***
Саша подъехал к самым воротам клиники. Припарковав машину, он направился к главному входу. Парень нажал на кнопку вызова, там ему ответила женщина. — Это Саша. Я к отцу. Он вошёл в здание и оказался в холле. Там его встретил мужчина в белом халате. — Александр, Вы к Константину Сергеевичу? — любезно поинтересовался он. Парень махнул головой и направился к лифту. Нажав кнопку вызова, Саша облокотился на стену, складывая руки на груди. Он вошёл в кабинку и нажал на кнопку с цифрой три. Поднявшись наверх, парень поплёлся прямиком к кабинету отцу. — О, наконец-то ты приехал, — проговорил отец, не поднимая взгляда на сына. — Ага, — развязно сказал Саша и плюхнулся на диван. — Где остановился? — Константин Сергеевич даже не посмотрел на него, продолжая заполнять какие-то документы. — Здесь. — В каком плане? Я думал, ты будешь жить со мной. У меня огромный дом, комнат хватит. — Ну, ясное дело у тебя. Не в клинике же мне жить, — фыркнул парень. — Отлично. Поможешь мне? Я сегодня вечером уезжаю в город, надо кое-что уладить. Ты остаёшься за главного. — Да без проблем. — Только нужно здесь оставаться допоздна, понял? Проверяй порядок, смотри чтобы пациенты не шатались по коридорам, за персоналом следи, — перечислял отец, перебирая какие-то папки. — Пап, я знаю, — Саша изогнул правую бровь. Он всё знал, потому что не первый раз помогал Константину Сергеевичу. Его папа основал эту клинику пять лет назад, и парень с четырнадцати лет помогал ему. Ничего особенного здесь делать и не надо, просто отвечать на звонки, следить на персоналом, смотреть за поведением пациентов ну и так далее. Несложно. — Через полчаса обед. Спустишься в столовую, можешь там пообедать, можешь купить что-нибудь сам. Но проследи, чтобы работники выполняли свою работу, — строго добавил отец. — Па-а-ап, не капай на мозги. Я всё знаю, — спокойно попросил Саша, поднимаясь с дивана. — Я, наверно, сейчас поеду. Да, так будет лучше. Константин Сергеевич поднялся с кресла и, взяв в правую руку чемодан, а в левую какую-то синюю папку, отправился к выходу. — Все работники предупреждены, что ты сегодня за меня. Не напортачь! — Естественно, — сказал парень, раскинув руки с стороны. Дверь за отцом закрылась и первое, что сделал Саша — залез в компьютер. Когда ему было четырнадцать, он любил просматривать всякие документы отца, папки с бумагами и прочее. Теперь ему девятнадцать. Время летит невероятно быстро. Стрелки настенных часов показывали без пяти минут три. Пора было спускаться вниз, чтобы не опоздать.***
Женя снова села за тот же стол, за которым сидела утром. Да и вообще, она всегда садилась именно сюда. Здесь было тихо, и можно было получить хоть какое-то уединение. Она любила оставаться одна. Но долго это одиночество не длилось, постоянно кто-то подходил, начинал задавать вопросы. А в палате так вообще — помимо тебя находится ещё четыре человека, они постоянно разговаривают шумят и вытворяют странные вещи. К её столу подошёл мужчина, на вид которому было лет сорок. Его лицо пересекал уродливый шрам, отчего по телу девушки пробежало стадо мурашек. — Ты опять не будешь есть? — спросил он. Она отрицательно помотала головой. Тот улыбнулся, обнажая жёлтые зубы. В этот момент к столу подошла женщина с подносом. — Эй! А ну-ка, пошёл на место сел! — отчитала она мужчину. Он посмотрел на Женю и удалился. — Я знаю, что ты утром не поела. Я никому не сказала, конечно, но если ты и сейчас не пообедаешь... Женя, нельзя так. Женщина оглядела столовую. — Давай, я принесу тебе что-нибудь другое? — шёпотом проговорила она. — Подожди минуту. Если честно, Женю тревожило странное чувство — она вроде хотела есть, а вроде и не хотела. В любом случае, особого аппетита не было. — Вот, — женщина поставила перед носом девушки тарелку с салатом. — Я его на скорую руку сделала, но получился вкусный. Съешь. А я пойду, иначе начальство заметит. Девушка посмотрела на салат. Взяв ложку в руки, она посмотрела на своё отражение. Зелёные глаза были словно у куклы, они не выдавали ничего, кроме боли и страданий... — Ты опять уходишь? — спрашивает Женя, усаживаясь на край кровати. — Да, солнышко. — А что сказать маме с папой? — Скажи, что я ушёл к другу, и мы будем готовиться к контрольной. — Почему я не могу пойти с тобой? — Там слишком опасно. Прости, я бы взял тебя, но сама понимаешь. — Ладно. Будь осторожен, прошу. — Я всегда осторожен, солнышко. ...— Вставай, пора на прогулку, — грубый мужской голос вернул её в реальность. Женя послушно поднялась со своего места. Покидая столовую, она взглянула на нетронутую тарелку с салатом...***
Девушка сидела под деревом. Тут было очень тихо, если не учитывать то, что неподалёку какая-то ненормальная женщина прыгала и радовалась наступлению зимы. Да, зимы, конечно. За все свои семнадцать лет Женя так и не полюбила солнце. Она ненавидела эти тёплые деньки и всё, что с ними связано. Дождь... Вот это — другое дело. Пасмурная погода, лужи... В детстве она всегда убегала из дома, когда шёл дождь. Ведь родители не отпускали её в такую погоду никуда, а Женя всё равно уходила. Ей было... мягко говоря, плевать. В этой жизни она слушала только одного человека... — Да-да, давай. Всё, пока, — на территорию стационара вышел парень, на ходу убирая телефон в карман джинсов. Саша оглядел пациентов. Затем пошёл и уселся на скамейку, накидывая на голову капюшон. Он какое-то время пялился на женщину, которая вот уже пять минут разговаривает с кустом, потом его взгляд совершенно случайно коснулся Жени. Девушка, видимо почувствовав на себе чей-то взор, подняла голову. На секунду их глаза встретились, но потом она опустила голову, поджимая под себя колени. Если брать всех этих больных, то эта была самой спокойной, вроде как. Она не бегала, не прыгала, не болтала сама с собой или ещё того хуже — с деревьями. Эта девчонка просто сидела под деревом, никого не трогала и ни с кем не разговаривала. Удивительно. "В тихом омуте черти водятся" — вспомнил Саша и чему-то усмехнулся. — Извините, вы мне не поможете? Перед ним стояла та самая женщина, которая так увлечённо вела беседу с кустом. — Э, что случилось? — стараясь, чтобы его голос звучал ровно, спросил парень. — Мне надо уйти отсюда. Иначе он придёт, вы понимаете меня? — глаза её были как два блюдца, зрачки расширились до незримых размеров. — О, конечно, я вас понимаю, — будничным тоном проговорил Саша, нахмурив брови. — Отлично, тогда побежали? — женщина улыбнулась во все тридцать два зуба. — Подождёте меня здесь? А когда я приду, мы убежим, идёт? — он поднялся со скамейки и пошёл к дверям. Через несколько минут парень вернулся в сопровождении социального работника. Тот увёл женщину в здание, а Саша снова уселся на скамейку. Взгляд снова пробежался по лицам пациентов. А именно, на то дерево, под которым сидела странная девушка. Теперь это место пустовало. Она куда-то ушла. Парень, от нечего делать, начал искать её одними глазами. Но все попытки были тщетны. Он не на шутку испугался. Всякое могло случиться, а если она сбежала? Отец голову оторвёт, сто процентов. Саша поднялся со скамейки, оглядывая просторную территорию. "Идиот слепой!" — выругался он про себя, когда заметил девушку, сидящую на скамье, что стояла по левую руку от него. Ему стало скучно. Очень скучно, раз он решил пойти и поговорить с пациентом психиатрической больницы. Усевшись рядом с ней, Саша накинул на голову капюшон. Этот жест уже можно было назвать привычкой. — Привет, — поздоровался он. Никакой реакции за этим не последовало. Парень мог бы подумать, что она не расслышала, но он специально громко упал на скамейку, чтобы привлечь хоть какое-то внимание девушки. — Скучно, правда? Та даже носом не повела. — Ты ведь не станешь разговаривать с кустом, верно? — хохотнул Саша. Ноль реакции, такое чувство, что он пустое место. — Н-да, неудачно пошутил. Прошу прощения, я не Петросян. Женя убийственно медленно повернула голову в его сторону. Но лицо её не выражало ровно никаких эмоций. Глаза будто стеклянные. — Что ты здесь вообще делаешь? — невзначай спросил парень. — Здесь все такие... взрослые. А тебе на вид лет шестнадцать, — предположил Саша. — Семнадцать, — это было так тихо сказано, что, наверное, не услышал бы никто. Но он услышал. — О, ты говоришь. Это хорошо, — лицо его озарила лучезарная улыбка. — Так, что ты тут забыла? Девушка снова замолчала. В этот самый момент на улицу вышли работники в белых халатах и начали уводить пациентов. Прогулка была окончена. Женю не пришлось насильно тащить в клинику, она сама спокойно поднялась со скамьи и ушла вместе с другими больными.***
— Как её зовут, говорите? На часах уже было десять часов вечера. Всех пациентов увели в свои палаты, спать. А Саша решил побродить по больнице. Гулял, гулял, а потом решил заглянуть в бухгалтерию, где работала папина знакомая. Парень хорошо её помнил. Раньше, когда он сюда приходил, Ирина Геннадьевна (так её имя) давала ему много конфет. Сейчас он, естественно, не за конфетками пришёл. — Если я правильно тебя поняла, то это Евгения Чернова, — сказала она, заполняя какой-то бланк. — Хм, Женя, значит. А из-за чего она вообще здесь оказалась? — поинтересовался Саша. — Константин Сергеевич запретил тебе что-либо говорить, — она мило улыбнулась. — Да, блин, почему? — психанул парень, раскидывая руки в стороны. — Это личные дела пациентов, чего ты от меня хочешь? — Взглянуть на её дело, — серьёзно сказал он. — Много хочешь. Саш, всё, поезжай домой, — Ирина Геннадьевна махнула рукой в сторону двери. — Отец сказал — оставаться здесь допоздна, — поморщился тот. — Уже поздно. Правда, иди домой, а? — Ладно. До завтра. Саша поднялся со стула и поплёлся к выходу. — Завтра в семь утра чтобы был здесь, я проверю, — женщина подняла брови. Парень не удосужился ответить, лишь махнул головой в знак согласия. Усевшись в машину, Саша врубил на всю громкость музыку и начал подпевать солисту британской рок-группы. Он всегда так делал. Вытащил из бардачка пачку сухариков и отправился домой.***
Парень кинул ключи от дома на кофейный столик и отправился в комнату. Аппетита не было совершенно, скорее всего потому, что он поел в клинике. Отца не будет три дня — так сказал Константин Сергеевич, когда тот разговаривал с ним по телефону. И все эти три дня Саша должен присматривать за больницей. Да, не так он планировал проводить свои летние каникулы. В колледже, где парень учится, даётся всего два месяца летних каникул — июль и август, а первый месяц лета приходится быть там. Учёба и все дела. Завалившись на застеленную пледом кровать, Саша включил телевизор. Ничего интересного там не показывали, поэтому он с раздражением выключил его. Глубоко вздохнув, он потянулся за телефоном в карман джинсов. Парень ненавидел всякие эти социальные сети и прочую дрянь. Но в одной всё-таки зависал — в Twitter. Он писал всякий бред, когда ему становилось скучно. Просто, от нечего делать придумывал что-то и выкладывал это в сеть. Таким образом, у него собралась целая армия фанаток, если так можно сказать. Восемьсот девяносто четыре человека подписались на него. Ну, немалое количество для простого парня, который пишет всякую чушь. Естественно, большинство подписавшихся — представительницы женского пола. Это Саша понял после того, как всякие девчонки начали присылать ему сообщения, вроде: "Как с тобой можно связаться?" или "Давай встретимся?" и прочий бред. Ко всем этим "фанаткам" парень относился нейтрально. Ему было всё равно на них, проще говоря. Перекатившись на бок, Саша закрыл глаза и постарался заснуть.***
— Я-я-я... говорю правду! — кричала Женя, гневно сверкая зелёными глазами. — Ты всегда мне врёшь! Всегда! А сейчас, говори. Куда. Ушёл. Артём?! — Я же сказала, он ушёл заниматься, у него скоро контрольная! Он готовится! — по щекам побежали слёзы, нет, она не хотела плакать... Не сейчас, пожалуйста... — Почему он мне не сказал? — на секунду могло показаться, что тон этой женщины смягчился, но это только кажется. И тот факт, что её дочь сейчас сидит и плачет — её совсем не волновал. — Я не знаю, — тихо сказала Женя, укладываясь на кровать и зарываясь в одеяло. — Не знаю... — Не смей отворачиваться от меня, когда я с тобой разговариваю! Слышишь?! Не смей! — взревела женщина, срывая с дочери подушку, которой та накрыла голову. — Не надо! Не трогай меня! Я хочу остаться одна... Хоть раз! Не трогай, — умоляла Женя. По щекам текли дорожки из слёз, увлажняя кожу девушки. Непослушные прядки выбились из когда-то аккуратно завязанного конского хвоста. — Скоро придёт отец, — спокойно проговорила её мама, не обращая внимания на состояние Жени. — Тогда пусть он с тобой разговаривает. Я не знаю, что с тобой делать. Женщина покинула комнату, оставляя Женю один на один с собой. Девушка жалобно всхлипнула. Нет, ей не хотелось, чтобы мать жалела её. Она вообще не знала, каково это, когда тебя жалеет родная мама...