесу бродила. Когда одна, а когда и со спутником. К удивлению своему оказался им не директор и не лесник, а самый занятой (и сердцем, и мыслями) зельевар. Смотрела я на него и плакать хотелось. Потерянный мужик, пустоцвет. Вышагивает, а на конце тропки могила видна. Пыталась я ему объяснить, что мертвых любить - пустое дело, самого в Хмарь утянет, так ведь осерчал только. Посоветовал грубо не в свои дела не мешаться, махнул плащом ровно крылом, да и сгинул. Я тогда с другой стороны подкатилась. Тишком, бабьей привычкой, ритуальной обычкой. Тропки заворачивала, резы рисовала, старшекурсниц хорошеньких да глупеньких к нему на отработки подсылала - все попусту. Пер он к концу дороги, как заговоренный. Эх, его бы в леса наши, да к Яге с тремя Яговнами! Да раздеть и на лопату! Сунуть в печь, да парить в той печи три дни без продыху, да банить, как следует, да после в крапивное рубище и скакать круг поляны, от Яговых щипучих гусей улепетывая! Так, глядишь, на жизнь и оборотился бы. Правильная баня, она почитай с того свету ворочает. А тут тока душ их холоднючий, да лоханки со стоялой водой - ванны иноземные. У домика своего я сруб для бани уже прикинула, да доживет ли зельевар до дня того? Тянет его на кладбище. А была бы у могильного камня арка, а не твердь неприступная, так и дальше потянуло бы. На Деды пошла звать. Не по своей крови, по старому духу. Никогда так не делала прежде. Страшно. Да особого ходу нет. Я и прежде ради крови родной собой жертвовать была готова. Теперь только идти дорожкой неторной да приметам следовать. Жалко, что даже подсказки толком спросить не у кого. Верные приметы были странные, двоились и резались. Со стола за ножом вилка падала. На дороге с галкой грач виделся. Травами да листьями запаслась накрепко. Может, покойный потомок с супругой придет. Ну а может и бабка за ним притащится. Тут на авось надеяться дороговато встанет. Бабка у меня суровая. Вилкой об пол я всегда трижды стучала. Нечего тут. И все равно, ввечеру, после школьного праздника, да одной, страшновато было идти на кладбище. Только нету другой дорожки. Надо время не упустить. Отвлекла глаза, отвела пути, нашла нужную могилку. Пустой да лишний сюда не забредет. Теперь круги отсыпать, светцы расставить, колышки разложить, полынь-траву по ветру пустить. Алой рябины, втридорога купленной, в колдовском мешке спрятанной, поближе пододвинуть. Тут ведь еще не переборщить с защитой, главное. А то и вовсе никто не придет из-за кромки. Скажет: "Утвердись, дура, ты зовешь или отпугиваешь?!" Не сказал. Зачадили светляки, замигали гнилушки, закружились в воздухе на сухом логу болотные огни-заманухи. Явился из-за кромки званый гость, хмарью перевитый. Посмотрел тоскливо, чисто баран наубойный. Явился он - один в один мой отвратный отчим! Тьфу, порода гадская! Ну хоть бы чего из нашего рода взял - нос-дулькой или там - глаз синий. Так нет, даже волосы чернявые дыбом торчат точь в точь, как мне запомнились при последней встрече! Причесаться ему на том свете что ли нечем? Так грабками своими пригладил бы. - Говори, братково семя, где кровь твоя? Где сын твой? Молчит, глазами лупает. - Говори, бестолочь бестолковая! Время выйдет! Кто поможет мальчонке-то? На кого оставил? Там пропадает ведь! Все равно молчит. - На убой ведь его растят, скотина бессмысленная! Сей же час говори, кому парня оставил! Думаешь, не страшно ему умирать? Не больно жить? - Третий раз - завсегда последний. Если вдругоряд не ответит, отпускать придется. Зимней ночи ждать. А времечко-то как дорого! И у самой весны летят, и племяша жалко - где он там мается? Надежды почти не было. Но вот призрак всколыхнулся, поднял белесые бельма, пытаясь поймать мой взгляд - не на таковскую напал! Посмотри ему в глаза, наведет страсть смертную - уведет за собой в хмарь. Вот же паскуда! Объяснила же ему, что своя! - Умирать не страшно и не больно. Быстрее и легче, чем заснуть,* - и отчимов последыш, что б ему в Пекле икалось, снова попытался поймать мой взгляд - Ах ты, уверток овинный! - Вспылила я. Запалила лучину, да сдула на него пепел. Хмарь дернулась, жадно пожирая отгоревшее. Дух взвыл. - Заговорил он! Заговорил, да не ответил! Ты, горшок лохматый, нервы мне почто мотать взялся? Своего долга не выполнил и моей беды лытаешь?! - Гарри, - растерянно огляделся гость. - Ты почти у цели. Осталось чуть-чуть. - Да ты времена попутал, олух! - Хоть олухом был не он, а я - ослица вавилонская! Забыла, что навь часов не имеет. И где-то, в другом "когда", этого же хмарника заново призывали для ответа. Худого ответа. Не след такое даже врагу из-за грани говорить, в хмарь уводить. То, что дух путается в себе и в когдашнем времени - верный знак его беспамятства да худой смерти. Плохо. Плохо, что он почти без памяти. Попробовать его супружницу высвистать? Опасное дело, но ей-то сердце матерное подскажет, что я добра хочу ее чадушке. Два светляка загасить, рябину отодвинуть, лилейника пыльцу в круг добавить, яблочного сока из обережного круга выплеснуть. Самый рисковый момент - пока льется вода, знак женский, кровь осени, суть авалонова - покровителя этого острова англов - защита нарушается, я доверяюсь хмарному гостю, а верить ему поводов не получала. Кропотливое дельце. Плесканула с подкруткой, взвился воды комок кверху, да оземь грянул. Ни на меня не попал, ни на круг, а по преграде уже скребли скрюченные пальцы оторвавшегося от могильного холмика отчимового сдвойника. "Это же надо быть таким похожим!" - думала я, ощущая, как затхлый и стоялый, но ледяной воздух оплетает меня посолонь, развиваясь с тела пришлого, против солнышка. Он стоял - руку протяни: лохматенький, очёчки набок, улыбка добрая, глаза взгляда моего ищут - и уговаривал Гарри, что не страшно умирать, совсем не страшно. Пальцы казались белыми червяками. Хмарь студила сердце, убеждала поверить, ухватиться за мертвяка, посмотреть, как для него междумирие выглядит? Чем для него серая туманная Хмарь оборачивается? Родня ж. Только с ведьмой такие штуки не проходят - не имеем мы привычек мертвяков за грабки хватать. И цену знаем каждому решению. Вынув шнурок тройной - лен, конопля да хлопок - стала выплетать дорогу для связанной с этим стылым горшечником ведьмы. Прокинула мостик. Зацепила хвостиком веревочки мертвяка, да тут и отпустила. Он нитку дернул. Рад, словно меня из круга вытянул. А невдомек ему, что силу второго пришлого напитать я из него тянуть решила. Один пень - проку от этого балбеса никакого! Так я его ослаблю, а потом пинком сразу в Навь перекину. Нечего ему по Хмари блуждать. Пусть в Пекле бока погреет. Можно бы и к Вирию наладить, но оттуда позвать легко. А очень не хочу я, чтобы пришел дух, да тому Гарри помирать посоветовал. Не бывает насильственной смерти легкой да приятной! Враки хмарьи! Долгожданной-то, и то старики болящие часто бегают. - Ты был таким молодцом*! - Шагнула через грань красивая зеленоглазая ведьма. И тут же нахмурила хорошенький лобик. - Гарри? - Гарри, - простонал ее супружник, гладя преграду между нами. - Кровь моя, сын мой, выйди! Мы с мамой тебя проводим. - Что ты несешь? Джеймс! - Рыжая кокетливо притопнула несуществующей, оканчивающейся туманным сгустком, ножкой. - Здесь нет Гарри. - Где кровь твоя? Где сын твой? - Поторопилась спросить я, счастливая, что эта ведьма сильнее пришлого. - Приват Драйв 4, Литтл Уингинг, графство Сюррей, - она махнула рукой в нужном направлении, а я, уже изготовившая паутинную ловушку на ветке еловой, поймала образ домика, образ жителей, возможности добраться невредимо и невредимо выбраться. Характер у тамошнего владетеля крут. И обережники у границы дома не спят. Ай, спасибо, ведьма! - Кто ты? И зачем спрашиваешь? Выйди, покажись! Я проведу тебя к Гарри. Мы с Джеймсом проведем! - Мертвячка слетела со своего холмика и приблизилась к преграде. - Проведем, - со счастливой улыбкой пробормотал Джеймс, не оставляя попыток процарапать преграду. Его жена пошла кругом, легко касаясь рукой невидимой мне стены. - Кто ты? - Ее голос был ласков и добр. Пара шагов, и я уже не могу видеть ведьму. Хмарь, перетекая туманом, струилась за ней. Мертвяк, не оставляя попытки нашарить своими бельмами мой взгляд и добро улыбаясь, скреб воздух, как землеройка. Садануть бы тебя лопатой, вредитель огородный! Второй вопрос. После него отпускаю. Третьим рисковать не стану - он завсегда самый половинчатый. В сказках все дураки на тройке горят. Что с пожеланиями, что с вопросами, что с заданиями и загадками. - Почему Гарри ждали? Как сына захотели к нежити уволочь? - Кто ты, что так о нем печешься? Кто ты? - Шепот дохнул напрямки со спины. Прыгнул в шею, проморозил лопатки, шевельнул волосы холодком страха. Завыла на селе отчаянная собака. Удивительные твари эти! Не боятся на себя нежитное внимание оттягивать, хозяв выгораживать. Не все, не говорю, иные молчком к двери жмутся, хвост под себя подобрав, но очень и очень многие. Я едва не подпрыгнула. Сердце оборвалось, а душа в пятки ушла. Еле себя пересилила, чтобы назад не обернуться. Уж чего Яга накрепко вколотила в мою голову - не вертеться за колдовством и назад не оборачиваться. Такого можешь навертеть - всемером сестры-Яги не скрутят! Рыжая же под солнцем мертвяков становилась сильнее. Зов ее почти сбивал меня с мысли, заставлял мелко раскачиваться внутри круга. Но я еще не получила ответа. Рано рябину рассыпать. Рано супружников гнать. Да и, может, все-таки в Вирий? - Говори, раз спросили! Почему ждали? Куда звали? - Мертвых позвать на Острове мало кто может. Директор позвал. Обещал, что Гарри позовет следующим. Гарри позвал. А потом не позвал. Я не понимаю. Кто ты? Ага, ясно. Будущность я изменила. Раз она помнит, что звали, и помнит, что уже не звали. Тьфу-тьфу-тьфу, вот от такого колдунства и можно голову вывернуть. Только нежить может помнить то, чего уже не случится никогда. А мертвячка все сильнее. - Гарри должен был от всего вылечиться у нас. Но его нет. Ты решила обманом вместо сына моего вылечиться?! ДААА? - Ведьма перешла на визг. - Проверяла ли, от чего Хмарью лечат? От жизни разве! - не удержалась я. Вроде бы и третий вопрос, но на самом деле - знак дуре, что обманули их, как глупого на ярмарке. - Нет. Не проверяли. Мы верили. Доверяли. - Вскинулся Мертвяк, переставая скрести пальцами по невидимой преграде. Я с удивления чуть в бельма его не поглядела. Хмарь радостно всплеснулась, охватывая меня уже выше пояса. - Мы верили, - ангельским голоском протянула мертвячка, вновь начиная движение, но перемещаясь по преграде так, чтобы мне ее было не видно. Эх! Что я про третий вопрос говорила? Отсылать их было надобно. Но раздался вдруг голос: - Лили? И посередь погоста, у могильных холмиков, показался дурень хогвартский - зельевар наш. С букетом лилий, хмельной и без волшебной палочки в руках. Нежить взвыла так, что я дернулась, глянула через плечо - зеленые глаза светились алчно и бесовски, а губы сладко улыбались. - Цветы? Ты мне принес? А меня позвали и я пришла. Я не знаю, кто... Не знаю - кто? - Ко мне не пришла, - горько, словно от полынного отвара, скривился чернявый дурень. Я лихорадочно начала обряд, отсылающий гостей - откуда пришли. - Звал он! Причитал, небось, да сопли размазывал, - сквозь зубы пробормотала я, сражаясь с нежелающей гаснуть деревяшкой. Сильна ведьма! И при жизни была сильна, и после смерти всем свои хотелки навязать норовит. - Я темными обрядами! - Воспротивился оговору пьяненький зельевар. - Нюньчик, - согласно кивнул горшечников сродственник. Если ведьма, стелющимся шагом, пряча блеск глаз и невинно улыбаясь, текла к наотмечавшемуся Деды Снейпу, то ее муженек все не оставлял попыток выцарапать меня. - Северусссс... Северус. Ты пришел. - Лили, - цветы посыпались на землю. - Ты простишь меня? - Да, Северус. Как ты можешь в это не верить? Ты мне веришь? - Да, Лили, да! - Позволишь поцеловать тебя? Можно? - Лили! Я принадлежу тебе! Жизнь моя, кровь моя - все твое! Я застонала: - Ой, дурррааак! - Нюньчик, - согласились со мной из-за преграды. Хмарь туманными волнами бесновалась на маленьком кладбище. Еще чуть и собьет мои обереги, созовет сюда всех авроров. Но, может, и к лучшему? Я почти потеряла контроль над ситуацией. Очередная гнилушка не пожелала затухать, а Снейп, стремительно трезвея, стоял на месте, ожидая приближения нежити, и таращился по сторонам. Вот он глянул в мою сторону: - Джеймс? Помона? - Помооона, - расплылся в улыбке хмарный гость, обретая способность меня видеть. - Джееееймс, - не вставая с карачек поприветствовала я родню, притягивая к себе мешок с рябиной. - Лови! Рыжая гроздь полетела в руки, да к ним и пристыла. Нет лучше средства от упокойника, чем рябина, должным образом обработанная. Хотя... Смотря что желаешь с ним сделать, конечно. Я вот планировала гнать дураков в пекло. Сына своего в Хмарь заманить хотят, верят кому ни попадя, застряли между навью и явью, чисто дерьмо в проруби. Ладно я-то, но они-то! - Мне холодно, Северус, обними меня! - Сюда иди, дурень, пока не сожрали! - Северус, не бросай меня! Не бросишь? - Снейп, кому говорят, иди сюда! - Прости, Помона. Прости. Я не уйду, Лили! Никогда не уйду! Джеймс гонял меня по кругу - сумев увидеть, он обрел возможность дотянуться, хоть перешагнуть черты все еще не мог. Я бы заперла обережный круг вдругорядь, но дурачина этот! Может, дозовусь? - Не верь, дурачина! Не она это! Смертушка твоя! Иди сюда, пока оба не сгинули!!! Но Снейп скинул с плеч мантию, укрыв якобы мерзнущую мертвячку. Та доверчиво прильнула к его груди, из-под ресниц посмотрев на супружника. Джеймс довольно облизнулся и едва не сцапал меня рукой. Когтей, как у бабули, он не нарастил, но попасться в захват было бы несусветной глупостью. - Северус! - Лили! - Балбес, при живом... вернее, при наличествующем супружнике, потянулся губами к карминово-алым губам Лили. В последний миг та извернулась, ткнулась носом в изгиб между шеей и плечом, Снейп прижал ее ближе к себе в безнадежной попытке отогреть неживое. Он все еще не был в достаточной мере трезв, чтобы видеть явное. Но уж не почуять не мог. Лили вгрызлась в него, наливаясь красками. Четче проступили контуры ног, взвыла хмарь, в которую попали капли крови. Размахнувшись, я бросила в ее сторону гроздь рябины. Не докинула. А мою руку тут же перехватил Джеймс. Чтоб тебя! - ****** ***** ****** ******* ******! И прихлопнуло! Мертвяк отшатнулся - обережные слова завсегда действуют. А уж как девки хихикают, когда их Яга таковым словам учит! Жалко только, что обережье это воинское, бабам почти недоступное. Плюнув на безопасность, я выпрыгнула из круга. Джеймс счастливо взвыл. Три черты, три резы, сломать лучину, повернуться к мертвяку спиной через правое плечо, да кинуть солью через левое. Хмарь, ликующая у могилок Лили и Джеймса, всхлипнула и схлопнулась вкруг меня. Отправился братов потомок в Пекло, Ящеру воду возить. Я свои силы знаю - год повозит, а на второй поселят его спокойно. Все не по Хмари валандаться. Можно было и уходить. Но какая же баба бросит такого мужика, как зельевар, выползать самостоятельно? Да и не выползет он один, хоть и протрезвел уже до краю, когда соображают и живьем себя есть не дают. Барахтается, отпихивается! То-то же! Смерти в глаза заглянув, бывает понурые такую резвость выказывают - куда там иным живчикам-жизнелюбам! - Дура ты, девка! - Хихикнули за спиной, и я с прыжка оказалась в круге и в един миг его запечатала. Сожрут зельевара - ну и сам дурак! И сожрали бы. Мой оборот посреди колдовства распечатал путь, отворил тропку бабушке Агафье. Вот только Лили жадность выказала. Делиться мясом с пришлой бабкой не захотела. Что там той Лили? Ни зубов, ни когтей, ни опыта черной нежити. Бабке на един зуб. Да только я за те мгновения свой прутик достала, Снейпа "акцией" их приманила и порталом ушла. Аккурат у лесочка вывалилась. Укус отшептала, чтоб зельевар упырем не заделался, да на закорках в Хогвартс снесла. Сказала, что за травами ходили. Мол, пока я на лишайник отвлеклась, кто-то ядовитый парня тяпнул. Вот он видения видит и себя не помнит. Ох, припустила ругаться лекарка местная! Снейп бредит, я трясусь (бабка теперь так просто не отвяжется, раз тропку к нам нашла), лекарка нас обоих костерит - скоморохи на дороге! Зато когда утром в газетах про ночной кошмар в Годриковой впадине пропечатали, на нас с чернявым не подумали даже никто из профессоров. Приходил аврор, но Дамблдор его заверил, что мы со Снейпом разом были в лесу и нигде кроме быть не могли. Вот и славно. Мудрен волхв, зато и от него польза бывает. Выяснить бы только - не он ли тот самый директор, который Хмарью ото всех скорбей лечит?

***

Теперь каждое утро стоял гомон. Обсуждали всё то же - "жуткую темную ворожбу" (тоже мне, прям уж! Всего-то покойничков поспрашала, где там темное-то? Будто прям Ящера в Явь вывела, не к ночи будь. Хмарь страшна, конечно, но не темна уж всяко. А бабуля... бабуля только за мной ходить будет, иным, пока я в силах и разуме, опаска не нужна). Говорили чудно словно о ведьмеде - Тот, Кого Называть Нельзя вернулся. Или Тот, который пострашнее Кого Нельзя Называть пришел. Я головой согласно на все кивала, свои слушки подбрасывала, от себя всякую возможную мысль отводя. - Вернулся? А то как же! Такую тварь и смерть не удержит! Уж на что был умелец по Темным Силам. Вот и применил умения. - Не он? Конечно! Старик да дурак, а молодая поросль завсегда сильнее подгнившего тополя. Выросла смена, нам на слезы. Слюбопытничали. Доискались тьмы, как бы завтра Солнышко взойти не позабыло! Позвали через неделю на погост и нас, как "приглашенных". Гостей там хмарных уж давно след простыл, но мужчинки с деловым видом бегали. - Здесь были использованы руны, травы, чары и некий ритуал. Отдел Тайн счел целесообразным привлечь к этому делу лучших специалистов. А лучшие в Британии - вы, господа. - Это не руны. - Сразу отбоярилась Батшева, с неприязнью разглядывая затертые многочисленными отпечатками черты. Пожала плечами и, крутнувшись на каблуке, переместилась отсюда подальше. - Чары? - Приподнялся на цыпочки от возмущения Филиус, - чары искать? Чьи, простите, чары я могу здесь найти, кроме чар ОТ? Нет, господа, я умываю руки. Еще один хлопок. Директор, которого попросили хотя бы приблизительно опознать ритуал, заинтересованно бродил между могилок на самом краю кладбища, куда и Хмарь-то могла не дотянуться. Мужчинка с надеждой посмотрел на меня. Я в ответ поправила косынку и улыбнулась, порадовавшись, что не поленилась прихорошиться утром. Увидев мои вычерненные зубы, невыразимец обернулся на Дамблдора, совладал с лицом, а потом вновь улыбнулся мне. Волхва побаивается, бедолага. Не станет за мной ухаживать, пока этот хрен бородатый знак не подаст, что на меня видов не имеет. Ну и не нужны мне трусы, что там он про себя думает?! - Рябина вот. - "Опознала" я оранжевую гроздь. - Палки, судя по древесине, вот липа, вот дуб, вот осина, вот ясень. Иголки еловые, вижу, на земле валяются. Цветы. Обыкновенные самые, у магглов выращенные. Что растет опознавать? - Нет, профессор Спраут! Можете ли вы предположить, как все вот это было задействовано в ритуале? - Чего ж предполагать? Осина и рябина отгоняет темные силы, ель задерживает и удерживает, дуб символизи... - То есть вы хотите сказать, что кто-то перечитал дурацких мифов и устроил нам вот ЭТО?! - Почему мифов? Рябина... - Ясно. Спасибо! Мы очень ценим ваше мнение, профессор и благодарим за участие. И кто из нас дурак? Я, что за знания вступилась, или он, что слушать и думать не стал? Решу, что оба, да пойду гляну, как там Северус. Зельевар собирал манатки. Шея была перемотана, спина - неестественно прямая, а с лица будто помолодел. - Помона? Не буду ничего спрашивать, не стану ничего уточнять. Обвинять, плакать и страдать тоже не стану. Уезжаю. Прощай! - Постой-ка! Я хряпнула об пол бутыль из его еще не запертого сундука. - Ххххкх... Сто лет выдержки... подарок... - прохрипел он, тут же сундук захлопывая. - Скисло, думаешь? - Я щедро сыпанула сахаром, сдернула на пол скатерку со стола, залила сверху медом. - Скатертью дорожка! Троекратно облобызав мужчину, толкнула его в камин. Полыхнуло пламя, вещи призвать он успел в последний миг. Они настигли его где-то в трубе и с грохотом переместились к счастливой судьбе. Я потом узнавала. Упал зельевар в камин к куму своему Малфою. Напился там по случаю в хлам (я ж не просто так на пол спиртное лила, я знала), да с пьяных глаз так скрылся - искали его, искали - не нашли. В Мексику он попал, к кактусам и текиле. Охомутала его черноокая красотка, нарожали они детишек, нормально живет. Шрам с шеи, правда, сводить не стал - забывать не хочет о том, к чему Хмарь привести может.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.