Слова сплетаются в затейливую нить...

Таня упрямо шагала вперёд, сама не понимая, почему попросила, чтобы их встреча оказалась тайной. Гроттер недовольно кривилась, чувствуя себя какой-то неправильной и неполноценной, но какая уж была. Рыжеволосая не понимала, что было хорошего в том, что она поменялась. Нет, её раздражало это, она надеялась на то, что может вернуться обратно, но в то же мгновение Гроттер прекрасно понимала, что ничего уже не будет так, как прежде. Она окончательно потеряла все надежды на возвращение в прошлое, но теперь и само прошлое не стало уже достаточно привлекательным. Рыжеволосая старалась сопротивляться реальности, которая давила ей на голову, вот только у неё получалось поразительно плохо, да и пока что не было возможности отогнать это в сторону. Влияние внешнего мира оставалось невероятно трудным и серьёзным, если она имела, конечно, право так сказать. А что осталось от прошлого? Рыжие волосы, зелёные глаза? О, замечательно, только она не хотела нынче думать. Если по правде, то сейчас она очень сильно хотела спать и с радостью улеглась бы в кровать. Её именно это и ожидало сейчас, но сначала надо было миновать все коридоры и наконец-то оказаться у себя в спальне, да и там сделать вид, что уже почти спит, чтобы Склепова ничего не спрашивала. Всё это требовало достаточно быстрого шага, а после – хорошей актёрской игры, но Таня рассчитывала, что всё-таки проскочит и не должна будет водить всевозможные странные разговоры с кем-либо. - Таня! Громкий оклик заставил её остановиться – сначала, поскольку голос был мужским, Таня надеялась увидеть у себя за спиной Бейбарсова, но, обернувшись, обнаружила Ягуна и Валялкина. - Вы что-то хотели? Она старалась спрашивать тихо и спокойно, совершенно равнодушно, чтобы те ничего не заподозрили. Девушка чувствовала себя не слишком хорошо, да и голова у неё, если честно, кружилась, но ничего поделать с собой она не могла, чувствуя, что прямо сейчас упадёт и не успеет ничего изменить. Она слишком устала, а воссоединение с частью прежней Гроттер прошло достаточно трудно. Она выбросила слишком много сил на это, и теперь мечтала только о тёплой кровати, да вот только ей не давали спокойно отправиться спать. …Валялкин смотрел на неё достаточно пристально, словно надеясь на толковый ответ, а после недовольно покачал головой. Его жёлтая майка казалась просто отвратительной. На ней осталось слишком много следов от когтей всевозможных животных, которые рвались исполосовать, разорвать на мелкие кусочки всё, что только попадалось им под руки, и гарпии оставили слишком большое количество следов там. Рыжеволосая давно уже забыла о том, что, впрочем, это было его традицией – надевать именно эту большую жёлтую майку. Она не помнила о её символизме, поэтому теперь могла именовать Валялкина исключительно глупым из-за того, что он натягивал на себя что-то подобное. Глупости, которые были связаны с его родителями, не были интересны для Грутти, а настоящей Татьяны давно уже не существовало в этом мире. - Я хотел бы с тобой поговорить наедине, но у Ягуна тоже есть много вопросов, - наконец-то сообщил Иван. Таня фыркнула. Вопросы у них. Рыжеволосой вообще было смешно от того, что о себе возомнили эти двое, которые считали, что имели право пихать свой нос в её, между прочим, жизнь, но частенько просто молчала, не в силах возражать. Вот только сейчас не могла просто так позволить себе послать их куда подальше, потому что висела на волоске. Это ощущение преследовало Таню уже достаточно долго, она предчувствовала, что у неё нет никакого выбора, а самое главное, что её запас доверия слишком сильно исчерпался в последнее время. Её подозревали. И Гроттер прекрасно осознавала, что это могло привести к очень плохим последствиям, а значит, должна была вести себя спокойнее. - Ладно, говорите. Только я спать очень хочу, - промолвила Таня, внимательно глядя на своих друзей. Удивительно, но воспринимать их друзьями девушка просто-напросто не могла, потому что предчувствовала что-то плохое. Девушка склонила голову набок, пытаясь немного успокоиться, смириться с собственным плохим самочувствием. - Хорошо, - кивнул Иван. – Мы быстро. Понимаешь… Ты в последнее время постоянно с Бейбарсовым. - И что?! Гроттер понимала, что у неё будут спрашивать, и она чувствовала себя сейчас не особо хорошо. Казалось, только что кто-то попытался подлить ей едва ли не сыроватку правды, на которую нельзя было реагировать нормально. Ей плохо. Рыжеволосая пошатнулась, но устояла на ногах. Заставила девушка себя всё-таки нормально вести себя, но ничего хорошего не получится из того, что она попытается высказать им всё, что думает. Всё? Хоть часть. - На самом деле, - начал было Ягун, - лично я ничего не имею против некромага, и общайся с кем хочешь, только про друзей не забывай, мамочка моя бабуся! - Хорошо, - пообещала Таня, - я приду на тренировку, а после мы можем даже погулять, - она вздохнула. – Но у тебя Лоткова. И слава богам! Если б не Катя, которая часто отвлекала Ягуна и требовала, чтобы тот был с нею, то Таня ощущала бы давление со стороны парня куда сильнее. Катя влияла на Ягуна слишком сильно. Пожалуй, не было другого человека, которого бы слушал настолько сильно внук Ягге, и даже заявления собственной родной бабушки он обходил немного чаще, чем Катины. Ещё, конечно же, существовали пылесосы, которым Ягун был верен просто невероятно. Играющий комментатор считал, что в его жизни всегда будут трое – Ягге, Катя и пылесосы. Ещё, конечно же, он ценил друзей, но уже готовился подсознательно к тому, что у них когда-то окончательно закончится возможность общаться с ним, что они навсегда пропадут. В конце концов, внук Ягге осознавал, что если Ванька увезёт Таню в тайгу, то она уже никогда оттуда не вернётся. Впрочем, это нынче казалось сомнительным. Внук Ягге был готов сделать ради Лотковой слишком многое. Естественно, он не поднял бы руку на бабушку или на пылесос, но вот отложить встречу с друзьями, если, конечно, это не был вопрос жизни и смерти, он на самом деле мог. Порой это, впрочем, вызывало немалое раздражение, но Ягун не был согласен на то, чтобы разрывать свои прекрасные отношения с Лотковой только ради чужих прихотей и того, что его, играющего комментатора, все до такой степени сильно любят. Разве ж нет? И Лоткова могла делать с ним всё, что угодно. Но пока что было терпимо. Вот только Валялкина, кажется, не устраивал такой ответ. Он был уверен, что Гроттер выдумала, что всё у неё нормально. И завтра не придёт. Обманет. - Таня, скажи нам правду, - потребовал он. – Что-то случилось? И, между прочим, - он посмотрел на Ягуна, - я против твоего общения с Бейбарсовым! - Мне выбрать? Таня сложила руки на груди и внимательно смотрела на Ивана, а после бросила взгляд на Ягуна. Она о Валялкине мало что помнит. Это плюс. И она его не любит, совсем не любит, потому что нельзя любить этого светленького слюнтяя, который совершенно не понимает, к кому именно имеет наглость сейчас настолько нагло лезть. Сволочь. - Да, - кивнул Иван, уверенно глядя на неё, словно Таня могла выбрать исключительно его одного. Уверенность Ваньки просто зашкаливала сейчас. Он смотрел так, словно сейчас должна была решиться судьба, только было не совсем понятно, чья именно. Казалось, он порывался доказать, продемонстрировать, что прав, но выбора не было, кроме как рассмеяться в лицо. Всё это постепенно начинало раздражать, да и не без причины, но, увы, пока что совершенно никакого смысла в его поведении не было. К тому же, следовало запомнить главное – у него не было ещё и влияния, которое он хотел бы иметь. Смешно – он просто потерял все шансы на то, чтобы что-то наконец-то доказать ей. Абсолютно все. - А для меня сейчас Бейбарсов намного важнее! – топнула ногой девушка. – Я спать. Ягун, завтра встретимся. Парень провожал её внимательным взглядом, чувствуя, что его уши вновь пунцовеют, а вот Валялкин постоянно молчал. Словно воды в рот набрал. - Мамочка моя бабуся, - прошептал наконец-то Ягун, словно пытаясь понять, что только что случилось. Иван не ответил ничего, лишь отмахнулся от Татьяны, словно она всё ещё стояла тут, а после сел прямо на землю. - С нею что-то случилось, - нашёл своё объяснение Иван. – И мы должны немедленно ей помочь! - Конечно, - кивнул Ягун. – Не будь я Ягуний Птолемей Селевк Первый, мы ей поможем, обязательно! А как же, помогут. Да. Некромаг вот уже помог.