5 декабря 1481
Уже наступила зима. Наверное, на улице сейчас прохладно. Быть может, к концу месяца пойдёт снег или не пойдёт вовсе. Мне он нравится. Помню, когда я проводила годы в другой стране, там было много снега. И зимы были куда холоднее, чем здесь, в Италии. Сейчас, вспоминая те времена, могу сказать, что мне нравилось там, хотя я и скучала по Риму и Паоло. Быть может, если я когда-нибудь обрету свободу, то смогу снова отправиться туда? Мои знакомые, среди которых есть даже князь, скорее всего, ещё живы. Я хорошо знаю их язык, ознакомлена с обычаями, так что не пропаду. Странно строить планы на будущее, когда всё ещё нет уверенности в том, что я переживу следующее кровавое полнолуние. Наверное, это присуще всем людям: надеяться до последнего. Быть может, надеяться мне помогает и то, что наши отношения с Феликсом стали несколько лучше. Он уже не кажется мне таким ужасным и плохим, хотя именно он удерживает меня здесь. С другой стороны, всё могло быть гораздо хуже: и его отношение ко мне, и то, как бы я здесь жила. Я бы с удовольствием побывала на свежем воздухе, но пока об этом только заходили разговоры. Быть может, Феликс сдержит слово, и вскоре мы с ним прогуляемся хотя бы недалеко от его странного дома... А ещё через полтора месяца я стану на год старше. Как же быстро летит время. Казалось, недавно я закончила своё обучение, а сейчас я почти на пятьдесят лет старше. Да уж, некоторые и столько лет не живут, особенно, если бедны и слишком много работают. К сожалению, таких большинство в наше время. Богачи плевать хотели на всех остальных. Но людскую натуру не исправить: каждый хочет для себя лучший кусок пирога. Что-то я ушла в своих мыслях не туда. На сегодня, пожалуй, это последняя запись.***
Анна отложила дневник в сторону и, вздохнув, откинулась на спинку стула. Было довольно скучно. Там, на вилле в Риме, можно было себя занять частыми тренировками, а здесь были лишь книги и Феликс. С ним можно было поиграть в шахматы или просто поболтать, когда общения особенно не хватало, но всё это было совершенно не тем, к чему женщина давно привыкла. Менять свой привычный уклад жизни довольно трудно, однако её мнения на этот счёт никто не спрашивал. Не сказать, что охотнице было с Феликсом плохо. По крайней мере, разговоры с ним были ей интересны, путь до сих пор чувство того, что он вампир, и ей должно быть противно общаться с ним по душам, приходилось подавлять. В мужчине, вернее, в его словах, чувствовался тот огромный опыт прожитых им лет. Пусть он так и не сказал, сколько ему на самом деле, Анна понимала: немало. Помимо этого, слова, сказанные Феликсом про Орден, всё-таки посеяли семена сомнений. Может быть, это как-то связано с тем, что Паоло хотел рассказать Анне перед своей смертью? И как-то быстро забрала её наставника и приёмного отца неизвестная хворь. А затем нужные документы из архива пропали сразу, как только Мартинелли решила всё проверить сама. Тогда всё это казалось лишь неудачным стечением обстоятельств, но теперь... Отвлёкшись на размышления, женщина не сразу отреагировала на стук в дверь. Но когда он повторился, Анна обернулась и негромко сказала: — Я не сплю, заходи. — А я уже думал, отдохнуть решила, — ответил Феликс, после того, как приоткрыл дверь. Мужчина зашёл внутрь комнаты, держа в руках сложенную одежду. — Я к тебе с подарками, — объявил он, заметив на одежде пристальный взгляд Мартинелли. — Ого, а в чём причина такой щедрости? — спросила охотница, наблюдая за тем, как вампир, подойдя к кровати, положил туда вещи. — Скоро ты всё узнаешь, обещаю, — чуть улыбнулся мужчина и подошёл к по-прежнему сидящей на стуле женщине. — Протяни руку вперёд, — попросил он, на что, чуть сощурившись, Анна выполнила просьбу. Оказалось, в ладони у вампира была зажата довольно толстая нить красного цвета. Он довольно осторожно завязал узелок этой нити, обмотав её вокруг запястья охотницы. — Что это? — задала она вопрос, поглядывая на нить. Чувствовалась магия. Несмотря на то, что охотники не были магами, её проявления они могли ощущать, хоть и не столь хорошо, как те, кто с магией был знаком куда ближе и мог ей пользоваться. — Небольшая гарантия, что ты не наделаешь глупостей, не волнуйся. Ты не сможешь её снять, а я всегда буду знать, где ты находишься. Там, на кровати, тёплая одежда. Наверху прохладно сегодня, не хочу, чтобы ты замёрзла, — спокойным голосом ответил Феликс. — Ты такой забо... — начала говорить Анна, но осеклась, стоило ей понять, к чему клонил вампир. — Ты сейчас серьёзно?! — спросила она, резко подскочив с места, на что её собеседник ответил лёгким кивком. Значит, её наконец выпустят на улицу. Как же долго она этого ждала! — Чёрт, Феликс, я бы тебя даже обняла сейчас, если бы не ты меня здесь и удерживал, — призналась Мартинелли: настолько обрадовала её данная новость, на что мужчина негромко засмеялся. — Одевайся, я подожду тебя за дверью, — сообщил вампир, после чего вышел из комнаты Анны, оставшись стоять рядом, как и сказал. Мартинелли же, стоило ей остаться одной, подошла к кровати, чтобы переодеться. Одежда, что принёс ей вампир, была похожей на ту, которая была надета на женщину, только ткань была более плотная. Надев светлую рубаху, охотница сменила штаны на новые, взяла довольно простой коричневый кожаный дублет и накинула сверху, после чего обула свои сапоги, которые, к слову, давно находились в комнате, и вышла из комнаты, встретившись с ожидавшим её мужчиной. Он оглядел её с ног до головы, будто решив убедиться, что одежда хорошо сидит на Анне. — Тебе идёт, — произнёс он, чем заставил Мартинелли несколько смутиться. — Пойдём со мной, — не дождавшись ответа, добавил Феликс, после чего пошёл к выходу из дома. Охотница знала, куда нужно идти, но держалась всё-таки позади. Как только они подошли к нужной двери, то вампир открыл её. За ней была лестница, ведущая наверх. Стоило им подняться, за другой дверью оказалось помещение, похожее не небольшой дом, только в нём было пусто. Пара зашторенных окон и дверь, ведущая наружу. Анна почувствовала, как сердце в груди забилось сильнее. Её переполняло предчувствие чего-то хорошего, что вот-вот должно случиться. Так хотелось поскорее оказаться снаружи... Мартинелли не спешила вперёд, несмотря на своё желание. Не хотелось портить момент, а ещё показывать Феликсу свою слабость. Она позволила вампиру открыть дверь. С улицы тут же подул прохладный ветерок, и Анна вдохнула свежий воздух полной грудью. Сразу стало легче. Поняв, что мужчина пропускает её, женщина сделала пару шагов вперёд и оказалась на улице. Была ночь, и всё вокруг освещали лишь звёзды и растущая луна. Но зрение охотника позволяло хорошо ориентироваться при небольшом освещении, так что Анна смогла осмотреться. Вокруг был сплошной лес, а позади — маленький каменный дом, который казался просто старым домиком какого-нибудь отшельника. — Тебя кое-кто ждёт, — подойдя со спины, негромко произнёс Феликс, положив руки на надплечья охотницы. Та не совсем поняла, кого вампир имеет в виду и нахмурилась. Но вампир, чуть надавив ладонями, повернул Мартинелли в правую сторону, после чего отпустил. Женщина сделала пару шагов вперёд и заглянула за угол дома, после чего замерла на месте. — Жемчужина! — вскрикнула Анна и побежала к кобыле, которая стояла в просторном деннике с навесом, одном из двух, пристроенных к дому. Лошадь, сразу же очнувшись от лёгкой дрёмы, резко вскинула голову и повернула её в сторону голоса. Женщина подбежала ко входу в денник и, открыв его, спокойно зашла внутрь, ведь кобыла повернулась к ней мордой, встречая свою хозяйку. Только вот Мартелли нахмурилась, заметив, что её лошадь довольно сильно похудела и выглядела в целом неважно. — Ты её не кормил что ли? — недовольно спросила охотница, оборачиваясь. — Кормил. Она в последнее время только практически перестала есть. Вот я и подумал, может, ты поможешь решить эту проблему. А то твоей кобыле совсем плохо, — пожал плечами Феликс и подошёл ближе, на что Жемчужина зафыркала и стала мотать головой. — Вся в тебя характером. Сколько я ей корма даю, а она мне руку пытается откусить. — Ну-ну, — обхватив морду лошади руками, стала успокаивать Жемчужину Мартинелли, легко поглаживая. — Чтобы Жемчужина... и отказывалась от еды? Впервые слышу. Обычно она не только свою порцию съедает, но и у других пытается отобрать. У тебя есть чем её угостить? — увидев полную кормушку, спросила Анна. Было действительно странным, что её кобыла решила отказаться от еды. — Держи, — ответил вампир, после чего протянул собеседнице пару красных яблок. Женщина кивнула в знак благодарности. — Сладкие. Как раз терпеть такие не могу, — сказала охотница, после чего поднесла на ладони одно из яблок под морду кобыле. Та, принюхавшись, не стала тянуть с поеданием угощения. Вскоре было съедено и другое. — Любишь кислые? — спросил Феликс и сделал шаг вперёд, теперь поровнявшись с Мартинелли. На этот раз кобыла отреагировала более благосклонно и не стала пытаться укусить его. А раньше мужчина не знал, что делать с этой соловой бестией, которая не только кусалась, но и к себе зайти не давала без применения магии: встречала задом и ударами копыт. — Люблю, — кратко ответила Анна, поглаживая свою кобылу. Женщина очень соскучилась по ней. И думала, что больше свою лошадь не увидит, ведь вряд ли вампир стал бы забирать её. Даже если бы забрал, думалось Мартинелли, то, скорее всего, продал бы кому-нибудь такую сильную красавицу. А спросить охотница почему-то не решалась. — Знавал я такие случаи, когда животные были столь сильно были привязаны к своим хозяевам, что после их гибели умирали сами. Думаю, она тосковала по тебе, ведь вы давно не виделись, потому что в остальном она полностью здорова, — сказал вампир, наблюдая за тем, как осторожно и трепетно его собеседница гладила свою лошадь с необычными ушами, кончики которых были загнуты друг к другу. Он видел лошадей с такими ушами, когда бывал в Индии. Только те лошади были полностью верховыми и в той стране почитались. Вывозить их запрещалось, но, видимо, не для всех. — Спасибо, что оставил её, — произнесла женщина и, вдруг отстранившись от кобылы, приобняла вампира, чего тот никак не ожидал. И, прежде чем он ответил бы на объятия, Мартинелли отстранилась и от него. Видимо, поняв, что она сейчас сделала, Анна смущённо улыбнулась и сделала шаг назад. — Не за что, — ответил Феликс. — Она у тебя очень крепкая, однако характер скверный. И как ты только с ней сладила? — О, я могу быть очень упёртой, — усмехнулась Анна. — С ней много кто пытался заниматься, но стоило сесть верхом, как она переставала слушаться совершенно. Ни слова, ни грубая сила не помогали. А ещё зайти к себе не давала: всегда задом встречала. Даже меня, однако я нашла к ней подход: Жемчужина на многое готова пойти ради еды. А ещё она очень любит ласку. Только вот стоит замахнуться, и она откусит тебе руку, который ты на неё замахиваешься. Наверное, сильно её кто-то бил тогда. Сама бы руки поотрывала, да не знаю, кто это был, — она пожала плечами. Сбоку послышалось недовольное фырчание, а после показалась морда высунувшегося из своего денника гнедого коня. Феликс усмехнулся и погладил своего скакуна, который, видимо, не понимал, почему это всё внимание направлено на его соседку. — И тебе привет, — поздоровался с мерином вампир, продолжая гладить его по носу. — Жемчужина его не обижает? — спросила Мартинелли. — Она не особо дружит с незнакомыми лошадьми. Даже среди наших всегда была главной задирой. — Уже подружились, — ответил мужчина. — Герберт добрый и спокойный конь, видимо, нашёл к ней подход. — Хороший скакун, быстрый, — улыбнулась Анна. — Он у тебя молодой ещё, да? Жемчужина моя уже стареет, ей семнадцать недавно исполнилось. Мне кажется, ещё пара лет, и эта кобыла превратится в огромную ворчливую старуху, — усмехнулась она и потрепала кобылу по светлой гриве. — Герберту всего четыре. Вижу, ты любишь лошадей. Я тоже их люблю. Прекрасные создания. Помню, когда мне было всего шесть лет, отец подарил мне кобылу вороной масти. До сих пор помню, какая она была красивая, умная и верная. Я был очень привязан к ней. И тогда же получил довольно жестокий урок: быть бессмертным означает терять почти всех, кого ты знаешь, кого любишь. Мне было больно, когда Реба умерла не без помощи Александра, моего отца. А он лишь сказал, что привязанности делают нас слабыми. Мы с ним тогда очень сильно повздорили, и я ушёл из дома. Мой брат хотел пойти за мной следом, но отец не пустил его. Долгое время я не виделся со своей семьёй и вообще не хотел становиться бессмертным, остановив свой возраст. Однако именно тогда я познакомился с князем Тьмы, одним из первородных вампиров. Он многому меня научил, и я принял свою природу такой, какая она есть. Да, ты бессмертен, при тебе строятся и гибнут целые цивилизации, а в тебе меняются лишь взгляды на жизнь. И то первые пару сотен лет. Однако все смертные, что тебя окружают, стареют и рано или поздно умирают. И единственное, что ты можешь сделать, привыкнуть к этому. Уж поверь, я знаю, о чём говорю, ведь я не первую тысячу лет хожу по этой земле. Вы, охотники, считаете нас бесчувственными, но на самом деле мы вынуждены прятать свои чувства глубоко внутри, иначе это может погубить нас, — когда Феликс закончил свой рассказ, Анне сначала не нашла, что ему ответить, потому что всерьёз задумалась над его словами. — Я тоже часто сталкиваюсь со смертью, — негромко начала она спустя небольшую паузу. Общаясь с Феликсом, Мартинелли начала открывать для себя вампиров с совершенно с другой стороны, нежели раньше. Столько лет ей вбивали в голову одно, а сейчас она видит совершенно другое. Большинство устоявшихся представлений трещали по швам. Это даже начинало пугать, но также внутри зрел сильный интерес, потому что ни при обучении, ни в книгах, не было всего того, о чём рассказывал ей вампир. А ещё она с каждым разом убеждалась, что Феликс далеко не бесчувственное чудовище. Он живой и вполне способен на сострадание и доброту к окружающим. Может, действительно стоило окончательно перестать отталкивать его от себя? Может, вампир и охотник на вампиров действительно могут стать друзьями?.. — Мне знакома горечь утраты. Возможно, живи я так долго, как ты, тоже бы просто привыкла к этому и изменила своё отношение к смерти. А у тебя был не самый лучший отец. — Я до сих пор не привык к смерти тех, кого хорошо знал. Я знаю, что это произойдёт. И это рано или поздно происходит. Терять друзей горько, однако они навсегда остаются в моей памяти. А мой отец всего лишь хотел сделать из нас с братом сильных вампиров. Как он сам сказал, достойных наследников. Методы у него, правда, были не самые мягкие. Но отец говорил, что это должно нас закалять, — мужчина пожал плечами. — Однако многим ты сам помогаешь покинуть этот мир, не так ли? — усмехнулась Мартинелли, сложив руки на груди и облокотившись спиной о дверцу денника. — Я вынужден это делать. Даже если я укушу человека и оставлю его живым, он всё равно умрёт. Но ты и сама это прекрасно знаешь. А без крови умру я. Практически любой человек, если дать ему выбор умереть самому или убить другого и выжить, выберет себя. А нас, вампиров, подстёгивает ещё и голод. Люди не знают, что это такое и как это ощущается, когда инстинкты берут над тобой верх, и ты всё равно убиваешь, даже если перед тобой твой преданный друг. В такие моменты ты не думаешь о том, кто твоя цель. Ты хочешь лишь одного: утолить свой голод. Особенно сильно это бьёт по нам в полнолуние. Я давно научился себя контролировать, но молодые вампиры делают это плохо. Хотя большинство ещё не нагулялось, поэтому и не хотят этого делать. — Ладно, извини, — вдруг вздохнула Анна и подняла вверх согнутые в локтях руки, будто в знак примирения. — Не стоило портить наш разговор, — добавила она. Феликс всегда первый шёл на контакт, а она его отталкивала, чаще своими колкостями. Его природу было трудно понять, но возможно, хотя мириться с этим Мартинелли до сих пор не могла. Она столько лет охотилась на вампиров, потому что те убивали людей, что теперь изменить свои устои окончательно казалось невозможным. — Ничего, я тебя понимаю, — кивнул Феликс. — Вам с детства внушают, какие мы плохие и ужасные. Но никто из охотников не жил среди нас, не узнавал наши традиции, обычаи и то, как на самом деле должны вести себя вампиры. Как среди людей есть те, кто ведут себя неподобающе, так и среди вампиров. В этом нет ничего удивительного. Но именно те, кто ведут себя таким образом, чаще всего и попадают в поле зрения вашего Ордена. За мной ещё никого ни разу не посылали. По крайней мере, если бы они знали, что я здесь, то послали бы дампиров, а не тебя одну... на верную смерть, — сказал вампир и обернулся, посмотрев назад. — Не хочешь немного прогуляться? — сменил он тему, вернув свой взгляд на собеседницу. — Хочу, но позже. Я бы побыла немного с Жемчужиной, нам явно друг друга не хватало. Если ты не против, конечно, — Анна посмотрела вампиру в глаза и тут же чуть засмеялась, когда кобыла ткнула её в плечо своей мордой. — Да не забываю я про твоё присутствие, — сказала женщина и погладила лошадь. — Как хочешь, я не против. Когда Жемчужине станет лучше, сможем прогуляться до Флоренции. Леонардо спрашивал про тебя. Пришлось ему рассказать, кто ты и зачем сюда приехала. Я сказал, что, возможно, ты скоро навестишь его, — ответил Феликс, после чего подошёл к Герберту, чтобы вывести того из денника. Раз Анна хочет побыть со своей лошадью, то он не будет им мешать. К тому же, вампиру всё равно надо было в город. — Спасибо, — кивнула Мартинелли, после чего стала наблюдать за мужчиной. — Ты куда-то собираешься? — спросила она, когда Феликс стал седлать своего коня. Есил вампир уедет, то это значит, что ей придётся вернуться в дом и сидеть там, а этого Анне очень и очень не хотелось. — В город, — ответил Феликс, не отрываясь от своего дела. — Можешь остаться здесь, я не заставляю идти домой. Мне будет достаточно знать, что ты где-то здесь. И, прошу, не наделай глупостей, ладно? Мне бы не хотелось вновь держать тебя взаперти, — закончил мужчина. Он накинул седло на спину мерина и наклонился, чтоб затянуть ремни. — Правда? Это хорошо. Передавай от меня привет Леонардо, если увидишься с ним, — ответила Анна, едва скрывая в голосе свою радость. Теперь она, наверное, сможет свободно выходить из дома, гулять рядом и заниматься с Жемчужиной. Главное было, как высказался Феликс, не натворить глупостей, то есть, не пытаться сбежать. Мартинелли, в общем-то, не собиралась никуда сбегать, потому что понимала, что от столь сильного чистокровного вампира вряд ли скроется, хотя по началу даже строила планы, ведь стоило добраться до Рима, и туда Феликс бы вряд ли сунулся. Ещё бы, ведь там столько охотников, тем более, дампиров. Однако Анна и свою жизнь в таком случае подвергала опасности, ведь подставлять Орден ни в коем случае нельзя, что охотница и сделает, приведя к ним чистокровного. И даже если правда убить её нельзя, то в любом случае есть вещи и похуже смерти. — Обязательно, — улыбнулся ей вампир, после чего запрыгнул в седло и легко пришпорил гнедого мерина, высылая его лёгкой рысью вперёд.***
Прошло чуть больше недели с тех пор, как Анна наконец смогла выйти на улицу. И с тех пор она часто там бывала, выгуливая Жемчужину, которой стало заметно лучше. И ела та вновь за двоих с огромным удовольствием. Мартинелли же никуда в лес не уходила и снять нить не пыталась. Как потом сказал Феликс, нить эта крепче стали и никто, кроме него, снять её не может. Женщина понимала, что это вынужденная мера, поэтому никаких возмущений по этому поводу не высказывала. Ведь доверять ей полностью вампир не обязан. Правда, с тех пор они так и не вышли на обещанную прогулку, зато женщина нашла себе партнёра для тренировок. Вчера Феликс повалял её на траве и обещал научить стрельбе из лука, которая не давалась охотнице во время обучения в Ордене. Да и стрельба из арбалета была в приоритете и основной при обучении, в то время как освоение лука было исключительно по желанию. Сражаться же с вампиром, хоть и в целях размяться, оказалось совсем не просто. Он был сильнее и опытнее её самой, а ещё сама охотница давно не тренировалась. Прошлый день, вернее, ночь, прошла довольно быстро. И на эту у Анны были планы, которым, видимо, сбыться было не суждено. — Анна, ты уже встала? — послышался голос за дверью, а после короткий стук. Женщина устало вздохнула и приоткрыла глаза. Вставать совсем не хотелось. — Я сегодня никуда не пойду, Феликс, — ответила она достаточно громко, после чего повернулась на бок, спиной к двери. Видимо, вампира такой ответ не устроил, и он, открыв дверь, зашёл внутрь. — Что случилось? — спросил он, а после, сам узнав ответ на свой вопрос, негромко протянул: "А-а". Мужчина подошёл ближе к женщине, которая обернулась на него, тихо застонала и отвернулась обратно. — Хочу умереть на несколько дней, — сказала Мартинелли и прикрыла глаза. Вампир же подошёл к ней и сел на край кровати. К его присутствию охотница привыкла настолько, что не обратила внимания на подобную близость. — Я думал, тебя не мучает подобная проблема, — произнёс мужчина и положил свою ладонь на живот собеседницы. Магия, пусть и действовала не столь хорошо на охотников, при правильном применении и трете больших сил, чем обычно было нужно, накладывала нужный эффект. Анна вдруг выдохнула и расслабилась. — Феликс, как хорошо, что ты здесь, — улыбнувшись, сказала она. — Спасибо. И да, редко, но такое бывает. Лет пятнадцать назад это прекратилось на пару лет, но после вернулось. Куда реже, чем раньше, но всё же. Ещё вопросы? — спросила Анна и приподнялась на локтях, после чего села. Чувствовала она теперь себя куда лучше. — Ты хотел позвать меня на тренировку? Как видишь, не сегодня. — Это просто несколько странно. Но и женщин в рядах охотников ещё не было. Нет, я хотел позвать тебя на прогулку до Флоренции. Но, видимо, придётся немного подождать, — ответил вампир. Женщины возраста Мартинелли, как правило, не способны к зачатию детей. Разве что вампирши и прочие бессмертные, но Анна к ним не относилась. Правда, учитывая, что с охотниками делают при посвящении... — Правда? — улыбнулась охотница. — Я бы с удовольствием посетила Флоренцию. И не смотри на меня так. Я и не в стаком состоянии находилась в седле. И вообще. Что мне сделается? — усмехнулась она, после чего довольно ловко поднялась с постели. — Вот видишь? Всё нормально. Только переоденусь, и можем ехать. — Вечно вы, смертные, торопитесь, — покачал головой Феликс. — Раз ты так хочешь, я не буду настаивать, чтобы ты оставалась здесь. Тогда собирайся, буду ждать на улице, — добавил он, затем поднялся и, осмотрев собеседницу, покинул её комнату. Когда же Анна вышла из дома, то вампир заканчивал седлать своего мерина. Жемчужина, заметив хозяйку, поприветствовала её фырканьем и мотанием головы. Женщина подошла к деннику, открыла дверцу и погладила кобылу, которая ластилась к хозяйкой руке с огромным удовольствием. — Привет, красавица моя, — негромко сказала Мартинелли. — Нам пора собираться в дорогу, — добавила она, после чего довольно быстро надела на Жемчужину уздечку, которую сняла с крючка на внешней стороне денника и до этого держала в свободной руке. Затем Анна вывела кобылу наружу, чтобы оседлать. На подобную процедуру лошадь реагировала вполне себе спокойно, хоть ей и не особо нравилось, когда кто-то был сверху и управлял ей. Однако к своей хозяйке кобыла привыкла, поэтому готова была терпеть её присутствие сверху. — Чем бы ты хотела заняться? — вдруг спросил Феликс, который теперь просто стоял, наблюдая за Анной. — Ну, я имею в виду, если ты не вернёшься в Орден, куда бы ты отправилась? — уточнил свой вопрос он, когда Мартинелли с непониманием, выраженным на её лице, обернулась на него. — Не знаю, — пожала она плечами. — Ты бы ещё спросил, что я планирую делать через лет десять, — усмехнулась женщина, после чего вернулась к своему занятию. — Уже месяца два я особо не строю планов на будущее. Но, знаешь, я бы, наверное, отправилось путешествовать по миру. Я практически всю Италию посмотрела. Но ведь есть столько других стран! Старею я медленней обычных людей, так почему бы не воспользоваться этим? Тем более, что там меня Орден вряд ли найдёт. — Разные страны — разные языки. Я много где бывал, много языков знаю. Через три года мы могли бы отправиться путешествовать вместе, если ты не убежишь куда-нибудь от меня подальше, — предложил мужчина. Анна замерла, услышав его слова. Феликс никогда не бросал слов на ветер. Он бы действительно отправился вновь посмотреть мир вместе с этой женщиной. Давно вампир не бывал в некоторых странах. Наверное, там много поменялось. Или не очень. Если же они через три года смогут считать себя хорошими друзьями, то общество друг друга сильно скрасит долгую дорогу. Возможно, когда-нибудь на подобные путешествия не нужны будут месяцы и даже годы, но пока дорога, как правило, была довольно долгой и скучной. — Если через три года твоё предложение останется в силе, то, думаю, я могла бы поехать с опытным проводником в твоём лице, — немного подумав, ответила женщина, вновь вернувшись к седланию Жемчужины. На самом деле, такое предложение оказалось крайне неожиданным для Мартинелли. А ещё она вдруг поняла, что вряд ли вампир планирует убивать её, ведь иначе ему незачем было бы предлагать совместное путешествие, которое, скорее всего, затянется на несколько лет. — Смотри, чтобы через три года не пошёл под венец! — ехидно заметил появившийся сидящим на дверце денника Альтер-Эго и громко засмеялся. Феликс зло посмотрел на него в ответ. Жемчужина, которой подобное соседство, видимо, не понравилось, щёлкнула зубами рядом с плечом карлика, от чего тот, вскрикнув, резко завалился назад и, не сумев удержать равновесие, упал внутрь денника. Животные всегда были более чувствительны к таким существами, нежели люди. — Жемчужина, ты чего? — в недоумении спросила Анна, пытаясь успокоить кобылу. Феликс же, едва сдержав смех, поспешил замаскировать его под кашель, чем вызвал вопросительный взгляд Мартинелли уже в свою сторону. Да уж, её лошадь определённо заслужила какое-нибудь угощение. — Может, насекомое хотела поймать? — предположил мужчина. Охотница вздохнула и, пожав плечами, проверила подпругу, после чего ловко забралась в седло и повела кобылу в сторону Феликса, который уже забрался на своего мерина. Женщина знала, куда они пойдут: к тропинке, которая была здесь единственной. И предчувствие её не подвело. Вскоре они передвигались по лесу ровно по вытоптанной тропе. Было довольно темно, так как кроны деревьев почти не пропускали света, исходящего от луны и звёзд. Но это не мешало ни вампиру, который в темноте видел куда лучше, чем при свете, ни охотнице, у которой ночное зрение было развито пусть не так хорошо, как у вампиров, однако всё же куда лучше, чем у простых людей.***
Дорога до Флоренции заняла около часа. Оказавшись в городе, Анна сразу в голове прикинула два маршрута: один до мастерской Леонардо, а второй до лавки Фабио. Но о том, чтобы отправиться к информатору, Мартинелли думать перестала практически сразу. Во-первых, Феликс рядом, а ещё он почувствует, где она. Во-вторых, идти к Фабио было бы бессмысленно. Сейчас остальные охотники были скорее угрозой, чем помощью для Анны. Слишком много времени она отсутствовала в Ордене, как и метка на лопатке женщины. За всеми этими раздумиями Мартинелли почти не заметила, как они с Феликсом оказались у мастерской да Винчи. — Я предупреждал его, что мы приедем в гости на днях, — сказал вампир, после чего спешился с Герберта. Мужчина подошёл к коновязи и привязал коня. Сзади подошла Мартинелли, чтобы привязать рядом свою кобылу. — Насколько многое ты ему рассказал обо мне? — спросила Анна. — Я имею в виду, о том, кто я и почему я тогда от тебя убегала, — пояснила она, заканчивая привязывать Жемчужину. — Практически всё, что знаю сам. Думаю, у него к тебе будет много вопросов. Но у нас вся ночь впереди, — усмехнулся Феликс. Они вдвоём подошли к деревянной двери, но постучал именно мужчина. Никто им не открыл, и тогда постучала уже Анна, только громче. — Может, он спит? — спросила женщина, прежде чем постучать вновь. — Может, но обычно он спит каждые четыре часа по пятнадцать минут, так что если спит, то ждать мы будем недолго, — пожал плечами вампир. Однако, наконец за дверью послышались довольно громкие шаги спешащего к ней человека. — Феликс, это ты? — просил мужской голос, который узнали оба гостя. — Я, — кратко ответил бессмертный. После послышался шум, и дверь наконец открылась. За ней стоял Леонардо, который вытирал руки от, по всей видимости, крови о какую-то светлую ткань. — Анна! — обрадовался мужчина. — Рад тебя видеть. Проходите, — сказал он и отступил назад, пропуская своих ночных гостей. — Я бы пожал вам руки, но мои грязные, — добавил он. — И я рада тебя видеть, Лео, — поздоровалась Мартинелли в ответ, проходя в мастерскую. Она практически сразу почувствовала ещё лёгкий, но уже заметный трупный запах. — Ты что, убил кого-то? — нахмурилась женщина, смотря на художника. — Я? Нет, я никого не убивал, — покачал головой в ответ мужчина. — Просто не ожидал вас увидеть именно сегодня, поэтому был несколько занят. — Анна, не ты ли хотела посмотреть на вскрытие трупов? — усмехнулся Феликс, который уже всё понял и легонько похлопал женщину по спине. — Чего?! — непонимающе спросила она. Затем перевела взгляд на друга. — Леонардо? — спросила охотника, приподняв бровь. — Кого это ты тут вскрываешь?.. — А.., — произнёс мужчина в ответ, не зная, как объясниться с собеседницей. — Да так, ничего ужасного я не делаю, не волнуйся. Но, если хочешь, можешь посмотреть, — пожал он плечами, решив, что лучше сразу показать, чем долго объяснять. Художник направился к закрытой двери, открыв которую, зашёл внутрь небольшой комнаты, полностью освещённой множеством свеч. Анна, которая направилась следом, замерла на месте, увидев то, что там происходило. — О боже, — выдохнула она и поморщилась. На довольно большом, длинном столе, лежало тело женщины лет, наверное, тридцати. Вот только грудная клетка была вскрыта, как и всё, что было ниже, до самого лобка. Некоторые органы лежали в больших металлических чашах на других столах, другие всё ещё оставались на своих местах. Кожа на руках от начала плеча и до конца предплечья была практически полностью снята, обнажая мышцы и местами кости. А Анна до последнего надеялась найти здесь труп какого-нибудь животного. — Что такое? Вид не оправдал ожиданий? — послышался голос вампира. У женщины было ощущение, что он специально это говорит, заставляя вспомнить собственную грубость в отношении вампиров, сказанную когда-то. — Леонардо, ты понимаешь, что с тобой сделают, если узнают, чем ты здесь занимаешься? — игнорируя слова бессмертного, спросила Мартинелли и зашла внутрь комнаты, будто показывая, что её не особо смущает то, что находилось внутри. — Именно поэтому никто не знает, чем я здесь занимаюсь. Ну, практически никто. Я изучаю анатомию человека на людях, а не на животных, потому что животные от нас отличаются. Иногда стоит откинуть ненужные предубеждения, чтобы шагнуть далеко вперёд. Сейчас я вскрываю тела умерших людей, а потом с помощью знаний, которые я получаю, будет спасена чья-то жизнь. Медицина не должна стоять на месте из-за церкви. Вот только гниение остановить я не могу, к сожалению, поэтому приходится делать всё максимально быстро, — мужчина пожал плечами, а после кивнул на бумаги и дневники, на которых были видны рисунки с мышцами и органами. — И я, кажется, понимаю, откуда ты берёшь свежие тела, — хмыкнула Анна, заметив след от клыков на шее у женщины. — Что? — спросил вампир. — Иногда помогаю хорошему другу, — спокойно добавил он. — Мне нужна ведь только кровь, а тела всё равно без надобности. — Как вы только уживаетесь? — покачал головой Леонардо, который всего за несколько минут уже полностью проникся атмосферой, которая исходила от этой пары. — Знаешь, обычно она более терпима и спокойна, просто дни не самые удачные, — пожал плечами Феликс. И ему тут же пришлось уворачиваться от какой-то летящей в него деревяшки, коей оказалась подставка дял книг. — Всё-всё, извини, — пошёл на примирение мужчина и приподнял согнутые в локтях руки. Художник лишь прикрыл глаза, потёр переносицу и вздохнул, пытаясь скрыть то, что на самом деле наблюдать за Анной и Феликсом было довольно интересно и даже забавно. — Я так понимаю, мы не совсем вовремя пришли? — перевела тему Мартинелли, после чего кивнула в сторону тела. Женщина решила отложить свою месть наглому кровопийце на потом. В конце концов, для этого у неё будет ещё достаточно времени. — Что-то вроде того, — ответил да Винчи, который, с одной стороны, был рад тому, что к нему заглянули, а вот с другой стороны нужно было звершить все рисунки, которые он планировал сделать до того, как тело станет непригодным для исследований. И так уже появился запах, который вскоре, художник был уверен, распространится по всей мастерской, а затем его ещё попробуй выведи! — Присмотришь недолго за Анной, пока я схожу по делам? — спросил бессмертный. — Я недолго. Можем вернуться через пару дней, наболтаетесь вдоволь. — Хорошо, буду вас ждать, — практически сразу ответил Леонардо. В целом, ему было о чём поговорить с Анной. Феликс благодарно кивнул, после чего бросил взгляд на нахмурившуюся Мартинелли, улыбнулся ей и, развернувшись, направился к выходу из мастерской. Вампир был голоден, и ему надо было как можно скорее поесть. Охотница даже не представляла, каково было мужчине сдерживать свои инстинкты рядом, тем более, накануне полнолуния. Так что, чем более сытым был сам Феликс, тем безопаснее рядом с ним было Анне. Портить их хоть как-то улучившиеся отношения попыткой нападения, — то, что он может получить по зубам как любым попавшимся под руку предметом, так и кулаком в случае неимения таковых, для отрезвления разума, вампир не сомневался, — бессмертный не хотел. Когда же Феликс покинул их, Анна и Леонардо остались предоставлены сами себе. Женщина предложила художнику продолжить заниматься своим делом, в то время как она лучше посидит в мастерской и подождёт возвращения вампира. Немного подумав, мужчина пожал плечами и согласился. Его всё равно время поджимало, а раз Мартинелли сама предложила такой план, то почему бы и нет. Расспросить её он всё равно успеет в их следующую встречу. Поэтому следующий час они так и провели: Леонардо работал, а Анна сидела в мастерской и рассматривала его различные наброски во множественных книжках. Несмотря на то, что художник был крайне увлечён своим делом, и за Мартинелли, соответственно, никто не присматривал, она не собиралась никуда уходить. Оставалось лишь дождаться возвращения Феликса, после чего они вернутся в его дом.***
— Уже больше трёх месяцев прошло, — заметил Альтер-эго, усаживаясь на низкий столик. Вампир, который сидел в своём кресле, прикрыв глаза и будто всем видом показывая, что не настроен на диалог, вздохнул. — Я прекрасно знаю, сколько времени прошло, — недовольным голосом произнёс мужчина. Анна здесь уже довольно давно, но бессмертный привык к её присутствию. К ней можно было подойти, поговорить о какой-нибудь мелочи, потренироваться с ней. Но вампиру нравилось просто наблюдать за своей пленницей. За тем, как она отрабатывает удары, как она занимается со своей лошадью или даже просто спит. Иногда, заходя к ней в комнату, Феликс заставал охотницу спящей. И почему-то не мог сразу заставить себя уйти, потому что обычно, казалось, готовая ко всему, временами язвительная, временами хмурая и часто эмоциональная, во сне была крайне спокойной и расслабленной, какой её вампир видел очень редко. Но он также помнил, насколько чуткий у охотницы сон, поэтому всё-таки надолго не задерживался, чтобы она вдруг не проснулась. — И как, все ещё хочешь выпить её крови? — спросил его собеседник, вновь задавая вопрос, который уже ни раз озвучивал. — Или она тебе уже нравится? — Я не хочу её убивать, — устало ответил Феликс, всё ещё не открыв глаз и игнорируя второй вопрос. На самом деле, он думал, что ему потребуется куда больше времени, чтобы решить, что делать со своей пленницей. Да, у неё не самый приятный характер, они должны быть врагами, и отпускать её всё ещё было нельзя, но вампир был теперь даже рад, что они познакомились. Ведь теперь было кому скрасить его одиночество. Не то, чтобы бессмертному не с кем было общаться, просто одно дело, когда ты встречаешься со знакомыми людьми время от времени, а совсем другое — жить в одном доме с кем-то и постоянно пересекаться. Такого не было уже больше двухсот лет, наверное, с момента, когда его отношения с Миленой стали рушиться. Вспоминать рыжеволосую вампиршу не хотелось. Тогда, оказавшись вновь холостым, вампир даже порадовался тому, что он теперь свободен и может отдохнуть ото всех. Но после Феликс понял, что когда есть кто-то рядом, живётся всё же несколько лучше. — Неужели нравится? — усмехнулся карлик. — Не хочу тебя разочаровывать, но вряд ли эта рыжая ответит взаимностью вампиру, — засмеялся он. На этом моменте терпение бессмертного, видимо, лопнуло, и он, резко открыв глаза, бросил злой взгляд на собеседника. — Сгинь, — с нотками рычания в голосе сказал вампир, и Альтер-Эго исчез. Мужчина устало вздохнул и потёр переносицу. Он не понимал, к чему все эти намёки, потому что никакой романтики или подобной близости между ним и Анной не было. К слову о самой женщине, та всё ещё ждала уроков стрельбы из лука, которые ей обещал бессмертный и которые были отложены тогда. Наверное, стоило выполнить обещание, пусть и с задержкой, которая появилась сначала из-за состояния здоровья охотницы, а после сама женщина не напоминала об этом, будто не особо хотела получать подобный навык.***
— А мне кажется, у тебя неплохо получается, — сказал Феликс, наблюдая за Анной. Та недовольно хмыкнула и продолжила пытаться прицелиться в установленную поодаль от дома мишень. Из лука оказалось стрелять куда сложнее, чем казалось раньше. Уже пару часов урока, который поделился на теорию и практику, Мартинелли всё старалась улучшить свои навыки в стрельбе из лука. И уже даже начала жалеть, что как-то сказала при вампире, что не умела пользоваться этим оружием. Мартинелли не могла быть хороша во всём, и она это понимала, поэтому уделяла большее внимание именно тому, что считала наиболее важным. Поначалу ей казалось, что обучение стрельбе из лука отвлечёт её от повседневной рутины и даже мыслей о собственном заключении здесь, но пока охотница получала только раздражение от процесса, вернее, своих неудач. Да, женщина понимала, что далеко не всё получается сразу, и терпение принесёт свои плоды, однако казалось, что обучение пользованию луком должно даваться куда легче, чем оказалось на самом деле. Попасть куда нужно не удавалось. То стойка не та, то руки не так держит, то дыхание сбивает, то Анна слишком нервная. По крайней мере, это было тем, что она слышала от вампира. — Знаешь что?.. — возмущённо ответила Мартинелли, но сдержалась и, лишь бросив злобный взгляд в сторону бессмертного, повернула голову обратно к мишени. Вампир вздохнул и подошёл к Анне, оказавшись вплотную у неё за спиной. Поняв, что негативной реакции в его сторону за подобную близость не поступит, мужчина осторожной своей ступнёй чуть пододвинул сначала правую, затем и левую ступни женщины в более удобное положение, затем одной рукой приподнял левую руку охотницы, которой она удерживала лук, другой же рукой немного опустил локоть правой руки Анны, который она удерживала натянутую тетиву. — Дыши ровно. Ты слишком напряжена, — спокойно сказал Феликс. — Прицелься, не думай о том, что можешь не попасть. Думай лучше о том, что сейчас у тебя получится всё гораздо лучше. Задержи дыхание. Вокруг тебя ничего нет, есть только ты и мишень, — продолжал говорить он, после чего произнёс: — Стреляй. И Анна выстрелила на выдохе. Стрела устремилась к мишени и, после недолго полёта, вонзилась в неё практически на самой середине. Женщина сразу расслабилась, опуская лук. Сейчас близость к вампиру не ощущалась как что-то чужое и противное. Его прикосновения во время подготовки к выстрелу не вызывали отчуждения или неловкости, наоборот, ощущались обычно, будто к ней прикасался хорошо знакомый человек, к которому уже появилось доверие, ведь спокойно пустить за спину так близко Мартинелли могла далеко не каждого. — А теперь сама, — сказал мужчина и, отойдя от женщины, направился к мишени, откуда лёгким движение руки выдернул стрелу, которую вернул обратно своей сегодняшней ученице. Та приняла стрелу и, обернувшись на бессмертного, вновь стала в стойку. Следующая и ещё несколько попыток были более удачные, чем предыдущие, ведь теперь Мартинелли хотя бы попадала в мишень. Правда, довольно на большом расстоянии от центра, что несколько подбивало боевой дух. — На сегодня всё, — выдохнула охотница, которая собиралась пойти почистить Жемчужину. Она опустила лук и обернулась на вампира. — Знаешь, мне кажется, что тебе просто не хватает мотивации, — пожал плечами вампир. — Мотивации?.. — спросила Анна, и её тон не предвещал ничего хорошего. Она сощурилась, затем вдруг резко подняла лук и натянула тетиву, однако в качестве мишени выбрав вампира, который, видимо, не собирался никуда уходить с линии огня. — Анна, что ты делаешь? — поинтересовался мужчина столь спокойно, будто это не в него целились из лука. Охотница же вдруг выстрелила, практически не раздумывая и не целясь. Однако стрела попала точно в грудь бессмертного, который лишь слабо дёрнулся и едва слышно зашипел от боли. — Полегчало? — спросил Феликс, наблюдая за тем, как Мартинелли медленно опускает лук. Мужчина схватил стрелу рукой и одним резким движением вынул её из своего тела, чуть поморщившись. Обычное оружие практически не причиняло ему вреда, разве что крайне неприятные ощущения. Как только наконечник покинул грудь бессмертного, сразу же заработала регенерация, и рана быстро затянулась, не оставив ни внешнего следа, ни какой-либо боли. Женщина всё ещё стояла напротив него и часто дышала, опустив взгляд на землю, будто размышляя о чём-то. — Прости, не стоило этого делать, — вдруг произнесла она, поднимая взгляд на вампира. Анна понимала, что, хоть и давно хотела сделать что-либо такое в отношении этого мужчины, сейчас это было уже слишком, учитывая, что их отношения только-только наладились. — Ничего, я тебя понимаю. Но не надо такое делать больше, ладно? — спокойно ответил Феликс и подошёл к Мартинелли первым. Он действительно понимал, что свои негодование и злость женщине нужно было куда-то выплеснуть, потому что именно он и удерживал её здесь, лишил её возможности вернуться к привычной жизни в Ордене, по сути, разрушив её прошлую жизнь, перевернув всё с ног на голову. Анна имела полное право злиться на него. А этот выстрел из лука был лишь способом хоть как-то выплеснуть на вампира накопившиеся на него злость и обиду. Как-то сделать это или отомстить по-другому она не могла. — Ты имеешь в виду стрелять в тебя из лука или в общем покушения на твои жизнь и здоровье? — вдруг усмехнулась Мартинелли, заметно повеселев. Она протянула мужчине лук и оставшуюся в своём распоряжении последнюю стрелу. — Думаю, лучше будет, если ты вообще не будешь покушаться на мои жизнь и здоровье, — в тон Анне ответил Феликс, принимая оружие. — Ты ещё останешься или пойдёшь со мной в дом? — спросил он, посмотрев на небо. Близился рассвет, пора было отправляться спать. — Останусь. Я хотела почистить Жемчужину, так что пойду спать после, — пожала женщина плечами. — Сладких снов, кровопийца, — добавила она, провожая уходящего вампира взглядом. — И тебе спокойного дня, лисица, — ответил мужчина, не обернувшись, на что Анна хмыкнула. — Лисица? Ну спасибо хоть, что не волчица*, — негромко сказала Мартинелли. К этому моменту её собеседник уже скрылся в доме, так что, покачав головой, охотница направилась к деннику своей кобылы, чтобы как можно скорее закончить со своими делами на сегодня.