Волчица в овечьей шкуре

      Учиха держал катану ТенТен над самой ТенТен, которая уже успела попрощаться со всей своей семьёй — и по крови, и нет, — ей оставалось лишь вытерпеть боль, полученную от удара, и обрести покой. В эти мгновения ей стало абсолютно наплевать, что миссию она провалила. Сейчас её волновало лишь одно — красиво ли на том свете?       Итачи смотрел на опустившую голову бывшую ученицу и слабо усмехался тому, как нелепо и, пожалуй, жалко она выглядит. Без всяких сомнений, лишь убрав усмешку с лица, разрезал верёвку, которой связали ноги Такахаши, и, мгновенно оказавшись позади неё, разрезал также верёвки, связывающие руки. Девушка, осознав, что происходит, подняла голову и с явным удивлением смотрела на парня, который пошёл к выходу из помещения, ничего не объяснив. Учиха постоял в дверях несколько мгновений, словно прислушиваясь к чему-то, а затем вернулся к Такахаши, уже вставшей и потиравшей руки, на которых остался след от верёвки — настолько сильно АНБУ, чтоб их, привязали её. — Не издавай ни единого звука, пока мы идём, — начал, подойдя к ней. — Перевоплотись в Сая и следуй за мной. Если встретим кого-то и к тебе обратятся, отвечай так, как ответил бы он. Поняла? — в ответ утвердительный кивок.       Такахаши прихватила свои вещи, перевоплотилась и встала позади бывшего Капитана, не представляя, каким таким образом он выведет её наружу. Жизнь, оказывается, не собиралась заканчиваться в этот час. По крайней мере, ей начало так казаться, она начала в это верить. Хотя стоило, для начала, выбраться из этого убежища, чтобы уж наверняка задышать полной грудью, а не строить надежды о светлом будущем, только освободившись.       Итачи ухватил за руку ТенТен и повёл по тёмным коридорам. Было уже относительно поздно, поэтому бывшие АНБУ Корня надеялись, что все спят и удастся выбраться из убежища незамеченными. Предположив, как глупо это выглядит со стороны, Учиха отпустил руку Такахаши, перевоплощённой в Сая. — Куда направляетесь, Итачи-сан? — услышали предатели голос сзади, обернулись, стараясь не выдать себя. Особенно трудно это давалось ТенТен, что уже успела снять маску абсолютного спокойствия ко всему окружающему ещё во время разговора с Данзо. Сейчас ей было необходимо лишь молчать, как и подобает Лейтенанту во время разговора Капитанов. — Я не обязан отчитываться перед тобой, но всё же скажу, — начал Учиха, обращаясь к Капитану Первого отряда: высокому голубоглазому брюнету, который стоял, скрестив руки, с таким серьёзным выражением лица, что ТенТен стало даже как-то не по себе. Ей казалось, будто он видит её насквозь и читает мысли. В эти секунды, пропитанные напряжением, она как никогда прежде старалась ни о чём не думать, по-настоящему веря, будто он прочтёт её, как раскрытую книгу. — Мы с моим Лейтенантом направляемся в нашу комнату, у меня там есть особые приспособления, которыми я, как ты знаешь, допрашиваю предателей, — произнёс, импровизируя. Он не продумал историю заранее лишь потому, что надеялся, что всё обойдётся без вмешательств посторонних, но раз жизнь сложилась таким образом, почему бы и не сымпровизировать? Он же не обязан всегда всё продумывать, чёрт возьми. — А он тебе на что? Ты и один с допросом справляешься неплохо, — проговорил, кивнув в сторону ТенТен, перевоплощённой в Сая. В такие моменты остаётся надеяться, что настоящий Лейтенант Пятого отряда не заявится сюда. «Вот был бы номер», — усмехнулась мысленно Такахаши, представляя, что тогда бы произошло. — Учу его, как допрашивать людей, что идут против воли Данзо-сама, без помощи Шарингана. Во время восстания меня одного не хватит на псов Цунаде, поэтому мне понадобится помощь в допросах. Сай идеальная кандидатура. — Раз так, — видимо, поверив в бредни Учихи, заговорил Капитан Первого отряда, — то не подведи своего Капитана. Хватит с него на сегодня предателей и слабаков.       «Это кого он слабаком назвал? — бушевала внутри Такахаши, кивая словам Капитана. — Сукин сын».       Учиха повёл ТенТен дальше по коридору, обойдя все комнаты разных отрядов. Они прошли дальше в убежище, направляясь, будто бы, в кухню. «Он что, проголодался?» — задала сама себе риторический вопрос, пока Учиха начинал осматривать все тоннели, ведущие вниз. Именно там, внизу, она держала повара. И именно там, скорее всего, его и убили… — Нужно спуститься вниз, но медленно, — проговорив, посмотрел на заметно помутневшую ТенТен. — Что с тобой? Тебе плохо? — Всё хорошо, — относительно тихо произнесла, и Итачи, кивнув, начал спускаться. — Следуй за мной, — произнёс, стараясь говорить как можно тише, чтобы эхо вдруг не раздалось. — И ступай там же, где я ступаю.       Такахаши опустилась на колени, развернулась и просто прыгнула вниз, зацепившись чакрой за стену, параллельную той, на которой держался бывший Капитан Пятого отряда. Часть стены, за которую зацепилась ТенТен, тут же начала обламываться, и девушка бы упала, если бы не сильная мужская рука, схватившая ту за руку. Учиха приблизил её как можно ближе к стене, на которой держался сам, и отпустил, убедившись, что та зацепилась. — Я же сказал следовать за мной и ступать туда, где я ступаю! — сказал, чуть повысив интонацию прежде обычной. Такахаши ничего не ответила, прекрасно осознавая, как облажалась. — Что вы там делаете? — послышалось где-то наверху. Шиноби подняли головы и увидели, как два повара сидят на коленях и смотрят на них. Видимо, вышли из кухни, услышав, как что-то упало. — Проводим тренировку, не мешайте, — ответил Учиха. Услышав, что он сказал, повара переглянулись и скрылись из виду. — Думаешь, они поверили? — спросила ТенТен в образе Сая, по-прежнему стараясь тихо говорить. — Нет, — ответил, посмотрев на неё. — Прыгаем, — сказал, предполагая, что те двое уже бегут к доверенным лицам Данзо рассказывать, что двое неизвестных спускаются вниз по тоннелям возле кухни, уверяя их, что это какая-то тренировка. — Что? — Прыгаем, — повторил, после чего отлетел от стены и полетел вниз. «Чего я только за этот год не делала, но прыгать вниз, понятия не имея, что ждёт внизу, — разве не чистое безумие и самоубийство?» — спросила себя, после чего зажмурила глаза и последовала примеру Итачи.       Приземлилась ТенТен задницей на очень твёрдую поверхность. Настолько твёрдую, что перевоплотилась обратно в себя, не заметив этого, но заметив волну боли. Поднялась, потирая ушибленное место и корча гримасу боли. — Чтоб я ещё раз тебя послушала, — сказала, обращаясь к спокойно стоявшему Учихе. Этот ублюдок ещё и усмехается! В любом другой момент любого другого дня Такахаши бы эта усмешка свела с ума, но в это самое мгновения ей захотелось его прикончить. — А ты пожелала бы быть схваченной? — задал вопрос, не сводя с неё глаз и не убирая усмешки. За всю жизнь усмехнулся второй раз: первый она не видела, а второй не желала оценивать, потирая задницу. И для кого он только старается? Идиот. — Знаешь, ещё нужно поспорить, что хуже: огромный синяк на заднице или пытки Данзо.       Убрав усмешку, сказал: — Нам надо поторапливаться, если не хотим быть схваченными, — пошёл вперёд. — Поторапливайся, а иначе получишь и ушибленную задницу, и пытки Данзо. Два в одном. — Что прикажете делать, Данзо-сама? — спросил доверенное лицо Шимуры, сидя на одном колене. — Мы начнём восстание раньше положенного срока, — последовал ответ. — Донесите всем отрядам, чтобы были готовы начинать через два дня. — А что касается Лейтенанта Пятого отряда? — спросил второе доверенное лицо Шимуры. — Как быть с ним? — Будь он в сговоре с Хокаге, то покинул бы Корень вместе с Итачи и Цукико, они бы его не оставили. Не трогайте его, он нам верен. И он, как и все, будет сражаться за меня в гражданской войне.       Учиха и Такахаши выбрались из убежища Корня через чёрный ход, о котором знали лишь Капитаны, доверенные лица Шимуры и сам Данзо. Именно поэтому Учиха поторапливал бывшую ученицу: Данзо бы сразу понял, что двое неизвестных АНБУ не тренируются, а собираются бежать.       Итачи выбрался из-за леса, за ним следовала уставшая до чёртиков ТенТен, уже несильно радовавшаяся тому, что жива: лучше бы померла, думала она, лишь бы не бродить по бесконечному лесу с этим психом незнамо сколько. Какое-то время они бежали, думая, что за ними наверняка кто-то пойдёт следом, но вскоре поняли, что Данзо на них наплевать, и не так торопились, шли себе и шли, лишь бы добраться до Хокаге живыми.       Но такие ситуации, когда ты остаёшься наедине с кем бы то ни было, носят такой характер, что если ты не поговоришь с этим человеком или же если беседа будет неудачной, то ты себя потом не простишь, будет обидно и как-то неловко. Нужно, чтобы разговор был, чтобы он был душевным. Теперь, когда ТенТен уверена, что их разговоры были необычными, что Учиха такой, как она, а не такой, как АНБУ Корня, ей ещё больше хотелось с ним поговорить. Но, признаться, она понятия не имела, как завести разговор. Ей хотелось о стольком его спросить, хотелось где-то даже ударить, но было неловко накидываться на него, не разобравшись. Но она также не была уверена, что не накинется на него, разобравшись, поэтому просто молчала, следуя за Итачи и сверля дыру в его спине и затылке. — Ничего не хочешь сказать? — первым прервал тишину Учиха, чем застал бывшую ученицу врасплох. Начав разговор, бывший Капитан Пятого отряда замедлил ход, чтобы ТенТен его нагнала. — Н-ничего, — сказала та, чуть заикнувшись. Повторила более уверенным и чётким голосом, собравшись: — Ничего.       Учиха слегка повернул голову в сторону Такахаши, насмешливо улыбнулся. Эта его улыбка как бы говорила: «Ну да, так я тебе и поверил!» — Уверена? — задал ещё один вопрос.       ТенТен повернула голову в его сторону, а он продолжал смотреть на неё, едва заметно улыбаясь. Усмехаясь даже, скорее. — Всё, что я хочу тебе сказать, я скажу тогда, когда мы закончим, — нахмурилась и посмотрела вперед, отведя взгляд от ухмыляющегося Учихи и проходя вперёд. Эти её действия говорили сами за себя: «Выкуси, во мне гордости не меньше твоего!» — И знаешь, — добавила она, — я тебе морду-то набью!       Учиха и Такахаши добрались до резиденции Хокаге, больше не произнеся друг другу ни слова. Не то, чтобы они не знали, что сказать, — говорить они могли бесконечно, - тут, скорее, другое. Они, скорее всего, просто полагали, что сейчас не до разговоров: им нужно обрисовать сложившуюся ситуацию Хокаге и готовится к войне, которую, скорее всего, не избежать. И именно поэтому ТенТен и не решилась сейчас вымещать свою злость на Итачи, а приберегла её на другой случай. Итачи тоже было, что сказать, но и высказываться он вызовется после того, как выскажется ТенТен: он в неё молнии бросать не будет, а она в него - да.       Выражение лица, которое было у Пятой, когда ТенТен выбила дверь, проходя вперёд, а за ней медленно волочился Учиха, было не описать. Она выронила стопку бумаг, что держала в руке мгновение назад, выпучила глаза и широко открыла рот. Шизуне выронила свинью из своих рук. Та упала на пол, хрюкнув и так же удивившись появлению этих двоих, как и Хокаге с подчинённой. — Приступим к главному, коллега? — обратилась с таким вопросом к Итачи ТенТен, делая особую интонацию на последнем слове. Тот удовлетворительно кивнул. — Что ж, хорошо. Данзо жив, Итачи меня спас, эти уроды поднимут восстание со дня на день. Полагаю, после нашего эффектного исчезновения Данзо будет швырять молнии во всех и вся, поэтому восстание они поднимут раньше назначенного срока. К компромиссу вы с ним не придёте, потому что он захочет снять вас с поста, возможно, даже убить, а также избавиться от тех, кого вы назначили на посты будущих Хокаге, то бишь Какаши-сенсея и Наруто. К тому же, он решится убить нас с коллегой, — указала на Учиху, — потому что мы предатели, а умирать мы не хотим, спасибо. — Полагаю, — вставил свою лепту коллега, — нужно эвакуировать жителей Деревни куда-нибудь, тех, что являются обычными людьми, не шиноби, а также тех, кто не дорос до звания чунина: будущее поколение Листа под угрозой, их нужно беречь. — В госпитале нужно всё подготовить, раненых шиноби Листа будет много, потому что люди Шимуры обучены убивать, у них это в крови. — И ещё было бы неплохо мне объяснить некоторым вашим доверенным лицам, какими слабостями обладают некоторые АНБУ Корня, за которыми я наблюдал. Их слабости станут залогом нашей победы. — К тому же, в свой последний день я умудрилась поменять местами яды и противоядия, — проговорила, усмехаясь. — Будет весело.       Все присутствующие, включая Учихи, с какой-то опаской глянули на Такахаши и эту её какую-то даже устрашающую улыбку. Этот их недоверчивый взгляд как бы говорил: «Умеешь ты навести ужасу, ТенТен».       Бывшие АНБУ Корня, стоявшие перед Пятой и проговорившие друг за другом фразы, которые Хокаге с советницей старались уловить, переварить и понять, были вынуждены ждать, когда это произойдёт. — Наломали вы дров, — заговорила Пятая, наконец. — Мы? — нахмурилась ТенТен, став как никогда серьёзной. — Почему вы сразу не сказали, что Итачи — свой? Мне было бы легче. И почему вообще вводили шпионов к ним? Они всех поубивали, вы переполнили их чашу терпения, и теперь всё обернётся восстанием из-за того, что вы желали знать, что Данзо там творит, — у ТенТен больше не было сил сдерживаться. Она была в гневе на Итачи за то, что ничего ей не говорил, на Цунаде за то, что она её обманывала, на себя за то, что не догадалась и не увидела всю картину. Самая настоящая ненависть переполняла её сердце. — Да он и не творил ничего, пока вы его не трогали! Желал только добра Листу, а теперь вообще не уверен, что Конохе нужна защита, раз его шиноби своих же в изменах подозревают. И не зря теперь, да, но если бы не было подозрений, не было бы ничего. Во всё виновато ваше рвение всё контролировать. Да, без этого никак, но нужно знать меры, черту, грань, называйте это, как, чёрт, хотите! — Ты что, совсем из ума выжила? — нахмурилась Пятая, сжимая руки и создавая тёмную ауру вокруг себя. — Забыла, кто перед тобой? Что бы я ни делала, я делала это во благо Деревни! Я Хокаге, чёрт возьми! — Так выполняйте свои обязанности, не принося тех, кто вам верит, в жертву! — Тебе ли о жертвах говорить? — гнев ТенТен сменился удивлением после этой фразы Хокаге. И Цунаде сменила свою злость на серьёзность. — Сколько из-за тебя людей погибло там? Не тебе судить меня, а мне — тебя, но, извини, ты забылась.       Учиха и Шизуне переглянулись, встревожившись от накалявшейся ситуации. Они побоялись, что эти двое не выдержат и снесут Коноху, выясняя отношения.       ТенТен смотрела не со злобой, не с удивлением, а, скорее, с задумчивостью и растерянностью на Пятую, решилась вновь заговорить, сделав шаг вперёд и желая начать жестикулировать, но тут почувствовала прикосновение руки к своему плечу. Не поворачиваясь, поняла, что Учиха попросил её этим жестом остановиться, прекратить, пока не поздно. — Сейчас не время для ссор, ТенТен, — произнёс тихим голосом, который сразу же успокоил девушку. Вернее, заставил её успокоиться, смириться, тяжело и глубоко вздохнув и опустив взгляд. Она также про себя заметила, что он впервые назвал её по её настоящему имени. Усмехнулась слабо, осознав это. — Ты прав, — заметила Хокаге, а Учиха убрал руку с плеча бывшей ученицы. — Поговорим об этом потом, — произнесла, обращаясь к ученице. Глянула на этих двоих, добавила для убедительности: — Вы действительно уверены, что компромисса не добиться?       ТенТен подняла опущенную со стыда голову, они с Итачи переглянулись и синхронно кивнули.       Учиха и Такахаши вышли из кабинета Хокаге, переговорив о сложившийся ситуации и о том, что ждёт Деревню в ближайшее будущее. ТенТен шла, опустив взгляд вниз, расстроенная и подавленная. Это её состояние наступило с той минуты, когда она выпустила пар, сорвавшись на Хокаге. Ей очень повезло, что Цунаде не швырнула в неё, например, стулом. А вот Итачи, смотря на бывшую ученицу и впервые видя её такой, решил как-то прервать затянувшуюся тишину: — Тебе не стоило начинать всё это. — Умеешь ты поддерживать, — слабо и грустно улыбнулась, ответив на замечание Учихи. — Нет, я серьёзно, — продолжал о своём. — Я считал тебя более или менее мудрой, но там, в кабинете Хокаге, ты повела себя, словно обиженный на весь мир ребёнок, хотя должна была лучше меня знать, что сейчас не до разборок. — Хочешь об этом поговорить? — остановилась. — Хорошо, давай поговорим, — повернулась в его сторону. — Прошедший год я провела в обществе людей, способных меня убить за малейший проступок. Всё это время рядом находился человек, способный меня поддержать, но не поддерживающий, даже не дававший знать, что я могу ему раскрыться. Ты тупо лгал мне весь этот год, я даже не знаю, какой ты на самом деле, потому что ты так и ни разу не раскрылся мне по-настоящему. Мало того, Хокаге это знала, посылая меня в Корень. Знала, что ты внедрён туда для своих целей. Знала и по какой-то неизвестной мне причине молчала! Про то, что сама Хокаге виновата в грядущей гражданской войне я молчу. А про то, что из-за всего этого внедрения в этот проклятый Корень я виновата в смерти двух ни в чём не повинных людей — людей, даже не проклятых АНБУ Корня! — и говорить нечего! Я в восторге, чёрт возьми! Это был лучший год в моей жизни!       Закончив, поспешила к выходу из резиденции. Учиха постоял какое-то время, переваривая информацию, а после поспешил за Такахаши. — Но ты могла бы сойти с ума, не будь я рядом, — говорил относительно громко, чтобы впереди идущая ТенТен услышала. — Тебя могли убить, и не раз, но я спасал твою жизнь. К тому же, не будь этих разговоров, которые между нами ни раз всплывали, полагаю, ты бы сошла с ума. И только не говори, что я ошибаюсь.       Учиха, закончив, остановился. Такахаши, поняв, что он за ней больше не следует, сначала замедлила шаг, а после тоже остановилась. Повернулась в его сторону, слабо улыбаясь. ТенТен уже вышла из здания и стояла посреди улицы, Итачи стоял на выходе и ждал, что же ответит на его слова ученица Пятой. — Почему ты не сказал, что ты свой? — Цунаде не давала на это добро.       ТенТен фыркнула, услышав ответ. Улыбка с лица слезла, ученица Пятой устремила взгляд куда-то в сторону. — Почему она не разрешила? — Какая теперь разница? — спросил, подойдя ближе. — Это не имеет никакого значения, прошлое уже не изменишь и, в принципе, не очень-то и нужно. — Такахаши бросила на него свой взгляд, он остановился перед ней. — Сейчас есть дела поважнее. Будущее всей Деревни под угрозой, мы не должны смотреть на прошлое и задаваться бессмысленными вопросами о нём. Включай мозги, чёрт возьми, со дня на день война, нам столькое нужно сделать, нельзя тратить время на обиды и ссоры!       Последняя фраза Итачи несказанно шокировала ТенТен, она широко раскрыла глаза и замерла на какое-то время, пытаясь осознать, что это говорит ей он, а не она ему. Обычно ей приходилось кого-то приводить в чувство и раскрывать на что-то глаза. Нечасто такое бывает, чтобы наоборот происходило. Ей даже показалось, что Итачи, будь он смелее, может быть, наградил бы её пощёчиной. — Отличная фраза, гений, — усмехнулась. — Раз так, то что прикажешь делать?       Учиха задумался, осматривая улицы, дома. Давненько он не был в Деревне, соскучиться, признаться, успел по этой атмосфере кипящей жизни. Изучая родную Коноху, обратил-таки внимание на ТенТен, которая всё ожидала его ответа на поставленный вопрос. Её взгляд так и говорил: «Долго мне ещё ждать, твою мать?» — Нам стоит выспаться, — взгляд собеседницы изменился: она вновь удивилась. Что-то её Итачи в последнее время всё удивляет и удивляет. — Эта ночка была весёлой, стоит отдохнуть, а дальше всё пойдёт само собой, как и бывает у обычных людей.       ТенТен усмехнулась его последней фразе: — Итачи, ты лучше меня знаешь, что мы необычные люди, — произнесла, как-то особенно выделяя имя собеседника: мягко и тихо озвучила она его, впервые произнеся без суффикса, который ей казался неуместным: он же не настолько старше её, к тому же, пусть она его и уважает, но не до такой степени, чтобы суффиксы к имени добавлять! Вот Цукико своего Капитана уважала, как и Данзо, а ТенТен на обоих плевать хотела. Ну, во всяком случае, на второго точно.       Учиха и Такахаши усмехались, глядя друг на друга. Пожалуй, пусть этот день и был одним из самых взрывных и безумных для обоих, он также нёс в себе что-то и по-настоящему хорошее и ценное, новое для них: эти двое, наконец, сняли свои маски безразличия ко всему окружающему, а также назвали друг друга по своим настоящим именам.