Повествование ведется от лица Автора.
– Ублюдок! – ненавистно рявкнула Настя, пнув своей худой ногой железную, тяжелую дверь их общей квартиры, которая была заперта Лешей. Больно ударившись, Настя поморщилась и, живо схватившись руками за ушибленное место, запрыгала на месте, когда ее окликнул незнакомый мужской голос: – Девушка, Вам помочь? – Настя, прекратив скакать на месте, распахнув глаза, подняла на незнакомца голову. – Меня зовут Гоша, я живу этажом выше. – Настя, – представилась девушка, поправляя слетевшую с плеча бретельку от домашней, спальной майки. – Снимаю эту квартиру, – Поняв, что нельзя упускать момент, Настя положила свою ладонь на пинавшую раннее дверь, закрывая глазок от «лишних» глаз, если Леша не такой бесчувственный чурбан, чтобы просто оставить девушку за дверью и уйти, обратно провалившись в сон. – Только вот дверь захлопнулась… – она говорила, замечая откровенный взгляд Гоши, окинутый на нее с ног до головы. – Может, пригласишь? – спросила Настя, состроив кокетливые глазки. – Да, – коротко ответил ее новый знакомый, не сводя похотливого взгляда с ее открытых колен, бедер, страстно выпуклых грудей… Безвыходное положение заставляет Настю подчиниться паре карих глаз напротив.***
Леша тем временем, беззаботно собирается на работу. Признаться, последняя выходка Насти сильно разгневала его. Он никогда ненавидел просыпаться рано, тем более если его будят подобным образом, что редко происходит в его жизни. Но тем не менее, даже Пашка — его лучший друг, всегда боится тревожить друга во время сна, несмотря на то, каким бы Леша не был милым в это время, каким бы бесстрашным не был Паша. Настроившись на спокойный, благорассудный лад, Леша бесспешно умылся; приняв ободряющий душ, позавтракал и, облочившись в белоснежную рубашку, оставляя несколько пуговиц сверху расстегнутыми, и дорогой классический костюм, взглянул на золотые наручные часы: «06:40...» Кстати, на счет работы, то работать в офисе отца ему хотелось несильно. Но финансовые проблемы обязуют, тем более что он с отличием, на удивление отца, окончил университет, косающийся деятельности бизнеса его строгого родителя, с которым у них с детства натяжные отношения из-за постоянных измен отца его матери с разукрашенными девицами. Заметив, что пора выдвигаться, Леша схватил спортивную сумку, напичканную необходимыми пренадлежностями для спортзала, который он ежедневно посещает (в связи с работой, он будет ходить в спортзал после работы), и надев чищенные кроссы, совестно вышел из квартиры. Как он думал, он знал, что Настя никуда не может исчезнуть, но в минуту убедился в обратном. ...Сначала он подумал позвонить ей на мобильный, но вспомнив, что выставил ее ни с чем, распереживался не на шутку. Взъерошив волосы, Леша начал обдумывать дальнейшие действия, или куда могла пропасть Настя. Но время поджимало. Оставив запасные ключи под ковриком под дверью, Горелов сбежал вниз по лестнице, спеша на работу.***
Повествование ведется от лица Насти.
Я сижу на диване то и делая, что все больше и пуще кутаясь в приятный телу плед, любезно отданный мне Гошей. За время, что я провела в его холостятской берлоге, мне довелось выслушать «увлекательную» историю семьи, кстати, что не из бедных, Гоши, несколько раз пересмотреть их фотоальбом, где он, натыкаясь на свои детские фотографии, во всех подробностях, которые мне не интересны, «расписывал», где, как, при каких обстоятельствах, зачем, почему и во сколько лет был сделан тот, или иной снимок. Откровенно говоря, заебал втирать мне свое занудство. Бесспорно — мне стоило тогда послать его, этого очкастого ботана, и продолжить смиренно ждать, когда Леша сжалится надо мной, тем более после того, что между нами было, я думаю он недолго отходил, смиряя свою злость. Набравшись решительности, я отчаянно подняла свои глаза на Гошу, глубоко вглядываясь в его пару глаз, скоро перебив его своим вопросом: — Извини, я могу позвонить от тебя? — Конечно, — недолго думая над ответом, обнадеживающе произнес он и, поднявшись с на сидевшего места скрылся в другой комнате, давая мне возможность облегченно вздохнуть. — Я быстро? Не люблю заставлять людей ждать, тем более таких обаятельных девушек как ты, — отвесив мне комплимент, он протянул мне свой телефон. — Даже очень, — грустно и, как можно тише, ответила я, натянув благодарную улыбку. Набрав выученный номер подруги, Аньки, я без лишних объяснений наказала ей приехать ко мне, захватив ее вещи, которые я частенько «стреляю» у нее. Ну вот, остается только ждать.***
Повествование ведется от лица Леши.
За беспокойными догадками на тему, куда могла исчезнуть Настя: практически раздетая, босая и, никого не знающая, ни с кем не знакомая в подъезде, я постоянно ерзал на стуле, не находя себе места, не в силах сосредоточиться над порученной работой. И совсем не заметил, как скоротечно время — время обеденного перерыва. Я стремительно встал на ноги, едва не перевернув рабочее кресло, и, поспешно набирая Пашин номер, направился на выход из здания, где меня поймал отец, собравшийся на обед вместе со своим заместителем. — Сын, не прочь пообедать с нами? —дружелюбно, питая надежды восстановить давно забытые семейные отношения, спросил отец. — Никогда, — Я резко остановился немного дальше отца, но не певернул голову. — Никогда не смей называть меня «сын», Виктор Сергеевич. И знайте, что кроме фамилии нас ничего не связывает, — грубо, не стесняясь присутствия других не менее важных лиц компании, сквозь плотно стиснутые зубы, прошипел я, крепко сжимая свой телефон в кулаке, и невозмутимо покинул офис, выбежав на улицу, где меня ждал Паша, забравший, по моей просьбе, мою обожаемую машину из ремонта. — Здорова, — поприветсвовал я друга, сев за руль. — Привет. Рассказывай, что стряслось? Я, резко вжав педаль газа, двинулся с места, подробно описывая по дороге сотрявшийся инцидент, но умолчав о страстном, жадном поцелуи в подъезде сегодняшним утром. Я не понимаю, что творится со мной второй день подряд. Я не просто хочу ее, я хочу ее всегда. Не хочу однообразный секс, хочу целовать ее мягкие губы и нежно обнимать за талию, и чтобы надолго...Повествование ведется от лица Автора.
— Анька, — Настя недовольно окликнула подругу, — ты не могла привезти нормальные вещи? — Она сердито рассматривала себя в зеркале, придираясь к длине летнего платьица, что казалось ей ужасно коротким, и высоте каблуков. — Знаешь, это все равно лучше, чем быть в потасканной пижаме, которой и пижамой не назовешь, — аргументировала подруга. — Ты, кстати, до сих пор не рассказала, почему не в своей квартире... — сразу напомнила она, изредка бросая косые взгляды в сторону Гоши, сидевшего неподалеку от нее, восхищенно разглядывшего Настю. — Небось Леша выставил? — пошутила Аня и, поймав на себе бурный взгляд, резко повернувшейся на нее Насти, и заинтересованный взгляд нового знакомого, поняла, что сморозила глупость. — Насть, ты не говорила, что у тебя кто-то есть, — разочаровался Гоша, опустив глаза в пол. — Если ты имеешь ввиду моему сожителя, то... — Прости, не правильно понял, — вмиг оживился паренек, поправляя свои съехавшие очки. — Пока это не важно, Ань, — произнесла Настя. — Спасибо, Гош, за то, что приютил на время. Я у тебя в долгу, так что обращайся, если вдруг... Покинув квартиру приятеля, девушки вызвали лифт. Если у Ани был шквал вопросов, которые она жаждала обрушить на подругу, то Настя стойко стояла, уверенная в себе и в своих мыслях. Например, она уверенно решила заставить Горелова переживать за нее, в последующие несколько дней заночевав у подруги. Точно!