До рассвета ещё далеко

Над далёкими горными пиками клонилось к заходу бледно-неоновое солнце, озаряя прощальным отсветом игравшую разноцветными красками полосу горизонта. Облака на западе переливались всеми оттенками зелёного, голубого и синего: подсвеченные снизу ласковыми лучами рваные изумрудные полосы чередовались с неоново-голубым, малахитовые волны оттенялись цветом морской пучины, потемневшей от бури, а бледно-зелёные, цвета молодой опушённой листвы разводы плавно переходили в тёмный, сине-травяной оттенок толстого бутылочного стекла. Уходящее солнце окрашивало гряды облаков в радужные – от золотистого до фиолетового – перламутровые переливы, медленно сменявшие один другой и неторопливо, один за другим, скрывавшиеся из виду. Зелёно-голубые блики неспешно скользили по снежникам далёких вершин, а раскинувшаяся над головой бездна с восточной стороны медленно, но неумолимо заливалась исчерна-фиолетовым. Воздух над высокогорной долиной уже начинал подрагивать – холодало здесь достаточно быстро. На склоне горы сидел человек и созерцал бескрайнюю панораму заката, наблюдая за неторопливо являвшими себя силами дикой природы, царственными, мощными и совершенно безразличными к тому, что творилось под их покровом. Восстают из небытия и вновь обращаются в пепел цивилизации; люди, словно муравьи, копошатся где-то внизу, увлечённые своими делами, которые по сути – просто ничто в сравнении с мощью и величием звёзд и планет, стихийных бедствий или просто смены времён года, смены дня и ночи, неизменно, год за годом, определяющих жизнь всех обитаемых и необитаемых миров… Он был один на один с этим бездонным, бескрайним небом, на котором сквозь туманную дымку скоро начнут едва заметно поблёскивать далёкие звёзды, с этими древними горами вдалеке, на которые, скорее всего, не ступала нога разумного существа, с каждой из покрытых росой травинок, что росли по берегам ручья, прорезавшего горную долину сотней метров ниже... Каждый вечер уже много лет подряд он проводил здесь по несколько часов, провожая солнце и вместе с ним ещё один день, такой же, как и все предыдущие. Ра´с аль Гул жил здесь отшельником почти пятнадцать лет, практически с первых дней после падения Республики. Он считал свой выбор весьма удачным: планета была вполне пригодной для жизни, но лежала на внешней границе Внешнего Кольца, да в придачу вдали от основных магистралей. И, насколько знал аль Гул, была практически безлюдной. Разумного аборигенского населения здесь не имелось, а все попытки колонизации оканчивались неудачами. Последняя была предпринята пару сотен лет назад – здесь даже попытались построить горнопромышленные объекты. Но земля оказалась суровой и недружелюбной, прогнозы георазведчиков – ненадёжными, добыча ископаемых - нерентабельной, и каждый вложенный в освоение планеты кредит оборачивался тысячей убытка, так что горные разработки и всякая деятельность на базе были заморожены ещё на стадии тестирования оборудования, а планы по освоению планеты – отложены на необозримое будущее, что в реалиях Республики означало – возможно, навсегда. Эти обстоятельства обернулись для аль Гула большой удачей: на планете сохранились пустующие с тех самых времён промышленные постройки в относительно приличном состоянии. Значительная часть помещений и коммуникаций выглядела исправной, но все они были уже надежно укрыты дёрном, а где и вовсе ушли под землю. Большую часть заводских территорий захватил приземистый лес, уцепившись корнями за занесённые землёй и поросшие зеленью стены и крыши построек. Лучшей маскировки было не придумать. Аль Гул освоил и доработал систему подземных лабиринтов и шахт, адаптировав технические помещения под ангары, мастерские и склады необходимых строительных и конструкторских принадлежностей. В нескольких километрах от переоборудованной базы он соорудил под землёй жилое помещение и несколько связанных с ним укрытий, используя для этого строительные обломки основной базы, а также подвёл к жилью воду и вентиляцию. Оборудование помещений всем необходимым для жизни заняло достаточно много времени, но торопиться аль Гулу было некуда. Спешно покидая Корусант, Ра´с аль Гул всё же смог сориентироваться и захватить некоторые необходимые вещи: несколько бластеров, гранат, сюрикенов, аккумуляторов и упаковок пороха, а также незаменимые запчасти, на основе которых он мог из подручных материалов и нехитрых деталей, которые можно раздобыть, где угодно, собрать всё, что могло пригодиться ему в дальнейшем. На заброшенном предприятии оказалось много старого, но уцелевшего оборудования; растащив его по деталям, аль Гул собрал гололокационную установку, примитивную электрическую станцию, а также разнообразное мелкое снаряжение, необходимое для выживания здесь. Довершением экзотического набора этих созданных в диких условиях буквально из подножного материала приборов стало достаточное количество взрывных устройств и два летательных аппарата абсолютно стимпанковского вида (сверх уже имевшегося лёгкого звездолёта, на котором аль Гул прибыл на планету), благо на базе каким-то чудом сохранилось несколько цистерн с топливом и ящиков с пластидом. Судьба могла распорядиться его жизнью самым неожиданным образом, и Ра´с аль Гул предпочитал встречать её новые витки во всеоружии. В относительно тёплое время года аль Гул старался жить в лесу, постоянно кочуя с места на место, чтобы не привлекать лишнего внимания к себе и своей базе – живых людей он почуял бы за сотни километров, а вот наблюдательные дроиды Империи представляли реальную опасность. Лишь временами аль Гул навещал своё убежище, чтобы пополнить запас технических приспособлений, которые он время от времени находил в близлежащих лесах, и оставить в вырытом под жилищем импровизированном погребе собранные в лесу съедобные дары дикой природы. Но сейчас наступала ранняя осень, при заморозках ночевать под открытым небом становилось тяжело, и аль Гул возвращался в своё жилище, за долгие годы превратившееся из временного укрытия в хорошо спроектированную военную базу, оснащенную всем необходимым. Он даже мог отапливать жилые помещения высушенным дерном, торфом и дровами – дымоход был надёжно защищен системой охлаждения и собственноручно сработанными фильтрами, так что Имперские разведчики не заметили бы здесь ни дыма, ни жара. На самом деле аль Гул, конечно же, перестраховывался: он прекрасно знал, что его не ищут и что палпатиновским воронкам делать на необитаемой планете нечего: нет людей – нет и врагов Империи. А от случайных встреч с теми, кто мог оказаться здесь по нелепому стечению обстоятельств, его надежно берегло чутьё к Силе, так обострившееся за последние годы. А ему было, из-за чего укрываться от вездесущих агентов Империи: всех форс-юзеров специально созданный Дартом Сидиусом отдел либо вербовал в инквизиторы, либо уничтожал. На совести аль Гула было много приказов о терактах и ликвидации вредоносных, с точки зрения Лиги Теней, политиков, предпринимателей и бандитов, но становиться бесчувственным палачом, несущим насилие и смерть в дома ни в чём не повинных галактов, становиться цепным псом, безвольным рабом в руках тирана и диктатора ему не хотелось. Более того, если бы имперская разведка была в курсе всех подробностей, то за события, происходившие в течение нескольких месяцев перед падением Республики, его абсолютно точно объявили бы одним из первых врагов Империи, назначив за его голову вознаграждение едва ли не выше, чем за голову джедая.