Кровоток

Женя ковыряла ложкой в тарелке. Аппетит был, что очень удивительно, но кусок в горло не лез. Заснуть ночью не удалось. Женщина, что спала рядом, бормотала что-то себе под нос, тем самым мешая другим. Но это, наверное, не так сильно мешало Жене. Девушка вспомнила родителей. Почему именно в эту ночь? Ведь она уже несколько месяцев о них не думала, старалась не думать. И это, между прочим, неплохо ей давалось. Однако вчера что-то произошло. Просто воспоминания нахлынули с удвоенной силой, как будто так и должно быть... но ни хрена подобного. Накатившая горечь от воспоминаний — это тупая случайность. Сашу она не видела вот уже несколько часов. Уже обед, а на завтраке парня не было. Может, он уехал. Конечно уехал, что ему здесь делать? Это психиатрическая лечебница, а не место для развлечений. Чёрт, Женя слишком много о нём думает. Вообще, в последнее время он ловила себя на том, что частенько вспоминает его. Слишком привязалась к тому моменту, когда они ночью гуляли. А, как ей уже известно, привязываться к моментам не стоит. Всё уходит, рано или поздно. Неважно. Пациентов начинали потихоньку выводить из столовой, и Женя последний раз оглядела помещение, но заметить парня так и не смогла. Она вышла вместе со всеми. Сейчас они пойдут на прогулку, затем вернуться в больницу, после этого будут отдыхать, потом ужинать, спать, а завтра всё повторится. Снова и снова. И так каждый день. Каждый. Грёбаный. День. На улице было очень тепло, солнце по-летнему пекло, ветра и вовсе не было. Знойное лето. Женя прошлась по тропинке и присела на скамейку. Лучики светила нежно ласкали её бледную кожу, но девушка лишь закрыла глаза, опуская голову и утыкаясь носом в колени. Жарко. Каждое лето Артём старался вытащить сестру на улицу, во двор. Но та упрямилась, потому что на дух не переносила знойной поры. Но иногда ему удавалось это сделать, и тогда Женя от него не отставала. Заставляла развлекать её, а он был и не против. Странно, но он всегда старался держать сестру рядом, как будто ему было так удобно. Каждый раз, вспоминая брата, внутри всё скручивается в тугой жгут и начинает ныть. Каждый раз, когда она понимает, что больше никогда не увидит его, ей хочется выть. Каждый раз, оставаясь один на один со своими мыслями, Тёма влетает в голову ураганом, заполоняя её голову. Всегда... всегда он в мыслях. И от этого нет спасенья, да и нужно ли оно?.. Женя дёрнулась и чуть было не грохнулась со скамейки, но сильная хватка удержала её руку. Саша сел рядом с ней, ставя одну ногу на скамью и утыкаясь подбородком в согнутое колено. Он ничего не сказал, лишь достал чёрный плеер и протянул один наушник девушке. Чернова посмотрела в его синие-синие глаза. Он был... расстроен чем-то? "Не делай вид, что знаешь его лучше всех". Девушка приняла наушник и воткнула в ухо. Два тоненьких проводка теперь соединяли их. Саша постукивал пальцами по чёрному плееру, затем убрал его в карман толстовки. Приятная мелодия звучала мягко и плавно, мужской голос запел. Эта песня разливалась тёплой волной мурашек, которые прошлись по всему телу, даже до затылка. Саша упёрся локтём в согнутое колено и посмотрел куда-то вдаль. Женя, не зная, что делает, осторожно положила голову ему на плечо. Запах ударил в нос. Приятный мальчишеский запах. Пшеницы, что-то очень похожее на пшеницу и мелиса... почему-то именно такое взбрело в голову. Ей нравилось. Парень даже не дёрнулся, как будто это нормально, как будто так и должно быть. Он краем глаза взглянул на девушку и, не замечая за ней никакого движения, слегка наклонил голову вбок. Тёмные волосы слились со светлыми, а провода теперь не сильно натягивались. Так было проще. Чернова невольно вдыхала его запах, её голова мирно покоилась на его плече. Саша продолжал смотреть вдаль, а музыка всё не умолкала. Обоим казалось это нормальным. И сейчас Жене чудилось, как будто они часто вот так садились слушать музыку, но потом что-то произошло... он просто исчез куда-то, а сейчас снова здесь, и они снова могут сидеть вместе. Никто не был удивлён. Каждый проживал этот момент по-своему, каждый тонул в своём море. Но тоненькие проводки создавали единую связь, соединяя их в одном месте, в одно время. Здесь. Константин Сергеевич, облокотившись плечом о дверной косяк, наблюдал за ними. Почему ему не хотелось помешать им? Он и сам, если честно, не понимал. Вокруг этих двоих был какой-то невидимый щит, который создавал мир. Единый мир для них двоих. И пусть это покажется глупым, но со стороны это видится так. Мужчина улыбнулся одним уголком губ и вошёл в здание, оставаясь никем незамеченным.

***

Саша и Женя теперь всегда так делали: садились на скамейку и слушали музыку. Никто их не трогал, никто, кажется, не обращал внимания, всем было поровну. Ну, подумаешь, два подростка сидят и слушают музыку. В принципе, ничего особенного. Но это же психиатрическая больница, не каждый день такое увидишь. Так и продолжалось до сегодняшнего дня. Всех пациентов повели гулять, как и всегда, а девушка, готовая идти вместе со всеми, отправилась в какую-то комнату. Точнее, её туда повели социальные работники. Комната для посещений. Комната, куда приходят навещать больных друзья, родные. Твою мать, какого чёрта туда ведут Женю? Снова повторится тот ужас? Нет, такого Чернова точно не стерпит. Это не в её силах, увы. Некто сидел к ней спиной, и девушка не могла разглядеть, кто это. Работник посадил Женю на стул, сам же покинул комнату, оставаясь за стеклянной дверью. Чернова терпеливо ждала, пока неизвестный повернётся к ней лицом, но этого не происходило. Однако через пару секунд он показался. — Слава? Девушка чуть не упала с этого дурацкого стула, когда увидела перед собой друга своего старшего брата. Того самого парня, который сох по ней столько времени. Это тот парень, у которого она убивала время, дожидаясь прихода Артёма. — Да, Женя, это я, — невесело усмехнулся парень, раскинув руки в стороны. — Ужасно выглядишь. О, ну да. Это обязательно надо было подметить. Слава так... изменился. Он подстригся, изменил причёску. Некогда лохматые каштановые волосы теперь были аккуратно уложены. Очки отсутствовали. Парень здорово вырос и окреп, как будто посещал спортзал несколько лет. Странно видеть его таким. Женя как-то привыкла к мальчику в очках с беспорядком на голове. — Спасибо, ты тоже... ничего, — голос вдруг охрип. Слава окинул себя взглядом и улыбнулся, обнажая белые зубы. — Я решил полностью измениться. Подумал, что так будет лучше. Тебе так не кажется? Он был весел, как и всегда. Карие глаза блестели на фоне этой унылой комнаты. Жене было совсем не весело. Зачем, зачем он пришёл? Зачем они вообще сюда приходят? Чего ради? — Наверное, тебя мучает вопрос, что я здесь забыл? Да, именно этот вопрос и терзает её вот уже пять минут. — Пришёл проведать, как ты, — сказал парень, не дождавшись никакой реакции. Чернова удивлённо вскинула брови. — Ты же знаешь, что не безразлична мне. И я беспокоюсь... всё-таки не чужие друг другу люди. Эти слова она восприняла с трудом. Боже, только не говори, что до сих пор влюблён в Чернову. Это уже будет дурдом, честное слово. Девушка заправила прядь непослушных волос за ухо и сложила руки на груди, ожидая продолжения его, так сказать, речи. — Нет, беру свои слова назад. Ты прекрасна. Смутилась ли она, покраснела, зарделась? Нет. Быть может, ей было плевать? Не совсем. Хотя...чёрт знает. — Прости, что не приходил раньше. Когда... — глубокий вздох. — Когда всё это случилось, я уехал. Мне пришлось менять университет. Устраивать жизнь заново и... — он запнулся. Почему-то. — Я нашёл девушку. Ох, это, кажется, хорошо?.. — Она... она вообще-то замечательная. И я рад, что мне удалось выкинуть тебя из головы. Да-а, ты в то время надолго засела в моей черепной коробке, — Слава неопределённо покрутил рукой у головы. — Ты же знала об этом, да? Женя сделала брови домиком, и уголки её губ слегка приподнялись. — И Тёма знал. Как он меня не убил только. Ещё ведь и оставлял тебя у меня, не бо... — Хватит. Одно слово. И он замолчал, медленно качая головой. Слава встал и принялся бродить по комнате, взлохмачивая волосы. Причёске конец. — Чёрт. Если честно, мне не нравится укладывать волосы. Это же бред, верно? Он несёт всякую чушь. Ерунду несусветную. Хочет поговорить? Отлично, только без Жени. Он говорит, говорит, говорит, стараясь избавиться от тишины с помощью своей болтовни. Как будто это поможет чему-то. — Мне очень жаль. Правда. Твои родители, они... — У меня нет родителей. И никогда не было, — ни один мускул не дрогнул на её лице. Могло показаться, что эти слова даются ей легко. Но это только кажется. — Не говори так, Жень. Что бы не случилось, они твои родные. И где бы ты не находилась... — Да откуда тебе вообще знать, в каком дерьме я нахожусь? — прошипела девушка, снова бесцеременно перебивая Славу. — Никто из вас не знает, что со мной творилось этот год и несколько месяцев. Я не знаю, как до сих пор дышу. Серьёзно, ты в курсе, что я пыталась убить себя? А предки мои в курсе? Нет. Вы, — Женя жестом обвела руками комнату, — ни черта не знаете. — Ты... ты пыталась умереть? — парень был очень удивлён. — Да, — зло усмехнулась Чернова. — Я бы посмотрела на тебя. На всех вас, — под "вас" она имела в виду и родителей, и его самого, и всех остальных друзей Артёма. Слава закрыл лицо рукой, усаживаясь на стул. Он был в шоке. Парень с самого детства знал Женю. Маленькая девчушка с милой россыпью веснушек на лице и забавными хвостиками. Такой ему запомнилась она. Маленькой. И весёлой. Затем она выросла, и из малышки превратилась в настоящую девушку. Такая симпатичная, а глаза горели зелёным огнём, будто смотрели в самую душу. — Мне так жаль... — Ты это уже говорил, вот только мне ничья жалость на хрен не сдалась. Я справлюсь, — Женя так часто говорила эту фразу, что невольно начала верить, что так действительно и будет. Она справится. — Время вышло, — в комнату вошёл рослый мужчина, сообщая о том, что время "свидания" подошло к концу. Чернова без колебаний встала и покинула комнату. Слава не хотел ни во что верить. То, что услышал от девушки, повергло его в такой шок. Прийти в себя будет очень трудно. Но для себя он решил точно. Слава больше не оставит её одну. Не теперь.

***

Саша сидел в столовой, дожидаясь ужина. Никого ещё не привели из пациентов. Парень ждал лишь Женю, его, так сказать, адекватного собеседника. На прогулке её не было, и он слушал музыку в полном одиночестве, а потом и вовсе ушёл. Отец посылал ему какие-то странные взгляды. Саша не мог понять, что они означают, поэтому не придавал этому значения. Жене нравилась музыка, которую слушает парень. Какую бы он не включил, она оставалась в полном восторге от услышанной композиции. Она стала более открытой, хотя Саша уверен, что ему никогда не удастся ничего о ней узнать. Но ведь девушка разговаривает с ним, ему всё-таки удалось вытащить из неё слово. Потихоньку начали приходить больные, и парень выискивал в этой толпе Женю. Она вошла почти самая последняя. Улыбка на лице появилась сама собой. Непроизвольно. — Тебя не было на прогулке, и мне пришлось слушать музыку в одиночестве. Куда пропала? — спросил Саша, укладывая руки на столе. Чернова прикусила изнутри щеку и задумчиво покачала головой. Что он говорил? У него никогда не получится понять её. — Ну ладушки. Можешь не говорить. Так-с, что у нас на ужин? — поинтересовался он, вытягивая шею. — Ты разве не уходишь? — Женя с лёгким недоумением уставилась на парня. Самое интересное. Саша решил остаться ночевать в клинике. А что? Разложит себе на диване у отца в кабинете. В конце концов, это не запрещено никакими правилами, да и папа не против. Дома парню делать нечего. Одному. А тут можно побродить по больнице, послоняться. Разнообразие. — Я остаюсь здесь ночевать. Круто? — улыбнулся Саша. — Нет, — покачала головой девушка. — Я бы голову отдала, чтобы поспать где угодно, только не здесь. Парень пожал плечами и отправился принимать порции ужина. Когда он вернулся, обнаружил, что Женя сидит с его плеером, а в ушах наушники. — Какая наглость, — шутливо пропел он, присаживаясь рядом и ставя поднос на стол. — Стоп. А где ты его взяла? — У тебя в кармане, — просто ответила Чернова. Саша сначала ничего не понял, (до него иногда долго доходит) а потом разобрался. — Как ты залезла туда? — Слишком просто. Парень смотрел на Женю, она на него. Не прошло и секунды, как Саша рассмеялся, ну такое комичное лицо было у Черновой! Точнее, ничего комичного, просто этот её проницательный взгляд в данной ситуации убил Сашу. — Вкусно, — молвил парень, поедая пищу. Женя же ела медленно и прожёвывала еду тщательно. Когда она только начала нормально питаться, первое время её тошнило. Желудок наотрез отказывался принимать пищу. Но потом это прошло. — Кстати, — Саша указал на неё вилкой, — я выиграл. Чернова вопросительно вскинула брови. — Ты разговариваешь. — Надо же, какое открытие ты сделал. — Шути, шути, — загадочно улыбнулся он. — Но у меня всё равно получилось это сделать. А у пришибленного психолога нет. Так что-о... я был прав. Женя замерла, обдумывая его слова. Про психолога всё было ясно с самого начала. Но как она упустила тот момент, что теперь говорит с кем-то. Эта клиника... этот год и эти месяцы... эти месяцы длились как вечность. Она едва не свела счёты с жизнью. А сейчас. Почему так? Чёртов мир. Чёртова вселенная. — Хочешь поговорить на эту тему? — её голос был полон решительности, но Саша, наверное, воспринял это по-другому. — На какую тему? О чокнутом психологе? Я не против. — Сколько тебе лет? — спросила Женя. Она так резко меняла темы, Саша еле поспевал улавливать суть. — Девятнадцать. А что? — Где ты учишься? Допрос? Лицо у Черновой было сосредоточенным. Она почти всё доела, но на тарелке ещё оставались кусочки пищи. Девушка не улыбалась, хотя парню казалось, что та снова перейдёт на сарказм. — В колледже, какая разница? — Почему ты здесь? — Какого чёрта, Женя? — засмеялся Саша. — Ты не отвечаешь на мои вопросы, почему я должен? — А ты их не задавал, увы. А ведь действительно, так и есть. Он ни разу ничего не спросил у девушки. Хотя интересовало его многое. Не спрашивал, потому что знал, что ответа не получит. — Сейчас задам... — Ты не должен отвечать, мне ведь просто интересно. Можешь ничего не говорить, не настаиваю. — Ответишь на мои вопросы? — как бы невзначай спросил тот. — Нет. Саша покачал головой и снова взялся за пищу. Женя отодвинула от себя тарелку и продолжила слушать музыку. После ужина её увели, но плеер она спрятала. Воровство? Вряд ли. Просто позаимствовала у Саши. Ничего криминального, завтра вернёт. Покидая столовую, она взглянула на Сашу. Он даже не посмотрел на неё, продолжая ужинать. Стыдно ли ей было перед ним? Ничего подобного. Почему ей должно быть стыдно? Это её личная жизнь, и она могла касаться только её и... Артёма. Всё. Больше в этот круг доверия никто не входил. К дьяволу.

***

Женя лежала на кровати, слушая музыку. Она покачивала ногой в такт песни. Ещё ждала, когда же Саша обнаружит пропажу. Если вообще обнаружит. Композиция в ушах играла очень хорошая. Девушке даже захотелось сделать что-нибудь... безумное. Но если она сделает это "безумное", то её ведут врачи. Чернова усмехнулась мыслям. Сейчас ей было плевать, как она выглядит. Плевать на всё. Женя даже почти забыла о той встрече со Славой. К чёрту всех. К чёрту всё. Она поднялась с койки и принялась расхаживать по палате, наматывая тоненькие проводки на указательный палец. Девушка двигалась, приплясывая. Музыка умела спасать. От всего. Лучшее лекарство — музыка. Больные нервно поглядывали на неё. Чернова в ответ улыбалась им, а в голове посылала куда подальше. Странно, наверное, наблюдать за пациенткой, которая бродит по палате с плеером в руках и делает движения, похожие на танцевальные. Но это ведь психиатрическая больница, так? Всем плевать, как и самой Жене. Кто-то дотронулся до её плеча, и Чернова резко развернулась. Саша улыбался одним уголком губ, сложив руки на груди. Он зыркнул на плеер в руках девушки. Женя посмотрела туда же. Она криво улыбнулась, вытаскивая наушник и возвращая вещь. Парень принял его, но не ушёл. Саша наклонился к самому её ухо и тихо-тихо прошептал: — Хватит тырить мои вещи. Чернова шумно вздохнула и невинно пожала плечами. Саша оглядел палату, после чего взял Женю за руку и повёл к выходу. — Куда ты меня ведёшь? — она не вырывала руку, хотя должна была. — Увидишь. Она резко дёрнула его на себя, чтобы его ухо оказалось на одном уровне с её губами и так же тихо промолвила: — Хватит похищать меня. Саша усмехнулся, однако руку не отпустил. Ну а Женя не сопротивлялась. Ей казалось это немного странным и безумным, что какой-то парень бродит по клинике с одной пациенткой. Вряд ли он является пациентом этой клиники. Выйдя из палаты, он направился к лифту. Стояла ночь. Все спали. Нажав кнопку вызова, Саша сложил руки на груди и прислонился плечом к стене. Женя проделала точь-в-точь как он, она просто повторила. Парень смотрел на неё из-под чёлки. В коридоре было темно, но синие глаза горели. Двери лифта раздвинулись, и они вошли в кабину. Покинув лифт, Саша поплёлся в сторону кабинета, где висела табличка с именем владельца психиатрической больницы. Чернова притормозила. Парень вопросительно посмотрел на неё. ... — ...суд решил отправить её сюда. Вот все документы, все справки и заключение суда, — её мать передаёт какие-то бумаги владельцу этой чёртовой клиники. Женя ничего не понимает. Зачем её отправили сюда? Мама врёт. Она всё врёт! Это не суд её сюда направил, это они... родители. ... — Женя? ... — Женя, всё будет хорошо. Сейчас за тобой придут и уведут в палату, идёт? ... — Женя! Девушка вскидывает на парня глаза, полные слёз. Саша стремительно быстро пересекает коридор и оказывается рядом с ней. Он не знает, что делать. Просто стоит рядом, как истукан. А Женя плачет, тихо, но с надрывами. Так, как будто у неё сейчас будет срыв. Но его нет. И Чернова борется со слезами, это сильно заметно, она старается справиться с ними, но, кажется, выходит плохо. Какие-то слова явно будут лишними. Девушка не успокаивается, и в какой-то момент Саша просто делает шаг вперёд и обнимает её. Может быть, это было лишним. Но ему так не показалось, потому что Женя сразу обмякла в его объятиях. Он слышал стук её сердца. Чувствовал, как трясутся худенькие плечи. Ему хотелось помочь, но он не знал как. Чернова осторожно высвободилась из его объятий и утёрла слёзы. "Слабачка". — Почему ты заплакала? "Потому что я слабая дура, неспособная держать свои эмоции при себе". — Что мы здесь делаем? — вместо ответа получил Саша. — Мой отец сегодня уехал из клиники, поэтому я... — Он твой отец? — в изумлении спросила Женя. Странно, но ему казалось, что девушка в курсе того, что его папа владеет этой клиникой. — Да, а ты не знала? Женя отрицательно помотала головой. — Ну и что такого? — Саша ничего не понимал. ... — ... будешь ходить к психологу... — Зачем? Вы тоже считайте, что это сделала я? — слёзы градом катились по её щекам, оставляя влажные дорожки. — Я ничего не считаю и ничего не могу изменить, это не в моих силах. Не сейчас... — Я не хочу идти в кабинет твоего отца. Пожалуйста, отведи меня назад. — Я подумал, что здесь будет лучше. Ты сможешь нормально поспать и все дела. — Твой папа хотел помочь мне. Но он не мог, — как в бреду говорила она. — Идём? Чернова на мгновенье задумалась, потом еле-еле качнула поникшей головой. Саша взял её за руку и повёл к кабинету. Открыв дверь с помощью ключа, он пропустил девушку вперёд. Та остановилась посередине комнаты и осмотрелась. Здесь ничего не изменилось. С того времени... всё осталось таким же. Саша приоткрыл шкафчик и достал с полки плед и подушку. Женя стояла неподвижно. Парню так хотелось что-нибудь ей сказать, но он не мог подобрать нужных слов. Да и вряд ли какие-либо слова будут уместны в такой ситуации. Может это была плохая идея, привести её сюда. Вспоминая то, как она заплакала лишь потому, что увидела эту дверь. Что же с тобой случилось, Женя? — Будешь спать вот здесь, — Саша кинул подушку и плед на диван. Девушка обернулась на его голос. — А ты? — одними губами промолвила она. Парень махнул рукой, мол, не заморачивайся. Чернова провела языком по сухим губам и подошла к дивану. Села. Саша плюхнулся в отцовское мягкое кресло и облокотился на спинку. В кабинете было темно, свет они не включали. Царила тишина. Женя не ложилась спать. Хотела? Возможно. Но поток мыслей, как и всегда, врывался в голову, просто не давая уснуть. Даже если бы она умирала от недостатка сна, всё равно не смогла бы заснуть. Так бы и и кончилась её жизнь. Дерьмовая жизнь. Господи, когда же она кончится? Когда весь этот ад прекратится? Ад не там, не внизу. Он здесь, прямо здесь, в этом мире. Неужели никто не видит? "Я хочу умереть, хочу умереть, хочу умереть, хочу умереть. Умеретьумеретьумереть". Девушка повернула голову в сторону Саши. В темноте плохо видно, практически невозможно что-то разглядеть. Однако Женя могла видеть его профиль. Его черты лица. Похоже, он закрыл глаза. Но почему тогда ей кажется, что он не спит? Глаза неприятно щипало. Ей хотелось заплакать, хотелось, чтобы вся влага вышла из её зелёных глаз. Ничего не получалось. Как будто кто-то перекрыл слёзные каналы. Или кончились слёзы. Чернова легла, зарываясь носом в свои волосы и закрывая глаза. Ноги вдруг онемели. С ума сойти, она не чувствовала собственных ног. Это вообще нормально? Боже... Уйти, испариться, исчезнуть. Всё, чего сейчас так хотелось. Умереть. Тёплая рука убрала пряди волос с её лица, открывая профиль. Саша сидел на полу возле дивана, выпрямив ноги. Его голова была на одном уровне с головой Жени. Синие глаза ничего не выражали. Или, может быть, в темноте просто ни черта не видно. Парень смотрел прямо в её глаза, как будто мог прочесть в них что-то. Как будто мог почувствовать ту боль, которую чувствует она. Но это невозможно, Саша. — Как ты? — спросил он. — Я не знаю. — Хочешь спать? — Нет. Единственное, чего я хочу, это уйти отсюда. Уйти и больше никогда не возвращаться. И если бы можно было исчезнуть в любой момент, в любой, когда ты только пожелаешь, я бы исчезла. Навсегда. — Не хочешь поговорить? Она знала, о чём он пытается заговорить. Понимала, что хочет узнать. Но не хотела ничего рассказывать. Наверное, ещё просто не пришло время. А оно должно прийти? — Нет, — просто ответила Женя, прикрывая глаза.