Последний... или единственный в своем роде...

— Рейк, сегодня для тебя особенная ночь, ты вступаешь в пору взросления, самостоятельности, поиска пары, — зашел ко мне в комнату учитель, присаживаясь на край кровати, и с теплотой посмотрел на меня, все еще сонными глазами разглядывающего визитера. — Сегодня ночью твое первое превращение. Целый день ты должен готовиться к нему, настраиваться. — Но, учитель, вы же сами говорили, что в этом ничего сложного нет, — с трудом включая мозг и стараясь держать глаза открытыми, произнес я. — А значит, все будет отлично. — Да, ты прав, — снова тепло улыбнулся наставник, вдруг нахмурившись, когда со двора донеслись крики. — Рейк! — обернулся он ко мне, сдвинув брови. — Вы что делали ночью? — строго осведомился он. — Спали, — состроив самое невинное выражение лица, ответил я. — Что можно еще делать ночью? Спросите родителей, если не верите. Я весь вечер провел с ними, а потом ушел спать. — Спрошу, обязательно спрошу, — грозно пообещал мужчина. — Но сначала узнаю, что произошло. Стоило наставнику покинуть меня, как я тут же, нарисовав в воздухе белого голубя, прошептал ему послание и отправил другу, чтобы он ни в коем случае не прокололся, а то влетит нам по первое число. И ведь было ж от чего. Ночью мы с Герианом немного пошалили с дочерью нашего вожака. Но мы ж совсем немного, просто, чтобы поставить зазнайку на место, а то от нее уже стонут многие. Девушек она откровенно оскорбляет, тоже мне принцесса нашлась, а парней пытается соблазнить, причем в приказном порядке. Казалось бы, что тут такого, получай удовольствие и молчи, но... Мало того, что Вея была страшна, как гиндермант — толстые, обросшие шерстью животные, похожие на диких свиней, с клыками, выпирающими из пасти, большой мордой, свисающими щеками и вечно капающей слюной, — так еще и садистка страшная. Из-за этой гадины однажды пострадал мой друг Гериан, отказавшийся от предложения Веи. На следующий день она наплела отцу-вожаку, что тот ее пытался домогаться, а то, что на ней пробу ставить негде, никого не волновало. В итоге, друг был привязан к позорному столбу и принял на себя пятьдесят ударов плетью, возненавидев эту тварь еще больше. Вот нам и представился случай отомстить, когда она фактически приказала одному из наших товарищей явиться в ее секретную сторожку, где висело снаряжение — мечта садиста. Ночью мы сами запихали ее в кандалы, связали-распяли, вставили в ее тело те игрушки, которыми она изводила остальных, да так и оставили до утра. А утром послали ее отцу крылатого гонца, чтобы уведомить, где его дочь и чем она занимается. Судя по всему, ее уже нашли, вот и ор на улице. Ладно, пора вставать, после ночной вылазки кушать хочется. Да и желудок дал о себе знать урчанием. Быстро встав и натянув штаны, я вышел. Зашел в комнату, где уже сидели мои приемные родители. Да-да, именно приемные. Моя мать была из рода красных волков, красивая, статная волчица, как о ней отзывались многие. Кто был мой отец, она так и не сказала никому, хотя никто не знал причины такой тайны. При родах мать умерла, а меня сразу же забрали к себе ее сестра с мужем. Вот и живу у них уже шестьдесят лет. Иногда мне снятся странные сны, в которых я парю высоко в небе, мои крылья большие и белоснежные, зато рога длинные, загнутые и чернее ночи. Хм, к чему бы это? — Мам, пап, доброе утро, — поприветствовал я родных, плюхаясь в кресло. — У нас похороны? Почему вид такой убитый? — глянув на родителей по очереди, осведомился я. Они сидели с хмурым выражением лица. — Что-то страшное должно произойти, — надтреснутым голосом произнесла мать, смотря в одну точку перед собой. — Я третью ночь вижу один и тот же сон: все горит, стоны, крики вокруг. Это конец всему. — Мам, — быстро подсел я к ней на подлокотник, обнимая за плечи. — Судьбу ведь можно изменить, если знать как. — Не в этот раз, мой хороший, — погладив меня по руке, удрученно ответила мама. — Не в этот раз, — повторила она, как заклинание. На несколько минут повисла тишина, которую нарушил мой друг, влетев к нам с сияющими глазами, взъерошенный, взвинченный. — Рейк, идем скорее, — не замечая гнетущей обстановки, выпалил Гериан, хватая меня за руку и таща за собой к выходу. Бросив взгляд на мать, получив едва заметный кивок одобрения, я выскочил вслед за другом на улицу, где уже собралась толпа, там насильно выдавали замуж Вею за одного из представителей клана белых тигров, для скрепления союза. Девушка стояла, поджав губы, понимая, что теперь все ее шалости обернутся против нее, так как всем был известен садистский нрав белых тигров. Но для вожака лучше этот брак, чем позор на всю семью, так как многие увидели то, что не предназначалось посторонним, когда все оборотни последовали за вожаком в ту сторожку. Ничего у нас утаить нельзя. Свадьба прошла невесело и быстро. После заключения союза, муж увез жену к себе в прайд, - все это действо заняло от силы часа полтора - а меня за плечо дернул учитель, показывая, что пора идти на тренировку. Я согласно кивнул, оставив друга до вечера, и отправился за наставником. Несколько часов прошли как один миг. Сталь — моя слабость. Стоило оружию оказаться в моих руках, и я забывал обо всем на свете, даже собственное имя, полностью отдаваясь магии боя. Мне казалось, в эти моменты я парил, не чувствуя тела, оно само отражало атаки, бросалось в бой. — Стоп! — раздался окрик учителя, когда солнце стало клониться к закату. — Достаточно! Ученик превзошел учителя, — улыбнулся он, показывая рану на руке, которая стала затягиваться на глазах. — Поздравляю, мой мальчик, теперь я могу быть спокоен. — Спасибо, учитель! — довольно произнес я, подпрыгивая на месте от радости. — Теперь и я Мастер? — Да, — утвердительно заметил мужчина. — Тебе даже экзамен проходить не обязательно, все сделает магия. Стоило ему произнести эти слова, как мое предплечье вдруг охватил жар, потом в него словно впились тысячи иголок, заставив сжать зубы от боли. Несколько минут я сдерживал рык, а потом вдруг все резко стихло, боль ушла, будто ее и не было. А на плече красовались скрещенные мечи, которые пересекал кинжал. Тату получилась красивой, я несколько минут любовался ею, а потом поднял блестящие от радости глаза на наставника. Но сказать ничего не успел. Он махнул рукой в сторону поляны, на которой совершались обряды. — Нам пора, — произнес он. — Скоро твое первое превращение. Я только согласно кивнул. От легкого волнения меня била нервная дрожь, к тому же голод и усталость давали о себе знать, но я старался этого не показать, направляясь вслед за наставником к помосту, находящимся в центре поляны за поселком, где и происходили такие обряды-посвящения-превращения. Там уже собрались почти все представители нашей стаи. Не хватало только моих родителей, что меня очень насторожило, вызвав тревогу в сердце, учитывая утренний разговор с матерью. Но тут я заметил друга, что-то весело рассказывающего моим родителям, при этом импульсивно размахивая руками. Он шел рядом с ними, глазами выискивая меня. Как только увидел, на миг нахмурился, показывая, что хорошего мало, но не все потеряно, так как тут же улыбка снова осветила его лицо. Но моя тревога никуда не исчезла, даже после этого. Волнение матери передалось и мне, особенно когда я увидел ее красные заплаканные глаза. — Все в сборе, пора начинать! — огласил поляну зычный голос вожака. Мгновенно наступила тишина, все затаили дыхание. — Рейк, поднимайся на помост! — сделав приглашающий жест, предложил он. Медленно, шаг за шагом, я двинулся к возвышению. Проходя мимо матери, чмокнул ее в щеку, тихо прошептав: — Мам, все будет хорошо. Она слабо и неуверенно кивнула, а потом, резко развернув меня к себе, прижала и поцеловала в лоб, после чего дотронулась до него двумя пальцами и быстро-быстро зашептала: — Мы с отцом всегда будем рядом, что бы ни произошло. Помни об этом и... прощай, — последнее слово она прошептала тихо-тихо, подталкивая меня к возвышению и не давая возможности переспросить, что значили ее слова. Но я решил сделать это после церемонии. А потом... я сам не ожидал того, что произойдет дальше. Стоило мне подняться, как вокруг послышалась музыка, над головой закружили светлячки, повсюду стали натягиваться золотые нити, которые шли от ветки к ветке. Над нитями порхали бабочки, вся стая зачарованно наблюдала за всем этим, даже забыв про меня. Но потом, когда светящиеся существа стали кружить вокруг меня, все взоры снова сосредоточились на моей персоне. Сначала оборот под воздействием магии этого места прошел без сучка без задоринки. Я стал красным волком, с отливающей оранжевыми всполохами шерстью, отчего все мои собратья ахнули, это было необычно, верный признак огромной магической силы, чего в нашем роду давно не было. Но дальше вдруг случилось то, чего не мог ожидать никто. Мой оборот продолжился. Меня закружило в водовороте магии, спину пронзила боль, голова стала раскалываться. Сжав виски руками, сам удивившись, откуда руки, если я волк, я зажмурился, чувствуя слабость в теле. Распахнуть глаза заставил дружный окрик собратьев: — Демон! Как... — Это невозможно, волк-демон... — Ему не место в стае... Открыв глаза, сразу устремил свой взгляд на мать, по щекам которой текли кровавые слезы. Она все знала заранее, потому и прощалась со мной. Но как же могло случиться, что я стал демоном? Ответ на вопрос пришел внезапно. Именно поэтому моя настоящая мать не рассказала, кто отец... Меня бы даже не приняли в стаю. Я стоял с развевающимися крыльями за спиной, наблюдая за собратьями... уже, как я понимаю, бывшими собратьями. Ни на одном лице я не заметил ни тени сожаления от того, что сейчас должно произойти. Даже друг, с которым мы провели столько времени, стоял с каменным выражением лица. Это покоробило больше всего. А потом... снова вихрь магии, который, закружив меня, просто поднял в небо и закинул за границу моих сородичей. Было горько и обидно, что так все произошло. Из-за моей второй сущности, меня просто вышвырнули из семьи. Даже не дали толком с родителями проститься. Еще и закинули неизвестно куда. Оглянувшись вокруг, понял, что эта местность мне незнакома. Несмотря на то, что мы с другом... бывшим другом, облазили всю территорию, здесь, в этом месте, никогда не были, потому что не решались проходить границу, так как таких деревьев — огромных с широкими листьями, тонкими фиолетовыми прожилками на них, словно вены, — я никогда не видел. Что же теперь делать? Один, неизвестно где. А там родители. Нет. Так нельзя! Я должен с ними проститься! К тому же грудь вдруг сдавило от неясной тревоги, даже боли. Мотнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Не помогло. И тут от возмущения я почувствовал, как мои крылья затрепетали. Рога стали давить. Я взмыл снова ввысь, намереваясь слетать, или попытаться это сделать, хотя бы к матери, тайком проститься с нею. А потом... Потом будь что будет. Дорогу нашел по какому-то наитию. Даже не я сам нашел, а именно мои крылья несли меня, правда криво и косо, да и недолго, несколько раз я предпочел бежать волком, летать не получалось. Только почувствовав, что уже рядом с поселком, снова попытался взлететь. С трудом и кое-как получилось, но невысоко, почти над землей, так как было страшно и непривычно. Подлетая, или лучше сказать, подбегая, к селению, в котором я столько прожил, вдруг резко спикировал вниз, обернувшись уже волком, шерсть которого встала дыбом от запаха гари, - летел бы повыше, как и положено, то увидел бы пожар, а так только услышал - паленой шкуры и... стонов агонии, уже доносящихся до моего чуткого уха. Я пытался определить, что важнее: встреча с матерью или раненые, выбрал первое. Опрометью бросившись в деревню, я застал полный разгром, уже затухающий огонь, убитых и распотрошенных бывших сородичей. Те, кто еще издавали стоны, были на последнем издыхании, им помочь было уже нельзя. В ужасе на миг застыв от этой картины, вспомнил, зачем вернулся, только после этого бросился к своему дому, который полыхал, как огромный факел. Не задумываясь ни на секунду, кинулся внутрь, опалив шерсть, но даже не заметил этого, и тут же наткнулся на мать, которая стояла, прислонившись к стене. Все ее тело было в крови. — Мам! — ментально рыкнул я, подпрыгивая к матери, чтобы помочь, поддержать, не дать упасть. — Я знала... успеешь... возьми... — с трудом выговаривая слова, она протянула ладонь, в которой лежал амулет. Только я до него дотронулся лапой, как он тут же оказался на моей шее, выбрасывая меня из дома, который в следующую минуту просто рухнул, погребая под собой мать. Свой вой даже я не узнал, настолько он был полон боли. Обежав всю деревню, убедился, что в живых не осталось никого. Более того, даже дочь вожака лежала тут же, полностью распотрошенная. Ей-то что понадобилось тут? Она же ушла в прайд? Ответов я уже не получу. Значит, пора уносить ноги. Что я и сделал, выбегая и устремляясь в лес, пока бывшее селение красных волков не осталось далеко позади. Так же как и граница уже бывшего клана красных волков. Только после того, как почувствовал усталось, выдохшись окончательно, ощутив на себе груз потери и одиночество, нашел куст, под который, оставаясь в образе волка, я и забился, чтобы хоть немного подремать. А потом надо будет решить, что делать дальше. К тому же не мешало бы узнать, чья это была работа — истребить род красных волков, которые жили в глуши, никого не трогая, сохраняя полный нейтралитет с остальными прайдами, да и другими существами. Но все это потом, а пока надо дать отдых измученному организму. Слишком много в один присест свалилось на меня. Только сон поможет немного справиться с такой тяжестью и самой страшной потерей в жизни...