Поиски одного капитана

— Папа, — ахнула Лависса, не до конца веря, что все это — действительно правда. — Как тебе это удалось? Президент лишь усмехнулся и промолчал, не желая, видимо, раскрывать все свои возможности. А мог Василий Кольцов многое, судя по тому, что ему совершенно непостижимым образом удалось вытащить Крокса с Земли и перевезти его в срочном порядке на Деметру. Точнее, конечно, капитана никто не перевозил, ибо использование пространственного перемещателя, несмотря на свою опасность, было возможно на этом пирате — Крокса никто не жалел и жалеть не собирался, а уж если у него что-нибудь переместилось на другое место, никто бы не расстроился. Кроме Василисы, пожалуй, Гохотуна и Вахмурки Попугайло. Кэп изменился мало. Он выглядел вполне здорово и цело — голова не переместилась на место руки, металлическая и здоровая часть лица не поменялись местами и вообще пират выглядел вполне привычно. Таким же он был и пару лет назад, еще только летя на Деметру спасать президента, именно такого Крокса все видели несколько дней назад на «Звездном Страннике». Вспомнились приключения трехлетней давности, когда пленный пират выглядел жалко и с трудом находился в сознании — сейчас ничего такого не было. С преступником на Земле обращались нормально и мучили разве что только допросами, не применяя к нему никаких пыток. Встреча старых друзей происходила в небольшой камере в подвале Президентского Дворца, куда пират был доставлен несколько часов назад. Никто не знал, как поведет себя Крокс, поэтому к нему приставили охрану, а открывать камеру президент не спешил, позволяя дочери глядеть на кэпа лишь через небольшое окошко, к которому каждый член экипажа подошел по очереди, проверяя, как чувствует себя Крокс.  — Па-а-апа-а, — жалобно тянула Лависса все гласные буквы, при этом счастливо улыбаясь, — что-о-о ты-ы та-ако-ого-о сде-ела-ал? Она не стала договаривать: всем и так было понятно, что имела ввиду Кольцова. Президент устало вздохнул и, глядя на счастливое лицо дочери, не мог удержаться. Лависсу он любил настолько сильно, что готов был потакать любим ее желаниям и делать все, что только могло сделать девушку счастливой. Он даже Андрея согласился терпеть и принять, потому что Лависса, пусть и потратив на это несколько дней, уговорила отца смириться с ее выбором. Вот и сейчас Василий против своей воли принялся отвечать на ее вопрос.  — Он похитил тебя несколько лет назад.  — Папа! — возмутилась Лависса, которая в первое время подобные высказывания слышала слишком часто. — Это было давно и неправда!  — Да я вроде и не возмущаюсь. Я договорился с Землей, что за твое похищение мы будем судить капитана Крокса на Деметре, а потом они его заберут куда угодно. Поэтому у вас есть несколько дней, чтобы вытащить Крокса отсюда -лучше это сделать именно сегодня, но сообщить о похищении… дня чрез два.  — А с этими что? — вмешался в разговор попугай, кивая на застывших охранников. — Их же могут допросить и все такое.  — Надо бы, конечно, стереть память, — вздохнул президент, — но я не хочу впутывать в наше дело посторонних, а из меня программист… прямо скажем, не самый лучший. Впрочем, в их компании уже был неплохой хакер, который с легкостью мог сделать с роботами что угодно.  — Не проблема, — фыркнул самый гениальнейший хакер во Вселенной. — Сделаем все в чистом виде.  — Ага, — вмешался Грохотун, как всегда не в силах удержаться от комментирования способностей оппонента. — Смотри, чтобы твое чисто не аукнулось нам грязными и темными камерами. Он знал, что говорить — Вахмурко терпеть не мог, когда кто-то сомневался в его способностях, даже если это был Грохотун. Увы, спора не получилось — Попугайло припомнил одну приятную для себя лазейку, которую оставил при программировании робота, и хитро блеснул глазами.  — Грохотун — дурак, — вдруг заявил он с непонятным оттенком превосходства в голосе. — А теперь, Грохотушечка, повторяй за мной: «О, великий Вахмурко Попугайло, величайший из величайших, первейший из первейших, кто я такой, жалкий идиот, первобытное создание, чтобы сомневаться в твоих прекрасных способностях». Ну, повтори. И Грохотун, вращая руками, не в силах сдвинуться с места, бешено сверкая глазами-датчиками, покорно принялся повторять то, что говорить не хотел и одновременно испытывал странное желание подчиниться. Попугай был удовлетворен — месть состоялась, а враг был опозорен. Вахмурко вновь повернулся к президенту и деловито продолжил спрашивать:  — Мы сможем беспрепятственно уйти отсюда?  — Не могу поверить, что помогаю пиратам, — простонал тот обреченно. — Путь свободен. Но, надеюсь, вы понимаете, что все вы, — тут он кивнул на всех пиратов, но не обратил внимания ни на Баюна, ни на дочь с Андреем, — становитесь разыскиваемыми преступниками. Вы должны немедленно улететь и не вызывать никаких подозрений. Все, кто отправится вместе с вами, — тут грозного взгляда удостоились Андоей и Баюн, — тоже будут объявлены в розыск.  — Это понятно, — хмыкнул попугай. — А теперь я вас попрошу открыть камеру.  — Мы не знаем, в каком состоянии находится Крокс, поэтому я вынужден просить вас всех приготовить оружие. Все это прекрасно понимали, поэтому, мрачно кивнув, достали все, что только у них было. Баюн отобрал бластер Андрея, который парень серьезно вытащил из кобуры — левой рукой стрелять было проблематично, а правая до сих пор болела. Лависса, которая первая кинулась к своему парню после прибытия «Звездного Странника», сразу заметила его неживую, повисшую руку и подняла такую панику, что успокоилась только тогда, когда Андрея осмотрел дежурный робот-врач. У капитана было сломано плечо, и мучиться с этим предстояло очень долго, ибо даже их современная медицина не могла залечить такие переломы за пару секунд. Боли как таковой Андрей уже не чувствовал, в плече что-то изредка покалывало, но рука безвольно висела и двигаться не могла, поэтому и стрелять было проблематично — Андрей был из тех людей, которые мало пользуются второй рукой. Василиса тоже отказалась от протянутого Грохотуном бластера — она Кроксу верила и была уверена, что кэп не причинит ей никакого вреда. А вот Лависса забрала оружие с радостью — стрелять прицельно дочка президента не умела, но бластер — вещь всегда нужная, и отказываться от него было бы верхом глупости. Лица у всех живых людей в тесном и темном коридоре были напряженные и мрачные. Роботы тоже как-то мрачно и торжественно скрипели. Президент кивнул головой, и один из роботов-охранников приоткрыл дверь. Весь предыдущий разговор Крокс не слышал, но приоткрывшуюся дверь не мог не заметить. Подняв голову, пират странно усмехнулся, разглядывая компанию незнакомых ему людей, замерших напротив с приготовленными бластерами. Они его боялись, и капитану это нравилось. Крокс очень мало помнил о себе — о своем прошлом он узнал от капитана — тонкого и высокого человека, представившегося Лигнумом. По его словам, пират получил травму головы и потерял память — больше ничего капитан не говорил, а Крокс и не спрашивал. Ему было совершенно не до этого. За один день ему был представлен не один десяток людей и роботов, которых он вроде как должен был знать, но к котором ничего ровным счетом ни чувствовал, ни особой любви, ни жгучей ненависти. Быстрый экскурс в прошлое поведал пирату, кого и как они грабили и убивали, но как Крокс стал пиратом, как познакомился с Лигнумом и его командой, ему не сказали. Просто провели на звездолет «Звездный Странник», к которому киборг сразу почувствовал щемящую нежность и трепетную любовь. Он знал и любил корабль. Знал именно сейчас и безошибочно опознавал, где и что находится, словно не было амнезии, словно этот звездолет был его домом много столетий подряд. Глядя на серьезные лица людей, стоящих перед ним, Крокс позволил себе усмешки и холодный взгляд, полный превосходства. Он был пиратом, которого все боялись просто до жути, с которым никто не желал встречаться лицом к лицу, которого побаивались даже в своем экипаже — все, кроме Лигнума, шарахались от него. И поначалу Крокс подумал, что и эти люди и роботы его боятся. Но лишь поначалу. Глядя на эти напряженные лица, на направленные на него бластеры, Крокс не чувствовал собственного торжества. Усмешка словно приклеилась к его губам, но пират понимал — это серьезные противники. Не обычные штабные крысы, которые допрашивали его при нескольких роботах охраны, готовых скрутить его в любую секунду — это были достойные соперники. Они не боялись. Они просто понимали, на что Крокс способен и немного, как это свойственно любому, побаивались его действий. Пират сел расслабленно и вальяжно, демонстрируя всем, что не намерен сбегать в ближайшее время — Лигнум вроде как обещал их вытащить, а Крокс почему-то был уверен, что ни один нормальный капитан не оставит свой экипаж в опасности. Да и не хотелось, если честно, сбегать от этих людей. Киборг окинул всех цепким взглядом, не останавливаясь ни на ком, но подмечая мелкие детали. Память услужливо подкинула воспоминание недельной давности — старенький робот-нянька, двое юнцов и попугай уже встречались на это пути. Как они там называли Крокса? Кэп? Называть Лигнума кэпом пирату не хотелось совершенно, хотя некоторые роботы к нему так и обращались. Да и говорить «капитан» этому человеку было противно. А эти люди называли кэпом его — вроде как совершенно незнакомого им киборга. Называл уверенно, словно всегда только так и называли. Крокс вновь посмотрел на их лица. Вот однорогий робот-убийца, неплохой вояка, один из старых крепких моделей, в меру туповатый, но верный. Или вот незнакомая красивая девушка, юная, худенькая, гибкая — единственная без оружия. Хотя нет — паренек тоже без бластера, но у него рука висит плетью, с ней не повоюешь. А девушка орудие просто не взяла, и смотрит открыто, прямо и уверенно, причем смотрит именно в глаза, словно совершенно не боится. Перед ней стоит робот-нянька, как будто не пуская ее к нему. Крокс посмотрел на нее пристально. Девушка была какая-то… родная? Василия… Лависса… Василиса? Пирату показалось, что он знает ее имя, и это имя чем-то похоже на эти имена, всплывшие у него в памяти. И робот — тот самый однорогий робот, имя которого, кажется, звучало как грохотание, кажется, раньше имел два рога. Откуда он это знает? Василиса действительно смотрела именно в глаза капитану Кроксу и не узнавала его и узнавала одновременно. Это был Крокс — но не совсем он. В глазах мелькало узнавание, но быстро проходило, словно кэп силился вспомнить их — и не мог. Девушка вспомнила все те планы по возвращению Кроксу памяти, все нелепые и какие-то неправильные, и совершенно без плана шагнула вперед. Баюн ее пропустил, и Василиса быстро и ловко, за две секунды преодолела расстояние, которое их отделяло, и кинулась пирату на шею. Крокс дернулся и растерялся было, но девушка уверенно потянулась к нему и принялась целовать человеческую часть лица — губы, уголки глаз, щеки — до чего только могла дотянуться.  — Если это был твой план, его нельзя назвать удачным, — прокомментировал попугай, глядя на все это. Крокс не реагировал, все так же сидя на своем месте, но лицо у него уже не было столь самоуверенным. Все, кто находился сейчас рядом с ними, кроме президента, пожелавшего тихо и незаметно удалиться, пялились на это действо во все глаза. Особенно происходящее интересовало Андрея. Нет, его не волновала Василиса — он даже не смотрел на нее, и целовавшая Крокса девушка была для него сейчас каким-то абстрактным предметом. Его волновала реакция капитана — он пялился на кэпа и боялся пропустить момент, но Крокс был слишком шокирован, чтобы действовать.  — Эй! — позвала Андрея Лависса. Ей единственное не нравилось пристальное внимание своего парня к Василисе. Дождавшись, пока капитан хоть немного повернется к ней, Кольцова резко (не аккуратно, дабы не повредить правую руку) притянула его к себе и безо всякой стеснительности поцеловала. Это не менее интересное времяпровождение помешало парочке увидеть, как здоровая рука Крокса обнимает Василису, а металлическая — демонстрирует кулак. Роботы отвернулись от пирата, пряча глаза и не желая попасть под горячую руку — а Крокс был горазд на расправу — и увидели еще одну парочку, на которую пялиться можно было вез вреда для здоровья. Это они, собственно, и сделали.

***

Они стояли в той самой подземной пещере, а рядом громадами возвышались два корабля: «Звездный Странник», смотрящий на все происходящее гордым и неприступным взглядом, словно сообщая, что он не сдался и не предал своих хозяев, и «Взгляд пантеры» — звездолет более новый и, как говориться, пока без души. Глядя на все это великолепие, он не мог отвести взгляда, а сердце юного капитана трепетало и пыталось вырваться, чтобы убежать вместе с пиратами в космос. Отказ Крокса неприятной горечью остался в душе, хотя Андрей с самого начала понимал: его не возьмут с собой. Мрачные и напряженные фигуры пиратов не вызывали ни смеха, ни улыбки -лишь тихое понимание. Вот Вахмурко Попугайло кружит рядом с звездолетами, разглядывая что-то малозаметное и понятное только ему. Попугаю не терпится вновь ступить на Странник, но он ждет — прекрасно умеет ждать. Грохотун внешне вполне спокоен, потому что его туповатое лицо не может выражать эмоций. Кажется, что боевой робот действительно ничего не чувствует. Он, иногда прикасаясь к тому месту, где когда-то был рог, стоит от звездолета настолько близко, что стоит ему прыгнуть — и он уже будет там. Андрей знает, что вся эта его холодность — напускная. У робота, конечно, нет сердца, но Грохотун все равно любит Странник своей странной, пиратской любовью. Наверняка огромных усилий ему стоит вот так просто стоять, но все же он робот и не имеет права возвращаться на звездолет первым. Сначала всегда заходит капитан, и только лишь потом все остальные члены экипажа — это старая космическая традиция, которую никто и не думает забывать. Лица Крокса Андрей не видел — он тоже стоял у своего корабля, чуть в отдалении от Грохотуна, обнимая одной рукой -той, что была все же механической, — Василису, а второй проводя подушечками пальцев по металлу, из которого был отлит «Звездный Странник». Он шептал своему верному кораблю, любимому и верному другу, правильные и трогательные слова, какие никогда прежде не говорил. Хотя нет, говорил — много лет назад своей жене, сейчас — Василисе, когда они были совсем одни, а в душе — и звездолету. Но вот так, при всех — еще никогда. Его никто, кроме девушки, не слышал, и даже Василиса не разбирала всех слов, но все равно было в этом шепоте нечто сокровенное. И каждый, несомненно, понимал, что именно шепчет так этот грозный пират, потому что эти же слова шептали все сердца. Андрей обнял Лависсу и притянул девушку к себе, но даже не оглянулся и не посмотрел на Кольцову. Дочка президента, впрочем, тоже ничего не заметила — в этом тишине было нечто правильное и понятное всем. Даже старому Баюну, не жаловавшему Кроксу, не хотелось ворчать, а хотелось лишь восхищаться. Увы, но нет ничего вечного и неизменного, вот и тишина была прервана хлопаньем крыльев попугая. Птица появилась перед друзьями неожиданно, и в ключе она держала какое-то маленькое устройство, которое упорно протягивало Андрею.  — Что это? — тихо поинтересовался парень. Вахмурко насмешливо наклонил голову — он не мог ответить. Андрей быстро все понял и, покраснев, протянул руку — здоровую, ту, которой он обнимал Лависсу, и взял непонятный агрегат.  — Я ж обещал, — хмыкнул Вахмурко, продолжая парить над его лицом — он бы сел на плечо Андрея, но в переломом правого это было неудобно, учитывая, что левой рукой начинающий капитан вертел небольшую черную коробочку, не понимая ее назначения. — Ты чего… Да карта это, дубина! Говорю же, обещал. Карта нашего тайного хода под звездолетом — у тебя вон «Взгляд Пантеры» остается, на нем изучишь.  — Остается? — восторженным шепотом переспросил Андрей.  — Конечно остается. Зачем нам два звездолета? Незачем! Вот и копайся в этом, сколько влезет, тем более что Лигнума там все равно нет — куда убег, непонятно, но мы его поищем. Честное комс… в общем, пиратское. Андрей позволил себе ухмылку. Парень бережно спрятал такой ценный подарок в ремешок-карман на скафандре, пообещав себе везде ходить с этой картой. Он уже и думать про нее забыть — точнее, решил, что Вахмурко про обещание предпочел забыть и не захотел делиться такой важной информацией с посторонними. Пока они говорили, к ним подошел Грохотун, неожиданно с силой хлопнувший Андрея пл плечу. К счастью, по здоровому.  — Ты… это… — пробасил он. — Хороший из тебя получится капитан, вот. Учись только старательно. Все это звучало так странно, что даже попугай умилился и не стал ехидничать.  — А он дело говорит, — подтвердила птица. Андрей лишь пожал плечами — ему казалось, что капитан из него выходит отвратительный.  — Вы же даже не понимаете, что значит это слово: «капитан», — вдруг сообщил подошедший Крокс. — А ведь капитаном, по сути, стать невозможно, им можно только родиться. Капитан — он как второй отец, он друг, товарищ, защитник. Он любит свой экипаж так же сильно, как и свой звездолет. И ради экипажа капитан способен на все, так же, как и экипаж ради него. Даже если в беду попал всего один, капитан найдет способ его спасти. Капитан — в первую очередь состояние души. А знания и опыт приходят со временем.  — Кэп, да вы поэт, — восхитился Грохотун, — и великий мыслитель. Крокс на это только усмехнулся.  — А Вы, — начал было Андрей и замолк, но все поняли, что он имел ввиду своим: «А Вы?»  — Нет, парень, — покачал головой Крокс. — С нами теперь опасно — мы разыскиваемся по всей Вселенной. Не такой судьбы я тебе желаю. Да и вовсе, — тут он оглядел притихших друзей, — не связывайтесь пока с нами, это слишком опасно. Мы сами найдем способ. И искать нас не надо. А уж мы-то найдем вашего Лигнума. Кроксу еще мало что рассказали, но уже этого было достаточно, чтобы ненавидеть того пирата. Догадки ребят оказались верными — это именно Мертвая планеты поспособствовала амнезии Крокса, но, прямо как в сказке какой-то, Василиса пробудила нужные воспоминания. Лависса вдруг шагнула вперед и обняла самого грозного пирата всех времен. На глазах у нее блестел слезы.  — Очень жаль, — глухо сказала она, — что простой полет в нам в гости обернулся очередным приключениями и проблемами. Теперь не скоро увидимся. Крокс только лишь кивнул и этим кивком сказал все: нам пора. Экипаж пиратов повернулся и зашагал к своему звездолету — кэп посередине, обнимаемая им Василиса слева, а верный Грохотун, который уже услышал не одну шутку про свой один рог от капитана — справа. Попугайло сидел на плече у Крокса. Пират вдруг обернулся и пристально посмотрел на Андрея.  — Руку лечи, — вдруг хмыкнул он и вновь зашагал к звездолету. А через несколько минут «Звездный Странник» уже мчался в бесконечный звездный океан, к будущим приключениям, а может быть — совсем наоборот, к мирной и спокойной жизни. КОНЕЦ.