Одноклассники 2. Падения

Сколько бы Джон не пытался сдерживать себя, уверяя в том, что Кеннет сильный и, чтобы ни случилось, он справится со своими проблемами. Но, тем не менее, он не мог не поджимать губы и не смотреть жалобно на дверь, за которой скрылся Кеннет. Джон прислонился к двери, чуть склонил голову и чуть громче шепота попросил открыть. Ему ответили не сразу, но все равно вскоре замок в двери щелкнул и в проеме показалось лицо Кеннета. - Кенни… - Джон чуть наклонился, чтобы лучше его видеть. – Ты плакал? Что стряслось? - Джон… - прошептал Кеннет. – Мой… отец…. Он… - его голос вновь дрогнул. - Что он? Что он сделал? – Джон обнял Кеннета, прижав его как можно ближе. – Не переживай, Кенни, чтобы то ни было… - Он умер. Джон замолчал. Он ни отрицал того, что знал о «тайной церемонии», но ему казалось (точнее он убеждал себя), что это ему просто послышалось. Но когда Кеннет подтвердил его мысли, он только вздохнул, опустив голову ему, на плечо и прошептал, что все будет хорошо. - Меня не оповестили об этом, словно я не имею права знать. Джон не нашел, что не ответить. Просто молча гладил Кеннета по спине. - И знаешь, Джон… - Кеннет прерывисто вздохнул. – Я умер полгода назад. Наступила тишина. Джон прекратил эти успокаивающие действия, непрерывно глядя в одну точку напротив. Кеннет только вздохнул, опустив голову Джону на плечо. - Это просто ужасно… Скоро Джон снова вернулся из некоторого состояния транса и, серьезно посмотрев на Кеннета, сказал. - В таком случае, ты не должен жалеть, что ушел от них. - Да, но… - Кеннет опустил взгляд. – Они мои родители… И, как бы то ни было… Они такие, какие есть, и всю жизнь я их знал. Просто то, что произошло, открыло мне глаза и показало то, как они относятся ко мне. Но все равно, Джон… Мне не может быть не больно после его смерти… Джон замолчал, поджав губы. Потом, глубоко вздохнул, он похлопал Кеннета по плечу, планируя сказать что-нибудь подбадривающее, но Кеннет его опередил. - Я хочу съездить на кладбище, - сказал он со стальными нотками уверенности в голосе. Джон удивленно на него посмотрел. – Ночью вряд ли там кто-то будет… Не хочу, чтоб меня видели. - Мне поехать с тобой? – спросил Джон, уже зная последующий ответ. - Нет. Джон замер. Он ожидал немного другого. - А ты не боишься? Ну, ночь, кладбище, все дела… - Я не девчонка, Джон. И я был ночью на кладбище, - с нотками раздражения ответил Кеннет, посмотрев на Джона. - Какой ты у меня храбрый! – улыбнулся Джон. – Но все равно, Кенни… - Нет, Джон, не стоит… Я… просто хочу побыть один… Кеннет направился к двери, но его перехватили за руку и на кое-какое время остановили. Но потом Джон видимо решил, что нет смысла его держать, поэтому руку отпустил, и шепнув только «не задерживайся», позволил Кеннету уйти. *** На скромное по своим размерам кладбище в городе Кливленд ночью не ходил разве что самый заядлый трус. Это было излюбленное местечко у разнообразных подростков, которые предпочитают сидению дома, прогулки ночью по городу и встречи с нехорошими компаниями. Кеннет не был одним из них, и если честно, ему было страшно, как бывает любому нормальному человеку, кто временами покрывается холодным потом от любого шороха в темноте. Ворота на кладбище большие, металлические, с вывеской, где выведена красивым почерком надпись на латыни, гласящая что-то про вечный покой. Кеннет потер руки друг о друга и поежился от холода, каким тут веяло. Куда именно надо было идти Кеннет знал – его отец года за три до собственной смерти выбил места для себя и, мало ли, матери. Могилу Роберта Уилсона огородили небольшой перегородкой, чтобы только отделить ее ото всех, а на месте для могилы его жены поставили небольшой стол и скамью. Кеннет затаил дыхание. - Привет… - выдохнул он, подойдя ближе. Он переступил с ноги на ногу, подумав о том, что, наверно, стоило взять хотя бы цветы. Потом эта мысль показалась ему глупой – цветы на могиле заметили бы кто-нибудь из родственников. - Как дела? – Кеннет сел на скамью, мысленно выругавшись своему глупому вопросы. Но нашел себе оправдание в том, что просто не знает, что говорить в такой ситуации. На него явно с неким укором смотрела фотография его отца, и Кеннет поджал губы и опустил взгляд, чтобы просто не видеть этого взгляда, который даже при недостаточном освещении заставлял отводить взгляд, чувствуя вину. - Прости меня, что я не пришел сразу, просто… - Кеннет вздохнул. – Просто если бы я знал, я бы пришел на следующую же ночь, честно. После того, что было… Не прийти, чтобы даже проститься… Я бы не смог, - его голос дрогнул. – Но вы похоронили меня, и то место, где я сижу – видимо, моя могила, так? Я не знаю, пап, что за хрень творится, честно. Но я точно знаю, что ты мной не гордишься, что рад даже, что я «умер». Такой сын, как я, тебе не нужен… - Кеннет вытер слезы тыльной стороной ладони, спрятанной в рукав кофты. – Но не смотря ни на что, ты будешь в моей памяти самым лучшим отцом, который дал мне все то, что у меня есть, но чьих надежд я не оправдал. Прости меня. Кеннет замолчал. Траурную тишину ночи нарушал лишь тихий шорох листьев и не менее тихие всхлипы единственного посетителя кладбища, которые тот усердно старался сдержать, но выходило, грубо говоря, не очень. Он просидел так почти полчаса, продрогнув, сжимаясь, чтобы как-то сохранить тепло, но почему-то не уходя, словно восполняя тот баланс пропущенных дней. Вдруг послышался шорох, и Кеннет даже не придал ему особого внимания, пока сзади не послышался знакомый до боли голос, дрожащий от слез и немного хриплый, но по-особому теплый и светлый. - Кеннет?... Услышав его, Кеннет тут же вздрогнул и встал на ноги, поравнявшись с матерью и глядя ей в глаза. Она была в черном платье, в таком же черном полушубке, подаренным мужем на прошлую годовщину. - Что ты тут делаешь? – убрав из голоса те заботливые нотки и заменив их безжалостными, холодными, как сталь, женщина посмотрела на своего сына, чуть приподняв голову. По сравнению с ней Кеннет выглядел очень бедно, и если бы не знали, что они родственники – ни за что бы так не решили. - У меня встречный вопрос, - сменив минутную растерянность решимостью, Кеннет с неким даже вызовом посмотрел матери в глаза, натягивая рукава на ладоши, что выглядело даже мило. – Я пришел, чтобы попрощаться с отцом, ведь вы не дали мне такой возможности! Вы вообще убили меня! - Не смей поднимать на меня голос на могиле своего отца! – женщина топнула ногой, пригрозив Кеннету пальцем. – Он умер из-за тебя! - Что? – опешил Кеннет. – Из-за меня?! - Да! – словно услышав какое-то оскорбление, ответила она. – Не будь ты таким… кхм… То ничего бы и не было, может, еще несколько лет. Поменьше эгоизма и цинизма, молодой человек, и все было бы хорошо. От возмущения Кеннет не нашел, что сказать. Все, что он мог, это в бессилии сжимать кулаки и смотреть на мать взглядом, полным злобы. - Испортили тебя, мой милый Кенни. Носишь какую-то дрянь, ешь, наверное, так же. Да еще и позоришь честь семьи своими детскими выходками! – взвизгнула она. – Я засужу этих извергов, не сомневайся. Будь уверен, каждый, кто носит фамилию Лоури будет отвечать передо мной за тебя… - НЕТ!!! Истошный, отчаянный крик Кеннета заставил не только вздрогнуть его мать, но и заставить несколько дремавших на соседнем дереве ворон взлететь в воздух. Кеннет тяжело дышал, его мать смотрела на него немного удивленно. Потом парень в пару шагов пересек небольшое расстояние между ними. - Не смей даже пальцем трогать никого из их семейства, ясно? Они были со мной так добры, как ты не была никогда. И с ними я был так счастлив, как не был никогда с тобой! И я люблю Джона, чтобы ты там не думала! Сказав это скорее под действием эмоций, нежели искренне, Кеннет, тяжело дыша, уже собрался было уйти, как его схватили за локоть железной хваткой. - Слушай, - голос матери был настолько стальным, что Кеннет даже замер, гадая, послышалось ему или нет. – Пусть даже ты сейчас и стоишь на их стороне, придет день, когда вы окажетесь порознь. Я не дам тебе сгнить окончательно, Кеннет Роберт Уилсон. После этих слов она отпустила его, и молча направилась к могиле мужа. Постояв с минуту, Кеннет развернулся и поспешил прочь. Тяжело дыша, он оглядывался назад и поправлял воротник куртки, чувствуя, как бешено бьется сердце. Взгляд матери до сих пор стоял перед глазами. *** Вихрем влетев в дом, Кеннет громко хлопнул дверью. Не утруждая себя закрыть ее на замок, он проскочил мимо мирно сидящего на диване и доедавшего чипсы ошарашенного Джона, не заметив его. Джон даже пару раз сморгнул, думая, что это, может, ему померещилось. Кеннет не сказал ничего, и это настораживало. Джон медленно поднялся с дивана и направился в сторону их с Кеннетом комнату, с опаской глядя в ее сторону. Прислушавшись, он услышал с трудом сдерживаемые рыдания, раздающиеся из-за двери. Вздохнув, Джон направился обратно к дивану, чувствуя, как болезненно сжимается сердце от жалости к своему любимому человеку, но старался подавить в себе это чувство. Кеннет сильнее, чтобы его жалеть. Они завтра все обсудят. Сейчас Кеннету как никогда нужно одиночество.