А что сейчас?...
Сейчас Гоша еще более зажатый. На его лице уже давно не было той мило-успокаивающей улыбки. Паша вообще находился непонятно где. Леша стал, как ощетинившийся ежик, не подпуская к себе даже Настю. В его глаза перестала гореть любовь. Там было презрение. Настя стала холодной. Будто бы роботом. Она больше не знала чувств/действий: «улыбка», «слезы», «любовь», «нежность», «страх». Всего этого не было. И только Аня осталась собой. Она все так же стремилась помочь друзьям, но каждый раз получала отворот-поворот. Ну, а если серьезно задуматься, то кто они? Ходячие мертвецы, призраки? Их же нет в живых. Или есть?... Петрищев лежал на нижней койке той же кровати. Глаза были закрыты. А в руках он с силой сжимал плеер, который ему когда-то дала Настя. По тонким черным проводам неслась музыка, донося очередную порцию «воздуха». Парень уже не думал о том, что будет дальше. Теперь он старался жить сегодняшним днем. Ведь, в любой из этих дней он мог умереть. Они могли умереть. Леша, Аня, Паша, Настя. Он действительно начал считать их друзьями. Парень полюбил их, так же, как и они его. Горелов, уткнувшись носом в подушку, пытался уснуть. Он единственный понимал, что с этого дня слово «сон» для них запрет. Понимал, что ситуация приняла самый серьезный оборот. Сон никак не мог пробраться к нему чрез завесу его мыслей. Они были направлены только на единственного человека.Настя. Девушка-солнышко. Девушка-искра. Девушка-улыбка.
Сердце стучало все сильнее и сильнее. Где-то под ребрами начинало ломить. Пульс настойчиво отбивал ему: «Ты потерял ее». А точнее, и не находил. Ты придумал ее себе. Придумал ее любовь к себе. Неужели она могла врать? Неужели могла так искусно подделывать эмоции? Неужели он причина того, что она попала под машину. Ведь, говорили, что это был случайный случай.Не такой уж и случайный, Горелов.
Внутри него господствовала разбитость. Злость. Но уже не на Настю, не на Пашу, а на себя. Это же он допустил того, что она ничего ему не рассказывала, это же он мог поднять на нее руку, это же он изменял ей. Но не она. Она была и будет для него светлейшим моментом в жизни. Самым сильным чувством любви, которая больше не существует. С верхней койки резко полетела на пол подушка. От нее посыпался пух. Аня, резко встрепенувшись, посмотрела на Горелова с немым вопросом. Гоша не заметил и не услышал ничего. Горелов, пробуравив взглядом ненависти Анну, вылетел из комнаты. Хотелось кричать. Он с силой закусил губу. Накинув тонкую куртку, парень решительно направился к двери. - Далеко собрался ли? – раздался ухмыляющийся голос. Виктория. - За подснежниками, - ответил колкостью Насти, Алексей. Он уже потянулся рукой, как вновь услышал голос. - Я вижу, ты увидел Настю в реальном свете, - усмехнулась Тори. - Тебе какое дело? – повернувшись на пятках, спросил Алексей. - Понимаешь, мы с ней связаны. Крепко. Сильно. Я чувствую то, что чувствует она. И что чувствуешь ты. Но хочу сказать тебе одно, не стоит к ней приближаться. Иначе… - Что «иначе»? – рассмеялся парень. - Иначе вы не выйдете отсюда… живыми. – В глазах блеснул странный огонек. – Через пять минут жду всех в холле.Огненно-рыжие волосы метались по подушке. В карамельных глазах горел яркий огонь безумства, сжигающее ее разум изнутри. Сжигающее все внутри. Девушку буквально колотило от дикого холода, несмотря на то, что за окном стояла середина апреля. Число 20-ое либо 21-ое. Сбилась со счету. - Что тебе от меня надо? Кто ты? – взгляд рыжей девчушки метнулся к углу камеры. Там, в углу, стояла красивая девушка. В такой же пижаме, как и Настя (вообще, в псих больницах у всех одинаковые пижамы, не удивительно.) Девушка молчала. Голубые глаза заставляли девушку мучиться. А на губах играла сумасшедшая ухмылка. - Кто ты? – заорала девчушка. Девушка поднесла к губам тонкий палец и покачала головой. Вдоволь налюбовавшись картиной мучений Анастасии, она сделала шаг. Рыжая почувствовала, как по телу разливается тепло. - Я твоя судьба, - милым голосом проговорила девушка. - Что ты здесь делаешь? – рыкнула Анастасия. - Я помогаю тебе, кроха. Я хочу тебе помочь. Но взамен, ты в свое время поможешь мне, - девушка рассмеялась и вновь отошла в темный угол. Настю снова пронзили дикие терзанья. В камеру залетели несколько врачей. - Смирительную рубаху, живо! И укол, - дошли до Насти обрывки фраз. Она видела только ярко-голубые глаза, пилящие ее из темноты. - Настя! Настя! Настенька, ты нас слышишь? – пытался достучаться до нее мед брат. – Настя…
- Настя! Пора вставать! Солнце село-киллеры поют, - тормошила синеволосая рыжую девушку. - Я встаю, - пробубнила девушка. - Что тебе снилось? Ты так кричала, мы все испугались, - Виктория взяла ее за руку. - Ничего особенного, - отмахнулась та. Через несколько минут девушки вошли в зал. Повисло напряжение. - Что ты с ней делала? – напряженным голосом спросила Антонова. У Горелова, в который раз заступили желваки за скулы. - Ничего она не делала, - отмахнулась Настя. – Просто приснился кошмар. Леша почувствовал облегчение. - Так, слушаем меня внимательно. Сейчас я перенесу вас прямо на квартиру Антонова. Оденьте эти браслеты. С их помощью вы будете находиться в той Припяти без меня. И вас ни в коем случае не выкинет. – Проговорила Тори. - Что ж, с Богом, - пробубнил Гоша. - Закройте все глаза, ребят, - попросила синеволосая. Раздался яркий свет. Секунда и ребята очутились в красиво-обустроенной квартире. Приятного цвета обои, ламинат, современный книжный шкаф, плазменный телевизор в углу, молочный угловой диван и два кресла в тон дивану. На одном из кресел сидел Вершинин. Он лихорадочно листал какую-то толстую книгу, пытаясь что-то найти в ней. - Верш, зачитаешься, - улыбнулась Настя. Книга резко захлопнулась. Парень напрягся. Он медленно повернул голову в сторону друзей. - Твою ж мать, - облегченно протянул Вершинин. – Ребята… Он подскочил с места и кинулся на них. Павел по-братски обнял Гошу с Лешей, нежно поцеловал свою девушку в губы. Затем переключился на Настю. Он так же обнял ее, но от девушки веяло холодом. Непривычной мерзлотой. Обменявшись поцелуями в щеку, он посмотрел на подругу. Блондин узнал этот взгляд… - Твою ж мать… - прошептал Павел.